Армагеддон: город царей, лошадей и колесниц

Археологические раскопки

Город Мегиддо, название которого напоминает нам об Армагеддоне, имеет богатую военную историю. Именно в этом месте в середине XV века до н.э. произошло знаменитое сражение между армиями Тутмоса III и коалиции ханаанских княжеств. В XX столетии Мегиддо стал полем одного из крупных сражений Первой мировой войны.

За последнюю сотню с небольшим лет телль (холм-городище) Мегиддо не раз подвергался раскопкам, открывшим более двух десятков археологических слоёв. Предметом нашего внимания будет слой IVA, примечательный своими сооружениями, которые в 1928 году были интерпретированы как конюшни царя Соломона. В 1960-х годах видный археолог Игаэль Ядин перенёс датировку конюшен на более позднее время — в правление Омри и Ахава. Раскопки продолжаются и в XXI веке. В настоящее время историки и археологи связывают слой Мегиддо IVA с ещё более поздней эпохой — началом VIII века до н.э., когда правил Иеровоам II. Одним из косвенных маркеров времени строительства «города конюшен», как назвала его Норма Франклин, является то, что размеры всех городских сооружений «привязаны» к ассирийскому локтю (0,496 м) как мере длины. В частности, обе арены Южного комплекса имеют размер 120×120 ассирийских локтей.

Основное предназначение построек этого слоя остаётся в глазах исследователей неизменным. Версию о том, что сооружения Мегиддо служили для содержания и тренировок коней, поддержали не только историки и археологи, но и специалисты по коневодству, посетившие раскопки в 1998 и 2000 годах. В качестве общего вывода специалистов из разных областей приведём слова Деборы Кантрелл и Исраэля Финкельштейна:

«Конюшни Мегиддо функционировали как центр подготовки (вероятно, также разведения) египетских лошадей для торговли с Ассирией и соседними левантийскими странами».

Городские стены

Предшествующее поселение в Мегиддо (слой V) было неукреплённым. Строители возвели стены раньше прочих сооружений городища IVA, вместе с городскими воротами. Материалом для стен, как и для многих других построек, послужил тёсаный камень из сооружений слоя Мегиддо V, разрушенного врагами или покинутого его обитателями — здесь мнения археологов расходятся.

Бо́льшая часть стены уходила ниже уровня земли, и только одна-две кладки возвышались над ним. С учётом окружавшего город рва этого было достаточно для защиты. Общая высота стены вместе с подземной частью возле ворот достигала 3,6 м. В другом месте раскопок, где ров был глубже, высота стены составляла только 1,5 м.

Северные конюшни

По замечанию Нормы Франклин,

«конюшни были не просто одним из аспектов слоя Мегиддо IV, а смыслом его существования».

Таким образом, северный комплекс является одним из основных сооружений телля. По оценкам Кантрелл, 12 конюшен Северного комплекса были рассчитаны на содержание приблизительно 300 лошадей.

С одной стороны, интерпретируемые как конюшни сооружения являются, по замечанию Кантрелл и Финкельштейна, «уникальным феноменом» для Леванта. С другой стороны, их устройство в целом соответствует современным стандартам содержания лошадей. Конюшни представляли собой крытые сооружения длиной примерно 26 м. Каждая конюшня делилась поперёк на индивидуальные стойла глубиной 2,5–3 м, что обеспечивало лошади доступ к корыту для кормления. Крышей конюшням служил покрытый сеном деревянный навес. Его поддерживало более полусотни каменных столбов высотой до 160 см, служивших также для удерживания привязей. Столбы разделяли каменные корыта для кормления лошадей. Они же отделяли лошадей друг от друга и тем самым предотвращали стычки и драки. Навес-сеновал обеспечивал вентиляцию, что очень важно для содержащихся в неволе животных. Возможно также, что с этой же целью проходы между рядами стойл оставляли непокрытыми. Ширина проходов составляла 3 м, что было достаточно для одновременного ухода за одной колесничной командой из трёх лошадей. Вероятно, их не только тренировали вместе, но и содержали в соседних стойлах.

