«Потеряно всё, кроме жизни и чести».
Французский король Франциск I
после своего пленения в битве при Павии
О битве при Павии 1525 года слышали все без исключения: в романе Дюма «Три мушкетёра» Портос «скромно» сравнивал с этим побоищем стычку с гвардейцами кардинала. Подробности сражения, его предыстория и итоги известны гораздо меньше.
Италия издавна была лакомым кусочком для соседних держав. Выдающийся историк Фернан Бродель писал о «зоне циклона, гигантской пустоте, распространившейся к 1494 году по раздробленной Италии князьков и городов-республик. Всю Европу тянуло к этой штормящей области низкого давления». В 1521 году Франция и Испания вместе со Священной Римской империей германской нации вновь начали борьбу за власть над Апеннинами. У каждой из сторон нашлись свои союзники. Императора Карла V Габсбурга поддержали Мантуя, Флоренция, Английское королевство и сам Святой Престол. Французский король Франциск I полагался на Венецианскую республику и швейцарские кантоны.
Ход войны был не слишком удачен для Франции. Испанцы выиграли несколько сражений, затем Венеция вероломно пошла на мировую с неприятелем. Три года спустя силы Франциска I были выдворены с полуострова. Однако осенью 1524 года чаши весов качнулись. Карл V увяз в осаде Марселя, а французский король тем временем сколотил армию, преодолел Альпы и сходу занял богатейший Милан. Впереди стоял город Павия с гарнизоном в семь сотен испанцев и семь тысяч ландскнехтов.
Взять крепость штурмом не удалось, и король перешёл к блокаде. Кроме нехватки еды, защитники Павии из числа наёмников испытывали острый недостаток бренчащего в кошелях золота. Комендант крепости Антонио де Лейва, скрепя сердце, пустил на переплавку драгоценное убранство церквей. Французы несколько раз атаковали фортецию, но довольствовались только предмостными укреплениями южнее неё. А к февралю 1525 года к Павии подошла новая испанская армия под знамёнами Карла V. Впрочем, назвать её «свежими силами» было сложно. В пути войско Фернандо д’Авалоса потеряло почти половину личного состава, да и на месте с продовольствием дела обстояли несладко. Французский король не спешил бросаться в бой, будучи уверенным, что без еды и жалованья ландскнехты разбегутся сами.
Франциск I не ошибался в одном: затяжная осада была ему на руку. Но, словно в насмешку над меркантильными соображениями, оберст ландскнехтов Георг фон Фрундсберг перед атакой кроме доспехов надел рясу францисканского монаха. Ландскнехты любили деньги, однако выступали в первую очередь как братство бедных воинов.
Warspot уже описывал историю битвы при Павии 24 февраля 1525 года. Ударная сила короля Франциска I, жандармы — тяжёлая латная конница — были разбиты залпами из аркебуз. За 110 лет до того цвет французского рыцарства точно так же пал от английских стрел под Азенкуром. Ставка короля на голод в Павии и армии д’Авалоса тоже не сыграла. Тот же Бродель заметил:
«…Победа при Павии — это успех аркебузиров, но в ещё большей мере успех пустых желудков. Армию Франциска I слишком хорошо кормили в ретраншементах, защищавших эту армию от пушек неприятеля».
Сам король оказался в плену. Сначала его содержали в Павии, а затем отправили в Испанию. Первое письмо Франциска I матери, Луизе Савойской, начиналось со слов: «Потеряно всё, кроме жизни и чести».
https://commons.wikimedia.org
От битвы при Павии остался и ещё один, не менее известный словесный след, породивший целое явление под названием «ляпалиссиада». Сам маршал Франциска I Жак де Шабанн, сеньор де ля Палис, не был мастером пера. Однако в память о нём французские солдаты сложили песню. Её простые, но искренние строки глубоко растрогали вдову ля Палиса, и она превратила их в эпитафию на надгробном камне мужа: «Здесь покоится сеньор де ля Палис. Если бы он не был мёртв, ему бы завидовали» (Ci-gît le Seigneur de La Palice. S’il n’était mort il ferait encore envie). В те времена начертание букв s и f во французском алфавите было похожим, и со словом serait вместо ferait фраза приобретала совсем иной смысл. Он отразился в переводе песни солдат ля Палиса Робертом Рождественским:
«Месье ла Палис простёрт,
Пронзённый копьём чужим.
Увы! Если б не был мёртв,
Он был бы ещё живым!»
Что ж, и с первым, и со вторым вариантом вот уже 492 года как сложно поспорить.
