В канун 73-й годовщины начала Великой Отечественной войны приходится констатировать весьма странный факт – события первого дня войны до сих пор надлежащим образом не освещены и не исследованы в отечественной историографии, а основная масса публикаций и монографий по этой теме больше напоминают художественную литературу, со всеми присущими ей недостатками…

В данной статье автор в качестве анонса представит фрагмент, посвященный неудачным действиям ВВС Красной Армии 22 июня 41 года согласно так называемым «Планам прикрытия» по завоеванию господства в воздухе.

Согласно «Планам прикрытия» на период мобилизации, сосредоточения и развертывания войск приграничных военных округов военно-воздушным силам Красной Армии ставились задачи, направленные на завоевание господства в воздухе с первых же дней войны. К примеру, часть плана прикрытия ЗапОВО, касающаяся военно-воздушных сил, звучала так:

VII. План использования ВВС округа.

1. На части ВВС округа возложены следующие задачи:

• последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам противника, а также боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника и с первых же дней войны завоевать господство в воздухе;
• истребительной авиацией в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск округа, нормальную работу железных дорог и не допустить пролета авиации противника через территорию округа в глубинные районы округа и страны;
• во взаимодействии с наземными войсками уничтожить наступающего противника и не допустить прорыва его крупных мотомехсил через фронт обороны округа;
• мощными, систематическими ударами по крупным железнодорожным мостам и узлам Кенигсберг, Мариенбург, Алленштайн, Торн, Калиш, Лодзь, Варшава, а также по группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение войск противника;
• действиями боевой и разведывательной авиации своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника

Аналогичный документ ПрибОВО имел примерно такое же содержание:

VII. Использование военно-воздушных сил.

Задачи ВВС в период прикрытия:

1. последовательными ударами боевой авиации во взаимодействии с ВВС Главного Командования и соседних округов по установленным базам и боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника и завоевать господство в воздухе с первых дней войны;
2. истребительной авиацией во взаимодействии с системой ПВО прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск, нормальную работу железных дорог и не допустить пролета авиации противника вглубь страны;
3. во взаимодействии с наземными войсками уничтожать наступающего противника и не допустить прорыва его крупных мотомехчастей;
4. совместно с морской авиацией и КБФ уничтожать военно-морской флот и транспорты противника, воспретив высадку десантов на острова Даго, Эзель и на побережье Балтийского моря;
5. ударами по железнодорожным узлам Кенигсберг, Мариенбург, Эйлау, Алленштейн, Инстербург и по железнодорожным мостам через р. Висла на участке Данциг, Быдгощ, а также по группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение войск;
6. разрушить порт Мемель;
7. не допустить высадки воздушных десантов;
8. наносить массированные удары по наземным войскам противника.

Порядок выполнения задач, выделяемые силы, средства и план действий ВВС – в приложении № 12

Для реализации этого сценария в течении первых 15 дней операции, к примеру, из состава ВВС ПрибОВО в ударах по немецким аэродромам предусматривалось участие семи бомбардировочных, двух штурмовых и девяти истребительных полков:

6-я САД: 148-й ИАП и 40-й СБАП. 148-й ИАП должен был выполнить три полковых вылета на уничтожение авиации противника на аэродромах Кенигсберг, Эльбинг, Мариенбург, Мариенвердер и 5 полковых вылетов для прикрытия действий бомбардировщиков 40-го СБАП при ударах по этим же аэродромам.
57-я САД: 42-й и 49-й ИАП, 54-й СБАП. Истребительным полкам предписывалось выполнить по три полковых вылета для ударов по аэродромам противника Алленштайн, Любавас, Нове-Място, Мерунчей, а 42-й ИАП должен был выполнить еще и три полковых вылета на сопровождение бомбардировщиков 54-го СБАП во время их атак по тем же немецким аэродромам.
8-я САД: 15-й, 31-й, 236-й, 240-й ИАП и 61-й ШАП должны были выполнить каждый по три полковых вылета для нанесения ударов по немецким аэродромам Вишвилл, Инстенбург, Даркемен, Гольдап.
7-я САД: 10-й и 238-й ИАП, 9-й и 46-й СБАП, а так же 241-й ШАП планировали не менее чем по три раза атаковать аэродромы Мемель, Лабиау, Инстенбург, Вишвилл.
4-я САД: целью для 35-го, 50-го и 63-го СБАП должны были стать аэродромы и порт Мемеля.

Несмотря на ограниченную боеспособность ВВС приграничных округов, связанную с проведением организационных мероприятий по формированию новых авиационных частей, перебои с поступлением новой материальной части, незаконченным аэродромным строительством, отсутствием положенного количества высокооктанового топлива, имевшихся в наличии сил ВВС ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО вполне хватало для организации ответных действий в случае начала Германией войны против СССР. Однако 22 июня 1941 года события развивались совершенно по другому сценарию.

Еще вечером 21 июня 1941 года (а, фактически, уже ночью с 21 на 22 июня), в штабы приграничных округов была отправлена так называемая Директива № 1, в довольно адекватном в целом тексте которой была заложена бомба замедленного действия в виде пункта № 2:

Директива №1.

Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.

1. В течение 22-23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Приказываю:

• в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
• перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
• все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
• противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
• никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков.

21 июня 1941 года

Фактически, вместо четкой постановки задачи, – ввести в действие план прикрытия, – командующим приграничным военным округам предлагалось самим определить, начали немцы войну, или это всего лишь провокации. Не удивительно, что командующие округов поставили своим подчиненным весьма осторожные задачи.

К примеру, командующий ПрибОВО генерал-полковник Ф.И. Кузнецов в 02:25 в адрес штабов 8-й, 11-й и 27-й Армий направил Директиву штаба ПрибОВО, в которой были поставлены следующие задачи:

1. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться, и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.
2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.
3. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов».

Похожие указания получили соединения и части и других округов. На практике такие указания привели к тому, что большинство командиров авиационных частей не позволили своим пилотам атаковать самолеты Люфтваффе во время первых немецких налетов по советским аэродромам. На всем протяжении советско-германской границы советские летчики-истребители открывали огонь лишь в случае нападения на них немецких самолетов, и поэтому для большинства пилотов Люфтваффе первый боевой вылет проходил без противодействия советских истребителей, несмотря на наличие последних в воздухе.

