За первый месяц войны войска КНДР продвинулись почти на 200 километров на юг, но уже к середине июля 1950 года стало ясно, что северокорейский блицкриг буксует. Потери 105-й танковой дивизии Корейской народной армии нарастали, а в августе её экипажам предстояло сойтись в бою с американскими танкистами.
200 километров до победы
После падения Тэджона войска Корейской народной армии (КНА) от полной победы отделяло ещё примерно 200 километров: оставалось взять Тэгу и водрузить флаг КНДР над Пусаном — стратегически важным портом на юго-восточной оконечности Корейского полуострова. Поставить такую задачу, однако, было куда проще, чем выполнить её. Командование противника практически ежесуточно наращивало свои силы за счёт переброски в Южную Корею всё новых и новых американских частей, но главной проблемой было абсолютное господство в воздухе ВВС США.
В 105-й танковой дивизии КНА авиацией было выбито не так уж и много боевых машин, но с автотехникой дела обстояли совсем плохо. Так, рота материального обеспечения 107-го танкового полка к началу войны не успела получить все положенные ей по штату 43 грузовика, а к 29 июня их осталось всего четыре — остальные были уничтожены при авианалёте у Ыйджонбу. С конца июня тыловикам приходилось довольствоваться захваченными у противника автомобилями, мобилизованными для нужд армии повозками и пешими носильщиками из числа местного населения.
Начал сказываться износ боевой техники, стали проявляться мелкие поломки, да и экипажи тоже были не в металле отлиты и нуждались в передышке. В результате 23 июля 1950 года произошло то, чего с самого начала конфликта ещё не случалось — американцам удалось отразить атаку северокорейских танков, удержав при этом занимаемую позицию. Авангард 105-й дивизии, преследовавший американские части, которые отступали от Тэджона, пытался прорвать заслон 8-го кавалерийского полка к северо-западу от Йондона, однако три «тридцатьчетвёрки» были подбиты огнём «супербазук».
Танки пришлось отвести, а брать Йондон было поручено 3-й пехотной дивизии КНА — даже контратаки американских лёгких танков M24 «Чаффи» не заставили северокорейское командование вновь задействовать части 105-й дивизии. Экипажи «тридцатьчетвёрок» снова пошли в бой в ночь на 26 июля — и опять американцам удалось отбросить наступавших. История повторилась и 31 июля под Кымчхоном, когда северокорейские танки, развернувшиеся для атаки позиций 7-го кавалерийского полка США, попали на открытой местности под удар с воздуха. Повреждения различной степени тяжести получили 13 машин, а шесть сгорели.
Восстановить боевой дух личного состава отчасти помог дождь из наград, пролившийся на дивизию в конце июля и начале августа. 27 июля 105-я танковая, 3-я и 4-я пехотные Сеульские дивизии стали гвардейскими. В августе указом президиума Верховного народного собрания комдиву Рю Кён-су, ставшему генерал-лейтенантом, было присвоено звание Героя КНДР, а многие офицеры и члены экипажей были награждены орденами.
Танковый кегельбан
К началу августа ситуация стала близка к критической. За первые пять недель боев потери в танках и самоходных орудиях превысили 50% — согласно показаниям пленных северокорейских танкистов, на ходу оставалось всего около 40 Т-34-85. Остальные были либо уничтожены, либо, большей частью, вышли из строя и требовали ремонта, однако поставок запчастей не было с самого начала войны. Началась каннибализация техники, но и это не всегда спасало: так, по оценкам старшего техника-лейтенанта Ли Чжон-чжина из 107-го танкового полка, аккумуляторные батареи были в порядке только у двух танков из каждых 10.
Тем временем в пехотных частях КНА первой линии оставалось порядка трети личного состава, многие полки насчитывали только по 100–200 бойцов. Пополнение, боеприпасы, горючее и продовольствие доставлялись к передовой по растянутым донельзя коммуникациям с большими задержками и в недостаточном размере. Виной тому было Бомбардировочное командование ВВС США на Дальнем Востоке, которое ещё с середины июля приступило к систематическому уничтожению мостов, логистических центров, железнодорожного подвижного состава и автотранспорта на территории, контролируемой КНА. Оказать какое-либо сопротивление северокорейская авиация к тому моменту уже попросту не могла, а зенитная артиллерия располагала примерно 80 37-мм и 85-мм орудиями, которых было совершенно недостаточно для прикрытия от атак с воздуха даже самых важных объектов.
