Самоходная артиллерийская установка СУ-5

В конце 1920-х годов военные теоретики СССР условно делили артиллерию на полковую, дивизионную и артиллерию особого назначения (то есть, артиллерию особо крупных калибров). Полковая артиллерия фактически представляла собой орудия первой линии, которые могли вести как навесной огонь, подавляя укрепления и огневые точки противника, так и огонь прямой наводкой. Дивизионная артиллерия должна была вести огонь из глубины боевых порядков, а потому обладать повышенной дальнобойностью и разрушительной силой снаряда, что влекло за собой увеличение порохового заряда, веса снаряда, повышение прочности конструкции орудия, а, следовательно, и его веса.

Дивизионную артиллерию также условно делили на три класса: пушки калибра 76,2 мм (трехдюймовые), гаубицы калибра 121,9 мм и мортиры калибра 152,4 мм. К 30-м годам значения калибров стали округлять. Напомним, что пушка является более дальнобойным орудием, чем гаубица и мортира, так как обладает более настильной траекторией снаряда, а значит, большей навеской пороха и более прочным стволом. Таким образом, пушка – это, скорее, средство обороны, нежели наступления. Гаубица же имеет меньший заряд пороха, чем пушка аналогичного калибра, поэтому траектория полета ее снаряда – более навесная. Специализация гаубиц – подавление огневых точек и укреплений противника во время наступления. Мортира также имеет навесную траекторию полета снаряда, но отличается от гаубицы длиной ствола (орудия с длиной ствола, меньшей, чем 15 его калибров, классифицируются как мортиры, с большей – как гаубицы).

На рубеже 20-х и 30-х годов военные теоретики придавали особую важность мобильности артиллерии, повышение которой позволяло бы оперативнее реагировать на изменения обстановки на театре военных действий. Многие европейские страны, потенциальные противники СССР, настойчиво искали пути решения этого вопроса. В Стране Советов знали об этом, и также старались не отставать в этом направлении гонки вооружений.

В 1933 году из состава ленинградского завода №174 им. К. Е. Ворошилова, созданного в 1932 году на базе танкового производства завода «Большевик», был выведен его опытно-конструкторский машиностроительный отдел (далее – ОКМО). На его базе был создан завод №185 или Опытный завод Спецмаштреста (с 1936 года – завод им. С. М. Кирова). Еще в то время, когда ОКМО пребывал в составе завода «Большевик», на нем велись работы по созданию экспериментальной САУ СУ-1, вооруженной 76,2-мм полковой пушкой образца 1927 года.

В этот же период времени главный конструктор ОКМО Петр Николаевич Сячинтов назначается начальником секции спецтехники и самоходов Управления механизации и моторизации (далее – УММ) РККА. Таким образом, завод №185 стал главным центром разработки САУ в СССР, а серийное производство уже готовых машин предполагалось наладить на заводе №174.

Весной 1934 года на заводе №185 начались работы по проектированию всех трех калибров дивизионных орудий в их самоходном исполнении. В качестве шасси для будущей артсистемы был выбран уже хорошо известный конструкторам завода танк Т-26 – советский вариант английского 6-тонного танка «Виккерс Мк.Е». Компоновку так называемого триплекса САУ осуществлял ответственный конструктор Г. Н. Москвин под общим руководством конструктора С. А. Гинзбурга (будущего создателя СУ-76) и П. Н. Сячинтова.

Для нужд САУ шасси танка несколько изменили, разделив его на три отделения. В передней части машины находилось отделение управления, где располагалось место механика-водителя и трансмиссия. В моторном отделении находились силовая установка с укороченным карданным валом, баки с топливом (бензин) и маслом, фрикцион, радиатор, вентилятор и прочее. Забор холодного воздуха двигателем осуществлялся через отверстие в крыше корпуса, забранное броневыми жалюзи, а выброс отработанного воздуха – через специальные боковые отверстия. Кроме этого, над моторным отделением было сделано два люка для доступа к двигателю. Кормовое отделение являлось боевым и предназначалось для остальных 4-х членов экипажа – командира, наводчика и двух заряжающих. Спереди отделение прикрывалось изогнутым 15-мм бронещитом. Для устойчивости САУ при стрельбе в ее кормовой части крепились откидные упоры.

Первый вариант самоходки, вооруженный 76-мм дивизионной пушкой образца 1902/30 годов, получил индекс СУ-5-1. Машина весила 10,2 тонны. Горизонтальный угол наведения пушки составлял ±15°, вертикальный – от -5° до +60°. Пушка могла наводиться как посредством телескопического прицела, так и панорамным прицелом конструкции Герца. САУ СУ-5-1 могла перевозить боекомплект всего из 8 снарядов, поэтому для транспортировки остальных боеприпасов требовался дополнительный транспорт.

