Захват Шанхая триадами обернулся его долгой осадой со стороны правительственных войск. Бои за стены ведущего торгового города Китая длились полтора года и проходили на глазах обитателей европейских экстерриториальных пригородов — «сеттльментов». Неудивительно, что эти сражения оставили после себя немало свидетельств, позволяющих детализировать особенности оружия и тактики китайских повстанцев, характерные не только для осады Шанхая, но и для всей гражданской войны, охватившей Китай в середине XIX века.

Бамбуковый огнемёт

У крупнокалиберных ружей-«тайфуров», которые с успехом применяли шанхайские мятежники, был и более тяжёлый родственник – «худаньпао». Именно такой «худаньпао» англичане именовали «гингальсом», познакомившись с его довольно эффективным огнём ещё в Первую опиумную войну. Это было уже не тяжёлое ружьё, а скорее очень лёгкое орудие калибром от 25 до 100 мм и весом до 30 килограмм, на деревянном ложе с сошками у среза ствола. Сошки втыкали в грунт, казённая часть упиралась в землю. Стреляла такая лёгкая пушка небольшими ядрами и картечью на расстояние до 300 метров, применялась как в полевых боях, так и против лёгких укреплений. Главным достоинством такого орудия была лёгкость его вьючной или пешей транспортировки.

Также при осаде Шанхая обе стороны с большой ловкостью и эффективностью применяли самодельные зажигательные бомбы. Они представляли собой начинённые грубым порохом мешочки с фитилём. Подожжённые бомбы бросали в строй врага или на палубу судна. Таким же образом применялись небольшого размера зажигательные горшки, наполненные порохом. С наблюдательных постов на мачтах атакующих судов и джонок ими забрасывали палубы вражеских кораблей с целью вызвать пожар или едким серным дымом отогнать артиллерийскую прислугу от орудий.

Порох, которым начиняли горшки, был настолько груб и плохо перемешан, что порой загорался лишь частично. У иностранцев эти бомбы получили прозвище «вонючих горшков». Обычно против метателей зажигательных горшков на военных кораблях использовались меткие стрелки, которые выстрелами с марсов снимали их прежде, чем те успевали пустить в ход своё оружие.

В боях у стен Шанхая и повстанцы, и цинские солдаты применяли также своеобразные ручные огнемёты – «огненные трубы». Это были куски стволов бамбука диаметром 5–8 см и длиной 150–180 см. В таком стволе уничтожались перегородки и один конец заделывался толстой глиняной пробкой. Трубу для прочности оборачивали листьями пальмы-ротанга и туго набивали мелким порохом. Во время рукопашных боёв открытый конец поджигался, и навстречу атакующим выбрасывался сноп огня. Иногда цинским солдатам удавалось, подорвав стены города, ворваться в него, но всякий раз их отбрасывали назад огненные струи из бамбуковых труб.

Применялся и более «крупнокалиберный» вариант данного оружия, для которого использовался бамбук самого большого диаметра в 12–13 см. Кусок ствола длиной в 3 метра с лишним укреплялся уже не только растительными плетёнками, но и железными обручами. Внутрь туго набивалась горючая смесь из серы, пороха, канифоли и масла. Смесь предварительно высушивалась, в «трубу» её закладывали из расчёта примерно по два литра на бамбуковое колено-отсек. К открытому концу приделывался фитиль. С таким огнемётом управлялось уже 2–3 воина, направлявших его в гущу наступавшего противника. Обе стороны широко применяли и стрелы для лука с пороховыми трубками.

Значительную часть пороха, необходимого для изготовления боеприпасов, шанхайцы покупали у иностранцев. Однако продолжавшаяся осада вынуждала изготавливать и свой порох, для чего прежде всего требовалась селитра. Её научились получать, извлекая из старых кирпичей — этот способ был передан шанхайцам одним из воинов армии тайпинов. Иногда удавалось пополнить запасы пороха при успешных налётах на лагеря цинских войск.

Порох добывался также из крупных мин, которыми осаждающие постоянно пытались взорвать городские стены. В одной из таких мин содержалось более 600 килограмм пороха. Узнав об этом, повстанцы осуществили вылазку и, отогнав цинских солдат, захватили весь заряд. Однако с каждым днём блокады нехватка пороха ощущалась всё острее.