Несмотря на доклады в 04:20-04:30 из штабов всех западных военных округов о массированных налетах немецкой авиации на советские аэродромы и переходе Вермахтом государственной границы СССР, советское военно-политическое руководство не торопилось отдать адекватные ситуации указания об отражении агрессии, и основным документом, регламентирующим действия советских военных, была все та же Директива № 1. В этой сложной ситуации, не имея четких указаний из Москвы, командующие округами медлили с принятием решений. Единственной структурой, оперативно отреагировавшей на немецкое вторжение, стал штаб ПрибОВО в лице начальника штаба генерал-лейтенанта П.С. Кленова (командующий генерал-полковник Ф.И. Кузнецов утром 22 июня находился в штабе 125-й СД) и командующего ВВС генерал-майора авиации Алексея Павловича Ионова.

В штабы соединений ПрибОВО поступили недвусмысленные приказы. В частности, штаб 7-й САД уже в 04:40 получил распоряжение от командующего ВВС округа. Дословно, в журнале учета приказов 7-й САД текст этого приказания звучит так:

Командующий ВВС ПрибОВО командиру 7-й САД. Противника уничтожать.

Уже через тринадцать минут, в 04:53, штабы 9-го и 46-го СБАП получили соответствующий приказ из штаба дивизии, дословно:

Уничтожить группировку противника и авиацию на аэродромах в р-не Тильзит, Рагнит, Жилен. Вылет немедленно.

Учитывая то, что штаб фронта и штабы 7-й САД, 9-го и 46-го СБАП размещались в непосредственной близости друг от друга, – в Паневежисе, Шауляе и Грузджяе, – не удивительно, что именно эти части получили приказы в первую очередь, а штаб 9-го СБАП, размещавшийся, как и штаб ВВС округа, в Паневежисе – практически мгновенно. Естественно, и действовать эти части начали так же быстро: 9-й СБАП стартовал немедленно, а 46-й СБАП в 05:40.

До штабов других соединений приказы командующего ВВС дошли немного позднее, и постановка задач подчиненным частям заняла некоторое время. К примеру, штаб 4-й САД поставил задачи 35-му, 50-му и 63-му СБАП только в 06:00. Вот выписка из боевого приказа № 01/ОП штаба 4-й САД, г. Таллинн, 22.06.41 г., 06:00-06:10:

50-му СБАП быть готовым к уничтожению самолетов противника на аэродроме сев. Мемель. Заход с моря, уход левым разворотом на Тукумс, остров Рухну. Маршрут, боезарядка и высота распоряжением командира полка. Вылет моим распоряжением по телефону СКП…

35-му СБАП быть готовым к боевым действиям по уничтожению самолетов противника на аэродроме юго-восточнее Мемель. Заход с моря, уход левым разворотом на Буск, Валк. Маршрут, боезарядка и высота распоряжением командира полка. Вылет моим распоряжением по телефону СКП…

63-му СБАП быть готовым к уничтожению скопления войск противника в р-не Мемель. Заход с моря, уход левым разворотом на Рухну. Маршрут, боезарядка и высота распоряжением командира полка. Вылет моим распоряжением по телефону СКП. Комбриг Соколов.

Тексты приказов штабов 4-й и 7-й САД не полностью соответствовали задачам, которые были прописаны в соответствующих пунктах «плана прикрытия» (хотя, совершенно не факт, что предварительно был разработан только один вариант действий). Кроме того, конкретного приказа – вскрыть так называемые «Красные пакеты» и действовать согласно им, в документах ПрибОВО, изученных на текущий момент, не обнаружено, поэтому уверенности в том, что командование округа отдало подобное распоряжение, нет. Возможно, приказы были сформулированы индивидуально штабу каждого соединения сообразно сложившийся обстановке, однако, вполне очевидно, что командованием ВВС при постановке задачи был взят за основу именно «План прикрытия» с его замыслом борьбы за господство в воздухе путем нанесения ударов по аэродромам противника.

Получение приказа из штаба 7-й САД практически совпало с окончанием немецкого налета на аэродром 9-го СБАП в Паневежисе, причем из-за понесенных потерь на выполнение поставленной задачи отправились только 26 боевых машин. Лидером полка стала 5-я эскадрилья, ведомая комэском капитаном М.А. Кривцовым, видимо, менее всех пострадавшая от немецкого удара. Целью первого удара стал железнодорожный вокзал города Тильзит. По воспоминанию одного из штурманов, принимавшего участие в этом вылете, ведущий повел самолеты не по прямой на Тильзит, а сначала заложил большой крюк в направлении Сувалок, и лишь потом направился к цели, при этом самолеты набрали высоту 7500 метров. Потерянное, казалось бы, на этот маневр время с лихвой компенсировалось тем, что удалось добиться внезапности – зенитки открыли огонь только после того, как советские самолеты примерно в 06:20 сбросили бомбы на свою цель и в пологом пикировании легли на обратный курс без потерь.

Другие эскадрильи, одну из которых вел командир полка майор М.И. Скитев, стартовали по мере готовности и действовали по различным целям в районе Тильзита, на высоте 4000 метров. Согласно оперативной сводке № 01 штаба 9-го СБАП, противнику был нанесен определенный урон: «В результате бомбометания ст. Тильзит горит». Однако, в ходе этих вылетов были понесены и первые потери – огнем зенитной артиллерией противника над целью были сбиты три экипажа 4-й эскадрильи. Из донесения командира полка известно, что из четверки СБ, попавшей под сосредоточенный огонь немецких зенитчиков, три самолета были сбиты, в том числе самолеты командира эскадрильи капитана И.П. Короткова и его заместителя старшего лейтенанта С.М. Богомолова, и вернулся только экипаж заместителя командира полка по политической части батальонного комиссара Дорофеева.

Штаб немецкого 164-го зенитного полка в Тильзите также отмечает удар четверки советских бомбардировщиков в 06:40-06:45, правда, определив тип бомбардировщиков как ТБ-3. Действия советских самолетов не остались незамеченными и для других немецких частей. В документах немецкой 1-й танковой дивизии, наступавшей из района Тильзит на Таураге, есть запись, сделанная в 07:00 (06:00 по Берлинскому времени):

Над командным пунктом дивизии происходят первые воздушные бои, командный пункт Arko 30 бомбится.

