О военной карьере немецкого воздушного аса №2 времён Второй мировой войны Герхарда Баркхорна в настоящее время известно практически всё, хотя он постоянно остаётся в тени самого результативного «эксперта» люфтваффе Эриха Хартмана. Более того, он гораздо менее известен по сравнению со стоящими ниже него по результативности Германом Графом, Вальтером Новотны или пережившим всех их асом №3 Гюнтером Раллем. Тем не менее, карьера Баркхорна изобиловала интересными эпизодами, один из которых выпал на последние дни 1943 года.
Как известно, в составе группы II./JG 52 Герхард Баркхорн (Gerhard Barkhorn) успешно сражался на советско-германском фронте с самого начала операции «Барбаросса» по январь 1945 года, одержав в общей сложности 301 воздушную победу. Немецкий ас многократно добивался по 2–3 победы за день, а иногда ему удавалось сбивать по 4–5 советских самолётов за сутки. Самым же результативным днём для него стало 28 декабря 1943 года, когда в районе Керченского полуострова в ходе трёх боевых вылетов Баркхорн заявил семь побед над советскими самолётами. При этом все победы были одержаны им без свидетелей – согласно данным ведущего немецкого историка авиации Бернда Барбаса, в люфтваффе действовало положение, согласно которому одержавшие более 30 побед лётчики могли подавать заявки на сбитые вражеские самолёты без подтверждения других лётчиков.
Попробуем разобраться, как отражены успехи немецкого аса в советских оперативных документах 4-й Воздушной армии. При этом можно с уверенностью сказать, что 28 декабря Баркхорн сражался только с армейскими лётчиками, но не с морскими: документы ВВС Черноморского Флота говорят о том, что они действовали в этот день в других районах или в другое время. Разница во времени по Москве и по Берлину в этот день составляла два часа.
Основными противниками действующей зимой 1943–1944 годов над востоком Крыма немецкой авиагруппы II./JG 52 были лётчики советских 229-й и 329-й истребительных авиадивизий. Первая в трёх своих полках (88-й ИАП, 249-й ИАП, 790-й ИАП) имела на вооружении истребители ЛаГГ-3, четвёртый полк (42-й Гв.ИАП) летал на Як-1. «ЛаГГи» к тому времени обоснованно считались устаревшими и сильно уступали немецким «Мессершмиттам» Bf 109G-6, которые эксплуатировала II./JG 52, о чём прекрасно знали обе противоборствующие стороны. Выбора у пилотов «ЛаГГов», увы, не было – переводить их на новую матчасть не спешили, рекомендовалось лишь вести бои с «Мессершмиттами» на виражах в горизонтальной плоскости, где шансы сторон несколько выравнивались. Несколько лучше было лётчикам 42-го Гв.ИАП – «Як» считался более удачной машиной.
Все три полка 329-й ИАД (57-й Гв.ИАП, 101-й Гв.ИАП и 66-й ИАП) были осенью 1943 года перевооружены американскими истребителями P-39 «Аэрокобра». Хотя этот самолет и полюбился советским летчикам за прекрасную радиосвязь, мощное вооружение и живучесть, но по комплексу летных характеристик он также несколько уступал «Мессершмитту». С летчиками этих двух дивизий и пришлось иметь дело Герхарду Баркхорну в знаменательный для него день.
Первого успеха командир II./JG 52 добился в 08:47 по берлинскому времени, заявив один Як-1 севернее мыса Барзовка (Варзовка), что на северо-восточной окраине Керченского полуострова, а уже через шесть минут в районе Джанкоя (ныне исчезнувшее село восточнее Керчи, не путать с одноимённым городом в северной части Крыма) записал на свой счёт Ил-2. По всей видимости, Баркхорн вёл бой с «Илами» из 55-й отдельной корректировочной эскадрильи, которые под прикрытием истребителей 88-го ИАП фотографировали район Грязевая Пучина – Булганак. Потерь у них не было.
Справедливости ради стоит сказать, что в указанное время (10:50–10:53 по Москве) одну потерю понёс 622-й ШАП – из восьмёрки Ил-2, штурмовавших артиллерийские позиции севернее села Булганак, один экипаж был подбит огнём зениток и сел на воду в двух километрах севернее мыса Тархан. Даже если предположить, что лётчики сопровождавших штурмовики «ЛаГГов» 863-го ИАП не заметили атаку «Мессершмитта» по штурмовику, в любом случае район в заявке Баркхорна сильно не совпадает с местом гибели советской машины.
Что касается заявки на сбитый Як-1, то, по всей вероятности, это был ЛаГГ-3 заместителя командира эскадрильи 88-го ИАП старшего лейтенанта Георгия Наумова. По советским данным, вылетев на прикрытие своих войск в район села Булганак, четвёрка Наумова вела бой с таким же количеством Ме-109. По некоторым документам, Наумов подбил один из «Мессершмиттов», но и его машина была повреждена, а сам он получил тяжёлое ранение в руку. Не дотянув до таманского берега, лётчик совершил вынужденную посадку на воду в 300 метрах от берега в районе посёлка Береговой. При посадке «ЛаГГ» скапотировал. Поскольку глубина была не очень большая, самолёт носом уткнулся в дно, а хвостовое оперение осталось над водой. Именно туда взобрался раненый лётчик.
