Васко да Гама по праву считается одним из создателей Португалии как великой морской и торговой державы. Тем не менее, достигнув преклонного возраста, великий адмирал вынужден был на родине заниматься тяжбами за «подаренный» королём Мануэлом город Синиш. Только в 1524 году он отправился в очередное путешествие по открытому им маршруту. На этот раз, помимо талантов мореплавателя и флотоводца, ему предстояло показать себя и способным администратором в качестве вице-короля португальских владений в Индии.
Коса на камень
Радость от возвращения да Гамы в Лиссабоне была недолгой – сказался неуживчивый характер адмирала, как коса на камень нашедший на скупость короля Мануэла. Тяжба за Синиш всё никак не решалась, а король упорно не желал оказывать содействие. В конце концов, адмирал решил действовать в обход закона и совершить, как это сейчас принято называть, «рейдерский захват» города. Он перебрался туда с семьёй и большой группой лично преданных ему ветеранов индийских походов и самовольно на собственные средства начал возведение в черте города своей резиденции. Для этих целей в Синиш согнали большое количество рабов, которые день и ночь работали под надзором людей да Гамы.
Синиш, как мы помним, находился под властью Ордена Сантьяго, однако местный орденский глава откровенно боялся дона Васко и вообще старался не показываться в «его» части города. Он упорно делал вид, что ничего не происходит, даже когда адмирал начал самовольно собирать в городе налоги, что, вообще говоря, являлось прерогативой Ордена. Когда же игнорировать проблему стало невозможно, он весьма ловко вышел из положения, сказавшись больным и уединившись в своей резиденции.
Однако если наместник Синиша сдал да Гаме городе без борьбы, то главы Ордена в Лиссабоне решили бороться до конца. Они стали жаловаться королю, и тот, в конце концов, отправил строптивому адмиралу послание, в котором говорилось, что у того есть месяц, чтобы вместе с домочадцами и сторонниками покинуть город и более туда не возвращаться. Если же по истечении означенного срока кто-либо из названных персон будет замечен в пределах Синиша, он будет подвергнут штрафу в 500 золотых крузаду и телесным наказаниям за неповиновение воле короля.
Отказ означал бы фактическое объявление войны собственной Родине, поэтому да Гаме пришлось покориться. Он перебрался в город Эвуру, где построил себе дворец, но его отношения с Мануэлом испортились окончательно. Надо сказать, что король неоднократно пытался примириться с упрямым покорителем Каликута и регулярно спрашивал его совета во всём, что касалось дел в колониях. Но запрет возвращаться в родной город неизгладимой обидой лёг на сердце морехода.
Годы шли, а новых дел для адмирала Индийского океана всё не появлялось. Его по-прежнему вызывали во дворец на совещания, но возглавлять новые походы поручали другим. Все обещания земельных пожалований и наград так же оказались забыты. Да Гама убивал время в своём дворце, не вознаграждённый за былые подвиги и не имеющий возможности совершить подвиги новые. Всё это злило старого моряка, и когда при королевском дворе случился скандал с участием нескольких других флотоводцев, он тоже не остался в стороне.
А случилось вот что. На одном из приёмов Мануэл поссорился с адмиралом по имени Фернао Магальяеш и серьёзно его обидел. Тот, недолго думая, объявил, что отказывается от португальского подданства и убывает в Испанию, чтобы предложить свои услуги тамошней короне, что и сделал, попутно адаптировав своё имя к испанскому языку и назвавшись Фернаном Магелланом. С Магелланом двор покинули ещё несколько заслуженных капитанов, и да Гама решил последовать их примеру. Мануэл решил во что бы то ни стало оставить адмирала Индийского океана при дворе и написал ему сочащееся дружелюбием письмо, в котором просил остаться на службе и не уезжать. Параллельно с этим он выделил для Гамы титул графа Видигейра, который и был ему присвоен зимой 1519 года.
