Чаще всего английский лёгкий танк «Тетрарх» вспоминают в связи с его использованием в Нормандии. Он стал первым авиадесантным танком, применённым по прямому назначению — при том, что изначально Light Tank Mk.VII создавался совсем для другого. Злоключения этой машины у себя на родине широко известны — в отличие от применения «Тетрарха» в Красной армии. Оно всё ещё мало изучено и изобилует белыми пятнами.

На пробу

Перед войной английскими танками советская разведка интересовалась слабо. В апреле 1941 года в ГАБТУ знали о лёгком танке Mk.VI, крейсерских танках Mk.I и Mk.III, пехотном танке Mk.I и некоем «тяжёлом танке 1940 года». Даже в сентябре, когда уже активно шли переговоры о поставках в СССР английских машин, имевшаяся информация по ним была весьма скудной. Интересно, что в сводной таблице смешались Light Tank Mk.VI и Light Tank MK.VII Tetrarch. Этот «лёгкий танк Виккерс», согласно предоставленным данным, имел 37-мм пушку со спаренным пулемётом, максимальную толщину брони в 17,5 мм, 8,5 тонн боевой массы и максимальную скорость… до 30 км/ч.

Предоставленные англичанами в конце сентября 1941 года данные о танках, которые предполагалось отправить первым конвоем, ещё больше могут запутать исследователей. Дело в том, что в них указан некий «Лёгкий танк марка 8», и такое обозначение носил танк, более известный как «Гарри Гопкинс». Впрочем, указанные тактико-технические характеристики однозначно говорили о том, что речь идёт всё-таки о «Тетрархе». В документе указывалось, что с конвоем PQ-1 придёт партия из 20 таких машин. Реально же с конвоем прибыло 20 «Матильд» и «Валентайнов», а с более лёгкими машинами дело на некоторое время застопорилось.

Впрочем, уже в начале октября 1941 года благодаря советской разведке ГАБТУ КА всё же получила подробные характеристики практически по всему ассортименту выпускавшейся в Великобритании и США бронетанковой техники. В начале декабря в её распоряжении оказались и очень подробные данные о производстве английских танков. Полученные разведчиками цифры поквартального выпуска отлично вписываются в современные данные из английских источников. Первые 15 лёгких танков Mk.VII были выпущены в 4 квартале 1940 года, 30 — в 1 квартале 1941 года и 20 — в третьем. Ещё 35 танков ожидалось получить до конца года.

Эти цифры прекрасно соотносятся с данными по выпуску «Тетрархов»: их регистрационные номера начинались с T.9266 и заканчивались T.9365, то есть общий выпуск составил 100 машин. В сообщении разведки указывалось, что производство лёгких танков на 1 квартал 1942 года не запланировано, что явно свидетельствовало о прекращении их выпуска. Кроме того, имелись сведения об имевшихся планах по выпуску нового танка Light Tank Mk.8 с массой 10 тонн и более толстой броней.

К тому времени первая партия «Тетрархов», наконец, отправилась в Советский Союз. Лёгкие английские танки стали первыми боевыми машинами, которые доставили по южному пути. 27 декабря 1941 года партия из 20 танков прибыла в Зенджан (Иран). Она же оказалась и последней, поскольку при таких, мягко говоря, не слишком обнадёживающих данных о выпуске «Тетрархов» дальнейший их заказ был лишён смысла.

Фотографии и переписка по этим машинам однозначно говорят о том, что часть прибывших танков оказалась подержанной. Среди полученных «Тетрархов» оказались самые первые серийные танки с номерами T.9266, T.9267 и T.9268, выпущенные ещё в октябре-ноябре 1940 года. На фотографиях этих машин прекрасно видны маркировки 10-го полка королевских гусар (10-th Royal Hussars regiment), входившего в состав 1-й танковой дивизии. Именно это подразделение первым получило «Тетрархи» на вооружение и использовало их как учебные танки. Справедливости ради, следует отметить, что подержанными были не все присланные танки. Попадающиеся в переписке серийные номера T.9315, T.9319, а также находящийся в экспозиции парка «Патриот» танк с номером T.9328 относятся к машинам выпуска 3 квартала 1941 года. На них никаких маркировок не замечено, и как тренировочные танки они не использовались.

Жертвы фотоскандала

При приёмке танков произошла небольшая заминка, поскольку получающей стороной была высказана необходимость присутствия двух инструкторов английской армии. Первый должен был отвечать за обучение вождению, а второй – за обучение обращению с оружием. Кроме того, утрясался вопрос о запчастях и объёмах боеприпасов, которые требовались к каждому танку. Вопрос по инструкторам пришлось решать лично генералу Фрэнку Ноэль Мейсон-Макфарлейну, главе британской военной миссии в СССР. С этой целью генерал отправил из Тбилиси в Зенджан офицера из состава британской военной миссии.

