Страны Прибалтики обрели собственную государственность в результате Октябрьской революции и поражения России в Первой мировой войне. В ходе Гражданской войны большевики вернули большую часть национальных окраин, но с Прибалтикой этого не случилось. В межвоенный период каждое из трёх государств сумело, в меру возможностей, построить собственные вооружённые силы и обзавестись боевой авиацией, которая потом вновь досталась восточному соседу. Что это было за наследство?

В августе 1939 года пакт Молотова-Риббентропа отнёс Латвию и Эстонию к советской «сфере интересов». Литва осталась в германской, но месяц спустя немцы «обменяли» её на Варшаву и Люблин, изначально относившиеся к «советской зоне». В сентябре-октябре под сильным дипломатическим давлением все три страны согласились заключить с СССР договоры о взаимопомощи, предусматривающие ввод военного контингента, сопоставимого с численностью их собственных армий, а также получение доступа к базам флота.

В начале июня 1940 года войска трёх советских северо-западных округов были подняты по тревоге и под видом учений начали выдвижение к границам прибалтийских стран. В середине месяца советская сторона выдвинула всем трём державам ультиматумы, обвиняя в грубых нарушениях прежнего договора и требуя смены правительства и допуска дополнительных контингентов советских войск. Новые правительства в июле провели парламентские выборы, на которых с подавляющим большинством голосов победили прокоммунистические блоки. Всего через неделю были провозглашены Эстонская, Латвийская и Литовская ССР, в начале августа принятые в состав Советского Союза.

Общим фактором для всех трёх стран были нехватка денег на иностранные закупки и слабость собственной военной промышленности, что серьёзно тормозило развитие вооружённых сил вообще и авиации в частности. Все прибалтийские ВВС всегда были малочисленными и укомплектованными, по большей части, устаревшими самолётами. В 1939 году ситуация должна была улучшиться благодаря закупкам современной техники, но начало мировой войны поставило крест на этих планах: из всех контрактов был выполнен лишь один, да и то не в полном объёме.

Тем не менее, наиболее современные из уже состоявших на вооружении самолётов, литовские и латышские «Гладиаторы» и «Девуатины», были вполне сопоставимы с советскими истребителями Поликарпова. В случае войны с СССР они могли некоторое время оказывать достойное сопротивление, пока не сказалась бы их малочисленность. В случае войны с Германией ситуация была бы несколько хуже, особенно после вывода Bf 109 ранних модификаций в резерв. На деле же всё решилось без войны, и личный состав с техникой литовских, латышских и эстонских ВВС влились в состав ВВС Красной Армии.

«Военная авиация» Литвы

В описываемый период Литовские ВВС были организованы по традиционной для многих стран системе и состояли из эскадрилий (eskadrilė) со сквозной нумерацией, которые сводились в группы (grupė), обозначавшиеся римскими цифрами. Боевая часть ВВС состояла из трёх групп, в которые эскадрильи сводились по назначению.

Первая группа объединяла 2-ю, 6-ю и 8-ю разведывательные эскадрильи, имевшие на вооружении 21 боевой самолёт (здесь и далее тренировочные и транспортно-связные самолёты не учитываются). Если не считать пары немецких бронированных «Альбатросов» J.II выпуска 1918 года, чья боевая ценность была сомнительна, все разведчики были литовского производства: 10 ANBO-41 1937 года выпуска, шесть ANBO-IVL 1933–1934 гг. и три ANBO-IVM 1935 года.

Вторая группа объединяла три истребительные эскадрильи: 1-я располагала 13 французскими монопланами «Девуатин» D.501L, поставленными зимой 1936–1937 гг., 5-я – 14 британскими «Гладиаторами» Mk.I, полученными в октябре-ноябре 1937 года, а 7-я – семью устаревших итальянскими «Фиатами» CR.20 из поставок 1930 года. В сумме Литва имела 34 истребителя, 27 из которых были относительно современными.

Третья группа была бомбардировочно-штурмовой и состояла из 3-й и 4-й эскадрилий, на вооружении которых состояли два DH.89M «Дрэгон Рапид» в варианте бомбардировщика, купленные в 1936 году, 10 отечественных ANBO-41 выпуска апреля-мая 1939 года, 12 старых «Ансальдо» A.120 из поставок 1929 года и два совсем уж древних немецких LVG C.VI образца 1918 года – всего 26 машин.

Авиабаз тоже было три: в Каунасе базировались 1-я, 2-я и 7-я эскадрильи, в Паневежисе – 6-я и 8-я, а в Шяуляе – 3-я, 4-я и 5-я.