К сожалению, помощи пришлось ждать долго, и за это время старший лейтенант Наумов не только потерял много крови, но и получил заражение. Хотя позже лётчик был отправлен в госпиталь, у него началась гангрена. Несмотря на ампутацию руки, спасти Георгия Ивановича Наумова не удалось, и 31 декабря он умер. По имеющимся у автора документам время вылета группы 88-го ИАП установить не удалось, но, судя по району боя, эту победу мог одержать только Герхард Баркхорн – заявки других немецких лётчиков на сбитые советские истребители в этот день приходятся на гораздо более южные районы, где группы Георгия Наумова быть не могло. В его лице 88-й ИАП потерял одного из своих наиболее опытных лётчиков, начавшего воевать в августе 1942 года, совершившего 145 боевых вылетов и одержавшего к моменту гибели шесть личных и три групповые победы.
Своих следующих побед Баркхорн добился спустя полтора часа, когда в бою в районе мыса Хрони в 10:20 и 10:23 по берлинскому времени заявил очередные два Як-1. В данном случае с уверенностью можно сказать, что немецкие истребители сошлись в бою с лётчиками 790-го ИАП. Шестёрка ЛаГГ-3 этого полка, ведомая лейтенантом С. Е. Бесединым, в 11:45 по Москве вылетела на перехват немецких самолётов по данным радиолокационной станции РУС-2. В районе села Юраков Кут советские лётчики встретили четвёрку Bf 109. В завязавшемся бою, который длился 20 минут, младшему лейтенанту Ф. К. Морданову удалось сбить один «Мессершмитт», упавший в море у мыса Тархан.
Группа 790-го ИАП тоже понесла болезненную потерю. Атакой снизу командир II./JG 52 сумел поразить ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Николая Москалёва, самолёт которого упал в море в километре восточнее села Осовины. Лётчик покинул обречённую машину на парашюте и приземлился в 500 метрах от берега. Шансов долго продержаться в ледяной воде у него не было, а спасательный катер по какой-то причине не вызвали. Хотя лётчик начал воевать только в ноябре 1943 года, он уже считался опытным воздушным бойцом. На момент гибели на счету Николая Георгиевича Москалёва было три самолёта, сбитых лично и два в группе. Лётчик позднее был похоронен в братской могиле в станице Фонталовская под Темрюком.
Наиболее успешным для немецкого аса стал следующий вылет, в ходе которого ему удалось сбить сразу три краснозвёздных машины. В 14:05 по Москве на боевое задание по прикрытию плавсредств в Керченском проливе и войск на плацдарме вылетела четвёрка Як-1 из состава 42-го Гв.ИАП, ведомая лучшим асом полка, Героем Советского Союза командиром эскадрильи капитаном Иваном Горбуновым, имевшим на своём счету 18 лично сбитых самолётов и ещё один в группе. Помимо Горбунова, в группу входило ещё два аса полка: заместитель командира эскадрильи Герой Советского Союза старший лейтенант Ахмет-хан Канкошев (14+0), который шёл ведомым у Горбунова, и командир эскадрильи капитан Николай Печёный (17+3). Ведомым Печёного летел молодой лётчик младший лейтенант Юрий Рубцов (20 боевых вылетов, один сбитый).
Несмотря на опытность большинства лётчиков группы, вылет почти сразу сложился неудачно. В районе пригородного посёлка Аджим-Ушкай пара Bf 109 пыталась атаковать советских лётчиков. Горбунов резко развернул группу, при этом «Яки» Канкошева и Печёного сорвались в штопор. При выходе Печёного из штопора его самолёт был атакован и подбит Баркхорном. Выйдя из боя, советский лётчик совершил вынужденную посадку на воду у берега косы Чушка. Самолёт был разбит, а лётчик получил ушибы лица и левой руки. Ведомый Печёного младший лейтенант Рубцов после этого потерял пару Горбунова и продолжил выполнять задание, пристроившись к группе патрулирующих ЛаГГ-3.
Примерно в это же время (вылет 13:43–14:30) в воздушный бой с большой группой «Хейнкелей» He 111, идущих под прикрытием «Мессершмиттов», вступила восьмёрка истребителей 66-го ИАП, ведомая командиром полка подполковником В. А. Смирновым. По советским данным, нашими лётчиками было сбито пять Хе-111 и два Ме-109, но и группа понесла потерю. Не вернулся с боевого задания младший лейтенант Александр Андриевский. Ведущий группы подполковник Смирнов видел, как подбитая «Аэрокобра» в районе Эльтигена с дымом пошла к земле. Как выяснилось позднее, лётчик не пострадал и вскоре вернулся в строй. Истребитель Андриевского также стал жертвой Герхарда Баркхорна, записавшего на свой счёт сбитый P-39 в 12:10.