В начале января 1942 года танки, наконец, были приняты, после чего их переправили в Баку. С запчастями вопрос решался дольше. В феврале было принято решение об отправке необходимых инструментов и принадлежностей через Архангельск. Пока решались организационные вопросы, танки оставались в Баку, и лишь в начале марта 1942 года их передали в распоряжение 21-го отдельного учебного танкового полка, располагавшегося в городе Шаумян рядом с Ереваном (Армения).

С этим эпизодом в судьбе советских «Тетрархов» связана история небольшого скандала. В марте 1942 года в расположение полка приехал фотокорреспондент ТАСС Марк Редькин, один из главных фотолетописцев Великой Отечественной войны. Шустрые английские машины, рассекающие по горным дорогам, привлекли внимание Марка Степановича. Он сделал серию кадров и отбыл в Москву. 5 мая 1942 года в отдел внешний сношений НКО прибыло письмо от генерала Мейсона-Макфарлейна:

«Британское Министерство Информации сообщает, что Агенство ТАСС в Лондоне получило от ТАСС из Москвы фотографию британского лёгкого танка марк семь, называемого Тетрарх. Мне также сообщают, что эта фотография была отправлена по радио.

Этот танк ещё состоит в секретном списке.

Прошу Вас прекратить опубликование каких-либо фотографий этого танка в советской печати и озаботиться тем, чтобы таковые не выставлялись напоказ публике. Известно, что такая фотография была выставлена в окнах ТАСС.

Прошу Вас срочно сообщить мне, были ли какие-либо фотографии этого танка уже опубликованы в советской печати. Если так, то прошу Вас сообщить мне даты и названия газет».

Разразился скандал, который довольно быстро удалось погасить. По итогам разбирательств было дано указание не публиковать снимков «Тетрархов» и «Черчиллей», как секретных машин. История имела продолжение. В июле 1942 года фотографии Редькина были переданы американскому агентству Associated Press, которое их тут же опубликовало. Последовало ещё одно письмо из Британской миссии, разбирательства шли больше месяца.

На охране госграницы

В тот момент, когда шли разбирательства на тему «секретных» фотографий, танки, изображённые на них, меняли прописку. 25 мая 1942 года в Ленинакане (Армения) началось формирование 151-й танковой бригады. Возглавил её подполковник В. А. Корнилов. Согласно документам, уже к 1 июня 1942 года «Тетрархи» вместе с экипажами оказались в составе бригады. По завершению формирования 20 июня бригада была включена в состав 45-й армии Северокавказского фронта.

Северокавказский фронт и в особенности его танковые соединения, размещавшиеся на юге, сами по себе отличались крайней специфичностью. Наиболее массовым танком (напомним, речь идёт о лете 1942 года) здесь был Т-26. К слову, Т-26 являлся наиболее многочисленным танком и в 151-й танковой бригаде. Всего по состоянию на начало июля 1942 года в бригаде имелось 25 Т-26 и 20 «Тетрархов», которые обозначались в документах как МК-VII, или МК-7.

Основной задачей 151-й танковой бригады в составе 45-й армии была охрана государственной границы. Армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова дислоцировалась на границе с Ираном. 21 мая 1942 года в иранском портовом городе Бендер-Шах (ныне Бендер-Торкемен) был сформирован отдел приёмки импортных танков. Хотя сами танки пошли оттуда в СССР только к концу лета, но тем же маршрутом шли грузовики и прочие грузы, поставляемые по программе ленд-лиза. 45-я армия, а вместе с ней и 151-я танковая бригада, занимались, в том числе, и охраной этих самых поставок. В июле один из «Тетрархов», танк с регистрационным номером T.9328, был отправлен на НИИБТ Полигон в Кубинку.

Итоги почти полугодовой эксплуатации «Тетрархов» в горных условиях были кратко изложены в записке, отправленной в Москву зам начальника АБТУ Закавказского фронта по ремонту и снабжения инженер-подполковником Галкиным 29 ноября 1942 года:

«На основании поступающих материалов от войсковых частей о недостатках, выявленных при эксплуатации английских танков МК-7, докладываю:

1. Двигатель работает хорошо, но конструкция системы охлаждения имеет существенный недостаток, не позволяющий полного слива воды без снятия двигателя, к тому же сечение отводной трубки 4 мм недостаточное, быстро засоряется накипью, а во время мороза замерзает. Работа зимой даже в условиях Закавказского фронта на этом двигателе требует применения антифриза.

2. Большое количество деталей и узлов изготовлено с недостаточным запасом прочности, в связи с чем даже не при полной нагрузке не на плохих дорогах они часто выходят из строя.

