Великобритания — страна, явившая миру танк — под конец Второй мировой войны утратила первенство в мировом танкостроении. Тем не менее британцы создали первоклассную 17-фунтовую танковую пушку, установив её на множество машин, как и импортных, так и отечественных. Прославилась она, прежде всего, на американских «Шерманах».
Шасси для большой пушки
К началу Второй мировой войны основным противотанковым орудием британской армии была 40-мм двухфунтовка — Ordnance QF 2-pounder. Такого калибра до поры до времени вполне хватало против немецких лёгких и средних танков. Однако уже в Северной Африке англичанам пришлось сразиться с экранированными немецкими машинами. Качество экранирования было не лучшим, и поначалу экраны отваливались после 1–2 попаданий, но это было только началом. Новейшие немецкие средние танки с 50-мм лобовой бронёй пробивались 40-мм пушками только в упор.
Нужда в более мощных танковых пушках и модернизации существующих обсуждалась уже летом 1941 года. Поставки американских танков «Ли» и «Грант» с 75-мм пушкой M2 спасли положение, но ненадолго. Американская пушка была признана лишь временной мерой, пока в войсках не окажется достаточное количество 57-мм пушек Ordnance QF 6-pounder и 76-мм Ordnance QF 17-pounder. Габариты лёгкой 6-фунтовки допускали её установку в британские танки, а вот более мощная 17-фунтовка в башни уже никак не вмещалась.
Тем временем враг не давал отодвигать перевооружение на далёкое будущее. Тенденция наращивания немецкой брони никуда не делась, и вскоре британцам пришлось иметь дело с более серьёзным противником: тяжёлым танком «Тигр». Обследование подбитых танков показало, что орудия трёхдюймового класса наиболее эффективны против нового противника. У американцев уже было такое — тем более, на самоходном шасси: 76-мм пушка M7 на истребителе танков Gun Motor Carriage M10 отлично справлялась даже с «Тиграми».
Британская же трёхдюймовка была доступна только в буксируемом варианте. Такие орудия были очень эффективны против тяжёлых танков, но весьма уязвимы. Например, заместитель начальника Имперского генштаба рассказывал в докладе 2 июня 1943 года о 17-фунтовке, которая была атакована шестью танками одновременно, два из которых были «Тиграми». Шесть танков были подбиты шестью выстрелами, но последний успел выстрелить и уничтожить орудие.
Разработка башни для такого крупного орудия была делом нелёгким, поэтому британские инженеры придумали более простой способ прибавить пушке подвижности на поле боя. К танку приваривался крюк от трёхтонного грузовика, и танк превращался в тягач. Такое решение, конечно, было далеко от идеала. Во-первых, размещение расчёта и боекомплекта на танке, в отличие от артиллерийского тягача, не было предусмотрено. Артиллеристам приходилось сидеть на крыше моторного отделения, придерживая ящики со снарядами. Понятно, что боекомплект в таком варианте был очень ограничен.
Хватало и других недостатков. Крюк от грузовика был плохо приспособлен для танков, и его было очень легко повредить. Располагался крюк слишком низко: если танк проезжал над препятствием вроде пня или камня, то пушка могла получить об него повреждения. Приварить крюк выше не было возможности, так как тогда он мешал бы доступу к моторному отделению танка. Даже на танках без доступа к мотору сзади была проблема: 17-фунтовка сильно «клевала носом» при езде по пересечённой местности, и была возможность повредить ствол. Было предложено использовать артиллерийский передок от орудия Ordnance QF 25-pounder, но и он не мог радикально улучшить ситуацию, вдобавок требуя серьёзной переделки под более длинные унитарные патроны. Тем не менее 7 мая 1943 года крюк для перевозки пушек был одобрен Танковым конструкторским отделом (Department of Tank Design) — предполагалось заказать 5000 комплектов.