Конюшни были максимально приспособлены ко сну, питанию, выводу мочи и очистке от навоза, а также другому уходу за лошадьми. В целом их устройство говорит о том, что за несколько тысячелетий общие правила содержания лошадей не изменились. Например, пол был выложен камнями диаметром от 7 до 12 см, что соответствует рекомендациям грека Ксенофонта, приведённым в трактате «О верховой езде» (IV век до н.э.):

«Чтобы не было сырости, должен быть сток. А чтобы не было гладкого пола, следует иметь закопанные вплотную друг к другу камни, величиной как копыта. Такие вот стойла даже укрепляют ноги у лошадей, которые туда поставлены».

По-видимому, Северный комплекс был самым поздним по времени постройки. В отличие от Южных конюшен, к нему не примыкал двор для тренировок лошадей, но зато он имел широкую дорогу, выходившую к городским воротам.

Строение 338

Предназначение самого южного сооружения Северного комплекса (строение 338) учёные оценивают по-разному. Множественные находки предметов культа, казалось бы, говорят сами за себя, однако сомнения остаются. Одни видят в этом строении храмовый комплекс богини Астарты, другие — культовое сооружение израильтян, третьи — дом командующего колесницами Мегиддо.

1/2

Заголовок1

Заголовок2

Южные конюшни

По мнению Нормы Франклин, первым этапом строительства слоя IVA был демонтаж сооружений предшествующего слоя и возведение городской стены со рвом. После этого строители Мегиддо приступили к сооружению Южного комплекса.

Комплекс включает пять протянувшихся с запада на восток конюшен, устроенных аналогично тем, которые располагались в Северном комплексе. Каждая конюшня была рассчитана на 24 лошади, что позволяет подсчитать общее количество содержавшихся в Мегиддо колесничных лошадей — более 400. Индивидуальные стойла немного отличались конструкцией, хотя все они были сложены из тёсаного камня. Кроме конюшен комплекс включал два практически идентичных дворика, служивших аренами для тренировок лошадей. Вероятно, Южные конюшни, подобно Северным, были покрыты навесом, хотя к настоящему времени найдено всего пять столбов.

Важнейшим артефактом являются каменные корыта, предназначавшиеся для кормления лошадей сеном или зерном. Высота в 50–65 см не позволяла коням их перепрыгнуть и покинуть стойло. Практически все корыта имеют характерные следы от зубов, губ и копыт.

Между Южными конюшнями и одним из дворов в южной части городской стены имелся проход, который мог служить своего рода задним входом в «город конюшен».

Дворы

Для тренировок лошадей необходимы обширные пространства, которые в Южном комплексе обеспечивали два закрытых двора. Известно, что для поддержания мышц в должном тонусе содержащимся в конюшнях лошадям нужно не менее шести дней в неделю активных упражнений. Помимо этого, для подготовки колесничных упряжей требуются длительные специальные тренировки, которые лучше всего проводить со взрослыми, от трёх лет, жеребцами или меринами. Хеттские тексты из Киккули сообщают о 184-дневной подготовке колесничных лошадей, а стандарты XIX века на подготовку кавалерийских лошадей отводили минимум шесть месяцев по полтора часа в день. Вероятно, подобная практика была налажена и в Мегиддо. Целью подготовки было выработать привычку к упряжи, к весу колесницы с вооружёнными людьми, к удержанию баланса, к повиновению командам и маневрированию.

Плоская долина близ Мегиддо являлась идеальным местом как для тренировок больших масс «танков древности», так и для реальных сражений. В частности, там можно было отрабатывать одномоментную атаку нескольких десятков колесниц.

Что касается дворов, то они обеспечивали тренировки отдельных колесничных упряжей. Площадь арен одинакова — 55 м2. Первая примыкает к пяти южным конюшням. Вторая имеет собственные четырёхкамерные ворота, ведшие в город. Дворики-арены были ограничены широкими каменными стенами, а их пол покрывал известняк. Для вывода ненужных жидкостей пол имел постепенный, достигавший 4 м уклон, ведший от конюшен в сторону внутреннего города.

Практически ровно в центре примыкавшего к конюшням двора располагался резервуар для воды (цистерна), сложенный из сырцового кирпича. В сутки одна лошадь выпивает более 30 л воды, хотя в жарком климате норма может быть и в два раза выше. Воду обеспечивали родники в Эйн эль-Кубби и Ладджуне, а также цистерна, вмещавшая 10 500 л. Этого было достаточно для 300 лошадей, которых могли поить два-три раза в день. Кроме того, цистерна позволяла мыть животных. Её края имеют следы от подбородков сотен лошадей, которые пили оттуда воду на протяжении нескольких десятилетий.