В середине 30-х годов в Литве сменился стандарт окраски боевых самолётов: они стали зелёными на верхних и боковых поверхностях и серебристыми на нижних. Металлические части обшивки при этом обычно оставались неокрашенными, и, следуя этому правилу, цельнометаллические «Девуатины» зелёной краски так и не получили. Особняком стояли «Гладиаторы», которые первоначально сохраняли серебристую заводскую окраску, а затем на них в зелёный цвет были перекрашены верхние поверхности крыльев и руль поворота. Ещё одним отличием этих истребителей стало добавление буквы «G» к серийному номеру на фюзеляже.

Опознавательным знаком литовских ВВС был белый «крест Ягайло», иначе «крест Витиса», с черно-белой окантовкой, наносившийся в шести позициях – на руле поворота и плоскостях крыла. В 1939 году проявилась тенденция на серебристых нижних поверхностях рисовать крест поверх широкой зелёной полосы, повышая тем самым заметность опознавательных знаков. Тогда же отдельные аппараты получили камуфляж с добавлением второго зелёного цвета на верхних и боковых поверхностях.

«Авиационный полк» латвийской армии

Латвийские ВВС были организованы как полк в составе сухопутных войск страны и делились на номерные эскадрильи (eskadriļa): первые четыре относились к истребительной авиации, три следующие – к разведывательной, а восьмая была морской. На начало Второй мировой войны в частях первой линии было 30 истребителей (в том числе 24 относительно современных), от 18 до 24 сухопутных и пять морских разведчиков.

1-я и 2-я эскадрильи летали на «Гладиаторах» Mk.I (девять и 12 машин соответственно), а 3-я – на трёх «Гладиаторах» и шести «Бульдогах» Mk.II. «Гладиаторы» были получены двумя партиями в сентябре-октябре 1937 и марте-апреле 1938 годов, а «Бульдоги» – в 1929–1930 гг. 4-я эскадрилья так и не была до конца сформирована из-за отсутствия нужного числа самолётов.

В трёх разведывательных эскадрильях было в общей сложности 10 бельгийских «Стамп-эт-Вертонген» SV-5, поставленных в сентябре 1936 года, от шести до 12 чешских «Летов» Š.16L, купленных в 1927 и 1929 гг., и два британских биплана «Хоукер Хинд» поставки 1937 года.

В единственной морской эскадрилье служила четвёрка английских гидросамолётов «Фейри Сил», поставленных в марте 1935 года, и последний оставшийся шведско-немецкий HE S.IIa (он же «Хейнкель» He 4), полученный ещё в 1927 году.

Базой 6-й эскадрильи был Гулбене, 7-й – Крустпилс, 8-й – Лиепая, а вся остальная авиация была собрана в столице. После введения советских войск гидроэскадрилья также перебралась в Ригу.

Единого стандарта окраски в Латвии так и не было разработано. Самолёты местного производства, так и не попавшие в строевые части ВВС, обычно окрашивались полностью в зелёный цвет, реже были двухцветными с зелёными верхними и боковыми поверхностями и светло-серыми нижними, и совсем редко одноцветными светло-серыми. «Хинды» и «Гладиаторы» ещё в Англии по согласованию с заказчиком были окрашены в хаки сверху и «серебро» снизу с разделением цветом по середине фюзеляжа. SV-5 были окрашены по бельгийскому стандарту в хаки на верхних поверхностях и «серебро» на боковых и нижних, капоты моторов были черные. Похожая окраска, только без черных капотов и, возможно, с зелёным цветом вместо хаки была на «Бульдогах». Чешские «Шмолики» первоначально были окрашены по чешским же стандартам: в хаки (исходно зелёный, но быстро выгоравший до коричневого) на верхних и боковых поверхностях и серый на нижних, а позже были перекрашены латвийскими красками с сохранением общей схемы.

Поплавковые «Силы» несли заводскую окраску фирмы «Фейри», т.е. были серебристыми с чёрной «спиной» фюзеляжа, а «Хейнкели» на момент вступления в строй были неокрашенными, а позже получили однотонную серую или серебристую окраску.

Опознавательным знаком латвийских ВВС был «огненный крест» – красная наклонная свастика в белом круге, наносившаяся в шести позициях на борт фюзеляжа и плоскости крыла. На верхнем крыле бипланов знаки часто располагались несимметрично: левый на самой законцовке, а правый на центроплане. Кроме того, на «Гладиаторах» и «Хиндах» на верхнем крыле свастики не имели белой подложки. Дополнительным обозначением морских самолётов, сохранившимся со времён раздельных армейского и морского авиадивизионов, был чёрный якорь, который рисовали на руле поворота.