Второй бомбардировочный полк 7-й САД, 46-й СБАП, потратил около часа для подготовки самолетов к боевому вылету. Первые машины стартовали в 05:59, и дальнейшие события сухо описаны в оперативной сводке полка № 1:

Доношу, что в 06:40-06:45 22.06.41 г. 2-я и 3-я АЭ 46-го СБАП произвели бомбометание в количестве 18 самолетов. 2-я АЭ уничтожила скопление войск в районе Тильзит, Тауроген, высота 3600 м. Во время бомбометания во 2-й АЭ не вернулось 5 самолетов СБ с экипажами. Всего сброшено бомб ФАБ-100 – 36 и ФАБ-50 – 18. 3-я АЭ разрушала ж/д ст. Жилин, с высоты 3500 м, из полета не вернулось 5 экипажей. Сброшено бомб ФАБ-100 – 36 и ФАБ-50 – 18.

Журнал боевых действий 46-го СБАП и немецкие данные позволяют довольно подробно описать первые боевые вылеты эскадрилий полка. 2-я эскадрилья под командованием комэска капитана Грызлова в 06:45 отбомбилась по переправе и скоплению немецких войск в р-не Вишвилла. Почему советские самолеты оказались над Вишвиллом, когда их цели располагались в районе Рагнита, не ясно – похоже, что эскадрилья заблудилась, и, «проскочив» Рагнит, который фактически являлся пригородом Тильзита, и покружив некоторое время над районом, атаковала цели в окрестностях расположенного немного восточнее на берегу Немана городка Вишвилл. Это подтверждает схема из альбома полка, где цель самолетов 2-й эскадрильи располагается как раз в районе Вишвилла, хотя и названа не верно. Немецкие источники подтверждают эти действия – по их данным в 06:45 (05:45 по Берлинскому времени) восьмерка бомбардировщиков безрезультатно атаковала переправу войск 56-го моторизованного корпуса в районе Вишвилл (В. Хауп, Сражения группы армий «Север». – М., «Яуза», 2006 г. – с.31).

Мост у Вишвилла был важной стратегической точкой, являясь основной переправой 56-го МК, и имел серьезное прикрытие. Практически сразу же, в 06:48, советские самолеты были обстреляны зенитной артиллерией, а в 06:50 атакованы группой Bf 109. Немецкий патруль возглавлял командир II./JG 53 Хайнц Бретнютц (Heinz Bretnütz), на тот момент – один из лучших асов Люфтваффе с 31 победой в активе. Начав атаковать советскую группу в районе цели, немецкие истребители продолжали преследовать СБ вплоть до Немакшая. В результате боя два СБ были сбиты (согласно полковому ЖБД – пропали без вести), два произвели вынужденные посадки на советской территории, и еще два произвели вынужденные посадки на аэродроме Шауляй. Однако, этот успех дорого обошелся немецким истребителям – ответным огнем стрелков-радистов был подбит самолет ведущего группы, а он сам был тяжело ранен в ногу. У Бретнютца хватило сил выполнить вынужденную посадку на советской территории в р-не Эржвилска. Несмотря на то, что его спрятала литовская семья, и 26 июня он был передан наступающим немецким частям, вследствие начавшейся гангрены 27 июня Бретнютц скончался в госпитале.

Немецкие летчики, участвовавшие в вылете, заявили в общей сложности 8 побед. Противник завысил свои достижения минимум в два раза – реально 2-я АЭ 46-го СБАП потеряла четыре экипажа, и еще два СБ произвели вынужденные посадки из-за боевых повреждений на аэродроме Шауляй. В свою очередь, советские экипажи заявили, что совместным огнем стрелков всех экипажей удалось поджечь два немецких истребителя. Сбитый Bf 109F-2 W.Nr. 6674 Бретнютца стал первым самолетом, потерянным немцами в воздушных боях в небе Прибалтики (интересно, что самолет, первоначально учтенный как 100% потеря, впоследствии был найден и эвакуирован).

3-я эскадрилья 46-го СБАП, ведомая капитаном Гавриловым, должна была атаковать станцию Жиллен, однако, судя по записям в журнале боевых действий полка и немецким данным, бомбы были сброшены совсем на другой объект. Согласно ЖБД, в 06:35 эскадрилья была обстреляна огнем ЗА в р-не Тильзит, в 06:40 обстреляна ЗА в р-не Тауротенен (10 км южнее Тильзит), а в 06:45 экипажи сбросили бомбы на станцию Жиллен. Далее в 06:53 в районе Будветен – Краупишкен (10 км восточнее Жиллен) были атакованы группой Bf 109.

Однако, согласно немецким данным, в 06:45 (05:45 по Берлинскому времени) группа советских самолетов бомбила железнодорожный вокзал в Эйдкау. Кроме того, судя по хронометражу, однозначно можно констатировать, что пролететь расстояние в 30 км, из них 20 км от Тильзита до Жиллена, и еще 10 км от Жиллена до Будветена, за 18 минут можно было как минимум 3-4 раза. Скорее всего, штурман эскадрильи сделал неверный расчет, и вместо Тильзита вышел на какой то другой город, что в Восточной Пруссии с ее густо населенной территорией не удивительно. Видимо, это был какой-то из городков вдоль железной дороги Тильзит – Шталуппенен или Лазденнен – Шталуппенен. Судя по схеме вылетов 46-го СБАП 22 июня 1941 года, это был именно Лазденнен, стоящий на 40 км восточнее Тильзита, на притоке Немана, реке Шеллуппе. Видимо, приняв его за Тильзит и пролетев затем 50 километров, а это как раз примерно 10 минут полета, советские экипажи сбросили бомбы на вокзал Эйдкау, приняв его за Жиллен.

Советским бомбардировщикам не повезло – в районе их полета находились все аэродромы истребительной авиации 1-го немецкого авиакорпуса, поэтому не удивительно, что и эта эскадрилья подверглась атаке немецких истребителей. Вполне возможно, что группа СБ пролетела прямо над аэродромом Раутенберг (10-12 км западнее Лазденнен), с которого, судя по всему, вдогон, взлетели несколько истребителей I./JG 54. Учитывая довольно приличную высоту полета (3500 метров), немцы смогли нагнать советские экипажи уже далеко в глубине советской территорией, после того, как те благополучно сбросили бомбы на стоящий на границе Эйдкау, и уходили на восток в сторону Каунаса. Немецких истребителей возглавлял опытней летчик, ветеран войны в Испании и боев на западном фронте капитан Райнхард Зайлер (Reinhard Seiler), были в составе группы и другие асы. По немецким данным, счет сбитым открыл лейтенант Кинцингер, который заявил сбитый СБ в 06:51. Всего немцами было заявлено семь побед, а главным героем боя стал сам гауптман Зайлер, сделавший в этом бою «хет-трик» (4-я, 5-я и 6-я победы летчика во Второй мировой войне).