Шанхайские повстанцы освоили и поточное изготовление ружейных пуль. Для этого были сделаны оригинальные отливочные формы: у каждого из двух кирпичей отполировывали по одной стороне, затем на отполированных сторонах вырезали по нескольку полушарий, соединённых между собой каналом для заливки расплавленного металла. Один человек, точно и плотно соединив оба кирпича, крепко держал их, пока другой заливал в них металл. Таким способом быстро изготавливалось сразу несколько пуль.

За время длительной осады повстанцы научились использовать и вражеские неразорвавшиеся бомбы и ядра. Каждому принёсшему их выдавалось небольшое вознаграждение, поэтому первоначальный страх сменился интересом и даже соперничеством в добывании боеприпасов. Особенно много таких бомб и ядер было собрано, когда для разгрома восстания пустил в ход свои вооружённые силы французский адмирал Лягер.

Первые попытки штурма Шанхая

Боеприпасы и военное снаряжение повстанцев были сосредоточены при резиденции главнокомандующего, главном военном управлении и в других местах, где находились лидеры восстания. В донесениях цинской разведки в октябре 1853 года сообщается, что «внутри города боеприпасов и военного снаряжения очень много, всё это хранится в храме Тяньшэн, в храме бога-спасителя города, в уездном управлении, в библиотеке…». Согласно распорядку, установленному руководителями шанхайского восстания, «при главном управлении ежедневно в 8 часов утра проходила перекличка, распределялись работа, продовольствие, оружие и боеприпасы».

В Шанхае, где восставшим удалось захватить значительные денежные средства, была организована выплата денежного довольствия солдатам повстанческой армии – рядовой за несение гарнизонной службы, караулов и дозоров получал 120 медных монет-чохов в день, а за участие в боевых действиях и вылазках полагались «боевые» – 300 чохов в день.

Как уже отмечалось, большую роль в войсках повстанцев играла молодёжь, подростки, иногда почти мальчики, которых в рядах бойцов было немало. В силу возраста и нелёгкой жизни они дрались с особым отчаянием, часто действуя в авангарде. В Шанхае повстанцы создали для них особое военное училище «хайбин-цзюнь», в котором обучались подростки чуть старше 10 лет. Они получали улучшенное питание, а владению оружием и боевым действиям их обучали сами военные руководители восстания.

В октябре 1853 года 30-тысячное войско маньчжура Гирканы обложило Шанхай и приступило к штурму, открыв артиллерийский огонь и ведя подкоп под городские стены. Осаждённые активно контратаковали, немало «зелёнознамённых» солдат перешло на их сторону.

Цинское командование, столкнувшись с невозможностью немедленно овладеть Шанхаем, наметило обширный план подготовки к штурму города. С этой целью в лагерях цинских войск были сооружены огромные наклонные помосты, верх которых, по расчётам, должен был достигать края городских стен. Предполагалось, что эти громоздкие сооружения можно будет скрытно придвинуть к стенам и, пустив по ним войска, ворваться в город, чтобы «изничтoжить зловонную шайку» (как писалось в цинских приказах и прокламациях). Однако этим планам не суждено было осуществиться, и каждодневные тренировки цинских солдат в подъёме бегом по этим помостам ничего не дали, поскольку к стенам они так и не были передвинуты.

Затем вместо помостов цинские войска стали применять лестницы, но убедившись в ходе множества безуспешных атак и в их малой эффективности, осаждающие стали сооружать огромные, высотой с городские стены, земляные насыпи, чтобы с помощью поставленных на них орудий подавить огонь защитников города. Часто батареи устанавливались на насыпях, которые даже превышали высоту стен и находились всего в 50 метрах от них.