Пока да Гама ссорился и мирился с королём, ситуация в Индии была далека от спокойствия. Спустя некоторое время после разгрома своего флота заморин Каликута собрал крупные силы для ответного удара. Он обратился к радже Кочина и стал требовать, чтобы тот сжёг португальский форт и прогнал европейцев из своих владений. В противном случае заморин грозился сжечь Кочин. Раджа ответил отказом, и правитель Каликута во главе 50-тысячной армии штурмом взял город и подверг его разорению. Раджа еле унёс ноги. Радость заморина, однако, была недолгой – вскоре к городу подошла португальская эскадра под командованием Альфонсу д’Альбукерке. Заморин, уже неоднократно битый европейцами, предпочёл убраться восвояси. Власть раджи была восстановлена, а на месте старого форта португальцы возвели новый.
Это было не последнее столкновение Альбукерке с заморином – спустя несколько лет владыка Каликута ещё раз попробовал напасть на португальцев, но вновь был разбит и изгнан. Португальцы постепенно осваивали индийское побережье, заключая союзы с местными царьками и выстраивая торговлю.
Была у этого процесса и другая, менее приглядная сторона. Вместе с усилением колоний увеличивалась и власть губернаторов. После того, как в 1515 году Альфонсу д’Альбукерке скончался, на смену ему приходили казнокрады и проходимцы, которые постепенно выходили из повиновения метрополии. Они вступали в сношения с маврами за спиной короля, «кроили» деньги с налоговых отчислений, а один даже продал врагу Португалии султану Адена пушки и порох. Король Мануэл, находившийся на другом конце мира, практически никак не мог повлиять на эту деградацию властной вертикали, и на момент его смерти в 1521 году проблема оставалась нерешённой. Наследовавший ему король Жуан III знал только одного человека, способного своими энергичными действиями и суровой непреклонностью привести колонии к повиновению.
Последний поход рыцаря
Коль надо, сжав булат в руке привычной,
Я вам пойду служить на поле брани
Иль в песнях сладкозвучных, необычных
Увековечу славные деянья.
Я, возлюбя отчизну безгранично,
От вас надеюсь получить признанье.
И если небо в час святой и чудный
Вас вдохновит на подвиг многотрудный.
Луиш де Камоэнш, «Лузиады», песнь X, стих 155
К апрелю 1524 года все приготовления были завершены: 14 превосходно оснащённых кораблей стояли в лиссабонской гавани и ждали, когда на борт своего флагмана поднимется адмирал Индийского океана. Ему было уже за 60, и хотя его окладистая борода поседела, уверенность всё так же чувствовалась в каждом его движении, а рука всё также твёрдо лежала на рукояти тяжёлого рыцарского меча. В качестве ближайших помощников в новый поход он взял своих сыновей – Эштевао и Паулу. Очевидцы отмечали, что в походе адмирал словно бы не мог надышаться морем – он практически не покидал мостик, как будто возмещая ту длительную тоску по плаваниям, которую был вынужден терпеть в последние годы.
В августе эскадра достигла Мозамбика, где её с почётом встречали солдаты из португальского гарнизона и эмир – послушная марионетка на троне. С трудом верилось, что когда то да Гама был вынужден идти на ухищрения, чтобы добыть тут себе лоцманов: теперь португальцы были хозяевами на этой земле. Спустя несколько дней в море был встречен большой мавританский корабль, и адмирал решил тряхнуть стариной. Он сам руководил боем, а когда «мавр» был взят на абордаж, радовался едва ли не сильнее матросов. Казалось, он обрёл вторую молодость.
В конце сентября 1524 года Васко да Гама прибыл в столицу Португальской Индии – Гоа. Там он официально принял титул вице-короля и энергично принялся наводить порядок. Первым делом он шокировал местных богачей и чиновников, отказавшись принять обильные подарки в честь вступления на новую должность. Вручение подарков было своеобразной традицией, и, принимая их, вице-король как бы гарантировал местной элите свою лояльность. Гама прекрасно это знал и, демонстративно отказываясь от даров, словно бы провозглашал новый курс на борьбу с коррупцией.