Советская сторона признала по результатам боя потерю пяти СБ (согласно ЖБД полка, все они не вернулись с боевого задания), кроме того, еще один самолет произвел вынужденную посадку на аэродроме Паневежис из-за боевых повреждений с раненным стрелком. В Гружняй возвратились только три самолета.

Как бы ни парадоксально это прозвучало, но, видимо, тяжелые потери 2-й и 3-й эскадрилий 46-го СБАП были во многом предопределены удачно выполненными боевыми вылетами 9-го СБАП. Бомбардировочные полки 7-й САД получили цели в одном и том же районе, в треугольнике Тильзит – Рагнит – Жиллен, и немецкая ПВО уже была во всеоружии. Надо отметить, что командир дивизии полковник П.М. Петров понимал опасность перехвата, и в 05:30 приказал сопровождать бомбардировщики 46-го СБАП девяткой И-16 из 10-го ИАП. К несчастью для экипажей 46-го СБАП, согласно предыдущему приказу, все самолеты 10-го ИАП с 04:50 находились в воздухе, прикрывая Шауляй, и уже не успевали подготовиться для сопровождения СБ.

Для сидевших в кабинах «мессершмиттов» немецких пилотов летевшие без прикрытия СБ, несомненно, являлись легкой добычей, поэтому результаты этих боев и потери, понесенные 46-м СБАП, не являются чем-то сверхъестественным. Отметим, что экипажи двух советских эскадрилий при отсутствии истребительного прикрытия хотя и понесли тяжелые потери, но смогли сохранить строй и сбить одного из атаковавших противников.

Действия командования ПрибОВО, преобразованного с началом войны в Северо-Западный фронт, не нашли поддержки в Москве. В то самое время, когда советские самолеты были уже в воздухе, а именно в 06:15, из штаба ВВС фронта в штаб 7-й САД пришел приказ на прекращение боевого вылета:

Границу не перелетать, уничтожать самолеты противника в своем районе. Вылетевшие самолеты по радио посадить на свои аэродромы.

Естественно, этот приказ был повторением приказа, принятого штабом СЗФ от Народного комиссара обороны, чему есть документальное подтверждение:

Донесение командующего СЗФ от 22 июня 1941 г. Народному комиссару обороны СССР о начале немцами боев. 06:10 22.06.41 г. В 04:00 220.6.41 г. немцы начали боевые действия. Военно-воздушные силы противника бомбардировали аэродромы Виндава, Паневежис, Шауляй, Ковно. Обстреляли артиллерией Паланга, Таураге, Кальвария. Танки противника наступают – Таураге. Пехота наступает – Шаки (до полка), Виштынец и Кальвария силы противника уточняются. Отдал приказ контратаками выбросить противника и пленить. Наши военно-воздушные силы в воздухе. До получения Вашего приказа границу не перелетать, я получил через генерала Сафронова Ваш приказ самовольно границу не перелетать. Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы

Это указание было выполнено лишь частично – только девятка СБ 5-й эскадрильи 46-го СБАП (ведущий капитан Н.Р. Бугай) возвратилась на свой аэродром, прервав выполнение задания. Другие группы обоих полков, как мы помним, отбомбились по своим целям. Конечно, первое что можно предположить – проблемы, связанные с неудовлетворительным состоянием средств связи или плохой подготовкой радистов, но этот случай имел совсем другую причину. В упомянутом выше описании первого боевого вылета 5-й эскадрильи 9-го СБАП указано, что комэск Кривцов получил радиограмму о прекращении боевого вылета и возвращении на свой аэродром буквально на боевом курсе и его штурман даже закрыл створки бомболюков, но буквально через несколько секунд открыл их снова и начал сбрасывать бомбы на цель. Таким образом, капитан Кривцов не только волей провидения, но и благодаря своему личному решению стал первым летчиком ВВС КА, сбросившим бомбы на Германию в Великой Отечественной войне.

К сожалению, кроме самолетов 9-го и 46-го СБАП 7-й САД, больше ни одно соединение ВВС СЗФ не успело отправить свои машины для выполнения ударов согласно плану прикрытия. Соответственно, дальнейшие действия ВВС СЗФ продолжились явно с оглядкой на, мягко говоря, «странные» указания из Москвы. Штаб ВВС почти мгновенно перестроился и приказал соединениям и частям изготовиться для ударов по вторгшемуся на советскую территорию противнику. Уже в 06:20 в соединения поступили новые указания командующего ВВС фронта, практически слово в слово повторяющие установки наркома. Так, штаб 7-й САД записал в журнале учета приказов:

Иметь в готовности части по уничтожению наземных войск противника, перешедшего и перелетевшего на нашу территорию, и его авиации. Границу не нарушать, быть готовым для нанесения ударов в районе Шаки, Тауроген по войскам и авиации.

Штаб 4-й САД в 06:32 принял так же очень похожий текст:

1. Быть в готовности по уничтожению наземных войск противника на участке Шаки, Тауроген.
2. Быть готовыми для выхода из под удара.
3. Вылет дополнительным распоряжением.
4. Задача на Мемель остается второочередной.

В этот момент в ход сражения вмешались практически сверхъестественные силы – удача, как известно, любит смелых и решительных, поэтому, несмотря на то, что пилоты 9-го и 46-го СБАП не нанесли ударов ни по одному немецкому аэродрому, а ВВС СЗФ прекратили вылеты по «планам прикрытия», военное счастье «улыбнулось» авиаторам Северо-Западного фронта.