Серийные номера обычно были хорошо заметными черными цифрами на фюзеляже (поздний стандарт), или руле поворота (ранний вариант), но на некоторых машинах они были совсем мелкими и относились уже к техническим, а не тактическим обозначениям.

«Воздушные силы» Эстонии

Из трёх прибалтийских держав наиболее слабой в военном отношении была Эстония. Её и без того малочисленная военная авиация ещё больше сократилась в 1937 году, когда часть боевых самолётов продали в Испанию, так что командованию для сохранения боеспособности даже пришлось ликвидировать гидроавиацию, переставив все поплавковые машины на колёсное шасси. Зато после начала мировой войны только эстонцам удалось получить из-за границы партию боевых самолётов.

Боевая часть эстонских ВВС состояла из трёх авиационных дивизионов (Lennuväedivisjon), которые на момент вхождения в СССР располагали всего 19 (по другим данным 21) самолётами.

1-й дивизион базировался в Раквере и летал на семи «Хартах» поставки 1932 года (три из них ранее были поплавковыми). 2-й дивизион базировался в Тарту и был вооружён двумя (по другим данным четырьмя) чешскими «Летов» Š.228E поставки 1932 года и пятёркой немецких Hs 126B, полученной весной 1940 года. 3-й дивизион базировался в Таллине и летал на четырёх истребителях «Бульдог» Mk.II поставки 1930 года и одном классифицированном как бомбардировщик «Авро Энсоне» Mk.I, купленном в 1936 году.

В 30-х годах все эстонские военные самолёты, как импортные, так и местного производства, окрашивались целиком в серебристый цвет, а прибывшие уже во время войны «Хеншели» несли немецкий «ломаный» камуфляж из пятен коричневого RLM 61 Braun, зелёного RLM 62 Grün и светло-серого RLM 63 Grau на верхних и боковых поверхностях при голубых RLM 65 Hellblau нижних. На тот момент такая расцветка для люфтваффе была уже анахронизмом, но на экспортных самолётах часто использовали именно её, а не зелено-зелёный камуфляж 1938 года.

Опознавательными знаками эстонских ВВС были бело-черно-синие (считая от центра) треугольные знаки на плоскостях крыла и раскрашенный в цвета национального флага руль поворота. Серийные номера писали крупным шрифтом на фюзеляже. На более ранних самолётах они были черными с синим «оттенением», а на самолётах, поставляемых с середины 30-х, они лишились синего цвета и получили упрощённое начертание.

ВВС Красной Армии

После вхождения прибалтийских республик в состав СССР их прежние национальные армии превратились в 29-й Литовский, 24-й Латвийский и 22-й Эстонский стрелковые корпуса Красной Армии. ВВС каждой страны были сокращены до одной эскадрильи, приданной каждому из корпусов. Все не используемые этими эскадрильями самолёты были поставлены на хранение на нескольких аэродромах. Часть из них затем использовались в качестве мишеней на полигонах, прочие просто простояли без движения вплоть до прихода немцев.

Общим во внешнем виде всех этих самолётов, как принятых на вооружение ВВС КА, так и «поставленных на прикол», было сохранение всех оригинальных прибалтийских камуфляжей, серийных номеров и прочих тактических обозначений, но с обязательной заменой прежних опознавательных знаков красными звёздами.

В целом советское командование не слишком доверяло доставшимся ему от буржуазных правительств национальным кадрам, те же, в свою очередь, после «добровольного» вхождения их стран в СССР и уже начавшихся чисток (в каждой из эскадрилий были аресты лётного состава) совсем не горели желанием защищать новую власть. Поэтому участие прибалтов в войне вышло совсем не впечатляющим.

29-я отдельная корпусная авиационная эскадрилья, в литовских документах проходившая как Tautinė eskadrilė («Национальная эскадрилья»), получила один «Гладиатор» из 5-й эскадрильи 2-й группы и девять ANBO-41, в основном из состава 4-й эскадрильи 3-й группы, но были и машины из 1-й группы.

Официально литовская эскадрилья была расформирована только 20 августа 1941 года, но фактически прекратила своё существование уже на второй день Великой Отечественной: единственный истребитель был потерян в авиакатастрофе, а из разведчиков два были сильно повреждены во время штурмовки аэродрома немецкими истребителями, два по ошибке сбиты советскими зенитчиками во время перелёта на восток, а экипаж ещё одного то ли заблудился, то ли решил дезертировать, и приземлился на немецкой территории. Остальные самолёты были брошены на разных аэродромах, а персонал разошёлся по домам или попал в плен.