(Korean History Research Project)
В то же время, варианта перейти к обороне попросту не было — это значило отдать стратегическую инициативу в руки противника. Командование КНА в этой ситуации делало ставку на то, что удастся осуществить один последний рывок и сбросить американцев и южнокорейцев в море. Одержать победу нужно было к объявленной Ким Ир Сеном дате — 15 августа, пятой годовщине освобождения Кореи от японской оккупации.
В ночь на 8 августа под прикрытием огня выдвинутых к берегу танков северокорейская пехота форсировала Нактонган на двух участках к северу от города Вэгван. Сапёры быстро навели переправу, настил которой находился ниже уровня воды — чтобы днём её не разбила американская авиация. Часть танков 105-й дивизии перешла на левый берег и рассредоточилась в лесистых холмах близ города Табудон, причём для «тридцатьчетвёрок» отрывали укрытия, и всё маскировалось сосновыми ветвями. 15 августа дивизия получила долгожданное пополнение — из 208-го учебного танкового полка в Садонге прибыл 21 Т-34-85. Подготовка вновь прибывших танкистов, однако, оказалась сомнительной: во многих случаях на неё отводилось меньше месяца, и, например, радисты не умели поддерживать устойчивую связь, а командиры экипажей не знали объем топливных баков своих танков и расход топлива.
Наращивание сил на плацдарме шло медленно, и командование КНА смогло начать наступление на Тэгу с севера только 13 августа, когда удар двух пехотных дивизий с запада был уже отражён частями 1-й кавалерийской дивизии США. Тремя днями позже, около полудня 16 августа в воздухе к северу-западу от Тэгу появились первые из 98 B-29 «Суперфортресс» пяти бомбардировочных групп, вылетевших с Окинавы. ВВС США обрушили на предполагаемые позиции КНА около 1000 тонн бомб калибра от 500 до 1000 фунтов, и на следующий день американские войска и 1-я дивизия южнокорейцев перешли на этом участке фронта в контрнаступление. К исходу дня 18 августа группе в составе 27-го полка, роты танков M24 «Чаффи» и артиллерийского батальона удалось выйти к развилке дорог на Санчжу и Кунви к северу от Табудона.
Как оказалось, именно там, у деревни Чонпхёндон, противника ожидали части 13-й пехотной дивизии КНА, которым были приданы 14 Т-34-85 из состава 105-й танковой дивизии. Первая контратака северокорейцев началась сразу после заката, но её удалось отбить, причём от огня «супербазук» было потеряно два танка, а артиллерия расстреляла одну самоходку. Попытки выбить американцев с занимаемых позиций будут продолжаться ещё несколько ночей, 27-й пехотный полк отразит в общей сложности восемь атак, а зажатый между холмами прямой участок дороги к северу от Табудона, где будут идти самые ожесточённые бои, с лёгкой руки «Джи-Ай» получит название «Кегельбан» (Bowling Alley). На этом кегельбане с 18 по 26 августа будет выбито 13 Т-34-85 и пять СУ-76М.
«Пурпурная вспышка» у Обонни
В то время как бронетанковое острие северокорейского блицкрига планомерно стачивалось в атаках к востоку от Тэджона и к северу от Тэгу, 109-й танковый полк действовал отдельно от основных сил дивизии. Его 1-й и 3-й батальоны, не встречая серьёзного сопротивления, заняли Санчжу и Хамчхон, затем переправились на левый берег Нактонгана и соединились с действующими севернее Тэгу частями.
2-й батальон полка был придан 4-й пехотной дивизии КНА, имевшей задачу прорвать Пусанский периметр к югу от Тэгу в районе Йонсана. Для форсирования Нактонгана был выбран участок с излучиной реки — так называемый Нактонганский выступ. Там в ночь на 6 августа на левый берег переправились передовые части, сумевшие в боях с американской 24-й дивизией захватить плацдарм. Ширина реки Нактонган в этом месте составляет порядка 400 метров, а глубина — около 1,8 метра. Это позволило северокорейским сапёрам укрепить дно камнями, брёвнами и мешками с песком, создав тем самым искусственный брод, по которому реку к утру 10 августа перешли несколько танков.
В течение 10 дней на плацдарме у Нактонганского выступа шли упорные бои, в которых закалённая в сражениях пехота северокорейской 4-й дивизии смогла продвинуться лишь на 5 км к востоку, однако утром 17 августа американцы, подтянувшие из резерва части морской пехоты, начали контрнаступление. Обладавшему численным перевесом противнику удалось выбить бойцов КНА с западного склона гряды холмов у Обонни — после этого командир 4-й дивизии ввёл в бой танки 2-го батальона 109-го танкового полка.