Командование 1-го Воздушного флота, судя по всему, опасалось получить ответный удар, что вполне логично. Во-первых, немцы, очевидно, всерьез воспринимали противника, не подозревая, что советские пилоты имеют указания не перелетать границу и не стрелять по немецким самолетам первыми! Во-вторых, несомненно, стимулом для этого стали бомбардировки Тильзита, Вишвилла и Эйдкау, выполненные фактически во время дозаправки и дозарядки немецких самолетов, возвратившихся на свои аэродромы, в результате чего первые группы советских бомбардировщиков вообще не встретили в воздухе ни одного немецкого истребителя. Поэтому в ответ даже не на удар, а скорее на выпад ВВС СЗФ, немцы фактически отменили второй вылет истребителей для повторной атаки советских аэродромов, и изготовились для отражения следующих советских ударов. Командир 54-й истребительной эскадры майор Ханнес Траутлофт отметил в своем дневнике, что начало второго налета на советские аэродромы было намечено на 06:15 (05:15 по Берлинскому времени ), однако вместо этого истребители выполнили аэродромный маневр во избежание советских ударов, поменяв аэродромы базирования. В итоге второй вылет самолетов Люфтваффе в полном объеме был фактически сорван, и участие в нем приняли только бомбардировщики 1-го Авиационного корпуса.

В начале девятого, наконец, «проснулась» Москва. Получив еще в 05:30 от германского посла в СССР фон Шуленбурга объявление о начале Германией войны, советское руководство не объявило об этом, а, просовещавшись около часа, выдало в 07:15 так называемую Директиву № 2. Почему руководители страны не объявили войскам и населению о начале войны, до сих пор остается загадкой 22 июня 1941 года! Директива №2, несмотря на то, что в контексте задач, поставленных военно-воздушным силам, фактически повторяла основные задачи по планам прикрытия, все же не содержала ни одного упоминания слова «война»! Вот как она звучала:

22 июня 1941 г. в 4 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу. В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары наносить в глубину германской территории до 100-150 км.

Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.

Вновь, как и в случае с Директивой № 1, почему то вместо четкой постановки задачи в тексте звучали лишь эмоции и общие фразы. Но не это было главным. Усугубило ситуацию то, что в штаб СЗФ текст директивы поступил только в 08:15 – т.е., через час после ее оформления, а ведь в тот момент время шло в буквальном смысле на секунды!!!

После утренних внушений и командующий СЗФ, и командующий ВВС фронта, судя по всему, старались четко следовать указаниям «сверху», и текст последовавшего в 08:50 «Распоряжения № 3» штаба ВВС СЗФ был даже немного осторожнее, чем сама Директива № 2:

Разрешено бомбить авиацию противника на 100 километров в глубину. При массовых налетах противника истребителям отражать, а бомбардировщикам следовать в место и бить авиацию противника на посадке, предварительно вывести свою авиацию из-под удара.

Как это ни досадно, но из-за затянувшегося ожидания указаний из Москвы, ВВС СЗФ потеряли три драгоценных часа, с 6 до 9 утра, и не воспользовались ошибкой противника, который принял «случайные» налеты 9-го и 46-го СБАП за начало ответного удара советских ВВС. Кроме того, опять не были поставлены конкретные задачи, и командующие ВВС округов должны были тратить время на разработку приказов частям и соединениям, то есть инициатива вновь отдавалась в руки Люфтваффе.

Естественно, противник не замедлил воспользоваться предоставленным советским командованием подарком, и, оправившись от «испуга», ответил на советскую «любезность» серией очередных налетов, которые начались около 08:30-09:00. Большинство советских аэродромов было уже доразведано, и, в отличие от предыдущих налетов, в этом вылете экипажи Люфтваффе атаковали именно материальную часть советских полков, поэтому и потери советских самолетов относительно раннего утра были гораздо выше.

Окончательную точку в отказе от борьбы за господство в воздухе над Прибалтикой поставил командующий СЗФ генерал Кузнецов. Видимо, он полагал, что главную опасность для войск фронта представляют не самолеты Люфтваффе, а немецкие танковые группы, которые к этому моменту взломали редкое построение войск фронта на границе и стремительно продвигались на Шауляйском и Вильнюсском направлениях. Так, около 08:30 1-я танковая дивизия 4-й танковой группы завязала бои за Таураге, а еще на час раньше, примерно в 07:30, части немецкой 7-й танковой дивизии 3-й танковой группы уже вели бои на подступах к Кальварии.

Видимо, после получения разведывательных данных, в том числе и от авиации, командующий СЗФ принял решение начать сосредоточение войск, в первую очередь механизированных корпусов, для нанесения контрудара. Сделать это быстро не представлялось возможным, из-за довольно значительного удаления войск от района боевых действий. Необходимо было выиграть время, а для этого требовалось если не остановить, то хотя бы задержать натиск противника. И эту задачу, в тот момент, могли выполнить только ВВС. Принятые решения воплотились в следующей директиве:

Директиве командующего войсками Северо-Западного фронта командующим войсками 8-й и 11-й армий, командирам 3-го и 12-го механизированных корпусов о нанесении удара по противнику, прорывающемуся на Таураге. 22.06.41 09:45.

В части, касающейся действий ВВС, приказывалось:

…командующему военно-воздушными силами фронта бить сильными ударами тильзитскую и кальварийскую группировки противника.

После получения этой директивы части ВВС СЗФ весь оставшийся день потратили исключительно на борьбу с наступающими войсками Вермахта, и больше ни одного вылета по немецким аэродромам согласно «Планам прикрытия» 22 июня 1941 года не совершили.

В отличие от командования СЗФ, руководство преобразованного из ЗапОВО Западного фронта утром первого дня войны не спешило ответить противнику, хотя еще в 05:25 командующий фронтом генерал армии Павлов приказал действовать «по-боевому»:

Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому.

