В 1930–40-е годы военные инженеры пытались решить нестандартную задачу — наделить лёгкий танк высокой огневой мощью. Объектом для эксперимента служил БТ-5.

Для своего времени этот танк был неплохо защищён и вооружён, но при этом — совершенно ординарен. В 1933 году начальник управления механизации и моторизации РККА И. А. Халепский дал конструкторам задание превратить «рядового бойца» во всесокрушающую боевую машину. Целью инженеров было «создание танка торпедоносца, вооружённого 250 кгр. торпедами, предназначенными для разрушения узлов сопротивления в тылу противника…». (Здесь и далее стилистика и орфография источников сохранены. — Прим. ред.)

250-ТТ. Полтора центнера грома небесного

Танковые торпеды для БТ представляли собой корпуса обтекаемой формы, начинённые 130 кг тротила и оснащённые четырьмя лопастями-стабилизаторами. Лёгкий танк, несущий хотя бы пару таких снарядов, становился машиной колоссальной ударной мощи. Танковые реактивные торпеды 250-ТТ предназначались в первую очередь для борьбы против вражеских укреплений, бетонных огневых точек, железнодорожных узлов и т. д. Также с их помощью БТ мог бы уничтожать тяжёлую бронетехнику противника.

У конструкторов сразу возникло множество вопросов. Например: если на башню БТ-5 с каждого борта навесить по 400 кг, сможет ли она вращаться? Достаточно ли прочными будут пусковые установки? В конце концов, насколько дальнобойным и точным будет торпедный огонь? Ни на один из этих вопросов нельзя было уверенно ответить при помощи теоретических расчётов. Требовались испытания.

Для начала в 1934–1935 годах инженеры проверили, насколько прочны корпуса самих торпед. В реактивную камеру заложили девяносто пять пороховых шашек, воспламенили — корпус выдержал, заряд оказался достаточным по мощности. Настало время стрельб со станка, которые были проведены на полигоне в подмосковном Ногинске.

Испытатели взяли шесть торпед — две холостые начинили вместо взрывчатки влажным песком, а ещё четыре корпуса залили тротилом. Выстрелили. Испытание показало, что «полёт всех 6 бомб правильный, устойчивый, дальность для угла возвышения 50 градусов колеблется в пределах 1450–1500 метров». На четырёх воронках замерили и мощность фугасного разрыва. В среднем они достигали 10 метров в диаметре и четырёх в глубину.

Недостаточно хорош

Настало время пострелять торпедами с танка. 19 июля 1936 года на полигон на станции Подсолнечная вышел БТ-5, на котором смонтировали боковые торпедные установки. Чтобы защитить радиаторные решётки на корме от реактивных струй, конструкторы приделали к ним специальные козырьки.

Углы возвышения торпедам задавали вручную, с разницей в 10 градусов. Первый раз выстрелили с закрытыми люками, второй — с открытыми, чтобы проверить, как газы от ракетного выхлопа воздействуют на экипаж машины.

Полёт торпед оказался правильным, устойчивым, с разницей по дальности 100 метров — в зависимости от угла возвышения. Газовый столб работающего реактивного двигателя отражался от корпуса танка, не причиняя ему вреда. Башня БТ-5 с установленными торпедами поворачивалась плавно и легко. На первый взгляд, всё было в порядке… да не всё.

Чтобы решить вопросы с прицеливанием торпед и составить таблицы стрельбы, требовалось многократное повторение испытаний. Перезарядка торпедной установки была сопряжена с серьёзным риском для экипажа, которому нужно было для этого покинуть танк в разгар боя. В качестве решения этой проблемы инженеры предложили разработать специальный «зарядный танк».

В сумме испытания продолжались до ноября 1936 года. На их основании комиссия составила итоговый перечень недостатков танка-торпедоносца. В документе указывались следующие изъяны:

«а/ громоздкость установки;

б/ уменьшение боевых свойств танка;

в/ малое количество торпедных снарядов;

г/ невозможность перезаряжания без выхода экипажа из внутри танка;

д/ незащищенность реактивных снарядов от пулеметного огня;

е/ малая дальность полета снаряда…;

ж/ малая начальная скорость…».

По результатам испытаний работы над проектом остановились, документацию по нему засекретили и сдали в архив для постоянного хранения. Торпедным БТ не довелось пойти в бой. Но через шесть лет преподаватель артиллерийского дела из города Миасса предложил вооружить танк намного серьёзнее.

Реактивный БТ скромного артиллериста

Рапорт уральского военного преподавателя А. П. Константинова поступил в отдел формирования и кадров штаба гвардейских миномётных частей в ноябре 1942 года. Изобретатель сообщил, что им «разработана уменьшенная установка М-8 на танк БТ». Говоря простым языком, Константинов решил скрестить танк и «Катюшу».

Конструкция изначально была спроектирована для Т-34, о чём изобретатель писал ещё в конструкторское бюро Кировского завода в Челябинске. Но тамошние специалисты отметили ряд недостатков установки и посоветовали доработать её для танков БТ-7. Константинов не знал, выпускались ли ещё в то время танки данной серии, а писать напрямую в Главное автобронетанковое управление он постеснялся, поскольку «никого там не знал». Рапорт оказался там только после того, как побывал в руках у гвардейских миномётчиков.

Документ содержал эскизы и описание установки. Константинов предлагал оснастить ей все БТ-7, которые были в армии, тем самым превратив их в танки специального назначения. Роту таких машин, по замыслу автора, следовало придавать каждой танковой бригаде для выполнения следующих задач: «При атаке наших тяжелых и средних танков они останавливаются на нашем переднем крае обороны. По мере продвижения наших тяжелых танков противник будет обнаруживать свои средства ПТО… Танки специального назначения подавляют их. Уничтожение отступающего противника. Ликвидация контратак противника».

Модернизация БТ-7 по проекту Константинова состояла в том, что на корме танка устанавливались направляющие для 24 ракет калибра 82 мм — два пакета по 12 штук. На марше пакеты закрывались бронелистами для безопасности. Это увеличивало силуэт танка, зато позволяло перевозить десант (сам по себе БТ невелик, много людей не усадишь).

В боевой обстановке пакеты приводились в боевую готовность. Для этого их выдвигали влево и вправо так, что ракетные направляющие оказывались по бокам от танка. Наводка по горизонтали осуществлялась поворотом корпуса под контролем командира через перископ. Углы возвышения задавались при помощи подъёмного механизма, расположенного в башне БТ-7.

Константинов завершал своё письмо интригующе: «Снаряд М-8 (на танке) при дальности стрельбы до 1000 м приравнивается по своим действиям к осколочно-фугасной 122 мм гранате, а почему опишу в следующих сообщениях». Однако других писем от изобретателя так и не поступило.

Были ли у проекта А. П. Константинова перспективы? К сожалению, это маловероятно. За год до его рапорта, осенью 1941 года, специалисты уже пытались смонтировать установку М-8, но не на БТ, а на малый плавающий танк Т-40. Стрельбы показали слишком большое рассеивание реактивных снарядов при средних углах возвышения. От проекта «миномётного Т-40» пришлось отказаться.

Логичная идея об оснащении быстроходной боевой машины вооружением повышенной мощности, к сожалению, была трудной в реализации. Но отсутствие торпед и ракет не помешало танкам БТ пройти через всю войну и закончить её в числе других боевых машин, которые можно назвать танками Победы.

---

Источники:

1. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 31811. Оп. 16. Д. 63.
2. Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 38. Оп. 11350. Д. 869.