Затем новый вице-король перешёл к конкретным действиям. Он распорядился тщательно расследовать все случаи незаконного присвоения имущества и хищения казённых средств, а о результатах докладывать ему строго конфиденциально. С нарушителями разговор был короткий. Выявив, например, за богатым горожанином по имени Франсишку Перейра ряд финансовых махинаций и случаев присвоения чужого имущества, да Гама объявил, что каждый, кто пострадал от его рук, может явиться и потребовать средства, эквивалентные понесённым убыткам. Перейра оказался разорён за каких-то три дня. Параллельно с этими делами вице-король распорядился провести тщательную ревизию вооружений и боеприпасов в городе, и те командиры, у которых вскрылись недостачи по причине тайного сбыта оружия маврам, были смещены с постов и подвергнуты жестоким наказаниям.
Представители купечества и колониальной элиты скоро поняли, что этого угрюмого старика невозможно ни подкупить, ни разжалобить. Все новые назначения да Гама утверждал сам, а с кандидатами проводил длительные собеседования. Будучи опытным моряком и солдатом, он устраивал настоящие экзамены молодым офицерам, надеявшимся по родительской протекции занять командные посты в колониальных войсках. Если же просители осмеливались даже на самые робкие возражения, старик сурово отчитывал их своим громовым голосом, столь знакомым всем, кто когда-либо ходил с ним в походы. Его источающие желчную иронию и упрёки тирады эхом разносились по всем уголкам резиденции вице-короля, поэтому не составляло труда определить, в каком расположении духа находился дон Васко в тот или иной день.
Подобный деятельный образ жизни вкупе с возрастом не мог не сказаться на здоровье да Гамы – вице-король всё чаще чувствовал недомогания, вызванные малярией, которые стойко переносил на ногах, не позволяя себе слечь. Закончив дела в Гоа, Гама в таком состоянии направился с инспекцией в Кочин. Он очень мало спал, вставал засветло и первым делом звал к себе писцов, чтобы те фиксировали распоряжения на день.
Вскоре у него открылись язвы на затылке и на шее, и страшная боль не позволяла поворачивать голову, что очень раздражало старика. Когда он стал совсем слабеть, то приказал слугам везде носить себя в кресле, даже в таком состоянии продолжая работать. Проведший всю жизнь в сражениях, он упорно отказывался сдаваться и здесь, не желая лечь в постель и поручить себя заботам докторов. Вице-королю казалось, что без него всё пойдёт прахом, взяточники и расхитители, боявшиеся его как огня, едва почуяв слабость правителя, тут же вновь поднимут головы, а многократно битые им мавры вернутся. Однако даже такой суровый рыцарь, как да Гама, оказался бессилен перед болезнью. Он скончался 24 декабря 1524 года в Кочине.
В контексте истории географических открытий и португальской истории достижения Васко да Гамы невозможно переоценить. Он единственный из всех португальских адмиралов удостоился чести быть воспетым в большой поэзии: в том же XVI веке величайший поэт страны Луиш де Камоэнш посвятил ему поэму «Лузиады», стилистически подражавшую «Энеиде» Вергилия.
Помимо открытия морского пути в Индию, да Гама был в числе тех, кто заложил принципиально новый способ войны на море, и адмиралы последующих столетий будут постепенно отходить от тактики абордажного боя в пользу артиллерийского противостояния. Что же касается Индии, то там португальцы всерьёз закрепиться не смогли и позднее были практически вытеснены оттуда голландцами, англичанами и французами. Не последнюю роль в этом сыграли слабые связи лиссабонского двора с колониальными губернаторами, которым зачастую не хватало решительности и бескорыстности покорителя Каликута.
Литература:
- Камоэнс Л. Сонеты. Лузиады, пер. О. Овчаренко, М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 504 с.
- Келли Д. Порох. От алхимии до артиллерии: история вещества, которое изменило мир, пер. А. Турова, М.: Колибри, 2005. – 340.
- Кунин К. И. Васко да Гама, М.: Молодая гвардия, 1947. — 324 с.
- Можейко И. В., Седов Л. А., Тюрин В. А. С крестом и мушкетом, М: Наука, 1966. – 256 с.
- Субботин В. А. Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан. — М.: Изд-во УРАО, 1998. — 272 с.
- Харт Г. Морской путь в Индию, пер. Н. В. Банникова, М.: Издательство иностранной литературы, 1954. – 339 с.