Штаб ВВС фронта в 05:30 подготовил «Предварительные распоряжения», такая скорость явно была достигнута вследствие того, что распоряжения, судя по всему, являлись копированием «Плана прикрытия», с наспех внесенными в него изменениями в задачах частям 9-й, 10-й и 11-й САД, продиктованными сложившейся к этому времени обстановкой:

Предварительные распоряжения № 01. Штаб ВВС ЗапОВО, Минск, 22.06.41. 05:30. 9 САД. … Бомбардировщики направлены к линии фронта. Вести разведку в полосе армии. … 10 САД. … Бомбардировщики по войскам противника в р-не Брест, Бяла-Подляска. … 11 САД. … …Бомбардировщики по войскам противника в р-не Янов-Подляска, Тересполь, Бяла-Подляска. … 13 БАД. 24 СБАП по скоплению войск противника в районе Янов-Подляски, Тересполь, Бяла-Подляска. Посадка по выполнению задачи аэродром Жабчицы. 121 СБАП по скоплению войск противника в районе Сарнаки, Константинов, Лосицы. Посадка по выполнению задачи аэродром Бобруйск. 125 СБАП по скоплению войск противника в районе Ригалы и Сернетка, оз. Сервы, все пункты юго-восточнее Сувалки, 30 км. Посадка по выполнению задачи аэродром Н.-Гудков. 130 СБАП уничтожить материальную часть и склады боеприпасов и горючего на аэродроме Бяла-Подляска. Посадка по выполнению задачи аэродром Солон (36 км восточнее Слуцк). 97 ББАП … подготовить к перелету аэродром Курьяны 6-7 км юго-восточнее Белосток к исходу 22.06.41. … 12 БАД. … В течении дня 22.06.41 двумя полками, 128 и 43, уничтожить скопление войск в районе Рудавка, Макашувка (что 20 км северо-восточнее Августов). Разрушить склады на вост. окраине Сувалки. Посадка после удара 128 СБАП Головск, 43 СБАП Курополье. 209 ББАП … быть в готовности к перебазированию район Т…поль (в документе неразборчиво). 215 … быть в готовности к перебазированию на аэродром Лесище…

Видимо, в войска это распоряжение так и не передали, и командиры и штабы частей, уже попавших под первые удары противника, начали действовать исходя из собственных соображений. Советские пилоты в основном отражали налеты на свои аэродромы. После получения штабом ЗФ Директивы № 2 штаб ВВС в 09:30 подготовил уже полноценный боевой приказ.

Боевой приказ № 01. 1) Немецкие войска и авиация нарушили нашу границу и произвели налеты на наши наземные части и мирные города. Его ВВС произвели налеты на Гродно, Волковыск, Лида и другие пункты. Погода в районе действий – облачность 3-4 балла. 2) Справа действует авиация ПрибОВО, слева – КОВО. 3) ВВС Западного фронта имеют задачей в период 22-23.06.41 г. уничтожить авиацию противника районах Сувалки и Тересполь (западнее Брест), колонны и сосредоточение войск противника в районе Сувалкского выступа:

1. 9, 10, 11 САД действовать по заданию командующих ВВС армий.
2. 13 БАД в период 22.06.41 г. уничтожить прорвавшуюся танковую колонну на участке Цехановец (приграничный поселок в 45 км юго-западнее Вельска). Одним полком уничтожить группировку противника районе: Рыгол, Микашувка, Горчица (все населенные пункты в р-не Сувалок).
3. 97 БАП придать командиру 9 САД, посадив его Курьяны (7 км юго-восточнее Белостока).
4. 3-й ДБАК в течение 22-23.06.41 г. уничтожить скопление войск Сувалки, Пшасныш (75 км западнее Ломжа). Ночными налетами разрушить авиазаводы Варшава, Кенигсберг.
5. 212 ДБАП в течение 22-23.06.41 г. ночными налетами уничтожить авиационные заводы Кенигсберг.
6. 12 БАД двумя полками в течение дня 22.0 6.41 г. уничтожить танковую группировку противника в районе Сувалкского выступа.
7. 3 ТБАП одиночными ночными налетами разрушить склады в районе Сувалки и Сувалкского выступа.
8. 1 ТБАП одиночными ночными налетами уничтожить матчасть самолетов на аэродромах Соколув (30 км севернее Седльце), Седльце, Лукув (30 км южнее Седльце), Бяла-Подляска.

​4) Мой КП – штаб ВВС ЗФ, Минск.

Командующий ВВС Запфронта генерал-майор Копец.

Зам. нач. штаба ВВС Запфронта полковник Тараненко.

Судя по тексту приказа, это уже более глубокая переработка «Планов прикрытия» и отказ от полноценной операции по завоеванию господства в воздухе в пользу действий по наступающим войскам Вермахта. Фактически, задачи по ответному удару по аэродромам противника оставили полкам 13-й БАД, и то не всем, а также в ночь с 22 на 23 июня 1-му ТБАП. В итоге задачи атаковать аэродромы противника в соответствии с «Планами прикрытия» были поставлены только 125-му и 130-му СБАП:

Боевой приказ № 1. Штаб 13 БАД. Бобруйск, 22.06.41 г.

1. Противник нарушил госграницу. Погода на 22.06 – ясно.

2. 13 БАД в течении 22.06.41 г. действует по скоплениям войск и уничтожает склады и боеприпасы на аэродромах в районах: Янов-Подляски, Бяла-Подляски, Тересполь (все пункты северо-западнее Бжесць 40 км ), Сарнаки, Константинов, Лосицы (все пункты восточнее Седльце 30-50 км), Риголи, озеро Сервы, Сернетки (юго-восточнее Сувалки 20-40 км).

• 125 СБАП уничтожить войска противника в районе Риголи, озеро Сервы, Сернетки. По выполнению задачи посадка Нов. Гудков (восточнее Слуцк 26 км).
• 130 СБАП уничтожить материальную часть, склады, боеприпасы на аэродромах Бяла-Подляска.. По выполнению задачи посадка аэродром Солон (36 км восточнее Слуцк).
• Начальнику курсов командиров звеньев составом 2-х девяток действовать по уничтожению прорвавшейся танковой колонны в районе М. Цехановец (западнее Бельск 50 км). По выполнению задачи посадка аэродром Бобруйск.
• 97 ББАП производить на аэродроме Бобруйск тренировочные полеты. Быть готовности к 18:00 22.06.41 г. к перебазированию аэродром Курьяны (7 км юго-восточнее Белосток).

3. О готовности частей к вылету доложить, вылет моим распоряжением.

4. Мой КП аэродром Бобруйск.

Командир 13 БАД генерал-майор авиации Полынин.

Начальник штаба подполковник Тельнов.

