Начав в 1963 году войну за освобождение Португальской Гвинеи, Африканская партия независимости Гвинеи и Кабо-Верде (ПАИГК) добилась к концу десятилетия немалых успехов. В отличие от Анголы или Мозамбика, ситуацию в этой заморской провинции Лиссабон расценивал как критическую. Весной 1968 года в Португальской Гвинее сменилось командование, и новый генерал-губернатор принялся за дело.
Новый главком
29 мая 1968 года сразу два поста, генерал-губернатора Португальской Гвинеи и командующего португальскими вооружёнными силами в заморской провинции, занял 58-летний бригадир Антониу Себаштьян Риберту ди Спинола, вскоре произведённый в генералы.
Сын одного из ближайших сподвижников португальского диктатора Салазара, он сделал блестящую военную карьеру. Спинола добровольцем воевал во время гражданской войны в Испании, а в годы Второй мировой войны в составе миссии португальских военных наблюдателей побывал в частях вермахта на подступах к Ленинграду и в Сталинграде. В начале 1960-х годов он отличился в боях с партизанами на севере Анголы и к моменту назначения занимал пост заместителя командующего Национальной республиканской гвардии (португальской жандармерии). Всегда безупречно одетый, с неизменными моноклем, перчатками и стеком, генерал, быть может, и выглядел несколько старомодно — недаром подчинённые за глаза называли его Стариком. Тем не менее он был в курсе новейших военных теорий и хорошо понимал основные принципы войны с партизанами.
Новый командующий окружил себя энергичными амбициозными офицерами, которых быстро прозвали «мальчиками Спинолы». Капитаны Карлуш Фабиан, Отелу Сарайва ди Карвалью, Мануэл Монжи ди Лима, Нуниш Барету, Жозе Бланку, Жоржи Морейра да Кошта, Карлуш Азеведу, агент ПИДЕ Фрагозу Аллаш были молоды и прошли обучение методам борьбы с партизанами во Франции и США. Вместе со Спинолой вернулся в Гвинею и лихой командир морских пехотинцев (фузилёров) Алпоин Калван.
Застать командующего в роскошном губернаторском дворце в Бисау можно было только рано утром и поздно вечером. Целыми днями он колесил по стране, посещая самые отдалённые гарнизоны и деревни, встречаясь с военными и местными жителями. Он вполне мог внезапно навестить двигавшуюся по дороге военную колонну, заглянуть на солдатскую кухню или в деревенскую школу. Командиров на местах условный сигнал по рации «епископ прибывает» предупреждал всего за несколько минут до приземления вертолёта генерал-губернатора.
Про поездки Спинолы по Гвинее рассказывали массу разных историй. Например, как-то летел генерал над рекой Корубал и заметил бредущего по берегу человека. Светлый чехословацкий камуфляж и калашников выдавали в нём бойца ПАИГК. К удивлению сопровождавших его офицеров, Спинола приказал немедленно посадить вертолёт. Похоже, что появление с небес самого генерал-губернатора шокировало африканца, так как он не оказал никакого сопротивления. Спинола обратился к нему с речью, словно строгий школьный учитель, отчитывающий нерадивого ученика. Генерал призывал его не бегать по джунглям с автоматом, а сделать в жизни что-то полезное. Перепуганный боец только согласно кивал головой, а потом поблагодарил Спинолу за совет. Удовлетворённый генерал-губернатор улетел, оставив африканца на берегу реки. Через несколько часов из гарнизона Бафата сообщили о партизане ПАИГК, явившемся с повинной.
Холмы и копья
Прежде чем приступить к завоеванию умов и сердец местного населения, генерал попытался сокрушить военный потенциал ПАИГК. Во второй половине 1968 года на севере Гвинеи были последовательно проведены три масштабные операции — «Виа Лактеа», «Андромеда» и «Жупитир». Каждая длилась несколько недель и заключалась в том, что блокировался определённый район, а затем мобильные группы парашютистов, морпехов и коммандос активно вели поиск партизанских групп и уничтожали тех, кого обнаруживали. В результате трёх операций районы между рекой Кашёу и сенегальской границей были очищены от сил ПАИГК.
Одновременно штаб Спинолы принял меры по оптимизации дислокации португальских войск в провинции. В первую очередь были эвакуированы пара десятков гарнизонов, расположенных в безлюдных районах около границы с Гвинейской Республикой и Сенегалом, которые партизаны могли обстреливать из артиллерии и миномётов с территории сопредельных государств. Самым известным из подобных постов был Мадина-ду-Боэ, который защищала касадорская рота. Расположенный среди лесистых холмов за рекой Корубал, всего в 5 км от границы с Гвинейской Республикой, он практически ежедневно подвергался обстрелу со стороны партизан, вынуждавших гарнизон укрываться в подземных убежищах. ПАИГК любила возить в этот регион иностранных гостей и журналистов, чтобы продемонстрировать им свою активность.
