Японские проекты линкоров конца 1920-х

Эти проекты создавались в конце 1920-х годов для замены (в рамках Вашингтонских договоренностей) линкоров «Конго» и «Фусо», у которых к середине 1930-х годов подходил к концу 20-летний срок службы. Основным принципом конструкции была защита по схеме «все или ничего» в ее предельном варианте – то есть, сосредоточение артиллерии и жизненно важных систем в центре корабля, прикрытие их цитаделью максимальной толщины и минимальной длины, и при этом небронированные «водоизмещающие» оконечности.

Изначально техническое задание на проектирование кораблей для замены «Фусо» и «Конго» было выработано специальным комитетом (фактически – аналогом МТК), созданным 15 октября 1927 года под председательством заместителя начальника Морского Генерального штаба вице-адмирала Китисабура Номуро для разработки новой кораблестроительной программы. Этот комитет, несмотря на свою временность, оказался исключительно «длинным» – он просуществовал почти год, проведя более 70 заседаний.

В итоге 8 августа 1928 года была оглашена новая пятилетняя программа строительства флота на 1931–1935 годы. Половина ее стоимости (455 млн иен из 980 млн) уходила на постройку пяти линкоров. Хотя их водоизмещение оставалось в пределах «вашингтонских» 35 000 тонн, корабли должны были нести до двенадцати 410/45-мм орудий «тип 3» (те же, что и на «Нагато»), двенадцать 140-мм противоминных орудий и при этом иметь бронирование, обеспечивающее зону свободного маневрирования под огнем аналогичных орудий на дистанциях от 17 до 28 тысяч метров. Каждый линкор нес по 4 гидросамолета; зенитное вооружение, а также скорость и дальность плавания не конкретизировались. В дальнейшем было решено заменить 45-калиберные орудия на новые 53-калиберные, находившиеся в стадии разработки (они так никогда и не были созданы).

Окрыленные успехами в создании эсминцев и крейсеров с выдающимся для своего водоизмещения вооружением, японцы искренне надеялись, что подобные же ухищрения позволят им впихнуть в вашингтонские ограничения сверхмощное для линкоров вооружение. Поэтому компоновка новых линейных кораблей изначально предполагалась очень нестандартной. Правда, первые же прикидки в 4-й (кораблестроительной) секции Морского технического департамента выявили, что втиснуть 12 стволов нужного калибра в 35 000 тонн стандартного водоизмещения не получится ни под каким видом – разве что до минимума уменьшив бронирование. Но на «белых слонов» флот был не согласен, поэтому МГШ, скрепя сердце, разрешил сократить количество орудий до 10 или даже 9. В качестве компенсации было решено использовать 152-мм средний калибр вместо традиционного 140-мм.

1. Замена «Конго»

Разработка проекта для замены линейного крейсера «Конго», вступившего в строй в 1913 году, была поручена контр-адмиралу Хирага, к этому времени уже ушедшему с поста руководителя кораблестроительной секции МТД и занимавшему пост начальника кораблестроительного отдела НИИ Технического управления флота. Этот проект, законченный 24 июля 1929 года, получил обозначение «Х». Он представлял собой своеобразный аналог британского «Нельcона», в котором все свойства и без того весьма странного англичанина были доведены до предела – хотя размещать все башни в носу Хирага все-таки не решился. В итоге корабль нес десять 410-мм орудий в четырех башнях (две – двух- и две – трехорудийные) с максимальным углом возвышения 40°. Полное водоизмещение линкора достигало 44 000 тонн, длина по ватерлинии – 231,6 м, максимальная ширина 32,2 м, осадка при стандартном водоизмещении – 9,14 м.

Бронированная цитадель занимала меньше половины длины корпуса (98 метров), в результате не хватило места даже для всех восьми двухорудийных 155-мм башен, и половину из 16 орудий среднего калибра пришлось разместить в казематах – правда, угол возвышения для них все равно предполагался аж в 75°. Казематное расположение орудий среднего калибра многими оценивается как свидетельство консерватизма Хираги – но не стоит забывать, что на подавляющем большинстве тогдашних линкоров такие орудия все еще располагались в казематах. Подобное размещение обходилось гораздо дешевле, чем башенное (и по стоимости, и по весу), а вдобавок казематная броня усиливала верхний пояс. Главным недостатком казематов были малые углы возвышения орудий, а также сложность организации системы центральной наводки – но и ту, и другую проблему японцы рассчитывали преодолеть.

На обе группы башен главного калибра приходилось всего 29 метров цитадели, еще 40 метров занимала силовая установка – три параллельных секции, в крайних размещалось по 4 котла (группами по два) и одной турбине, в средней – 2 котла и 2 турбины. Предполагалось, что 10 котлов и 3 турбины «Канпон» общей мощностью 80 000 л.с. обеспечат кораблю скорость в 26 узлов.

Наиболее странно смотрелись надстройки корабля: высокая носовая «пагода» была завалена вперед, подобно Пизанской башне, а единственная труба – наоборот, сильно отклонена назад, нависая над кормовой рубкой и даже третьей башней. Это внешне странное решение объяснялось отсутствием иного места для выхода дымоходов при необходимости максимально отодвинуть конец трубы от мостика для минимизации его задымления. В результате изгиб трубы просто пришлось пропустить между стойками четырехногой мачты, а для директоров и четырех спаренных 120-мм установок оборудовать выносные площадки (как впоследствии делалось на авианосцах) – иначе они просто не помещались на предельно узком пространстве.

