Весной 1891 года Нью-Орлеан, некогда крупнейший и богатейший город Соединённых Штатов, поднявшийся за счёт порта, через который с плантаций юга страны отправлялись по всему миру хлопок и сахар, испытал большие потрясения.
Началось всё 15 октября 1890 года, когда недалеко от своего дома из засады был смертельно ранен начальник нью-орлеанской полиции Дэвид Хеннесси (David C. Hennessy), который имел неосторожность ввязаться в противостояние двух местных мафиозных группировок и анонсировать громкие аресты и разоблачения. Как затем свидетельствовал помощник Хеннесси, перед смертью его шеф успел сказать: «Это были даго» — т.е., итальянцы.
Убийство и последующие похороны всколыхнули город. Свести счёты с Хеннесси имели основания многие, шумиха в газетах поднялась по всей стране, а потому расследование приобрело публичный характер. По Нью-Орлеану прокатилась волна арестов — под стражу отправились не менее 250 итальянцев, подавляющее большинство из которых были сицилийцами из низших слоёв общества — ремесленники, мелкие торговцы и портовые грузчики. Несмотря на невообразимую полиэтничность населения Нью-Орлеана, отношение именно к иммигрантам с юга Италии у «коренных» белых американцев было не многим лучше, чем к чернокожим. Мэр Нью-Орлеана Джозеф Шекспир (Joseph A. Shakspeare) характеризовал сицилийцев как «самых праздных, порочных и никчёмных людей среди нас, с грязными лицами и грязными жилищами», а также обвинял их во всех прочих грехах, вплоть до распространения болезней. Именно это обстоятельство во многом и послужило причиной последующего социального взрыва.
13 декабря большое жюри присяжных предъявило обвинение в убийстве или соучастии 19 итальянцам. Когда 13 марта 1891 года присяжные вынесли вердикт в отношении первых девяти подсудимых, по Нью-Орлеану прокатился вздох разочарования — шестеро были признаны невиновными, в отношении ещё троих зафиксировали ошибки следствия, требующие дорасследования. На следующий день многотысячная толпа, подстрекаемая людьми, близкими к мэру Шекспиру, «преподать сицилийцам урок, который они не забудут» и «взять правосудие в свои руки», взяла штурмом здание тюрьмы. Понимая, к чему идёт, надзиратель выпустил 19 подсудимых из камер и посоветовал им хорошенько спрятаться в здании, что позволило восьмерым итальянцам уцелеть, однако остальным 11 не повезло, и их линчевали.
Примечательно, что в традициях суда Линча небольшая, но хорошо организованная группа, которая непосредственно вешала, забивала дубинками и расстреливала сицилийцев, состояла из «лучших людей» Нью-Орлеана, включая будущего мэра города и будущего губернатора штата Луизиана. Их дальнейшие политические карьеры никак не пострадали, хотя инцидент имел серьёзные международные последствия — Италия отозвала своего посла и едва не разорвала дипломатические отношения с Соединёнными Штатами. В итоге убийцы Дэвида Хеннесси остались неизвестны, как официально остались неизвестны имена линчевателей невезучих сицилийцев. Правительство США выплатило семьям каждого из 11 убитых по 2211 долларов и 90 центов, а каяться перед итальянской диаспорой в далёком 2019 году пришлось очередному мэру Нью-Орлеана, чернокожей афроамериканке Латойе Кантрелл (LaToya Cantrell). Круг замкнулся.
В 2014 году канадская певица Венди Макнил (Wendy McNeill) выпустила свой очередной альбом, в котором одна из песен была посвящена нью-орлеанским событиям 1891 года. Историю 11 убитых итальянцев она объединила с сюжетом рассказа «Аккордеонных дел мастер» (The Accordion Maker) американской писательницы Энни Прулькс (Annie Proulx), посвящённого вымышленной истории путешествия сицилийского аккордеониста и его сына в США в конце XIX века. Песня «В пасть к волку» (In Bocca Al Lupo) поётся от лица музыкального инструмента, а само итальянское выражение, вынесенное в название и припев, можно считать аналогом русского пожелания «ни пуха, ни пера» и ответного ему «к чёрту». Смотрим красивый клип, слушаем красивую песню с красивым текстом о далеко не самых красивых событиях.