Более приемлемое решение разрабатывали параллельно. 8 июня 1942 года на запрос канадского Отдела боеприпасов и снабжения (DMS — Department of Munitions & Supply) об использовании 17-фунтовой пушки на танке был получен ответ, что чертежи такой установки будут готовы через два месяца. Даже на этой ранней стадии пушку собирались ставить в «Шерман». Уже 9 июня начальнику канадского генштаба генералу Эндрю Макнотону сообщили, что будущий канадский «Шерман», возможно, будет заказан не с 75-мм пушкой, а с 17-фунтовкой, вопреки требованиям американцев. 25 июля такому танку даже присвоили имена: Buffalo II для машины на базе канадской версии танка Medium Tank M4A1 и Bear II для машины на базе Medium Tank M4A2. К слову, первый потом переименовали в «Гризли», а второй не стали строить совсем.
Британская армия планировала иметь 30% таких машин, 60% танков с обычными 75-мм пушками и 10% танков с 95-мм гаубицами для непосредственной поддержки пехоты. При этом британские военные изначально делали ставку на отечественное шасси. Весной 1943 года таких машин было две: тяжёлый танк TOG и истребитель танков A30, позже переименованный в «Челленджер». К тому времени работы над первым уже застопорились — было очевидным, что огромный и неповоротливый танк не более чем анахронизм. A30 на этом фоне выглядел более перспективным, но уже к осени 1943 года стало понятно, что и это не лучший вариант.
Так как британцы к тому времени уже начали получать истребители танков GMC M10, которые хорошо подходили под установку мощного противотанкового орудия, было принято решение ставить 17-фунтовую пушку на них, взамен менее мощной 76-мм американской. Немного позже было решено провести аналогичную работу для танка Medium Tank M4A4, известного в британской армии как Sherman V. Разработка началась в августе 1943 года и велась параллельно с работой над М10, из-за чего в переписке проекты часто путали.
«Смешанный брак»
Чертежи были фактически закончены к 3 декабря 1943 года, кроме размещения боеукладок, проработка которого ожидалась только к концу месяца. Тем не менее к конверсии решили приступить ещё в начале декабря.
Конструкторы боялись перегрузить башню и решили подстраховаться, испытав танк с дополнительным грузом на башне, — для этого 15 английских центнеров (около 760 кг) закрепили в её передней части и столько же сзади. Испытаниям подверглись два танка М4А4: один с поворотным механизмом башни фирмы «Ойлгир» (Oilgear), второй был оснащён механизмом от «Вестингауз» (Westinghouse). Каждый танк проехал свыше 1000 миль по шоссе и бездорожью без применения походного стопора, при этом во время езды башню периодически вращали. В результате испытаний оба механизма сломались, однако расследование показало, что их конструкция в этом не виновата. «Ойлгир» сломался из-за дефекта металла, а «Вестингауз» — из-за неправильной сборки. Было решено, что оба механизма годны к использованию в танке с 17-фунтовкой — благо, башня с новой пушкой потяжелела меньше чем на тонну. Позже это решение было пересмотрено: только танки с механизмом «Ойлгир» сочли подходящими для перевооружения.
Для установки новой пушки были сконструированы новая люлька и новая маска, а также новая неподвижная бронировка. Более тяжёлое орудие потребовало установки нового подъёмного механизма. На танк ставился телескопический прицел №52 с трёхкратным увеличением. Чтобы справиться с гораздо более сильным откатом, на систему установили целых два тормоза отката от 6-фунтовой пушки. Этого всё равно не хватило, и длина отката не позволяла разместить в нише башни радиостанцию. Британцы решили эту проблему бесхитростно: у башни срезали заднюю стенку, заменив её бронированным коробом, куда и поставили радиостанцию. Толщина стен короба, действующего также в качестве противовеса, составляла 2 дюйма (около 50 мм), крыши и дна — 1 дюйм (около 25 мм), задней стенки — 2,5 дюйма (около 64 мм). На этом изменения в башне не закончились: в крыше установили три вытяжных вентилятора, а также отдельный люк для заряжающего. К командирской башенке приварили крепление для дальномера №12.
В танк вмещалось 78 снарядов, 59 из которых хранились под подвижным поликом боевого отделения: 40 справа и 19 слева. Для доступа к ним часть полика вырезали. Боеукладка первой очереди вмещала в себя пять снарядов: три под подъёмным механизмом и два в укладке перед заряжающим. Помощника механика-водителя и его пулемёт убрали, заварив амбразуру заглушкой — это позволило разместить на его месте ещё 14 снарядов. Боеукладки, размещённые выше пола боевого отделения, снабжались дополнительным бронированием для снижения вероятности детонации боекомплекта при попадании снаряда в танк.