Как и на английском «Нельсоне», броневой пояс должен был устанавливаться с наклоном наружу, причем не на самой обшивке, а на некоторой глубине внутри корпуса. Толщина пояса достигала 380 мм у ватерлинии, к нижней части он утончался до 343 мм. Далее вниз до самого второго дна шел расположенный немного под другим (меньшим) углом к вертикали нижний пояс, толщина которого плавно уменьшалась с 330 до 183 мм; фактически, его нижняя часть представляла собой противоторпедную переборку. Броневая (средняя) палуба по цитадели была толщиной 213 мм и имела 300-мм скосы, примыкавшие к верхней кромке пояса. Боевая рубка защищалась 480-мм броней.

Пространство между броней и обшивкой занимала противоторпедная защита, включавшая нижний броневой пояс – от «ныряющих» снарядов, опасность которых продемонстрировал эксперимент с обстрелом корпуса недостроенного линкора «Тоса». Броня максимально плотно облегала силовую установку и погреба боезапаса – Хирага приложил массу усилий, чтобы оптимизировать компоновку защищенных отсеков. В итоге трехорудийные башни пришлось разместить выше двухорудийных – иначе их более широкие барбеты никак не вписывались в узкие обводы оконечностей цитадели. Само по себе использование двухорудийных башен выглядит неэффективным – во всем мире для экономии веса уже переходили к трех- и четырехорудийным башням. Однако Хирага пришел к указанной компоновке лишь после того, как тщательно проработал прочие варианты размещения орудий ГК, и выяснил, что экономия веса на башнях не компенсирует экономию веса на броне цитадели. Сам корпус линкора был гладкопалубным и в целом повторял корпуса линкоров «Кага» и «Тоса».

Главным недостатком проекта стало предельное уменьшение водоизмещающего объема защищенной части корабля. В результате основная доля плавучести обеспечивалась оконечностями, уязвимыми даже для снарядов и бомб малого калибра. Единственной их защитой стало разделение на максимально возможное количество водонепроницаемых отсеков, превращавшее оконечности в некий аналог коффердамов.

2. Замена «Фусо»

Проект для замены линкора «Фусо», вступившего в строй в 1915 году, создавался уже новым начальником 4-го отдела – Кикуо Фудзимото. При стандартном водоизмещении в 35 000 тонн нормальное у него достигало лишь 39 250 тонн. Длина по ватерлинии достигала 237 метров (по другим данным – 232 метра), то есть незначительно больше, чем у линкора для замены «Конго». Максимальная ширина составляла те же 32 метра. Осадка при стандартном водоизмещении – 8,7 метров, при полном – 9 метров. Четырехвальная силовая установка мощностью 73 000 л.с. должна была обеспечить кораблю скорость в 26 узлов.

Цитадель у линкора Фудзимото была не столь короткой и тесной, а артиллерия ГК имела классическое расположение – три трехорудийные 410-мм башни, две в носу, одна в корме. Существовал вариант с десятью орудиями – две четырехорудийные башни и одна двухорудийная. Но зато четыре из шести башен среднего калибра Фудзимото вообще вынес в незащищенные оконечности корабля.1 Там поставленные попарно 155-мм двухорудийные башни могли иметь максимальные углы обстрела, и при этом не мешать главному калибру вести огонь даже прямо на нос и на корму – ведь на дистанции боя линкоров пушки никогда не стреляют с нулевым возвышением. Правда, для защиты от дульных газов пришлось поставить специальные экраны, подобные тем, что применялись на эсминцах с возвышенным расположением открытых установок – только не горизонтальные, а вертикальные. Четыре двухорудийные 120-мм универсальные установки вообще были вознесены на специальные площадки надстроек, нависавшие над башнями ГК.

Броневой пояс, как и у проекта Хираги, тоже должен был быть внутренним наклонным. К сожалению, данные о бронировании корабля крайне скупы, поэтому можно лишь предположить, что толщина пояса и палуб была несколько меньше, чем в проекте Хираги. Существует предположение, что схема бронирования должна была походить на таковую у крейсера «Могами», который тоже проектировал Фудзимото.

«Штатный» вариант вооружения главного калибра предусматривал три трехорудийных башни – но существовал вариант, в котором концевые башни делались четырехорудийными (как на французских линкорах) – см. одну из прилагающихся схем. Тогда вторая башня становилась двухорудийной, а линкор получал десять 410-мм орудий, как и на «эрзац-Конго». При этом все шесть башен противоминного калибра убирались из оконечностей и ставились побортно в средней части корабля.

Кроме того, существует эскиз увеличенного варианта линкора для замены «Фусо», у которого кормовая часть удлинена на 22 метра, отсутствуют кормовые башни среднего калибра, а вместо них установлена четвертая башня ГК. В этом случае число 410-мм орудий увеличивалось до 12, а водоизмещение должно было сильно превысить вашингтонский лимит.

Специалисты МГШ склонялись к принятию проекта Фудзимото как несколько менее безумного, но тут грянул кризис 1929 года, и программу сначала пришлось урезать до 4 линкоров стоимостью по 85 млн иен, а затем и вовсе отменить. По итогам Лондонской конференции 1930 года Япония соглашалась на сокращение своего линкорного флота с 10 до 9 единиц (за счет вывода в учебные корабли и частичного разоружения «Хиеи»). Когда же кризис миновал, грянул «Манчжурский инцидент», а в высших эшелонах политической власти было решено идти на отказ от продления Вашингтонских соглашений (действие которых прекращалось после 1936 года) – и в 1933 году Фудзимото начал проработку проекта линкора в 50 тысяч тонн, будущего «Ямато»…

1 Существует эскиз, на котором в оконечности вынесены все шесть башен – две в носу, четыре попарно с превышением в корме.