Было около 20:00, когда заправлявшиеся топливом M26 «Першинг» роты «A» 1-го танкового батальона морской пехоты получили радиосигнал «Пурпурная вспышка» (Flash Purple) — кодовое обозначение появления бронетехники противника. Командир взвода лейтенант Гренвилл Свит решил устроить засаду за поворотом дороги на склоне холма у Обонни. Замысел заключался в том, чтобы выстроить три машины в ряд, полностью перекрыв дорогу, причём танк лейтенанта Свита должен был встать за ними — у него был неисправен механизм подъёма орудия, поэтому участия в бою он принять не мог.
Тем временем, к позициям американцев приближались три Т-34-85 с десантом на броне, следом на некотором расстоянии шёл танк командира батальона. Сначала по северокорейцам отработало дежурившее в воздухе звено штурмовиков F4U «Корсар», а затем огонь открыли расчёты «супербазук». Северокорейские автоматчики немедленно спешились, но танки продолжили движение вперёд, хотя у ведущей машины был подожжён наружный топливный бак. За поворотом на склоне холма «тридцатьчетвёрки» натолкнулись на засаду американцев.
Огонь из «супербазук», безоткатных и танковых орудий вёлся практически в упор, с расстояния около 100 метров. У первого Т-34-85 гранатой «супербазуки» была сбита гусеница, а затем он получил два попадания 90-мм бронебойных подкалиберных снарядов, пробивших машину насквозь. Возгорания или детонации боезапаса не было, поэтому американцы не сразу поняли, что «тридцатьчетвёрка» уничтожена — как, видимо, не осознал этого и экипаж второго северокорейского танка, продолжавшего движение вперёд. Огнём «Першингов» и безоткатных орудий он получил несколько попаданий, причём один из подкалиберных снарядов пробил башню, и боезапас «тридцатьчетвёрки» сдетонировал. В третий Т-34-85 попало семь подкалиберных снарядов и один фосфорный зажигательный заряд из «супербазуки», что вызвало возгорание и последующий взрыв. Танк северокорейского комбата пытался выйти из боя, но был уничтожен огнём «супербазук» морских пехотинцев.
Весь бой занял меньше 10 минут, причём танкисты 105-й дивизии смогли выпустить в ответ лишь два снаряда — оба прошли мимо цели, но у американцев тоже не обошлось без возгораний. Экипажи «Першингов» так спешили закончить заправку, что некоторое количество топлива расплескалось, и при первом же выстреле пары бензина воспламенились. Впрочем, каких-либо последствий этот незапланированный пиротехнический эффект не имел.
Провал контратаки танкистов 109-го полка был симптоматичен. Северокорейцам не удалось сдержать наступление американцев, и в течение последующих дней плацдарм на Нактонганском выступе был оставлен. Понеся большие потери, 4-я пехотная дивизия КНА к исходу 20 августа была вынуждена отойти на правый берег реки.
Отступление
К концу августа американцы сосредоточили на Пусанском плацдарме значительные силы — одних танков с орудиями калибра 90-мм и 76-мм насчитывалось порядка 600. По американским данным, это было пятикратное превосходство, по советским — десятикратное. Тем не менее, командование КНА решило наступать. Вечером 31 августа северокорейские войска вновь форсировали Нактонган и за последующие восемь дней смогли продвинуться к востоку на расстояние от 5 до 15 километров.
Пехотным частям в этот раз были приданы недавно сформированные 16-я и 17-я танковые бригады, каждая из которых имела примерно 40 Т-34-85. 105-я танковая дивизия в сентябрьских боях не участвовала, находясь в резерве командования у Кымчхона. К этому моменту 107-й полк насчитывал 14 танков, 203-й — девять, по 109-му данных нет, но и там, видимо, их было около 10.
После высадки противника у Инчхона дивизия получила приказ срочно отходить на север к Сеулу, но начавшееся 16 сентября наступление американцев и южнокорейцев из района Тэгу внесло в эти планы определённые коррективы. В состав дивизии был передан 849-й противотанковый артиллерийский полк, а наименее исправные машины было приказано оставить для организации заслона на пути противника.