Иногда португальцы огрызались. В ноябре 1966 года их мина чуть не убила прибывшего с инспекцией знаменитого Улисеса Эстраду, шефа 5-го департамента МВД Кубы, отвечавшего за поддержку иностранных революционеров. От португальской мины под Мадиной-ду-Боэ погиб и командир Восточного фронта ПАИГК Домингуш Рамуш, бывший сержант португальской армии.
wikimedia.org
С осени 1968 года против Мадины-ду-Боэ ПАИГК активно использовала снайперов, вооружённых только что поставленными СССР снайперскими винтовками Драгунова (СВД). Хотя португальские военные довольно пренебрежительно отзывались о точности партизанских снайперов, число раненых среди гарнизона Мадины-ду-Боэ резко выросло. Это вынудило перебросить в Мадину подразделение португальских парашютистов. Несколько недель подряд они устраивали по ночам засады на тропах у гвинейской границы и сумели уничтожить дюжину партизан ценой потери двух своих товарищей.
После этого Спинола окончательно решил, что удержание Мадины-ду-Боэ явно не стоит затрачиваемых на это сил. Начальник штаба генерал-губернатора полковник Элиу Эстевиш Фелгаш отмечал:
«Войска в Гвинее находились для того, чтобы защитить гражданское население, которое нас поддерживало, и предотвратить разрушение экономических и административных объектов. В Мадине и на всём юго-востоке Гвинеи к югу от реки Корубал не было никакого населения и не было никаких важных объектов. А граница была полностью проницаема на десятки километров.
Войска тут не защищали ни мост, ни деревню и не имели ни малейшей возможности предотвратить вражеское проникновение. Что же тогда они делали в Мадине? Ответ прост: защищали себя. В то время, когда им бы нашлось полезное дело в другом месте в Гвинее».
Эвакуация Мадины-ду-Боэ состоялась 5 февраля 1969 года с привлечением больших сил ВВС и армии для прикрытия. Преодолев полсотни километров, колонна к вечеру достигла реки Корубал в Шеше, где находилась паромная переправа — большой плот, курсировавший вдоль натянутых через реку верёвок. Всю ночь по ней перевозили людей, технику и имущество, торопясь успеть до рассвета — ожидалось появление сил ПАИГК, до того никак не проявивших себя.
Когда стало светать, на левом берегу Корубала оставалось ещё более сотни португальских солдат. Командовавший на переправе офицер приказал всем грузиться. Плот преодолел примерно треть ширины реки, как вдруг начал тонуть. В результате погибло 47 португальских солдат. Хотя официально причиной был назван «миномётный обстрел со стороны ПАИГК», находившиеся в то трагическое утро 6 февраля на месте происшествия португальцы в один голос утверждали, что партизаны так и не появились, а плот затонул сам из-за сильной перегрузки: все инструкции запрещали перевозить более 50 человек за один раз.
Уход португальцев из Мадины-ду-Боэ пропаганда ПАИГК представила как великую победу партии и «португальский Дьенбьенфу».
Через месяц после оставления Мадины-ду-Боэ португальские силы под командованием полковника Фелгаша провели операцию «Ланса Афиада» («Острое копьё») по зачистке леса Фиофьоли, где располагался штаб Восточного фронта ПАИГК. За 11 дней португальские солдаты сожгли несколько сотен хижин, захватили несколько тонн риса и несколько раз даже видели повстанцев — неизменно на весьма почтительном расстоянии. Силы ПАИГК просто ушли за реку Корубал, где теперь не было португальских войск.
Потери португальцев составили более сотни госпитализированных по причине обезвоживания, физического истощения и укусов пчёл. Для прочих солдат операция запомнилась как «большое барбекю» — каждый день они ели поросят и кур, которых захватывали на оставленных партизанами базах.
«За лучшую Гвинею»
Несмотря на то, что крупные военные операции в первый год власти Спинолы имели неоднозначные итоги, в целом они заставили ПАИГК впервые с начала войны перейти к обороне. В дальнейшем португальские войска в Гвинее отдавали предпочтение небольшим операциям мобильных групп коммандос, парашютистов и фузилёров.
Генерал-губернатор тем временем перешёл к следующему шагу своего плана умиротворения заморской провинции. Он не раз говорил журналистам:
«Война в Гвинее носит психологический характер в том смысле, что её можно выиграть, только завоевав души людей, и сделать это надо не принуждением, а убеждением».