Обычно такие насыпи воздвигались недалеко от ворот, дабы через них прорваться в город. Но до ворот надо было ещё преодолеть некоторое расстояние под огнём повстанцев: достаточно было одного или нескольких выстрелов из орудий со стен, чтобы рассеять атакующих. Не помогала и более чем двухчасовая интенсивная артиллерийская подготовка, как это было, например, при штурме 6 декабря 1853 года. Оборонявшиеся держались уверенно, заставив противника отступить. Затем около 400 повстанцев стрелковыми цепями быстро атаковали отступавших и нанесли им дополнительные потери.

Цинские войска смелели лишь тогда, когда к ним подходили очередные подкрепления. Они тут же появлялись у стен города, угрозами пытаясь не столько запугать его защитников, сколько подбодрить самих себя. Но такой храбрости хватало лишь до первых раненых или убитых, тем более что в начале осады цинские солдаты были большей частью вооружены только копьями, а некоторые не имели оружия вообще и «для поддержания боевого духа» размахивали штандартами. Те же, кто был вооружён ружьями, были слабо обучены, по свидетельствам европейских очевидцев, стреляя поспешно, как попало, даже не прикладывая ружей к плечу.

Однако в ходе длительной осады цинское командование тоже многому научилось и стало менять тактику и методы штурма. Первоначально осаждавшие установили батарею напротив северо-западной стороны Шанхая, в каких-нибудь 100 шагах от городской стены, и расходовали огромное количество пороха. Не добившись желаемых результатов, цинские войска стали применять иной метод — рыть подкопы и подрывать городские стены пороховыми минами, чтобы таким путём проникнуть внутрь города. Но и этот метод оказался малоэффективным, хотя осаждавшие, особенно с учётом сложной борьбы с грунтовыми водами, проявили немалое искусство и упорство в этой минной войне.

Вообще, искусная минная и траншейная война стала спутником всех осад долгого «тайпинского восстания». В ходе более чем 15-летнего вооружённого противостояния, по мере роста военного профессионализма, солдаты обеих сторон с ружьями в длинных траншеях стали куда более характерной картиной, чем толпы с холодным оружием в чистом поле…

Февральский штурм глазами англичан

Цинские войска под Шанхаем, где грунтовые воды появлялись на глубине уже менее полуметра, всё же смогли проложить туннели под руслом окружавшего Шанхай рва, наполненного водой. Эти работы, сопряжённые с огромными трудностями, производили наёмные рабочие и солдаты. Многие из них умирали под землёй от перенапряжения.

Вначале надо было откапывать глубокие колодцы для отвода воды из шахт. Воду из колодцев непрерывно откачивали с помощью ручных помп. В шахтах приходилось работать на четвереньках, прокладывая узкий туннель путём проталкивания вперёд своего рода бочки с выбитыми днищами. Пришлось сделать целую серию таких шахт и подкопов, так как повстанцы часто обнаруживали их и немедленно принимали контрмеры — пускали в ход свои помпы и, направляя потоки воды, затопляли ею почву над предполагаемыми шахтами, а в ряде случаев применяли контрподкопы и контрмины.

Всё же цинским войскам удалось взорвать немало мин и проделать ряд брешей в стенах. Но ворваться внутрь города оказалось не легче: оборонявшиеся стойко защищали проломы. Когда же цинским солдатам удавалось прорываться внутрь стен, они жестоко расплачивались за это. На тех участках стены, где она была наиболее сильно подкопана противником, как, например, в районе южных ворот Шанхая, важное значение для обороны города имела воздвигнутая повстанцами внутренняя стена. Как только цинские солдаты врывались через проделанную в стене брешь, на них обрушивался град выстрелов. Отбив атаки, осаждённые быстро восстанавливали пробоины в городских стенах.

Неграмотность цинских офицеров иногда приводила к трагическим для них случаям. Так, при закладке двух больших мин в подкопах расчёты были сделаны неточно, и один взрыв произошёл как раз под цинским отрядом, изготовившимся к атаке. И хотя часть стены была всё же успешно проломлена, многие из сосредоточенных к атаке цинских солдат погибли, а остальные бросились врассыпную. Воспользовавшись замешательством, повстанцы через образовавшийся пролом провели успешную вылазку.