В танке также возилось 20 коробок с патронами для спаренного пулемёта калибра 7,62 мм, шесть ящиков с патронами для зенитного 12,7-мм пулемёта и 27 зарядов для двухдюймовой дымовой мортирки. В окончательном варианте боеукладок количество снарядов уменьшили до 77, убрав один из укладки под левой частью полика. Из-за тугих крышек зарядных ящиков загружать боеприпасы в танк было сложно: хорошо натренированный экипаж тратил на это 18–22 минуты, при этом участвовали все четверо танкистов.
Испытания стрельбой были проведены 30 декабря 1943 года. Танк отстрелял 100 снарядов с башней, повёрнутой вперёд, назад, а также на 90° вправо и влево, чтобы оценить стабильность танка при стрельбе и живучесть установки. Танк стоял с открытыми люками и заглушенным двигателем, экипаж находился вне танка. Первые 96 выстрелов прошли без серьёзных происшествий. Танк оказался достаточно хорошей платформой для мощной пушки, и раскачивания при стрельбе вправо или влево быстро затухали. Единственным отказом был один недокат пушки после отстрела 42 снарядов за 30 минут, при этом было отмечено вторичное сгорание пороховых газов в стволе после стрельбы, хотя обратного удара пламени в башне не заметили.
Всё изменилось, когда перед 97-м выстрелом у танка закрыли люки. Даже с двигателем, работающим на 1500 оборотах в минуту, количество газов в башне оказалось достаточным для обратного удара пламени. Вспышку через шестидюймовое отверстие в коробе для радиостанции было видно снаружи машины. Возгорание было замечено после 98-го и 100-го выстрелов, при этом газы в стреляной гильзе, которая падала на пол боевого отделения в стоячем положении, горели на несколько секунд дольше, чем газы в боевом отделении. Пауза перед 99-м выстрелом достаточно охладила ствол, и возгорания при нём не было.
После опытов с 17-фунтовкой на «Челленджере» обратные удары пламени не были чем-то непредвиденным, но явление всё-таки было признано серьёзной проблемой. Её можно было решить, отключив полуавтоматику и установив жёсткое ограничение на скорострельность до нахождения более удобного решения. В целом же установку новой пушки посчитали удачной: деформаций агрегатов после стрельбы не было, башня легко вращалась вручную.
Испытания в январе-феврале 1944 года выявили множество новых проблем. Система полуавтоматики давала сбои, произвольно закрывая затвор после экстракции гильзы. Телескопический прицел было невозможно использовать во время дождя, и командиру приходилось постоянно вылезать из башни и вытирать перископический прицел. Во время одного из испытаний предохранитель пушки вышел из строя, заблокировав и механический, и электрический спуск, после чего стрелять из пушки пришлось с помощью кувалды. К тому же, никуда не делись проблемы с горящими газами. Все эти факторы значительно понижали скорострельность, которая с использованием укладок первой очереди даже в идеальных условиях составляла 5–6 выстрелов в минуту, после чего заряжающему требовалось полторы-две минуты, чтобы вновь заполнить эти укладки. Значительным недостатком это не было — танк в это время, вероятно, менял бы позицию. У британцев не было иллюзий насчёт демаскировки танка вспышкой от дульного тормоза, который, к слову, был слишком тяжёлым и осложнял вертикальную наводку.
Дальнейшие испытания стрельбой показали, что обратные удары пламени в боевом отделении при стрельбе осколочно-фугасными снарядами почти не возникают. Также оказалось, что возгорание почти не причиняет вреда экипажу, лишь немного опаляя волосы на руке зазевавшегося заряжающего. Были испытаны различные способы очистки боевого отделения, включая продувку ствола сжатым воздухом, но танк оценили как боеспособный уже после установки экрана для командира, чтобы вспышки не отвлекали его от работы. Тем не менее испытания с дополнительным вытяжным вентилятором продолжались до 20 марта, когда его установку сочли оптимальным решением против обратных ударов.