Во второй половине дня 23 сентября на оборонительную позицию северокорейцев в отрогах хребта Собэк к югу от Кымчхона наткнулась 24-я американская дивизия, авангарду которой была придана рота новых M46 «Паттон» 6-го батальона средних танков. Врытые в землю Т-34-85 и противотанковые орудия уничтожили четыре «Паттона», но штурмовать в лоб прикрытую минами оборону американцы не стали, а вызвали авиацию. Ударом с воздуха были разбиты три «тридцатьчетвёрки», что, впрочем, не сильно помогло 24-й дивизии. Бой продолжался весь следующий день, причём 849-й артиллерийский полк был уничтожен полностью, ВВС США записали на свой счёт пять Т-34-85, наземные войска — ещё три. Потери американцев составили шесть «Паттонов», но 25 сентября им всё же удалось войти в Кымчхон.
Тем временем 7-я пехотная дивизия США частью сил наступала от Инчхона на Сувон и 27 сентября соединилась в районе Осана с передовым отрядом 1-й кавалерийской дивизии, продвигавшейся от Тэгу. Ещё до того, как кольцо окружения замкнулось окончательно, северокорейские танкисты 105-й дивизии предприняли попытки прорыва.
Поздно ночью 26 сентября действовавший в авангарде отряд подполковника Джеймса Линча (батальон 7-го кавалерийского полка и три «Шермана» M4A3E8 70-го танкового батальона) обнаружил в стороне от дороги на Осан одиночный Т-34-85. Как раз в тот момент, когда американцы пришли к выводу, что он уничтожен авиацией, танк открыл огонь, и сразу же из темноты, стреляя на ходу, появился ещё один, на полной скорости врезавшийся в колонну отряда Линча. Протаранив несколько машин, «тридцатьчетвёрка» завязла в обломках одной из них — и тогда начштаба батальона капитан Джеймс Вебель решил испробовать оригинальный способ борьбы с танками. Схватив канистру бензина, он начал лить его на кормовую часть Т-34-85 над двигателем. Последовал взрыв, но капитан, которого отбросило на 6 метров, отделался двумя сломанными рёбрами, а также несколькими неглубокими ранами.
Пламя горящей «тридцатьчетвёрки» осветило ночь, и тут американцы увидели, что к их колонне полным ходом идут ещё восемь машин. «Шерманы» вступили в бой, но быстро потеряли две из трёх машин. В хаосе ночного боя сводный батальон 105-й дивизии лишился семи из 10 Т-34-85 — четыре были подбиты «супербазуками», два «Шерманом» и один 105-мм гаубицей с расстояния всего в 10 метров. В американской колонне было разбито около 15 грузовиков и джипов, но прорвавшиеся северокорейские танки, по-видимому, полностью израсходовали все запасы топлива, поскольку утром передовой дозор Линча обнаружил все три на подходе к Осану. Два были оставлены экипажами, а третий открыл огонь и был уничтожен.
Вторая попытка прорыва была предпринята 28 сентября в районе Пхёнтхэка. Группа численностью 10 Т-34-85 нанесла чувствительные потери 16-й разведывательной роте, которую от полного разгрома спасли вовремя подоспевшие подразделения 7-го кавалерийского полка и «Шерманы» 70-го танкового батальона. При поддержке авиации американцы смогли отразить натиск северокорейцев, потерявших семь «тридцатьчетвёрок».
Так или иначе, но шансов у прорывавшихся на север танкистов уже не было. 28 сентября Сеул пал под ударами американцев, и все части КНА к югу от Хангана оказались в огромном котле.
Итоги боев и мнения их участников
В течение июня-сентября 1950 года северокорейская тактика использования танков претерпела значительные изменения — в первую очередь, в связи появлением на театре военных действий новых видов вооружения, американских наземных войск и ВВС США. Так, если в начале войны «тридцатьчетвёрки» играли роль тарана, гарантированно взламывающего оборону противника, то уже через месяц им чаще всего отводилась функция огневой поддержки пехоты. Где-то с середины июля танки передвигались преимущественно по ночам или в нелётную погоду, причём отступление от этого правила чаще всего оборачивалось потерями.
Уже в течение первых недель боев были практически выбиты роты автоматчиков танковых полков дивизии, действовавшие в качестве десанта. Число самих «тридцатьчетвёрок» также постоянно сокращалось. В октябре 1950 года американское командование создало специальную комиссию, идентифицировавшую на подконтрольной им территории 239 Т-34-85 и 74 СУ-76М, уничтоженных, повреждённых или просто оставленных экипажами. Примерно за тот же период (до 1 ноября 1950 года) американцы потеряли 292 танка всех типов, примерно четверть из них ремонту не подлежали. Причины потерь распределились следующим образом:
Основным противотанковым средством американцев, таким образом, стала авиация — причём 60% уничтоженной ею бронетехники отнесли на счёт напалма. Это, в целом, соответствовало данным допросов пленных северокорейских танкистов: из 24 допрошенных 21 был под авианалётами, 11 попадали под артобстрел и только четверо сталкивались с американскими танками. 14 человек при этом признали, что больше всего в ходе боевых действий боялись именно ударов ВВС США.