Вероятно, именно просьбу о помощи оторвавшегося от группы Андриевского услышали по радио капитан Горбунов и старший лейтенант Канкошев. Хотя они и не опознали тип атакованного парой Bf 109 советского самолёта, но кинулись ему на помощь. Горбунов открыл огонь по одному из «Мессершмиттов», который после этого стал падать. Комэск посчитал его сбитым и не стал преследовать, но его ведомый, чтобы наверняка добить вражескую машину, бросился за ней.
Вероятно, рассчитывая на то, что его атаку прикрывает Горбунов, Канкошев всё внимание сосредоточил на ведении огня по пикирующему противнику, в то время как Горбунов отвлёкся на другой Bf 109 и потерял «Як» Канкошева из вида. Этим и воспользовался Баркхорн. По всей видимости, это был классический «выстрел в голову» – выпущенная с близкой дистанции очередь по кабине или по жизненно важной части машины, в основание крыла или хвостовому оперению, после чего, как правило, неуправляемый самолёт сразу падал. Поскольку Канкошев преследовал противника до бреющего полёта, шансов спастись с парашютом у него не было.
Винить Ивана Горбунова в гибели ведомого было бы не совсем верно – Канкошев, судя по всему, самовольно бросился добивать «Мессершмитт». Не погонись он за противником, советская пара осталась бы единой, и вражеские лётчики могли и не рискнуть вступить с ними в открытый бой.
Горбунову была засчитана победа над Ме-109, который упал в Керченский пролив в 200–500 метрах от горы Митридат. С уверенностью можно сказать, что подтвердившие победу находившийся на месте вынужденной посадки капитан Печёный и офицеры со станции наведения видели падение именно Як-1 Канкошева, приняв его за сбитый Bf 109. На самом деле «Мессершмитт» сбит не был, хотя, возможно, и получил повреждения. Канкошев с тех пор считается пропавшим без вести, но можно утверждать, что Як-1, пилотируемый Героем Советского Союза Гвардии старшим лейтенантом Ахмет-ханом Таловичем Канкошевым, покоится в Керченской бухте.
Таким образом, в ходе одного боевого вылета немецкому «эксперту» за 15 минут удалось нанести урон истребителям двух полков. Особенно тяжело переживали гибель однополчанина в 42-м Гв.ИАП – Канкошев, ставший единственным Героем Советского Союза, погибшим в боях под Керчью, был любимцем полка.
Всего за день Герхард Баркхорн записал на свой боевой счёт семь побед, в реальности же немецкому асу удалось сбить пять самолётов, лишив 229-ю ИАД сразу троих опытных и результативных лётчиков. Продолжив активно летать в последние дни 1943 года, он заявил 29–30 декабря ещё семь побед, некоторые из которых находят подтверждение в советских документах. Всего в небе восточного Крыма период с ноября 1943-го по февраль 1944 года, когда II./JG 52 покинула Керченский полуостров, Баркхорн заявил об уничтожении 73 краснозвёздных машин. Всего же в боях на полуострове ас заявил 90 побед, что было рекордом среди немецких лётчиков, сражавшихся в Крыму, с начала войны.
Судьбы упомянутых советских лётчиков сложились по-разному. Иван Михайлович Горбунов, одержав за время Великой Отечественной войны 24 личные и одну групповую победы, погиб в воздушном бою в Корее 29 июня 1953 года, пилотируя реактивный МиГ-15. Николай Николаевич Печёный пережил войну. В мае 1946 года за 219 боевых вылетов, в ходе которых он в 88 воздушных боях одержал 20 личных и три групповые победы, был удостоен звания Героя Советского Союза. Младшие лейтенанты Александр Александрович Андриевский и Юрий Сергеевич Рубцов погибли в последующих боях. Первый был сбит на 50-м боевом вылете в районе Керчи 5 февраля 1944 года немецким асом лейтенантом Отто Фённекольдом (Otto Fönnekold), второй не вернулся из своего 35-го боевого вылета 12 февраля 1944 года из района села Булганак, став, по всей видимости, 248-й жертвой того же Герхарда Баркхорна.
Источники и литература:
- ЦАМО РФ, фонд 214-й ШАД
- ЦАМО РФ, фонд 229-й ИАД
- ЦАМО РФ, фонд 230-й ШАД
- ЦАМО РФ, фонд 329-й ИАД
- ЦАМО РФ, фонд 42-го Гв.ИАП
- ЦАМО РФ, фонд 159-го Гв.ИАП
- ЦАМО РФ, фонд 863-го ИАП;
- Bernd Barbas. Das vergessene As. Der Jagdflieger Gerhard Barkhorn — Luftfahrtverlag-Start, Bad Zwischenahn, 2014
- Bernd Barbas: Die Geschichte der II. Gruppe des Jagdgeschwaders 52 – Eigenverlag, Überlingen, 2003
Фото из фондов ЦАМО, коллекции автора, а также семейных архивов родственников Н. Н. Печеного, Н. Г. Москалева и А. Т. Канкошева
Автор разыскивает родственников авиаторов 4-й Воздушной Армии и ВВС Черноморского Флота, принимавших участие в боях за Крым, и будет признателен, если с ним свяжутся по адресу электронной почты ivan_l@ukr.net
Комментарии к данной статье отключены.