Второй вариант САУ с индексом СУ-5-2 был вооружен 122-мм гаубицей образца 1910/30 годов. Первоначально машина могла перевозить боекомплект из 4 снарядов и 6 снаряженных зарядами гильз (заряжание гаубицы было раздельным). Позже количество снарядов также довели до 6. Углы наведения гаубицы были такими же, как и у пушки СУ-5-1.

На третий вариант машины – СУ-5-3 – установили 152-мм мортиру НМ образца 1931 года. Из-за больших размеров орудия разместить его боекомплект в боевом отделении САУ не представлялось возможным. По этой же причине углы наведения по горизонтали у этой артсистемы были меньше, чем у предыдущих двух вариантов СУ-5 – всего лишь ±7°. Зато по вертикали угол был больше – от 0° до +72°. Вес такой самоходки достигал 10,4 тонны.

Все три машины были изготовлены к осени 1934 года, однако их испытания на заводском полигоне провели только через год – с 1 октября по 29 декабря 1935 года. СУ-5-3 даже успела поучаствовать в параде на Красной площади, для чего ее отправили в Москву 1 ноября того же года. Испытания показали, что первые два варианта САУ могут приступать к ведению огня практически мгновенно, так как для этого им не был нужен упор (то есть, откидывать складной сошник им не требовалось). Для третьего варианта машины, СУ-5-3, эта операция занимала 2-3 минуты.

При составлении плана производства на 1936 год от запуска СУ-5-1 в серию решили отказаться, так как на испытаниях лучшие результаты показала самоходка АТ-1 с 76,2-мм орудием ПС-3 конструкции П. Н. Сячинтова. Наладить серийное производство СУ-5-3 также не представлялось возможным, потому что установленная на ней мортира так и не была пущена в серию. Кроме того, шасси танка Т-26 оказалось слишком легким и непрочным для орудий такой мощности.

Зато заказ на первую экспериментальную партию, состоящую из 10 машин СУ-5-2 (индекс – СУ-5), был размещен на заводе №174 и выполнен уже к лету 1936 года. Две САУ были направлены в 7-й механизированный корпус, где проходили испытания уже в полевых условиях. Военные выдвинули несколько требований по усовершенствованию новой техники. Выяснилось, что вес самоходки слишком велик для имеющейся у нее силовой установки, поэтому двигатель нужно было заменить на более мощный. К тому же военные просили увеличить боекомплект до 10 зарядов, усилить рессоры, обеспечить место механика-водителя вентилятором и лучше звукоизолировать глушитель.

Конструкторы выполнили эти требования лишь частично. Следующие двадцать машин могли перевозить боезапас из 8 зарядов. У них были усилены рессоры, однако новый двигатель для шасси Т-26 так и не был разработан. Между тем, 31 декабря 1936 года П. Н. Сячинтов был арестован по обвинению в измене Родине и 6 мая 1937 года расстрелян. После ареста конструктора все работы над дальнейшим усовершенствованием СУ-5 были прекращены.

В отличии от САУ АТ-1 и танковых 76-мм орудий ПС-3 конструкции П. Н. Сячинтова, самоходки СУ-5 остались в механизированных частях РККА, однако их производство было прекращено. Всего было собрано 32 единицы этой машины, из которых, по состоянию на 31 июля 1931 года, 29 штук находилось на вооружении в различных механизированных частях, две – на испытательном полигоне в Колпино, и одна – в ремонте на заводе №174.

Впервые СУ-5 приняли участие в боевых действиях в августе 1938 года, во время конфликта в районе озера Хасан. Пять самоходок 2-й мехбригады Отдельной Дальневосточной армии (ОДВА) вели огонь по японским войскам, поддерживая танковые атаки своей бригады.

Во второй раз СУ-5 участвовали в боевых действиях в сентябре 1939 года, во время Польского похода РККА. Батарея СУ-5 в составе 32-й мехбригады совершила 350-километровый марш, однако в боестолкновения так ни разу и не вступила.

По состоянию на 1 июня 1941 года на вооружении Красной армии числилось 28 СУ-5, из которых исправными были только 16 машин. На западной границе имелось 17 таких самоходок: 9 – в Киевском Особом военном округе (КОВО) и 8 – в Западном Особом военном округе (ЗОВО). Процент исправных машин и подробности их участия в боях автору неизвестны. Скорее всего, все эти самоходки погибли, были уничтожены экипажами из-за недостатка топлива, или же стали немецкими военными трофеями. К 1942 году все СУ-5 были сняты с вооружения РККА в связи с отказом от производства машин, созданных на базе танка Т-26 и запчастей к ним. Об использовании САУ СУ-5 частями Вермахта у автора сведений нет.