Правда, сами авиаторы за первые четыре месяца войны заявили об уничтожении 857 танков КНА, завысив свои результаты примерно в восемь раз. Возможно, именно это обстоятельство в 1951 году заставило американское командование провести ревизию собранных сведений — тем более что за это время на территории Южной Кореи было найдено ещё полтора десятка подбитых северокорейских машин. В новом докладе были учтены 256 Т-34-85, причём комиссия сочла, что 97 из них были подбиты танками (45 отнесли на счёт M4A3E8 «Шерман», 32 — M26 «Першинг», 19 — M46 «Паттон» и 1 — M24 «Чаффи»), а авиацией — лишь 29.
Отмечалось, что средняя дистанция боёв между танками была чуть выше 400 метров, и в 57% случаев американские танкисты стреляли первыми. Точность огня составила 69% для «Першингов» и 66% для «Шерманов», а всего экипажи танков США выпустили по «тридцатьчетвёркам» 332 снаряда (168 бронебойных, 94 подкалиберных, 64 осколочно-фугасных и 6 зажигательных). В 75% случаев при поражении боевой машины северокорейский экипаж погибал, в то время как для американцев этот показатель был равен лишь 18%. При налёте авиации, напротив, экипаж имел большие шансы спастись — как показали пленные танкисты КНА, в некоторых случаях машина покидалась ещё до удара, уже при обнаружении самолётов противника.
Вместо послесловия
В течение октября 1950 года 105-я дивизия была фактически сформирована заново на севере КНДР, получив пополнение личным составом и боевой техникой, но ни прежнего качества экипажей, ни количества танков уже не было. По числу «тридцатьчетвёрок» дивизия была равна довоенному полку, и, по всей видимости, в конце октября — начале ноября в состав подразделений влили большое количество китайских танкистов.
Дивизию вновь бросили в бой 6 ноября для отражения наступления американцев и южнокорейцев в полосе действия 1-й армейской группы КНА и китайских народных добровольцев. В течение нескольких дней 105-я понесла тяжёлые потери и была выведена в глубокий тыл на территорию Маньчжурии для переформирования.
После этого ни северокорейские, ни китайские танки до самого конца войны никогда не использовались в группах больше 3–4 машин. 105-я дивизия была переформирована в механизированную и в течение 1951 года несколько раз выделяла личный состав и технику, что позволило командованию КНА сформировать четыре бригады и одну механизированную дивизию. К 1952 году в 105-й дивизии не осталось почти никого, кто начинал войну в её составе.
Генерал-лейтенант Рю Кён-су ещё в августе 1950 года, когда дивизия была выведена в резерв фронта у Кымчхона, принял командование 3-й пехотной дивизией КНА, а в январе 1951 года был назначен командующим 3-й армией. После войны он стал членом ЦК Трудовой партии Кореи, занимал высокие командные должности в Вооружённых силах КНДР и, по официальной версии, скончался 19 ноября 1958 года от заболевания головного мозга.
23 мая 2001 года 105-й гвардейской танковой Сеульской дивизии было присвоено имя Рю Кён-су. В настоящее время дивизия оснащена танками «Чхонмахо-216» и «Сонгун-915», которые выпускают на танковом заводе имени Рю Кён-су, расположенном в Синхыне.
Источники и литература:
- Лотоцкий С.С. и др. Война в Корее, 1950–1953 — СПб.: «Полигон», 2003
- History of the North Korean Army — Intelligence Division, G2 Section, Headquarters Far East Command, 1952
- Appleman, Roy E. South to the Naktong, North to the Yalu: United States Army in the Korean War — Center of Military History, U.S. Army, 1992
- Bermudez, Joseph S., Jr. Yu Kyong-su. The Father of KPA Armor Forces // KPA Journal — Vol.2 — No.7 (July 2011)
- Davies, William J. Task Force Smith. A Leadership Failure? — U.S. Army War College, 1992
- Hunnings, Bud. The Korean War: An Exhaustive Chronology — McFarland & Company, 2007
- McDonald, H.W., et al. The Employment of Armor in Korea — General Headquarters Operations Research Office, Far East Command, 1951
- Zaloga, Steven J. T-34-85 vs M26 Pershing: Korea 1950 — Osprey Publishing, 2010
Комментарии к данной статье отключены.