Эстонская 22-я ОКАЭ при формировании получила все семь «Хартов» 1-го дивизиона и пять «Хеншелей» 2-го дивизиона. На 22 июня 1941 года если не все, то большая часть самолётов была в боеспособном состоянии, но нет никаких данных об их участии в боевых вылетах. 27 июня эскадрилья получила приказ отправиться в тыловые районы на переформирование, но 80% личного состава вместо этого дезертировали и присоединились к уже появившимся к тому времени «лесным братьям».

24-я ОКАЭ, в латышских документах проходившая по месту базирования как Gulbenē aviācijas eskadriļā («Гулбенская авиационная эскадрилья»), получила 10 SV-5 бывшей 6-й эскадрильи и приняла большую часть её личного состава. Один из самолётов был потерян в аварии в начале июня 1941 года, но остальные на начало Великой Отечественной оставались в строю. В первую неделю войны латышские экипажи выполнили некоторое количество боевых вылетов на разведку, потеряв в них один самолёт.

27 июня пришёл приказ об эвакуации на восток с началом перелёта на следующий день, и группа лётчиков и механиков выбрала этот момент для дезертирства. Взяв с собой оружие и боеприпасы, они ушли в лес дожидаться прихода немцев. Верных присяге латышей было все же больше, и они выполнили приказ. Один самолёт был разбит на взлёте, и его пришлось бросить, ещё два пропали без вести (по крайней мере, один из них перелетел к немцам), а пять завершили дальний перелёт в Ржеве, куда 2 июля железной дорогой прибыл наземный эшелон части.

На этом история латышской эскадрильи первого формирования завершилась: её самолёты списали на месте, а персонал переправили дальше в Москву, и там наиболее опытные пилоты и механики были переведены на работу в авиапром, а всех остальных отправили в пехоту. Бывшие авиаторы воевали в составе 201-й (позже 43-й Гвардейской) латышской стрелковой дивизии, а затем стали костяком воссозданной 20 января 1943 года 24-й отдельной латышской авиационной эскадрильи.

3 июля эскадрилью развернули в 1-й латышский авиационный полк (позже 1-й латышский ночной легкобомбардировочный авиационный полк), который убыл на фронт 3 сентября, имея на вооружении самолёты По-2. Полк воевал на Северо-Западном, 2-м и 1-м Прибалтийских фронтах. С 9 октября 1943 по 7 мая 1945 гг. его лётчики выполнили более 6000 боевых вылетов на разведку, дневное и ночное бомбометание и снабжение партизан. Всего полку было засчитано уничтожение более 40 самолётов противника, 58 артиллерийских батарей, 834 автомашин и 31 железнодорожного вагона.

Люфтваффе

Летом 1941 года под немецкой оккупацией оказалось достаточно большое число авиационных специалистов, подготовленных ещё при буржуазных правительствах. Значительное число из них были готовы воевать против большевиков, пусть даже Германия и не собиралась возвращать независимость прибалтийским державам.

Немецкое командование вовсе не было заинтересовано в такой авиационной помощи, но через несколько месяцев поддалось настойчивым инициативам снизу. В феврале 1942 года была сформирована эстонская «специальная эскадрилья Бушмана» (Sonderstaffel Buschmann), позже развёрнутая в группу. Первоначально она получила пять самолётов, оставшихся от Таллинского аэроклуба, к которым позже добавили ещё несколько литовских и латвийских машин, а с лета началось поступление немецкой техники.

В апреле 1943 года группа Бушмана была передана из ведения СС в люфтваффе и преобразована в 127-ю морскую разведывательную группу (Aufkl.Gr.127 (See), позже SAGr.127) трёхэскадрильного состава. В октябре того же года в морских разведчиках оставили только одну эскадрилью, а две другие пошли на формирование 11-й эстонской ночной штурмовой группы (NSGr.11 (estonisch)) сначала двух-, а позже трёхэскадрильного состава.

В марте 1944 года была сформирована 12-я латвийская ночная штурмовая группа (NSGr.12 (lettisch)) двухэскадрильного состава, став третьей и последней прибалтийской частью люфтваффе. Так получилось, что латышские лётчики по обе стороны фронта воевали в одном и том же районе.

В сентябре того же года советские войска освободили материковую часть Эстонии, и в октябре немецкое командование, не уверенное в надёжности прибалтов, расформировало все эстонские и латвийские авиационные части. Лётчики же, в начале лета отобранные для формирования двух прибалтийских истребительных эскадрилий и уже закончившие боевую подготовку, были оставлены в немецких частях и воевали до самого конца войны.

Рисунки Михаила Быкова