«Звёздные войны» Артёма Микояна

Пятьдесят лет назад, 9 декабря 1970 года, во время операции на сердце скончался выдающийся авиаконструктор Артём Иванович Микоян. Его имя связывают, прежде всего, с боевыми самолётами МиГ, которые пользуются известностью во всём мире. Однако мало кто знает, что бюро Микояна участвовало в создании космической техники военного назначения, а некоторые его разработки в этой области востребованы российской армией по сей день.

Перехватчик спутников

Впечатляющие успехи советских ракетчиков, запустивших осенью 1957 года первые искусственные спутники Земли и открывших тем самым «космическую эру» в истории человечества, вызвали не только пристальный интерес в мире, но и желание многих конструкторских коллективов в СССР присоединиться к освоению внеземного пространства.

Поскольку космонавтика с самого начала была связана с передовым самолётостроением, то многие инициативы, предлагавшиеся правительству, исходили из авиационных организаций. Им уже приходилось иметь дело с ракетной техникой. Например, Опытно-конструкторскому бюро завода №155 (ОКБ-155), который возглавляли Артём Иванович Микоян и Михаил Иосифович Гуревич, в феврале 1946 года было поручено создать аналог Ме 263V1 — уникальной модификации немецкого боевого ракетоплана Me 163DV1. В результате на свет появился перехватчик И-270 (Ж-1) с изменёнными аэродинамикой и двигателем — специалисты построили два экземпляра, однако дальнейшие работы прекратили после аварийных посадок, которые привели к разрушению обеих машин. На фоне другого проекта ОКБ-155 — турбореактивного истребителя МиГ-15, который в марте 1948 года пошёл в серийное производство, — аналоги немецких ракетопланов смотрелись бледно.

Повышенный интерес авиационных конструкторов к космической деятельности был обусловлен ещё и тем, что глава советского государства Никита Сергеевич Хрущёв затеял военную реформу, в рамках которой приоритетным становилось создание «ракетно-ядерного щита». Военно-воздушные силы страны попали под сокращение в числе других родов войск, а отдельные дивизии вынужденно поменяли профиль, перейдя с эксплуатации самолётов на освоение баллистических ракет. Хотя сотрудникам ОКБ-155, занимавшимся передовой реактивной техникой, не стоило всерьёз беспокоиться о своей судьбе, они поддались настроению момента: в 1958 году на предприятии начали исследование по теме «Система борьбы с искусственными спутниками Земли военного назначения».

Внутри бюро инициатором этих работ стал инженер-расчётчик Владимир Александрович Шумов, искренне веривший, что никакой технической разницы между атмосферными и космическими полётами не существует. Самые первые варианты «борьбы», которые он предлагал, сегодня выглядят наивными: например, всерьёз рассматривалась возможность замазывать краской фотообъективы американских разведывательных аппаратов с помощью специального орбитального «маляра». По мере погружения в проблематику сотрудники ОКБ-155 осознали её сложность. В какой-то момент появилась концепция спутника-перехватчика, запускаемого межконтинентальной баллистической ракетой Р-7 (8К71).

Ведущим инженером по теме был назначен главный «прочнист» бюро Зиновий Ефимович Берсудский. Проведённые под его руководством исследования показали, что на начальном этапе в качестве целей должны рассматриваться неманевренные спутники с высотой полёта от 300 до 1000 км, а для их поражения необходимо создать территориальную систему обнаружения и сопровождения космических объектов со средствами противодействия, размещёнными по средней широте СССР.

Ракета-носитель Р-7 должна была выводить перехватчик непосредственно в зону цели. С помощью системы самонаведения тот сближался бы с вражеским спутником и уничтожал его «субснарядами» контактного действия, которые после предварительной раскрутки разбрасывались под действием центробежных сил вдоль траектории полёта. Сближение с целью предполагалось осуществлять на малых скоростях с использованием маневровых двигателей на высококипящих компонентах топлива. Радиосистема перехватчика позволяла передавать на Землю сообщение о поражении цели, а также телеметрию по работе бортовой аппаратуры в течение всего процесса самонаведения. Момент поражения цели регистрировался фотоэлементом, который реагировал на вспышку в момент подрыва. Противоспутник с дополнительной функцией орбитального инспектора планировалось оснастить более мощной боевой частью за счёт отказа от центрифуги для разбрасывания «субснарядов» и установить на нём фототелевизионное оборудование, при помощи которого изображение вражеского объекта можно было бы транслировать на Землю для создания картотеки целей.

