Самоходка, не получившая поддержки

22 ноября 1929 года приказом Революционного Военного совета (далее – РВС) СССР было создано Управление по моторизации и механизации (далее – УММ) РККА. Первым руководителем УММ стал комкор И. А. Халепский. Только что возникшему управлению поручалась организация работ по созданию бронетехники для всех родов войск.

Вскоре после своего возникновения УММ приступило к работе. Среди КБ (как наркоматовских, так и существовавших при различных заводах) были размещены заказы на создание различных видов бронированной техники – от танков до бронепоездов. Особое внимание уделялось созданию самоходных артиллерийских установок, предназначенных для поддержки наступающей пехоты и танков прорыва.

Согласно тогдашней советской классификации, различали САУ двух видов: первой линии (предшественников будущих СУ-122, СУ-152 и ИС-152), которые двигались непосредственно за наступающими войсками, могли быть визуально обнаружены и обстреляны противником, а потому должны были быть полностью бронированными; и второй линии, которые должны были поддерживать передовые части из глубины порядков, а потому стопроцентное бронирование у них не предусматривалось.

Альтернативой САУ первой линии могли быть артиллерийские танки, то есть танки, в которых устанавливались не противотанковые пушки, а орудия с навесной траекторией полета снаряда – мортиры и гаубицы.

В конце 20-х и начале 30-х годов СССР активно сотрудничал с немецкими, американскими и английскими компаниями в вопросах приобретения и совместной разработки новых видов бронетехники – несмотря на разницу идеологий Страны Советов и капиталистических стран. По-видимому, обе стороны рассуждали так: «Идеология идеологией, но бизнес – есть бизнес». Конечно, каждая из сторон старалась извлечь из этого сотрудничества максимальную выгоду. Западные бизнесмены – продать подороже то, что им казалось ненужным, да еще и поставить заказанное не в полном комплекте, а советские функционеры – максимально использовать новшества, реализованные западными инженерами в «ненужных» машинах, значение которых западные военные еще не осознали. Кто больше выигрывал от таких сделок в каждом конкретном случае, сказать сложно.

В 1930 году председатель научно-технического комитета (далее – НТК) УММ И. А. Лебедев предложил для реализации тактико-технические характеристики САУ ленинградскому заводу «Большевик» и немецкой корпорации «Даймлер-Бенц», конструкторы которых входили в совместную советско-германскую Техническую комиссию (TEKO). Самоходка первой линии должна была быть вооружена 76-мм полковым орудием образца 1927 года или 76-мм дивизионным (то есть, более дальнобойным) орудием образца 1902 года. Ее вес не должен был превышать 9 тонн, а в случае вооружения дивизионным орудием – 12 тонн. Экипаж самоходки должен был состоять из 3-4 человек. Для машины предусматривалась противопульная броня толщиной от 20 мм (лобовое бронирование) до 11 мм (кормовое), или от 30 до 15 мм (в случае вооружения машины дивизионной пушкой). Мощность двигателя должна была составлять от 100 до 150 л. с. Машина должна была развивать скорость до 30–35 км/ч и иметь запас хода до 200 км.

В соответствии с заключенным договором конструкторам «Даймлер-Бенц» были переданы два эскизных проекта, выполненных начальником группы перспективного проектирования УММ РККА С. А. Гинзбургом и конструктором В. М. Симским. Однако немцы сорвали все сроки выполнения проектных работ, указанные в договоре, а по выполнении их в середине 1932 года выставили за свои разработки цену, в разы превышавшую утвержденную. В связи с этим советская сторона отказалась от выполнения своих обязательств и, независимо от немецкой стороны, начала разработку собственного прототипа на базе шасси английского 6-тонного двухбашенного пулеметного танка поддержки пехоты «Виккерс», не принятого на вооружение королевской армии, а потому свободно продаваемого за рубеж английской компанией «Виккерс-Армстронгс».