К выполнению этого приказы экипажи полков приступили около полудня. Интересно, что командир 13-й БАД генерал Полынин в своих мемуарах описывает постановку задач полкам по телефону:

Чтобы ускорить передачу приказа в части, Тельнов и Вихорев побежали к своим телефонам, договорившись, кто и куда звонит…

Однако, документы говорят об обратном – вместо «ускоренной передачи приказа по телефону», командиры 125-го и 130-го полков сначала на У-2 прилетели в Бобруйск, и, получив указания, отправились в свои части, причем «по дороге» они еще заскочили на аэродромы Ново-Гутково и Солон с целью проверки готовности этих площадок к приему самолетов полков после вылета. Командиры полков явно тянули с выполнением первого боевого вылета. Эти странные события, судя по всему, происходили из-за общей атмосферы неуверенности, вызванной долгим периодом ожидания четкого объявления о начале войны. Командир 125-го СБАП майор Кобец после взлета на выполнение боевого задания приказал через каждые 10 минут давать из штаба полка радиограмму – не отменили ли вылет. Хочется отметить, что реакция командира 125-го СБАП представляется автору полка вовсе не малодушием или нерешительностью, а всего лишь расчетливостью и рассудительностью – это подтверждают дальнейшие действия майора Кобца.

Получив в 12:08 радиограмму об объявлении войны, он, судя по всему, больше не сомневался ни секунды, и действия его были в высшей степени профессиональными и решительными. Три девятки СБ четко выполняли поставленную задачу на уничтожение аэродромов противника в районе Риголи и Сернетка (у озера Сервы) – в документах полка ясно указаны цели, и это не скопления войск, как указывалось в приказе 13-й БАД, а именно аэродромы. В районе Сопоцкин по строю открыли огонь до 10 батарей ЗА, что послужило сигналом для разделения группы на девятки, и далее эскадрильи действовали отдельно по заранее намеченным целям. В 13:57 группы полка бомбардировали аэродром и скопления войск в указанном районе. После выхода самолетов полка из зоны огня зенитной артиллерии, группы подверглись атаке двух звеньев Ме-109 и двух истребителей неустановленного типа. В результате обстрела ЗА и воздушного боя 12 самолетов получили пробоины, погиб стрелок-радист мл. сержант И.И. Косач, еще два стрелка-радиста были ранены.

Несмотря на противодействие противника, самолеты атаковали свои цели, бомбардировка велась с высоты 1200 м, всего было сброшено 216 бомб (162 ФАБ-100 и 54 ФАБ-50), экипажами отмечены сильные пожары на атакуемых аэродромах, в воздушном бою стрелками, по докладам экипажей, сбит один Ме-109. По данным противника, самолеты полка атаковали аэродром Бежники, на котором в тот момент базировалась II./JG 27. Немцы откровенно прозевали налет, в результате этого «мессершмитты» группы пошли на взлет только в 14:10 (13:10 по Берлинскому времени), что и позволило советским бомбовозам спокойно отбомбиться по их аэродрому. В результате налета получил попадание учебно-тренировочный самолет «Клемм» Kl 35 W.Nr. 1795, к сожалению, степень повреждения не указана. В воздушном бою немецким пилотам не удалось добиться ни одной победы – видимо, поэтому в истории II./JG 27 этот вылет практически не описан. Указано время вылета (13:10-13:40), но факт налета, а также понесенные при этом потери совершенно отсутствуют.

Справедливости ради, следует отметить, что действия немецких пилотов все-таки привели к потерям 125-го СБАП. Два СБ не смогли долететь до аэродрома Ново-Гутково. Самолет мл. лейтенанта Павкина был подбит в воздухе истребителями, и произвел посадку в районе местечка Дятлово с разбитыми моторами, и в последствии был добит самолетами противника на земле. Самолет лейтенанта Лобача с поврежденным истребителями мотором произвел посадку без шасси в р-не местечка Скидель, самолет был разбит (по другим данным – сдан в ремонт).

Успешные действия 125-го СБАП были обусловлены как профессионализмом советских экипажей, так и тем, что немецкая ПВО действовала не достаточно эффективно. Видимо, командование 8-го немецкого авиакорпуса было настолько погружено в состояние эйфории от собственных успешных боевых действий по аэродромам ВВС КА, а так же от практически полного отсутствие активности советской авиации, до полудня не выполнившей ни одного вылета по району Сувалок, что уже не думало не только о прикрытии передовых наступающих частей 3-й танковой группы и 9-й армии, но и о защите собственных аэродромов. Это позволило советским экипажам действовать в весьма благоприятных условиях.

Совсем другая обстановка сложилась в тот момент в районе Бреста. Настойчивые действия советской авиации с 7 утра по району восточнее Седльце, видимо, заставили командование 2-го авиакорпуса выделить некоторое количество истребителей для выполнения задач в системе ПВО. Это стоило частям 13-й БАД тяжелых потерь. Особенно не повезло в этом отношении 130-му СБАП, последнему из вылетавших на боевое задание 22 июня полков 13-й БАД.

Для выполнения первого боевого задания в полку было подготовлено три девятки. Первую вел сам командир полка майор Кривошапко, вторую – заместитель командира полка капитан Коломийченко, ведущим третьей девятки был командир эскадрильи капитан Андреев.

В 12:00 самолеты полка вылетели на задание, через час после взлета было получено распоряжение штаба дивизии о том, что по выполнению боевого задания возвращаться следует на свой аэродром (до этого предполагалось садится на аэродроме Солон).

Примерно в 13:15 первая девятка, ведомая майором Кривошапко, вышла на цель. ЗА противника открыла сильный огонь, и, несмотря на то, что самолеты шли на высоте 5000 метров, добилась прямых попаданий – так, самолет мл. лейтенанта Горелькова из девятки капитана Коломийченко получил 46 пробоин. В результате интенсивного зенитного огня строй ведущей девятки был нарушен, и отдельные самолеты сразу же подверглись атакам четырех истребителей Ме-109. Несмотря на это, самолетам всех трех групп удалось не только прорваться к своим целям, в том числе аэродрому, но и нанести противнику урон. На поле аэродрома Бяла-Подляска был полностью уничтожен FW 58 W.Nr. 0242 (100 % повреждений), еще один FW 58 W.Nr. 3117 был поврежден на 30 %. Экипажи девятки капитана Коломийченко отметили что Бяла-Подляска горит. Всего полком было сброшено 162 ФАБ-100, однако цена этого успеха оказалась чрезмерно высокой.