16 ноября 1960 года Микоян совместно с Сергеем Павловичем Королёвым, главным конструктором ракеты Р-7, и Григорием Васильевичем Кисунько, главным конструктором системы «А» противоракетной обороны, обратились с предложением о создании противоспутниковой системы к Хрущёву. В будущей кооперации Королёв отвечал за ракету-носитель, Кисунько — за радиолокационные средства, Микоян — за перехватчик. Однако глава государства отдал предпочтение проектам Владимира Николаевича Челомея, предложившего создать унифицированные космические аппараты — перехватчик ИС, орбитальную мишень и спутник морской разведки и целеуказания УС.

Микоян продолжил работу по собственной инициативе, взяв в качестве носителя для противоспутника вместо Р-7 один из своих МиГов. Вероятно, ему стали известны подробности испытаний американской космической ракеты «Болд Орион» (Bold Orion), которая стартовала с внешней подвески переоборудованного стратегического бомбардировщика B-47B (Stratojet): в период 26 мая 1958 года по 13 октября 1959 года было произведено двенадцать пусков, причём при последнем ракета прошла в 6,7 км от спутника «Эксплорер-6» (Explorer 6), который использовался в качестве мишени, на высоте 251 км — таким способом была доказана практическая возможность организации системы борьбы с орбитальными аппаратами на основе воздушного старта.

В середине 1961 года в ОКБ-155 совместно с Военно-воздушной инженерной академией (ВВИА) имени Н.Е. Жуковского и Научно-исследовательским институтом №2 Министерства обороны (НИИ-2 МО) начались соответствующие поисковые исследования. Носителем должен был стать самолёт-перехватчик Е-155 (впоследствии получивший известность как МиГ-25) с подвесной ракетой класса «воздух-космос», в связи с чем тема получила шифр Е-155Н. Рассматривались три варианта аэробаллистической ракеты большой дальности, способной «выпрыгивать» за пределы атмосферы. При этом в базовой версии двухступенчатая ракета с жидкостным двигателем имела стартовую массу 7-8 т и предназначалась для поражения воздушных целей в диапазоне высот от 5 до 36 км при скорости до 4000 км/ч и на дальности до 600 км. Исследования проводились в строжайшей секретности из-за неопределённости ожидаемых результатов, а промежуточные данные докладывались лично Микояну. По итогам был сделан вывод о том, что нет принципиальных препятствий для выведения полезного груза с самолёта типа МиГ-25 в заданную область околоземного пространства и в нужный момент времени. Новый для советского ракетостроения способ космического запуска был защищён авторским свидетельством №26293 с приоритетом от 17 июля 1962 года.

Ударный «Контакт»

Поскольку активно развивался проект «Истребитель спутников» (ИС) Владимира Челомея, тема Е-155Н осталась невостребованной, но именно при работе над ней коллектив ОКБ-155 приобрёл начальный опыт проектирования аппарата с воздушным стартом. В процессе изучения вопроса стало ясно: если увеличить энергетику самолёта-носителя, то в принципе так же можно доставить на орбиту и целый корабль с космонавтом.

Начало работ над воздушно-космическими самолётами было положено в августе 1962 года письмом маршала авиации Константина Андреевича Вершинина, занимавшего пост главнокомандующего ВВС, с которым он обратился к руководителям профильных институтов. В письме указывалась необходимость форсирования исследований в направлении создания многоразовых крылатых космических аппаратов по типу американского ракетоплана Х-15. 30 июля 1965 года, после длительного обсуждения и рассмотрения вариантов, работа над решением этой задачи была поручена ОКБ-155. В том же году был подписан план работ по теме «Спираль» (шифр 50-50), которые возглавил сам Артём Микоян.

Результатом многолетней деятельности стали детализированный проект космоплана с воздушным стартом, испытания моделей БОР-2 и БОР-3, а также серия полётов дозвукового аналога ЭПОСа (экспериментального пилотируемого орбитального самолёта). Однако работы так и не были доведены до полноценного «изделия» — во второй половине 70-х годов военно-политическое руководство начало перебрасывать ресурсы и специалистов на программу создания крылатого космического корабля «Буран».