Программа Спинолы получила название «За лучшую Гвинею». Бюджет провинции увеличился в три раза. Активно строились дороги, мосты и дамбы, наконец-то полностью была электрифицирована столица провинции Бисау, но основные инвестиции шли в здравоохранение и образование. За пять лет были построены 196 школ и 51 больница, пробурены 163 скважины для питьевой воды.
Масштабного переселения населения в алдеаментуш по примеру Анголы и Мозамбика в Гвинее не проводилось. Вместо этого развернулась программа «реорденаменту» (перестройки), когда на месте старых деревень под руководством армейских инженеров строились новые, с благоустроенными современными домами. Всего новое жильё получили более 15 000 семей.
К реализации всех этих гражданских проектов активно привлекались военные. Спинола объяснял журналистам, что армия должна выйти за рамки чисто военных действий и выполнять и другие важные функции,
«социальные действия, особенно в области медицинской помощи, школьного образования, строительства новых деревень, создания новых полей и т.п.».
Армия обеспечивала 20% учителей и 95% врачей в Гвинее.
Если меры по развитию инфраструктуры и улучшению жизни населения в Гвинее не сильно отличались от других заморских провинций Португалии, то другие шаги генерала Спинолы оказались уникальными. Прежде всего стоит упомянуть всяческое развитие и укрепление традиционных институтов власти местного населения, теперь принявших форму «народных конгрессов». С 1970 года несколько раз в год делегаты от различных конгрессов собирались в Бисау на общенациональный Конгресс гвинейского народа, который стал фактически совещательным органом при генерал-губернаторе и доносил до него основные пожелания населения.
Так как немалая часть гвинейцев, особенно из числа фулани и мандинка, были мусульманами, власти провинции организовали для них программу поездок на хадж в Мекку.
Спинола активно прибегал к амнистии. Он заявлял:
«Те, кто был оболванен вражеской пропагандой, осознав свою ошибку или убедившись в лживости посулов работающих на иностранные деньги политиканов, могут вернуться, чтобы сотрудничать в деле создания лучшей Гвинеи под португальским флагом».
В августе 1969 года, в десятую годовщину расстрела забастовщиков в доках Пиджигити, были помилованы 92 активиста ПАИГК, публично обещавших генерал-губернатору, что «будут такими же хорошими гражданами Португалии, как и Ваше Превосходительство». Некоторые из них позднее бежали из Бисау и вернулись в ряды ПАИГК, однако подобные акции всё же расшатывали мораль организации. К началу 1970-х годов Амилкар Кабрал вынужден был признать, что дезертирство становится серьёзной проблемой партизан.
«Африканизация» войны
Немалое внимание португальские власти уделяли и «африканизации» войны. С начала конфликта в гвинейских деревнях создавались отряды самообороны (милиции). При Спиноле эти отряды стали получать более современное оружие и проходить военную подготовку под руководством португальских офицеров. В итоге 45 рот милиции объединяли около 9000 человек.
Следующий шаг генерал-губернатор сделал, перейдя к формированию ударных подразделений из числа африканцев. 11 февраля 1969 года он подписал приказ о создании 1-й роты африканских коммандос:
«Защита мира на священной гвинейской земле, вместе со строительством будущего своего народа, должна быть передана тем, кто здесь родился и стремится к лучшей жизни. В свете такой насущной необходимости наши африканские вооружённые силы создаются ускоренными темпами и отныне включают в себя элитное подразделение, 1-ю роту африканских коммандос, сформированную исключительно из истинных сынов Гвинеи».
Всего было сформировано три роты африканских коммандос. В отличие от подобных частей в Анголе и Мозамбике, которые носили смешанный характер, гвинейские роты были полностью африканскими. Даже офицерские должности постепенно замещались африканцами. На таких же принципах были сформированы три группы морских пехотинцев, в состав которых включались и бывшие партизаны ПАИГК, перешедшие на сторону португальцев. Эти части активно участвовали в борьбе: к концу войны до 50% боестолкновений приходилось на их долю. Многие африканские коммандос и фузилёры отличились в боях и неоднократно получали боевые награды. 255 африканских бойцов пали в бою.
11 февраля 2021 года в Лиссабоне на 80-м году жизни скончался от ковида отставной подполковник Марселину да Мата, кавалер Ордена Башни и Меча и пяти Военных крестов. Он стал самым награждаемым военнослужащим в истории португальских вооружённых сил.
Всего к концу 1973 года из 32 000 войск в Гвинее 6500 составляли местные уроженцы.