В марте также провели испытания на надёжность, особенно обратив внимание на поведение во время езды боеукладок. 23 марта, после приличного пробега в 941 километр по дорогам и 599 километра по бездорожью, испытатели доложили о проблемах. Оказалось, что добраться до механизмов регулировки сцепления и тормозов было невозможно — мешали боеукладки. Сами они тоже требовали доработки, так как при тряске повреждали находившиеся в них снаряды.
Окончательные испытания серийных танков начались в апреле. Взвешивание машины с номером T.2281715 показало, что масса переделанного танка достигла 34,75 тонн. Резиновые бандажи опорных катков, и так проблемное место семейства M4, страдали от дополнительного веса больше всего, поэтому было принято решение ограничить скорость на марше 15 милями в час (24 км/ч). Для улучшения доступа к тормозам и сцеплению в боеукладках были прорезаны отверстия. Также боеукладки снабдили пружинными защёлками, а войлочные прокладки заменили кожаными, из-за чего снаряды стало легче доставать. Также было обнаружено, что коробка передач поворотного механизма башни перегружена, но усиленный вариант к тому времени уже проходил испытания на стенде. Также испытания показали, что концентрация угарного газа в боевом отделении во время стрельбы при работающем двигателе не превышает допустимые 0,05%.
Танк проехал 2761 километр с незафиксированной башней, чтобы проверить надёжность механизма поворота. Испытания механизм выдержал. Башню можно было вращать с его помощью даже при крене до 15°. Обследование после пробега показало, что в башенный погон забилось большое количество грязи, что не повлияло на работу механизма, но могло со временем привести к повышенной коррозии.
Короб для радиостанции признали не самым лучшим решением. Из-за длинной пушки на марше башню разворачивали назад, и в таком положении короб нависал над головой механика-водителя. Подняв сидение по-походному, он при езде по неровной дороге рисковал удариться головой. Улучшенные боеукладки продолжали портить гильзы снарядов при движении. В целом же, хотя ходовые испытания прошли и не без происшествий, танк показал себя хорошо. Каких-либо до этого неизвестных дефектов выявлено не было, надёжность танка Sherman Vc мало отличалась от надёжности исходного Sherman V.
Войсковые испытания прошли не так гладко. Поломки бандажей катков по сравнению с танками Sherman V выросли на 120%, а пружин подвески — на 440%. По расчётам военных, вес в 34,75 тонн был предельным для подвески, нагрузка на бортовые передачи тоже была на пределе.
15 мая танк прошёл сравнительные испытания с вероятным противником: немецкой пушкой 7,5 cm Pak 40. Оказалось, что немецкий беспламенный порох таковым не являлся, но вспышки при стрельбе всё равно были менее заметными, чем у английской пушки. Вдобавок ко вспышке, 17-фунтовка при стрельбе производила большое количество буро-жёлтого дыма, заметного на фоне неба, но не на фоне местности — белый дым от выстрела из Pak 40 был гораздо более заметным.
В феврале 1944 года поток присылаемых на переделку танков Sherman V начал иссякать — производство M4A4 в США закончилось. Пока военные лихорадочно разыскивали подходящие танки в войсках, на Полигоне боевых машин (Fighting Vehicle Proving Establishment) начали подбирать другое шасси для перевооружения. Sherman I (M4) и Sherman II (M4A1) с балластом для имитации более тяжёлой пушки вскоре вышли на испытания. У Sherman II во время 2000-мильного пробега было выявлено 38 поломок, из них 11 были крупными. К тому же, последующие опыты показали, что необходимые агрегаты не монтировались в литой корпус из-за округлых бортов. Англичане бились с этим танком несколько месяцев, пока 14 апреля 1944 года на 29-м по счёту совещании военного министерства не было принято решение от перевооружения Sherman II отказаться.
Несколько Sherman IIc всё-таки были построены. Канадцы заказали три башни с 17-фунтовками для постройки танка на шасси «Гризли», Medium Tank M4A1 в канадском исполнении. Так как с башнями был дефицит, канадцам выслали учебные стенды с 17-фунтовыми пушками, которые те и поставили в танки. Таким образом, было построено как минимум три Sherman IIc. Неизвестно, была ли закончена сборка английского варианта, но перечень вариантов танка «Шерман» в британской армии, составленный 21 июня 1944 года, содержит Sherman IIc. У этого танка значатся два 7,62-мм пулемёта Браунинг, в то время как у «Гризли» с 17-фунтовкой установка лобового пулемёта была заварена, как и на всех других «Файрфлаях».