В то же время американцы продолжали совершенствовать свои противоспутниковые средства. В 1976 году президент Джеральд Форд по рекомендации военных экспертов одобрил идею создания системы воздушного базирования ASAT (Air-Launched Anti-Satellite Missile). Изначально проект под кодовым названием «Спайк» (Spike) предусматривал использование двухступенчатой ракеты, запускаемой с истребителя F-106 (Delta Dart) и доставляющей к цели небольшой самонаводящийся аппарат-«камикадзе», снабжённый твердотопливными двигателями.

В дальнейшем проект был модифицирован в рамках исследования, проводимого под контролем Командования систем ВВС США (Air Force Systems Command, AFSC), и в 1979 году с компанией «Линг-Темко-Воут Аэроспейс» (Ling-Temco-Vought Aerospace или LTV Aerospace) был заключён контракт на проектирование комплекса ASM-135, состоявшего из двухступенчатой твердотопливной ракеты и малогабаритного перехватчика MHIV (Miniature Homing Intercept Vehicle) с инфракрасной головкой самонаведения. Носителем выбрали всепогодный истребитель F-15A (Eagle).

Испытания ASM-135 начались в декабре 1982 года, а 13 сентября 1985 года состоялся «боевой» пуск, санкционированный президентом Рональдом Рейганом. В качестве мишени использовали старую солнечную обсерваторию P78-1 (Solwind), которая находилась на высоте 555 км и ещё продолжала функционировать. Перехватчик успешно поразил её, в результате чего на орбите образовалось облако обломков. Дальнейшие планы развития предполагали развёртывание ASAT на вооружении двух оперативных эскадрилий, каждая из которых должна была включать 24 истребителя F-15А и 56 ракет ASM-135. Начало боевого дежурства системы наметили на 1987 год.

В конце концов от ASAT отказались из-за её высокой сметной стоимости (около 5,3 млрд долларов против 500 млн долларов первоначальной оценки), но советские военные специалисты не могли этого предвидеть, и в Опытно-конструкторском бюро Московского машиностроительного завода (ОКБ ММЗ) имени А.И. Микояна (с июня 1978 года так стал называться завод №155) начались работы над «симметричным ответом» — авиационно-ракетным комплексом перехвата спутников на основе новейшего сверхзвукового истребителя МиГ-31, принятого на вооружение в мае 1981 года.

Головным разработчиком комплекса, получившего обозначение 30П6 «Контакт», выступало Центральное конструкторское бюро (ЦКБ) «Алмаз», которое занималось системами противовоздушной обороны. Главным конструктором был назначен Александр Алексеевич Леманский. В 1983 году, в соответствии с решением Военно-промышленной комиссии от 6 января, в ОКБ ММЗ было разработано и защищено техническое предложение по самолёту-носителю МиГ-31Д («изделие 07»), а 27 ноября 1984 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров, «узаконившее» перспективный проект. В 1985 году была подготовлена и передана на серийный авиазавод в Горьком (Нижнем Новгороде) техническая документация для постройки самолётов космического перехвата.

Самолёт-прототип создавался на базе серийной машины с использованием отдельных технических решений, реализованных на модернизированном МиГе-31М. Ему предстояло нести одну десятиметровую ракету 79М6 (разработки Машиностроительного конструкторского бюро «Факел») на центральном выдвигающемся подфюзеляжном пилоне, и вся система управления вооружением и бортовой пилотажно-навигационный комплекс были полностью переделаны под неё. Прототипы не имели радиолокационной станции, вместо которой для сохранения центровки в носовой части, перед пилотской кабиной, был установлен груз-эквивалент массой 200 кг. Радиопрозрачный носовой обтекатель заменили на цельнометаллический, а ниши узлов снятых авиационных катапультных устройств стандартных ракет Р-33 зашили накладками. Для увеличения путевой устойчивости в полёте с крупной ракетой на внешней подвеске МиГ-31Д оснастили наплывом и большими треугольными шайбами на концах крыла («ластами»), подобными тем, что планировались для Е-155Н.

Постройка первого самолёта (бортовой №071 — «изделие 07», 1-я машина) завершилась к концу 1986 года, а 17 января 1987 года экипаж в составе лётчика-испытателя Авиарда Гавриловича Фастовца и штурмана-испытателя Леонида Степановича Попова поднял его в небо. Вскоре была готова и вторая машина (бортовой №072), взлетевшая 28 апреля 1988 года под управлением Анатолия Николаевича Квочура.