При отходе от цели (примерно 15 км восточнее) все три девятки были атакованы большой группой истребителей (вернувшиеся экипажи насчитали до 30 Ме-109), причем первые атаки были произведены с целью расстроить боевой порядок группы и уничтожить ведущего. Далее производились атаки одиночных самолетов парами истребителей (как правило, один истребитель сверху, а второй снизу-сзади). Всего было потеряно 20 СБ, вернувшиеся экипажи заявили о том, что в воздушном бою сбиты 9 Ме-109 (эти сведения не подтверждаются противником).

У немцев, судя по заявкам на победы, в бою участвовали летчики группы II./JG 51 в полном составе, кроме того, видимо, небольшими группами (пары и звенья) действовали экипажи Stab./JG 51, Stab III./JG 51, 11./JG 51 и 1./JG 53. Немецкие истребители заявили 32 победы в этом воздушном бою, в том числе о трех победах каждый доложили командир JG 51 майор Вернер Мельдерс (Maj. Werner Mölders) и лейтенант Херманн Зегатц (Ltn. Hermann Segatz). Надо отметить, что соотношение реально потерянных бомбардировщиков и заявок пилотов Люфтваффе на победы составило примерно 1 к 1,5, что гораздо выше среднестатистических для Люфтваффе 1 к 3.

Потери 130-го СБАП в экипажах были крайне тяжелыми – на аэродром не вернулись командир полка, все три командира эскадрилий и их заместители, два комиссара эскадрилий, пятеро командиров звеньев – фактически, полк после этого вылета перестал существовать.

Этим вылетом, по сути, были закончены действия ВВС КА согласно «Планам прикрытия», а если выражаться точнее, то попытки действий по «Планам прикрытия». Дело в том, что ВВС КОВО (ЮЗФ) и ОдОВО (9-й Армии) не выполнили вообще ни одного вылета в соответствии с предвоенными планами, несмотря на то, что противник весь день активно действовал по советским аэродромам на Украине и в Молдавии.

Итоги и выводы.

Резюмируя вышеизложенные события, постараемся дать оценку сложившейся ситуации. Парадоксально, но выполнение мероприятий, изложенных в «Планах прикрытия», фактически было сорвано советским военно-политическим руководством, которое вместо четкого приказа действовать по довоенным планам, начиная с ночи 21 на 22 июня ставило командующим приграничных округов двусмысленные задачи, а впоследствии вообще остановило утренние действия командования СЗФ. В дальнейшем, опять же во многом из-за отсутствия четких приказов, командующие фронтами использовали авиацию не для завоевания господства в воздухе, а для решения других задач, в основном, направленных на борьбу с наступающими войсками Вермахта. Причем командующий ВВС ОдОВО даже провел разведку аэродромной сети в Румынии, но все вылеты ударной авиации были выполнены исключительно по переправам немецких и румынских войск на реке Прут. Командующий ВВС КОВО даже не провел разведку авиабаз противника, единственным распоряжением штаба ВВС КОВО стал приказ на бомбардировку немецких танков, прорвавшихся через границу в районе Владимир-Волынский.

Таким образом, ВВС Красной Армии за 22 июня 1941 года, согласно предвоенным «Планам прикрытия», совершили около сотни боевых вылетов (44 вылета ВВС СЗФ и 54 вылета ВВС ЗФ). Из этого количества собственно по немецким аэродромам отработали всего две девятки СБ 125-го СБАП (аэродром Бежники) и три девятки 130-го СБАП (аэродром Бяла-Подляска). Совершенно очевидно, что говорить о сколько-нибудь серьезном эффекте от такого мизерного количества боевых вылетов не приходится. Например, согласно расчетам по «плану прикрытия» ЗапОВО, в одновременном вылете для завоевания господства в воздухе по вражеским аэродромам только бомбардировщиков предполагалось задействовать 142 звена, а всего 426 самолетов. По ВВС ПрибОВО таких данных нет, но, оперируя данными о количестве полков, намеченных для действий по аэродромам в «Плане прикрытия» (семь бомбардировочных, два штурмовых и девять истребительных полков), то число боевых самолетов должно было составлять примерно 650-750 машин, из них 250-300 бомбардировщиков, около 100 штурмовиков и 300-350 истребителей. Несомненно, что только в случае использования всех этих сил можно было бы говорить о достижении ВВС КА целей согласно «планам прикрытия» и нанесению противнику значительного урона.

Действительность оказалась совсем не такой, как планы, и вместо массированного налета тысяч советских самолетов по немецким аэродромам реально в налетах приняло участие около сотни СБ, да и из этого количества большая часть использовалась для решения совсем других задач. Часть советских групп из состава ВВС СЗФ вследствие слабой разведки просто не смогла найти немецкие аэродромы. Небольшое количество использованных бомбардировщиков, не прикрытых истребителями, предопределило и тяжелые потери – фактически, был сбит каждый третий участвовавший в вылете самолет. Из 98 участвовавших в налете бомбардировщиков 30 были сбиты, еще 7 выполнили вынужденные посадки и были впоследствии потеряны из-за быстрого продвижения вперед немецких войск.

Что касается собственно эффективности конкретных ударов, следует отметить, что и в результате налета на аэродром Бежники, и в результате удара по аэродрому Бяла-Подляска, противнику были нанесены определенные потери, пусть это были учебные или связные самолеты, тем не менее, задание было выполнено и цели накрыты. Отметим, что в первых немецких налетах экипажам Люфтваффе также далеко не всегда удавалось уничтожить значительное количество советских самолетов – как правило, успех приходил после нескольких налетов на один и тот же аэродром через небольшие промежутки времени. Сам факт действий советских бомбардировщиков как магнит притягивал к себе силы немецкой истребительной авиации, соответственно исключая их из ударных групп, действующих против аэродромов ВВС КА.

В конечном итоге, отказ советского командования от ответных действий по аэродромам Люфтваффе не только позволил немцам в комфортных условиях готовить технику к последующим вылетам, но, самое главное, предоставил командованию Люфтваффе инициативу, чем немцы не преминули воспользоваться и блестяще провели операцию по захвату господства в воздухе.

Как известно, история не терпит сослагательного наклонения, но не будет большим преувеличением предположить, что в случае реализации в первые часы войны советского «Плана прикрытия» события 22 июня 1941 года могли развиваться по совсем другому сценарию, гораздо менее удачному для Люфтваффе.

Цветные рисунки Владимира Камского.