В отличие от Sherman II, у Sherman I на испытаниях случилось только 22 поломки, из которых всего пять были крупными. «Угловатый» сварной корпус танка также идеально подходил для конверсии, но в него помещалось только 75 снарядов для пушки. Было и дополнительное ограничение: переднюю 20-снарядную боеукладку нельзя было заполнить бронебойными снарядами APCBC. Механизм регулировки сцепления торчал через отверстие в укладке, и баллистический наконечник туда не влезал, из-за чего приходилось заполнять эту ячейку более коротким снарядом.
18-снарядную укладку под левой частью полика заменили на две укладки по восемь снарядов. Процесс заполнения боеукладок первой очереди от этого не сильно улучшился: их можно было заполнить за минуту при пушке, повёрнутой вправо на 40°, или примерно за полторы минуты с пушкой, повёрнутой вперёд, и с помощью мехвода. При менее удачном положении пушки эта операция могла занять до трёх минут. Для заряжания из укладок под поликом башню следовало повернуть очень точно, что добавляло времени к перезарядке.
Кроме того, тесное боевое отделение требовало опустошить мешок для стреляных гильз, иначе перезарядка укладок становилась невозможной. Заряжающему приходилось выбрасывать гильзы через башенный люк, так как американцы по просьбе британцев начали было заваривать пистолетные лючки на «Шерманах». Заваривание прекратили, но заряжающим на многих танках пришлось дополнительно попотеть. Испытатели даже рекомендовали избавиться от 14-снарядной укладки и вернуть помощника мехвода, чтобы он мог подавать снаряды заряжающему и не отвлекать водителя от его работы.
Также отмечалось, что танк изнутри был покрыт настолько толстым слоем краски, что крышки боеукладок не закрывались после помещения в них снарядов. Была выявлена ещё одна проблема: перекомпоновка боевого отделения заставила британцев отказаться от освещения в башне, кроме единственной лампы в кормовой нише. Её света не хватало, и чтобы видеть хоть что-нибудь в передней части башни, глаза должны были привыкнуть к полумраку. Стоило посмотреть в перископ — и танкист в башне опять на несколько секунд терял зрение.
В отличие от предыдущих испытаний, на этот раз решили пострелять и с выключенным двигателем. После трёх выстрелов в боевом отделении стало невозможно находиться, а вытяжного вентилятора в башне не было. При нормальной вентиляции скорострельность была такой же, как у Sherman Vc — пять выстрелов в минуту. При этом во время стрельбы у танка отвинчивался дульный тормоз!
Как и на Sherman Vc, башня была хорошо сбалансирована, и поворачивать её было легко. Полный оборот занимал 17 секунд с электроприводом, или полторы минуты вручную.
Интересно, что замена орудия обсуждалась и для M26 Pershing. Рассматривалось сразу несколько вариантов. Первый был самым простым: меняли только пушку, как на самоходке М10. Такой танк мог бы не только удовлетворить требование о возимом боекомплекте в 70 снарядов, но и избавиться от уязвимых боеукладок обычного «Першинга». Был предложен и вариант с новой башней, сконструированной специально для 17-фунтовки. Ещё один вариант предполагал пересадку башни Sherman Vc на «Першинг», а сэкономленную массу предлагалось пустить на усиление бронирования. Такой вариант отпал, когда башня прибыла в Форт-Нокс для испытаний — оказалось, что башня на «Першинг» не встаёт.
Пришлось проводить испытания, установив башню на Medium Tank M4A3. Результаты не впечатлили американцев: танк получился очень тесным, а заряжать снаряды длиной 883 мм и весом в 16,8 кг было трудно. Пробитие у 17-фунтовки было лучше, чем у американской 76-мм пушки, но не настолько, чтобы жертвовать комфортом экипажа в такой степени. Конструкция подкалиберного снаряда понравилась американцам, и на его основе были разработаны снаряды HVAP для собственной танковой пушки.