Лётчик Валерий Евгеньевич Меницкий, участвовавший в испытаниях МиГ-31Д, вспоминал:

«Полёты проходили в Жуковском, летали только ночью, чтобы нас не видели американские оптические спутники-разведчики. Причём окно для ночных полётов выбиралось таким образом, чтобы над нами не пролетали и спутники радиоэлектронной разведки. Таких ночей получалось не больше двух в неделю. Степень секретности была такая, какой не было на других, полностью закрытых темах, мы летали так, как не летал ни один другой самолёт в ЛИИ [Лётно-исследовательском институте имени М.М. Громова]: наш самолёт под чехлом выводили из ангара, и вся предполётная подготовка проводилась на зачехлённом самолёте, при очень ограниченном пространстве для доступа.

Программа с самого начала <…> шла очень интенсивно, максимально эффективно с учётом того лётного времени, которое мы могли использовать, — не более двух ночей в неделю. Более того, когда нам было нужно по программе, для нас «открывали» отдельную ночь. И это при том, что во время наших полётов не разрешалось летать никому, — больше ни один самолёт вообще не летал! Мы были в воздухе одни. Это было, конечно, большое напряжение для ЛИИ, поэтому мы старались подгадать время, когда ночные полёты заканчивались, — тут мы и выруливали на полосу.

В полёте, двигаясь по заданной траектории, на высоте примерно 15-16 км мы должны были в определённом направлении разогнать машину, и, сделав горку с требуемыми параметрами, пустить ракету.

Эти параметры мы подобрали и исследовали в первых полётах, и потом они задавались очень жёстко. Пуск ракеты происходил на скорости М = 2,2 и угле тангажа около 18° при перегрузке, равной 1. Важно было выдержать угол тангажа, потому что если переберёшь — не выйдешь на нужную высоту, недоберёшь — выйдешь на большую скорость и тоже не попадешь в заданную траекторию. Сначала траекторию отрабатывали вручную, а потом мы заводили в навигационный комплекс выход на нужную траекторию и дальше летали полностью на автомате, который выполнял всё необходимое маневрирование».

Перед каждым испытанием в памяти бортового компьютера создавался образ цели — так называемая «зеркальная» цель; на неё и наводилась ракета, которая шла после пуска по расчётной «зеркальной» траектории до места условного поражения, где самоликвидировалась. Точность наведения на цель определялась величиной отклонения фактической траектории ракеты от «зеркальной». Кроме американских спутников разведки, в качестве цели рассматривались маневрирующие космические корабли системы «Спейс Шаттл» (Space Shuttle).

Интересно, что во время первых полётов испытатели наблюдали загадочное явление: на высотах 8-14 км в диапазоне скоростей 1,4-1,8 Маха к самолёту устремлялись синие светящиеся шарики размером 5-8 мм: они ударялись в лобовое стекло, словно капли, и растекались по фонарю. Явление повторялось раз за разом, что озадачило специалистов. Сначала решили, что это ионизированные частицы из облаков, но шарики не исчезали и в тот момент, когда МиГ-31Д выходил из зоны облачности. Затем явление прекратилось, поэтому его физическую природу объяснить так и не удалось.

После отработки методики испытаний на аэродроме Лётно-исследовательского института Авиард Фастовец и присоединившийся к нему Токтар Онгарбаевич Аубакиров перегнали МиГ-31Д №071 на полигон Сары-Шаган в Казахстане. Позднее к ним присоединился Анатолий Квочур на второй машине. В качестве инструмента наведения перехватчика использовался радиолокационно-оптический комплекс распознавания космических объектов 45Ж6 «Крона» (объект 2574), созданный в ЦКБ «Алмаз» и развёрнутый на 74-й площадке полигона в 1986 году. Помимо противоспутникового «Контакта», он работал в сопряжении с противоракетным стрельбовым комплексом 58Р6 (система А-235), высокоэнергетическим лазерным комплексом 5Н76 («Терра-3») и лазерным оптическим локатором 5Н26 («Терра-3»).