22 октября 1930 года из Британии в СССР был отправлен первый танк. До конца года были поставлены еще три таких машины, а уже в феврале 1931 года «Виккерс» был принят на вооружение под индексом Т-26. 19 марта 1931 года КБ завода «Большевик» получило задание на разработку проекта безбашенного артиллерийского танка поддержки, а точнее – самоходной установки, получившей обозначение СУ-1. Советские конструкторы остановились на полковой 76-мм пушке образца 1927 года с откатом, укороченным до 750 мм, как основном вооружении будущей САУ. Орудие монтировалось в боевой рубке на специальной тумбе-лафете, конструкция которой была позаимствована у российского бронеавтомобиля типа «Гарфорд-Путиловец» образца 1915 года.

Для ускорения работ рубка была изготовлена не из бронелистов, а из котельного железа, что позднее вызвало нарекания приемной комиссии. Кроме того, орудийную амбразуру, вырезанную в лобовом листе рубки, не предусматривалось закрывать бронемаской или бронещитком, поэтому при пробных пулеметных обстрелах с расстояния 150–200 метров несколько пуль залетело внутрь рубки.

Все работы были выполнены в сжатые сроки, и уже в октябре 1931 года готовая машина была передана на научно-исследовательский артиллерийский полигон на Охтинском поле (Ржевский полигон) для проведения испытаний. Спешность изготовления прототипа сказалась на его качестве и продуманности конструкции. При первых же выстрелах орудие САУ вышло из строя, так как орудийная тумба оказалась недостаточно массивной для выбранного орудия.

После изменения конструкции тумбы и ремонта орудия испытания продолжили. Было произведено 44 выстрела (41 выстрел с места и 3 выстрела с хода), из которых осечка произошла только один раз. Ходовые испытания показали, что изменение конструкции рубки на ходовые свойства шасси не повлияло.

По результатам испытаний, изложенным в постановлении НТК УММ, они признавались удовлетворительными. Комиссия обязала конструкторов прикрыть орудие бронещитком, а его противооткатное устройство – бронекожухом. Цапфы орудия необходимо было разместить выше на 40 мм, чтобы увеличить угол его вертикального наведения до +20°. Угол горизонтального наведения также должен был быть увеличен – до +/- 20°. Предлагалось увеличить высоту рубки и снабдить ее амбразурами для наблюдения экипажем поля боя. Также предлагались другие усовершенствования, призванные облегчить работу наводчика – педальный спуск орудия, усовершенствованные приборы наведения и т.д.

САУ предполагалось снабдить рацией, для которой конструкторы должно были предусмотреть соответствующее гнездо, а также танковым переговорным устройством. Дополнительно к орудию самоходка должна была оснащаться пулеметом ДП с 10-ю магазинами к нему, для которого в бортах и корме рубки нужно было спроектировать амбразуры с шаровыми яблоками. Специальные гнезда для размещения боекомплекта изначально спроектированы не были, что также предписывалось исправить. Общий потенциальный заказ СУ-1 комиссия предварительно оценила в 100 единиц.

Летом 1932 года улучшенный проект СУ-1 был принят, но в работу не пошел. Предпочтение было отдано артиллерийскому варианту танка «Виккерс» – Т-26-4 с увеличенной башней и тем же орудием, что и у СУ-1, который в то время проходил полигонные испытания. Однако в результате и он в серию запущен не был.

Немцы отнеслись к созданию САУ более серьезно. В 1937 году в Германии был пущен в работу оказавшийся невостребованным проект компании «Даймлер-Бенц», в результате которого на свет появилась самая массовая самоходная артиллерийская установка Вермахта – StuG-III. Проект идеально подошел к концепции дивизионов штурмовых самоходных орудий, призванных поддерживать наступление пехоты, изложенной в 1935 году генерал-майором Вермахта, будущим маршалом Эрихом фон Манштейном в его «Меморандуме о взаимодействии пехотных частей, артиллерии и подвижной артиллерии». Уже в конце 1939 года предприятия компании «Даймлер-Бенц» начали серийное производство этой машины.