Пожалуй, ни один из самолётов люфтваффе не был столь ненавидим в армиях стран антигитлеровской коалиции, как пикирующий бомбардировщик «Юнкерс» Ju 87, ни один больше не имел столько различных прозвищ — «музыкант», «певун», «шарманщик», «лапотник», «лаптёжник» или просто «лапоть». Если половина этих названий была связана с неубирающимся шасси с массивными обтекателями колёс, то другая их часть появилась из-за сирен, крыльчатки которых раскручивались при пикировании потоком набегающего воздуха.

Чем круче пикировал «Юнкерс» на позиции противника, тем сильнее раскручивались крыльчатки, а звук сирен становился громче и выше по тональности. Психологический эффект «иерихонской трубы», как окрестили сирены на фронте, был очень велик, и мало кто из солдат союзных армий, хоть раз попавший под бомбёжку немецких пикировщиков, вспоминал её без содрогания. Впрочем, было у сирен и другое предназначение — во время пикирования с большими перегрузками, требовавшего от лётчика высокой концентрации, те же сирены позволяли на слух определить высоту и скорость пикирования, не отвлекаясь на приборы.

Став со своими «концертами» настоящим символом террора в 1939–1941 годах, «Юнкерс» в 1942 году лишился сирен. Эффективным его применение было там, где у противника была слабая ПВО, но к середине войны истребителей и зениток у союзников становилось всё больше. В итоге Ju 87 сначала стал пикировать «молча», а к середине 1944 года и вовсе сошёл со сцены.