История в цитатах: «Город, в котором нет красоты, нет тени…»

«Это — город, в котором нет красоты, нет тени…»

арабский пилигрим Ибн Джубайр о Харране

Город Харран был одним из древнейших поселений в Месопотамии. Согласно библейской традиции, именно там умер и был похоронен отец Авраама, родоначальника многих народов после всемирного потопа. Название города на аккадском языке означало перекресток, и неспроста: Харран являлся важным торговым пунктом южного Междуречья. Его жители почитали Сина – божество луны, «господина неба, чей серп сверкает среди богов». На земле же близ Харрана столетия напролет блистали мечи и лились реки крови, не уступая Тигру и Евфрату.

На исходе II тысячелетия до н. э. Харран был завоеван ассирийцами. Царь Ассирии Саргон II, вступая на престол, даровал городу привилегии и права широкой автономии. Правда, Харран пользовался ими недолго, да и сама Ассирия доживала последние времена. Сперва от царства откололся Вавилон, затем из Сирии вторглись арабы, за ними – арии царя Киаксара… Ассирийцы отбивали одну угрозу за другой – благо, нашествие скифов их миновало. Однако всему есть предел: вавилоняне заодно с мидийцами в 610 году до н. э. разгромили ассирийцев у Харрана. Город был взят и разорен. Год спустя ему пришлось держать оборону уже против бывших хозяев и египтян во главе с самим фараоном Нехо II. Харран устоял, Ассирия же навсегда канула в лету истории.

В следующем, VI веке до н. э. город был включен в состав персидской державы Ахеменидов, сокрушенной Александром Македонским. Один из его диадохов, т. е. наследников великой империи Селевк завладел крупнейшей ее частью, включавшей и Междуречье. Династия Селевкидов повторила судьбу великих предшественниц: держава дряхлела, но в ее пределах год от года лишь набирало силу Парфянское царство. В него вошел и Харран, именовавшийся тогда Каррами и привычный к восходу и крушению империй. А затем, в 53 году до н. э. в Парфию вторгся Марк Лициний Красс.

Под рукой честолюбивого полководца было 7 полнокровных легионов, не считая легкой пехоты и галльской кавалерии. Парфия встретила авангард римского вторжения 10 тысячами конных лучников и тысячей катафрактариев. Сражение разыгралось в мае 53 года до н. э. Римлян накрывало тучами стрел, им было не угнаться за парфянами на быстроногих скакунах. Сын Красса Публий пал в бою, сам же он отступил к Каррам. У древнего города и завершился разгром парфянского похода. По сведениям Плутарха, 10 тысяч римлян навсегда остались на адской равнине, а Красса то ли обезглавили, то ли до смерти опоили расплавленным золотом.

Век сменял век, гордый Рим пал, а Харран как и прежде простирался под палящим солнцем. Во времена Багдадского халифата там прижились звездочеты, далекие потомки вавилонских жрецов Сина. В середине XI века это государство, уже которое по счету на памяти Харрана, пало под натиском сельджуков, а вскоре папа Урбан II призвал Европу в землю обетованную – в Первый крестовый поход.

По пути к Иерусалиму рыцарями Креста были взяты Эдесса и Антиохия, ставшие столицами новых христианских государств на Ближнем Востоке. Их неугомонные правители продолжили борьбу с сельджуками, правда, с переменным успехом. В 1100 году князь Антиохии Боэмунд Тарентский угодил в плен в сельджукскому эмиру Данишменду, и правителю Эдесского графства Бодуэну де Буру пришлось собирать для него выкуп. В дальнейшем покорители Святой земли действовали в союзе, подчиняя земли между их владениями. Посягательства латинян приводили мусульманских правителей в ярость, дело было лишь за полем решающей битвы. И им вновь стали пустоши к югу от Харрана.

7 мая 1104 года в сражение вступил цвет крестоносного воинства. Боэмунд Тарентский и его племянник Танкред держали правый фланг, граф Бодуэн де Бур со своими людьми находился на левом. Атака сельджуков отсекла эдесских воинов от основных сил, те ринулись в яростную контратаку, но были обращены в бегство. На сей раз сарацинами был захвачен Бодуэн, а владыкам Антиохии удалось отступить к его столице. Это поражение явилось потрясением для крестоносцев, о чем писал обретавшийся в Дамаске мусульманский хронист: «Харран стал великой и не имеющей себе равных победой… Он лишил франков мужества, уменьшил их число и отнял наступательную силу».

Судьба отмерила Эдессе еще менее полувека, Антиохии – свыше полутора столетий, но и их дни были сочтены. Древний Харран пережил эти государства, как и множество до них. В конце XII века арабский пилигрим Ибн Джубайр, изнуренный дорогой, восклицал: «Это – город, в котором нет красоты, нет тени…». За минувшие с той поры восемьсот лет тени и красоты в Харране не прибавилось, лишь песок надежнее укрыл кости и мечи – следы сражений далекого прошлого.