Вторая арена (двор 1693 на археологических планах) была аналогична описанной выше.

Зернохранилище

Основными продуктами питания лошадей в древнем мире являлись сено и зерно. Суточная норма потребления зерна составляет 600 г, а сена — 1 кг на 100 кг веса. Таким образом, средняя лошадь в сутки съедает около 5–7 кг зерна и 4,5 кг сена. Необходимое для лошадей из Мегиддо питание могла обеспечивать плодородная Изреельская долина.

Зернохранилище располагалось к северу от второго двора Южного комплекса, сразу за четырёхкамерными воротами. Объём зернохранилища составлял 450 000 л, чего хватало для годичного содержания 150 лошадей. Еду в хранилище могли доставлять на ослах. Одно животное несло за раз суточный рацион 24–30 лошадей.

Опираясь на ассирийские документы, историки предположили, что каждую осень в Мегиддо привозили пополнение из 3–5-летних жеребцов. На протяжении зимы их тренировали в городе, а весной продавали специальному торговому агенту ассирийцев. Возможно, рынком для торговли лошадьми выступал второй двор Южного комплекса. Непроданных лошадей летом распределяли среди местных жителей, которые присматривали за ними на пастбище.

Шестикамерные ворота

Северным входом в город служили ворота, состоявшие из шести камер, разделённых каменными перегородками. Такое устройство являлось традиционным для Ближнего Востока и встречается в Хацоре, Лахише и других древних палестинских городах.

Расположенные двумя рядами по обе стороны от центрального прохода камеры имели 3 м в ширину и 5 м в глубину. Ширина корпусов египетских, кипрских, ассирийских и ханаанских колесниц составляла около 1 м, а их длина от конца дышла до края крыла — приблизительно 0,5 м. Таким образом, размеры камер легко позволяли не только разместить в них колесницы, но и ухаживать за разгорячёнными после боя или езды лошадьми. Проход между камерами шириной в 5 м был достаточен для одновременного разъезда двух колесниц.

По мнению исследователей, камеры ворот Мегиддо предназначались для того, чтобы подготовить колесницы к сражению, прежде всего — запрячь в них лошадей.

Город царских конюшен

«И наполнилась земля его конями, и нет числа колесницам его», —

сказано в одной из библейских книг (Ис 2:7). Боевые колесницы и кони для них имели большое значение не только для войска Израиля. Подготовка и содержание в Мегиддо лошадей были экономически и политически выгодным делом.

Город был построен исходя из чёткого представления о поставленных задачах. По предположению Франклин, толчок к этому, своего рода государственный заказ, дали ассирийцы — не случайно сооружения слоя IVA напоминают ассирийский военный арсенал в Ниневии. Оба комплекса были построены на платформах, оба имели два внутренних дворика и содержали каменные корыта для кормёжки одинаковых размеров (120×60 см).

Ассирийская военная машина нуждалась в подготовленных лошадях. Выполнение этой задачи было для израильтян выгодным бизнесом государственного масштаба. Будучи зависимым от Новоассирийской державы царством, Израиль при Иеровоаме II готовил закупаемых в Египте кушитских лошадей для ассирийского колесничного войска. С учётом того, что в колесницу обычно запрягались две лошади, а третья являлась запасной, всего Мегиддо обеспечивал эскадрон, по разным оценкам, в 20–50, а то и сто колесниц.

По замечанию Кантрелл, для содержания колесничного войска кроме лошадей требовался

«существенный человеческий капитал в виде колесничих, лошадиных тренеров, конюхов, служителей конюшен и ветеринаров».

В частности, учёная предполагает, что за каждым стойлом закреплялся отдельный уборщик, который очищал его от навоза и мочи. В ассирийской армии Саргона II нормой было соотношение конюхов и лошадей 1:1. Таким образом, непосредственно в содержании и уходе за лошадьми было задействовано несколько сотен работников. Эти люди и члены их семей могли составлять население города, но пока это не более чем предположение.

Между 734 и 732 годами до н.э. Мегиддо захватил ассирийский царь Тиглатпаласар III. Археологические данные свидетельствуют в пользу того, что город не был разрушен, а на смену его депортированному населению пришли ассирийцы. Возрождённый город превратился в центр новой ассирийской провинции, известный в источниках как Магидду. При этом он утратил функцию места подготовки лошадей, что можно объяснить выселением соответствующих специалистов.