<…>

3. Кронштейны поддерживающих колёс имеют недостаточный запас прочности, отсюда возникают трещины в углах кронштейна.

4. Быстро изнашивается и выходит из строя шестерня промежуточного вала.

5. Броневой корпус имеет следующие недочёты:

а. крепление крыши (башни – прим. автора) танка недостаточное, семь угольников толщиной 4–5 мм легко могут быть сорваны при помощи ломика

б. крышка люка закрепляется непрочно.

в. в корпусе башни и кормовой броне моторного отделения имеются отверстия, без которых с успехом можно обойтись, не увеличивая тем самым уязвимость танка от оружейного огня и действий зажигательной смеси.

6. К недостатка танка относится и сама компоновка отдельных агрегатов (коробка перемены передач, дифференциал, тормозные барабаны), которые расположены под мотором и при неисправности требуют снятия двигателя.

7. Доступ к гайкам шпилек кронштейна ведущей шестёренки ведомого колеса затруднён.

8. Гусеничное полотно и траки не обеспечивают надёжного сцепления с почвой и дают большой процент пробуксовок при мокрых и снежных дорогах.

Указанные конструктивные недостатки, при отсутствии необходимых запчастей, надолго выводят из строя данные танки».

К слову, проблемы при езде по мягкому грунту и недостатки, связанные с двигателем, отмечали и сами англичане в ходе испытаний «Тетрарха» в 1941 году на Ближнем Востоке.

В боях за Кавказ

1 января 1943 года 151-я танковая бригада (25 Т-26 и 19 МК-7) из Ленинакана, а также 563-й (21 танк М3Л и 9 М4А2) и 564-й (10 Т-34 и 20 Т-26) отдельные танковые батальоны (два последних – из Баку) были отправлены в распоряжение Черноморской группировки войск Закавказского фронта. Первоначально танковую бригаду передали 56-й армии, но уже к 16 января 151-я тбр находилась в подчинении 47-й армии, в составе которой и приняла первый бой.

19 января командующим 47-й армии была поставлена задача провести перегруппировку сил в районе станции Шапсугская. Далее планировалось прорвать оборону противника в направлении населённых пунктов Шибик №2 и Шептальский, после чего ставилась задача захватить железнодорожную станцию Крымская. 151-ю тбр придали 176-й стрелковой дивизии. Погода совсем не способствовала намечающемуся на 26 января наступлению: весь предыдущий день шли проливные дожди, что вызвало разлив рек, а дороги стали плохо проходимыми. Это повлияло на дальнейший ход событий.

В час дня 26 января войска 47-й армии перешли в наступление. 151-я танковая бригада немного задержалась из-за разлива реки Абин. Ввязавшись в бой за высоту 177,7, танки 1-го танкового батальона повели за собой пехоту. Особо отличился начальник связи 1-го тб старший лейтенант В. С. Смирнов, который лично повёл танки в бой. Подразделению удалось продвинуться вглубь вражеской обороны, но в ходе боя танк Смирнова подорвался на мине, а сам он погиб. Заместитель командира 2-го тб старший лейтенант Н. В. Баль лично вывел танки на передний край обороны противника, подавив огнём своего танка два ДЗОТа. Всего танкисты 151-й тбр записали на свой счёт 15 ДЗОТов.

Увы, героизм танкистов не смог переломить общего хода сражения. Ввиду несогласованности действий с артиллерией, а также в связи с отходом пехоты танки бригады были также вынуждены отойти. Последующие дни прошли под знаком безуспешных попыток пехоты, поддерживаемой танками, прорвать вражескую оборону.

27 января был подбит ещё один танк 1 танкового батальона бригады. Благодаря энергичным действиям зампотеха 1 тб старшего техника-лейтенанта И. И. Фетисова, который сам сел за рычаги другого танка, машину удалось эвакуировать с поля боя. За свои умелые и инициативные действия в ходе этого боя Фетисов получил медаль «За Боевые Заслуги».

Для усиления атакующей группировки 31 января танки 47-й армии были объединены в сводный батальон под командованием подполковника Корнилова. К тому моменту 151-я тбр рапортовала о том, что в её строю осталось всего 14 исправных танков. В тот же день сводный батальон совместно с пехотой пошёл на штурм высоты 224,5. За сутки боёв было потеряно 6 танков, среди них оказалась и машина Баля. За время боя танки под командованием старшего лейтенанта уничтожили 18 ДЗОТов, несколько блиндажей и около 70 вражеских пехотинцев. Когда машину Баля подбили, тот смог вытащить из горящей машины башенного стрелка Таранова, вынести его в тыл, а затем вернулся в бой. Подняв в атаку полсотни пехотинцев, старший лейтенант смог занять уцелевшие немецкие ДЗОТы. За этот бой Баль получил медаль «За Отвагу». К сожалению, даже такие героические действия танкистов общую картину сражения не изменили.