В принципе, всё было готово для проведения полноценных испытаний с пуском ракеты по орбитальной мишени, однако на самом важном этапе процесс остановился. Валерий Меницкий свидетельствовал:

«Боялись стрелять по реальным целям — опасались политических резонансов. Было видно, что и хочется, и колется. Наши политики вроде бы уже ушли от того времени, когда мы козыряли оружием, но всё ещё хотелось. Но уже был Горбачёв, и его определённое окружение, которое ему советовало: «Не надо так раздражать Соединённые Штаты». Затем последовала перестройка, немного снизившая темпы испытаний, ну а потом началась наша революция или контрреволюция, не поймешь, которая полностью заморозила эту тему. И бюджета нормального уже не было, да и раздвоение работ произошло, потому что вместо СССР возник СНГ, и полигон Сары-Шаган оказался на территории независимого Казахстана. Всем было уже не до нас…»

Всего до прекращения программы полётов МиГ-31Д в первой половине 90-х годов было произведено более ста пусков ракет по «зеркальным» целям. Обе опытные машины остались на полигоне Сары-Шаган.

Воздушный старт

Чтобы выжить в новых экономических условиях, сотрудники Московского авиационного производственного объединения (МАПО) «МиГ» изыскивали варианты коммерциализации своих проектов. В 1998 году среди прочего они предложили создать самолёт-носитель МиГ-31С, способный запускать с высоты 17 км на скорости 3000 км/ч ракету РН-С, которая, в свою очередь, выводила бы на орбиту малые космические аппараты массой от 40 до 200 кг. Первый экспериментальный старт ожидался до 2001 года. Параллельно группа учёных из профильных московских институтов изучала возможность старта с МиГ-31С ракеты «Микрон» грузоподъёмностью 200 кг.

Другой вариант предусматривал создание небольшого трёхместного ракетоплана ARS (Aerospace Rally System) взлётной массой 1700 кг (из них 500 кг топлива и 350 кг полезной нагрузки), способного отцепляться от МиГа и подниматься до высоты 130 км. Его можно было бы использовать при исследованиях в верхних слоях атмосферы, тренировке экипажей космических кораблей, проведении туристических полётов и реализации спортивной программы «Аэрокосмическое ралли». Ракетоплан рассчитывался на ресурс в сто рейсов. Бюджет проекта, включавшего изготовление двух ARS, оценивался в 12 млн долларов; при этом стоимость одного суборбитального полёта могла составить всего 50 тысяч, а себестоимость выведения 1 кг полезной нагрузки на низкую орбиту с произвольным углом наклонения — 3000-3600 долларов.

Следующий проект, получивший обозначение «МиГ-бас», был предложен западноевропейской компанией EADS (European Aeronautic Defence and Space Company). 22 августа 2003 года в ходе Международного авиационно-космического салона МАКС-2003 представители компании и Российской самолётостроительной корпорации (РСК) «МиГ» подписали соглашение о намерениях построить летательный аппарат для туристических суборбитальных «прыжков». Носителем собирались опять же взять МиГ-31, под который подвешивалась бы специальная капсула, рассчитанная на двенадцать пассажиров. Стоимость полёта одного туриста оценивалась в 20-25 тысяч долларов. В дальнейшем EADS и РСК «МиГ» предполагали перейти к разработке системы вывода на орбиту малых космических аппаратов.

К сожалению, ни один из этих проектов не был реализован из-за отсутствия инвестиций. Ситуацию могло изменить участие государственных структур. В августе 2003 года полигон Сары-Шаган посетил казахстанский премьер-министр Даниал Кенжетаевич Ахметов. Он осмотрел множество объектов, среди которых был и ангар, где находятся самолёты МиГ-31Д. В результате этого визита появился проект «Ишим», нацеленный на переоборудование сохранённых машин в носители МиГ-31И для ракет, способных выводить на орбиты высотой от 300 до 600 км малогабаритные спутники связи, метеорологии и дистанционного зондирования Земли. Твердотопливные трёхступенчатые ракеты массой 10,3 т и грузоподъёмностью до 160 кг взялся изготовить Московский институт теплотехники (МИТ).

Проект «Ишим» был внесён в Государственную программу «Развитие космической деятельности в Республике Казахстан на 2005-2007 годы» специальным постановлением казахстанского правительства №989 от 3 октября 2005 года. Затраты, связанные с созданием авиационного ракетно-космического комплекса в течение трёх лет, были определены в размере 18 404,4 млн тенге (около 144 млн долларов). Его лётно-конструкторские испытания должны были начаться летом 2007 года, но, когда подошло время, новообразованное Национальное космическое агентство Казахстана (Казкосмос) в одностороннем порядке свернуло сотрудничество с российскими компаниями по «Ишиму», сославшись на сложности с финансированием и неопределённость коммерческих перспектив.