В другом случае из-за неточных расчётов отряд, который должен был предпринять прорыв в город после взрыва очень крупной мины, оказался слишком далеко и просто не успел занять пролом раньше повстанцев. Шанхайские атаманы сумели подтянуть к месту взрыва резервы, разбили атаковавшего противника и на его плечах ворвались в один из лагерей осаждавших, из которого возвратились с большими трофеями и пленными.

В качестве примера можно описать ещё одно из столкновений, происшедшее 6 февраля 1854 года. Его во всех подробностях наблюдал англичанин Ятс из своего дома, находившегося всего в 200 ярдах от места взрыва цинскими войсками городской стены в районе северных ворот. Он и оставил потомкам описание этого боя, одного из множества в ходе полуторагодовой осады.

В 6 часов утра более 2000 цинских солдат под командой генерала Лю Цуньхоу бросились к месту образовавшейся после взрыва бреши. Повстанцы же стремительно стали забрасывать саму брешь и рухнувшие развалины стены зажигательными и горючими материалами, образовавшими здесь сплошную завесу огня.

Цинские солдаты сбились в кучу у пролома. А защитники стен проявляли необычайную активность и забрасывали сверху неприятеля дождём камней и кирпичей, зажигательных мешочков, банок и сосудов, наполненных порохом и горючим маслом. Применили и огнемётные трубы, выбрасывавшие во врага струи пламени. Цинские солдаты словно вступали в море огня, одежда на них полыхала. В этот критический момент, когда после взрыва стены прошло около 20 минут, в проломе неожиданно появились повстанцы с мечами и щитами в руках. Произошла рукопашная схватка. Цинские солдаты стали отступать и были отогнаны к форту у моста Саньмаогэ.

Таким образом, по свидетельству английского наблюдателя, всего около 200 повстанцев не только защитили пролом в стене шириной 15–16 м, но и отогнали большее по численности войско, захватив его позиции, 12 орудий и другое снаряжение. Когда к цинским солдатам подошло подкрепление они, ударив во фланг наступавших шанхайцев, сделали попытку вновь вернуть свои позиции и форт.

Но под руководством своих вождей Линь Афу и Пань Циляна повстанцы быстро остановили продвижение врага и вслед за тем активно принялись заделывать пролом в стене. Подтянув дополнительные орудия, они уничтожили на цинских позициях ещё уцелевшие строения и стены. Через 4 с половиной часа бой затих. Цинские войска потеряли свыше сотни человек убитыми и несколько сот ранеными. Со стороны шанхайцев в бою участвовали только отряды обороны атакованного участка и группы, размещённые вблизи от места атаки, потерявшие всего до 40 человек убитыми.

Одновременно с боем на этом участке, когда цинские отряды уже были потеснены, из малых восточных ворот выбежали несколько сот шанхайцев и напали на южный лагерь цинских войск. Последние в панике разбежались. Повстанцы, не имея убитых, захватили трофеи и спокойно отступили обратно в город.

Продолжение следует

---

Литература:

1. Позднеев Д. Тайпинское восстание в Китае. СПб., 1898.
2. Шпильман Д. Крестьянская революция в Китае. Восстание Тайпинов. 1850–1864. М, 1925
3. Харнский К. Китай с древнейших времён до наших дней. Владивосток, 1927
4. Скорпилев А. Доклад о тайпинской революции. Журнал «Проблемы Китая», №1, 1929
5. Скорпилев А. Армия тайпинской революции. Журнал «Проблемы Китая», №4–5, 1930
6. Кара- Мурза Г. Тайпины. Великая крестьянская война и Тайпинское государство в Китае 1850–1864. М., 1941
7. Ефимов Г. Очерки по новой и новейшей истории Китая. М., 1951
8. Хуа Ган. История революционной войны Тайпинского государства. М., 1952
9. Фань Вэнь-Лань. Новая история Китая. Том I, 1840–1901 гг. М., 1955
10. Скачков К. Пекин в дни тайпинского восстания: Из записок очевидца. М., 1958
11. Тайпинское восстание 1850–1864. Сборник документов. М., 1960
12. Илюшечкин В. Крестьянская война тайпинов. М., 1967
13. Кузес В. Шанхайское восстание «Союза малых мечей» 1853–1855 гг. М., 1980.