Речная война
Из-за особенностей географии Португальской Гвинеи немалая часть военных действий происходила на многочисленных реках и ручьях этой провинции. ПАИГК создала большой флот, в который входили как несколько поставленных из СССР патрульных катеров и угнанных у португальцев торговых судов, так и большое количество лодок с подвесными моторами, которые доставляли бойцов и оружие с баз в Сенегале и Гвинейской Республики вглубь страны. Чтобы пресечь вражеские коммуникации, португальцам приходилось активно действовать на реках. На месте заброшенного склада в Гантуре на реке Кашёу была создана база морпехов, откуда они патрулировали реки и ручьи. Дюжина фузилёров на четырёх резиновых лодках, вооружившись автоматами, пулемётами и базуками, обычно уходила на недельное патрулирование. Морпехи выискивали скрытые ручьи и канавы, где прятались вражеские лодки, устраивали засады на местах партизанских переправ через Кашёу, пытались найти тайники с оружием.
Партизаны скрывались в мангровых зарослях и при первой возможности сами атаковали фузилёров. Обстрелы катеров и лодок с берега из пулемётов и РПГ были обычным делом. ПАИГК экспериментировала с самодельными плавучими минами, которые представляли собой две жестяные банки с взрывчаткой и детонатором, срабатывавшим от натянутой между ними нейлоновой лески. Устройства эти были ненадёжными. С военных кораблей их обычно заблаговременно замечали и уничтожали пулемётным огнём с безопасной дистанции. Тем не менее такими минами ПАИГК смогла потопить одно грузовое судно и повредила ещё около десятка.
На востоке Португальской Гвинеи морпехи использовали десантные корабли в качестве плавучих патрульных баз.
Плохо изученная гидрография района нередко преподносила португальцам сюрпризы. Корабль вполне мог застрять на мели во время отлива, и приходилось полдня дожидаться прилива, будучи готовыми в любой момент отразить нападение врага. Или же патруль, высадившись на островке для засады, во время прилива обнаруживал, что земля полностью уходит под воду, и бойцам приходилось спасаться на верхушках деревьев.
В августе 1969 года подразделение фузилёров во главе с Калваном устроило засаду в мангровых зарослях островка Калебе на реке Иншанши, служившей границей с Гвинейской Республикой. Три дня и две ночи морпехи провели в зарослях, наблюдая, как по ночам лодки ПАИГК сновали между двумя берегами реки с оружием и боеприпасами. Морпехи караулили крупную «дичь» и дождались её на третью ночь — это был грузовой корабль, переименованный ПАИГК в честь Патриса Лумумбы.
Четыре лодки фузилёров устремились на перехват. Поравнявшись с кораблём, Калван по-французски в мегафон приказал остановиться. Ответом стали выстрелы из автомата. Морпехи открыли ответный огонь. Среди груза «Патриса Лумумбы» было несколько канистр со слезоточивым газом. Одну из них пробила пуля, и облако едкого газа окутало корабль. Тот потерял управление и сел на мель. Один партизан был убит, другие попрыгали за борт, и фузилёры захватили корабль с несколькими тоннами оружия и боеприпасов. Вызванный морпехами катер «Сажитариу» отбуксировал «Патриса Лумумбу» вниз по течению, где он со своим грузом и был затоплен на глубине 12 м.
В феврале 1970 года по схожему сценарию бойцы Калвана захватили на пограничной реке Иншанши другое грузовое судно ПАИГК — «Бандим»: его облили бензином и подожгли.
Операции португальцев нанесли серьёзный урон партизанскому движению. И всё же оно ещё сохраняло опорные базы за границами Партизанской Гвинеи, и действия генерала Спинолы не могли привести к окончательному поражению его противника. Тогда капитан ВМФ Алпоин Калван выступил с идеей провести рейд на столицу Гвинейской Республики Конакри, где располагалась штаб-квартира ПАИГК.
Продолжение следует
Литература:
- John P. Cann. Brown Waters of Africa: Portuguese Riverine Warfare 1961–1974. — Helion and Company, 2013.
- John P. Cann. Counterinsurgency in Africa: The Portugese Way of War 1961–74. — Helion and Company, 2012.
- John P. Cann. Flight Plan Africa: Portuguese Airpower in Counterinsurgency, 1961–1974. — Helion and Company, 2015.
- Peter Karibe Mendy. Amílcar Cabral: A Nationalist and Pan-Africanist Revolutionary. — Ohio University Press, 2019.
- Nuno Alexandre Ferrer Morgado. O enquadramento político e militar no período em que o Marechal António de Spínola desempenhou as funções de Governador e Comandante-Chefe das Forças Armadas da Guiné-Bissau. — Instituto Universitário Militar, 2017.
- António Tomás. Amílcar Cabral: The Life of a Reluctant Nationalist. — Oxford University Press, 2020.
- Al J. Venter. The Last of Africa's Cold War Conflicts: Portuguese Guinea and its Guerilla Insurgency. — Pen and Sword Military, 2020.