Казалось, в истории перехватчиков МиГ-31Д поставлена точка. Однако 11 августа 2009 года главнокомандующий ВВС РФ генерал-полковник Александр Николаевич Зелин внезапно заявил, что противоспутниковая система на основе воздушного старта «реанимируется для решения тех же задач». Его слова косвенно подтвердились открытыми документами о госзакупках, согласно которым на комплексе «Крона» полигона Сары-Шаган велась наладка высокоточного канала радиолокационной станции.

Настоящей сенсацией в конце сентября 2018 года стало появление на сетевых ресурсах фотоснимков самолёта МиГ-31 (бортовой №81) с габаритно-весовым макетом большой ракеты на подвеске. Его испытательные полёты проходили на аэродроме Раменское ЛИИ имени М.М. Громова, и независимые эксперты сразу заподозрили, что они связаны с противоспутниковым оружием. Представитель Объединённого комитета начальников штабов (Joint Chiefs of Staff , JCS) тогда заявил, что, согласно имеющимся у американцев разведывательным данным, полёты российского перехватчика с боевой ракетой в рамках проекта космической обороны должны начаться в 2019 году. Вскоре на испытаниях «засветился» и второй самолёт опытной партии (бортовой №82).

Позднее появились некоторые подробности. Оказалось, что действительно существует проект «Буревестник», в рамках которого разрабатывается комплекс 14К168 для поражения спутников на низких орбитах. В его состав входят самолёт-носитель МиГ-31БМ («изделие 08»), ракета 14А045 («изделие 293») и аппарат-перехватчик «Буревестник-М». Есть сведения, что испытания перехватчиков ведутся отдельно от самолёта-носителя — как минимум четыре из них были запущены на орбиту с декабря 2013 года обычными ракетами под наименованиями спутников серии «Космос».

Без сомнения, в условиях новой «холодной» войны возрождение комплексов противоракетной и противоспутниковой обороны, в том числе появившихся по инициативе Артёма Ивановича Микояна, выглядит оправданным и неизбежным.

---

Источники и литература:

1. Арлазоров М. Артём Микоян. — М.: Молодая гвардия, 1978
2. Железняков А. Есть «Контакт»! // Секретные материалы ХХ века. 2015. №1
3. Комплекс 14К168 Буревестник, ракета 14А045: http://militaryrussia.ru/blog/topic-914.html
4. Комплекс 30П6 Контакт / МиГ-31Д / 79М6: http://militaryrussia.ru/blog/topic-699.html
5. Ларионов А. Чемодан из гастронома // Мир Авиации. 1999. №3
6. Лукашевич В., Афанасьев И. Космические крылья. — М.: ООО «ЛенТа Странствий», 2009
7. Малышев Г., Кульков В., Ламзин В. Цель — орбита // Техника — молодёжи. 2001. №4
8. Меницкий В. Моя небесная жизнь. — М.: Олма-Пресс, 1999
9. МиГ-31. Страж российского неба / сост. М. Никольский. — Киров: Типография №1, 2000
10. Первушин А. Битва за звёзды: Космическое противостояние. — М.: АСТ, 2004
11. Птичкин С. Перехватчик космических целей. Новый авиационно-ракетный комплекс на испытаниях // Российская газета. 2018. 1 окт.
12. Смоляров А. Самолёты МиГ — взгляд с Запада // Авиация и космонавтика. 1998. №11/12
13. Фаличев О. Заатмосферный зонтик безопасности России // Независимое военное обозрение. 2011. 8 апр.
14. Фомин А., Афанасьев И. «Мигом» — к звёздам. Проект «Ишим» // Взлёт. 2006. №5
15. Щит России: системы противоракетной обороны. — М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2009
16. Якубович Н. Неизвестный «МиГ». Гордость советского авиапрома. — М.: Яуза, Эксмо, 2012
17. Якубович Н. Секретный предок российского «Кинжала». Как создавалось в СССР противоядие для агрессора на рубеже 1960-х годов // Независимое военное обозрение. 2018. 1 июня
18. Hendrickx B. Russia’s secret satellite builder: https://www.thespacereview.com/article/3709/1
19. Rose B. Secret Projects – Military Space Technology. Midland Publishing, 2008
20. The National Interest: в России разработаны убийцы спутников нового типа: https://eadaily.com/ru/news/2020/05/03/the-national-interest-v-rossii-razrabotany-ubiycy-sputnikov-novogo-tipa