Жало светлячка
Мощный бронебойный снаряд 17-фунтовой пушки был отнюдь не главным аргументом танков Sherman Vc и Sherman Ic. Настоящим козырем являлись бронебойные подкалиберные снаряды с отделяющимся поддоном (APDS). Такой снаряд вылетал из пушки со скоростью 1200 м/с и мог пробить более 200 мм брони под углом в 30° при стрельбе в упор. Такого пробития с избытком хватало для уничтожения любого немецкого танка до появления на поле боя Королевского Тигра.
В таблице представлены типы и характеристики бронебойных снарядов для пушки Ordnance QF 17-pounder (1 — бронебойный AP, 2 — бронебойный с бронебойным наконечником APC, 3 — бронебойный с бронебойным и баллистическим наконечником APCBC, 4 — бронебойный подкалиберный APCR, 5 — бронебойный подкалиберный с отделяющимся поддоном APDS):
|
|
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
|
Вес, кг |
7,7 |
7,7 |
7,7 |
4,5 |
3,7 |
|
Начальная скорость, м/c |
884 |
884 |
884 |
1122 |
1204 |
|
Пробитие под углом 30° в упор, мм |
132 |
132 |
132 |
179 |
201 |
|
Пробитие под углом 30° с 1000 ярдов, мм |
109 |
109 |
120 |
144 |
172 |
Испытания подкалиберного снаряда начались в конце июля 1944 года. Первый день испытаний озадачил танкистов: пушка вела себя непредсказуемо, и кучность при стрельбе любым снарядом стремительно ухудшалась, при этом ограниченное количество снарядов затрудняло расследование. К концу августа испытателям удалось определить, что фрагменты отлетающего поддона задевают за дульный тормоз, что приводит к его разрушению и отрицательно влияет на кучность стрельбы. Проблему решили расширением дульного отверстия, но кучности подкалиберному снаряду это не прибавило.
С кучностью у обычного снаряда было всё в порядке. На расстоянии в 2000 ярдов (1800 метров) рассеивание не превышало 137 сантиметров, что было вполне достаточно для попадания в цель размером с танк. У подкалиберного снаряда рассеивание было в 3–4 раза хуже, и огонь ими следовало открывать с расстояния в 400 ярдов (370 метров). Расчёты показали, что вероятность попадания в башню Пантеры с такого расстояния составляет 90% при стрельбе обычными снарядами и всего 45% при стрельбе подкалиберными. С 800 ярдов (730 метров) — максимальной допустимой дистанции стрельбы подкалиберными снарядами — вероятность попадания падала до 57% и 22% соответственно, на 1000 ярдах — до 45% и 15%.
Была и ещё одна проблема: из-за большой скорости снаряда наводчику было невозможно увидеть трассер, что затрудняло пристрелку. Трассер был едва виден при стрельбе на 1600 ярдов, где кучность была такой низкой, что невозможно было надеяться на попадание в танк вообще, а не только в башню. Добавляла хлопот и ненадёжность трассеров: у 35 снарядов из 48 выпущенных трассер не сработал.
У англичан появился весьма неоднозначный танк. Конструкторы смогли совместить самую мощную противотанковую пушку, имеющуюся у союзников, и хорошо обкатанное шасси. При этом пришлось пожертвовать многими качествами, которыми славился «Шерман», включая надёжность и удобство для экипажа. Тем не менее сотрудники полигона в Лулворте описали танк как «один из самых лучших из тех, что мы испытывали в последнее время». Война катилась к концу, но танку предстояли нелёгкие испытания на континенте.
О боевом применении «Файрфлаев» можно прочесть, пройдя по ссылке.
Источники и литература:
- John Buckley, British Armour in the Normandy Campaign – Routledge, 2004
- Mark Hayward, Sherman Firefly – Barbarossa Books, 2001
- Wolfgang Schneider. Tigers in Normandy – Stackpole Books, 2011
- Архив Canadian Military Headquarters, London (1939-1947), RG 24 C 2
- Архив Library and Archives Canada
- Национальный архив Голландии (Nationaal Archief)
- Архив 1-го канадского полка бронетранспортёров
- Фотоархив автора
Комментарии к данной статье отключены.