По состоянию на 1 февраля 1943 года в составе сводного батальона Корнилова числилось 9 исправных МК-7. В этот день танки снова пошли в атаку, но из-за отсутствия поддержки пехоты наступление захлебнулось. Понеся потери, танки Корнилова отошли на исходные позиции. На следующий день сводный батальон был выведен в резерв. 11 февраля батальон был переподчинен 216-й стрелковой дивизии, совместно с которой на следующий день танки пошли на штурм высоты 224,6. Картина повторилась: пехота танки не поддержала. Итог – 4 сгоревших и 5 подбитых машин. Примерно в том же духе протекали боевые действия и в последующие дни. 28 февраля 151-я танковая бригада была выведена в резерв и перешла в состав 56-й армии.

В середине марта 151-я танковая бригада получила новую матчасть, включая трофейные немецкие танки. Собственные машины, включая 14 МК-7 (из них 4 не на ходу), 19 марта бригада передала 563-му отб, который в начале февраля принимал участие в неудачном десанте в районе Новороссийска. 4 неисправных танка в марте-апреле были приданы 3-му стрелковому корпусу, выполняя роль неподвижных огневых точек для обороны Шапсугского моста.

Постепенно и оставшаяся материальная часть выходила из строя. К концу мая только 7 «Тетрархов» осталось на ходу. Их передали в 132-й отдельный танковый полк, который вряд ли особо обрадовался приобретению. Ввиду отсутствия запасных частей и общей изношенности к сентябрю в исправном состоянии осталось всего 2 машины. Существует информация о передаче их в 5-ю гвардейскую танковую бригаду, но она требует подтверждений. Одно можно сказать уверенно: осенью 1943 года боевой путь советских «Тетрархов» закончился. Не так и плохо для танка, который в общей сложности прослужил почти 2 года.

«Для сопровождения автоколонн»

9 августа 1943 года по запросу ГБТУ КА помощник командующего БТ и МВ Северокавказского фронта инженер-подполковник Калинин прислал краткую справку о применении «Тетрарха»:

«МК-7 – лёгкий, скоростной танк, предназначенный для сопровождения автоколонн (последнее предположительно).

Броня тонкая и низкого качества – пробивается осколками мин. Поворот танка осуществляется при помощи рулевого управления.

Привод рулевого управления на передние колёса через рулевые тяги, которые довольно часто выходят из строя (ломаются).

Подвеска танка осуществляется посредством гидравлических амортизаторов, которые при эксплуатации на плохих дорогах ослабевают и при поломке амортизационных тяг (случаи такие были) не удерживают корпус танка, и катки подворачиваются под днище.

Конструктивным недостатком МК-7 являются быстрый износ шестерен 1–2 передачи, шестерен задней скорости КПП и шестерен конечной пары бортовой передачи.

ВЫВОДЫ

1. Танк МК-7, имея сравнительно мощный двигатель (120 л.с.), обладает большой скоростью.
2. Имея слабую ходовую часть, коробку перемены передач и бортовую передачу, должен использоваться в условиях хороших (не каменистых) проселочных дорог.
3. Танк малоповоротлив и поэтому должен применяться только на малопересеченной местности, где можно избежать резких поворотов.
4. Танк имеет слабую броню (гораздо слабее легких отечественных танков), которая служит очень слабой защитой для экипажа.

Целесообразно использовать для сопровождения автоколонн в условиях возможных засад автоматчиков противника.

Танк МК-7 может быть также использован для преследования и отрезания путей отхода поспешно отступающего противника, когда у него совершенно нарушена противотанковая оборона».

Спустя неделю, 15 августа, пришло, наконец, заключение об испытаниях «Тетрарха» на НИИБТ Полигоне. Стоит напомнить, что туда танк был отправлен ещё в середине июля 1942 года. Вместо полноценной работы были проведены кратковременные испытания, отчёт о которых занял целых 9 листов, написанных вручную. По итогам было дано заключение, что танк МК-VII представляет собой сложную по конструкции, маломанёвренную машину со слабой бронёй. По этой причине она не представляет собой интерес как боевая единица в армии. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Последнее упоминание о «Тетрархах» в Красной армии датировано январём 1944 года. В сводке бронетанкового ремонтного завода №66 (г. Тбилиси) указывались 3 танка МК-7. За 1943 год на завод было привезено 6 таких машин, но к январю 3 из них уже списали. Та же участь ожидала и оставшиеся танки, поскольку запчастей для их ремонта так и не нашлось.

---

Источники:

• ЦАМО РФ
• РГАКФД
• Архив автора
• Электронный архив «Память Народа»
• Электронный архив «ОБД Мемориал»
• Электронный архив «Подвиг Народа»