«Отдают только яблоки и ягоды, но никак не господские и княжеские дома».
Ливонцы в ответ на требование
русского войска сдать Нарву
Эта история была бы достойна пера Толкиена, с одной лишь разницей: здесь две крепости находились в противостоянии, а не союзе. В XIII веке захватившие север нынешней Эстонии датчане основали поселение на реке Нарове. Миновало около столетия, и Нарва, именовавшаяся в русских грамотах Ругодивом, перешла к Ливонскому ордену. В силу своего положения контролируя пути по реке и посуху, город служил форпостом на границе с восточным соседом. Неспроста великий князь Иван III Грозный, именовавшийся так задолго до внука, в 1492 году возвёл на другом берегу Наровы крепость Ивангород.
Миновало ещё полвека. Отношения Московского государства и Ливонии, и без того не отличавшиеся теплотой, ухудшались год от года. В 1554 году Ливонии припомнили старинный обычай «юрьевской дани», когда-то взимаемой Псковом с Дерпта, но которую Ревель ни разу не платил, а Москва доселе не истребовала. Русские купцы терпели притеснения и обиды от конфедерации, пока им не было воспрещено ездить «в Немцы… ни с каким товаром». Весной 1557 года Иван IV приказал построить ниже Ивангорода по течению реки городок и пристань, и летом дело было сделано. Наконец, в начале 1558-го пограничные ливонские владения по приказу Ивана IV были опустошены набегом поместной конницы. Нарва не осталась в долгу, обстреляв окрестности Ивангорода. Затянувшийся торгово-политический конфликт переходил в горячую фазу.
В марте 1558 года русские пушкари обстреляли Нарву с передовых позиций. Затем огонь сменился двухнедельным перемирием. Городские власти взывали к Ревелю о помощи артиллерией и порохом, но могли рассчитывать только на пару сотен конных воинов и несколько десятков пеших наёмников-кнехтов. Оставалось решить, как быть с выплатой дани, но эту дилемму за Ливонию решил царь. Получив сообщение от одного из воевод о нарушении перемирия Ругодивом, Иван Грозный приказал стрелять по городу из всех орудий. И на Нарву обрушился град ядер.
Как отмечает доктор исторических наук В. В. Пенской, бомбардировка достигла своего пика накануне Пасхи 10 апреля 1558 года. Мало того, Нарва оказалась в блокаде, земли вокруг неё разорялись. В самом Ругодиве не хватало как провизии, так и денег на выплату жалования кнехтам. В итоге представители городской верхушки: бургомистр с ратманами — прибыли в Ивангород к русским воеводам и били им челом. Нарва выказывала готовность перейти в подданство к Москве. Но столь серьёзный вопрос не мог быть решён на месте, без ведома государя и его веского слова. Оставив в Ивангороде заложников, нарвские посланцы отправились к царю. Впрочем, известие о покорности Ругодива достигло ушей Ивана Грозного раньше них. В Ивангород выдвинулись пять сотен стрельцов, служилые «дети боярские» из Водской пятины и несколько воевод во главе с боярином Алексеем Басмановым — будущим ближайшим другом царя.
Им надлежало убедиться, что Нарва не лжёт, и, если доведётся, покарать её за вероломство. Сил под рукой Басманова для этого было не то чтобы с лихвой. Но на стороне русского войска был ратный опыт, какового у Ливонии за последние полста лет набирались крупицы. Вдобавок, по мнению историка Пенского, её разгром тогда не был для Русского государства военно-политическим приоритетом: «Похоже, что в Москве не ожидали, что военная машина Ливонской конфедерации находится на грани полного распада, и не были готовы ковать железо, пока оно горячо». Дальнейшие действия зависели от результатов борьбы под Нарвой.
Последняя успела оправиться от обстрела в преддверии Пасхи и заявила, что ни о какой покорности царю речи не идёт. В ответ Басманов выслал дозоры на каждую из ведущих в Ругодив дорог, полностью блокировав его. Предчувствия не подвели воеводу: Нарва отправила послов сразу к двум Иванам: Грозному и Иоганну Вильгельму фон Фюрстенбергу, главе Ливонской конфедерации. Внемля зову, последний направил к осаждённому городу около 800 воинов, включая пять сотен конницы во главе со своим коадъютором Готхардом Кеттлером. 20 апреля Кеттлер встал лагерем в четырёх милях от Нарвы.
Обстановка за стенами города приближалась к плачевной. Денег на выплату кнехтам за службу по-прежнему не хватало, власти даже ввели для этой цели новый налог. Иссякали в Ругодиве и запасы еды. Кеттлеру было известно об этом. В ночь на 1 мая отряд пеших и конных воинов предпринял попытку провести в Нарву обоз с продовольствием. Он натолкнулся на русский заслон, завязался бой, по итогам которого в город смогла прорваться лишь часть ливонских сил. Засветло Кеттлер приказал кавалерии атаковать неприятельскую заставу. Со стороны Ивангорода к ней подошли дети боярские. Русские сперва отступили, вовлекая ливонскую конницу в преследование, а затем по ней открыли огонь стрельцы. Конечно, эскапада Кеттлера частично увенчалась успехом: подкрепление всё же прорвалось в Ругодив. Но это в известном смысле решило исход всего дела и судьбу Нарвы.
Её воодушевлённые защитники возобновили пальбу по Ивангороду. В ответ тоже раздался гром пушек, а 11 мая Нарва загорелась. Пламя и дым над городом были видны и из лагеря Кеттлера. Ливонский отряд в 60 конников направился к Нарве, более крупных сил за авангардом не последовало. Вечером гонец нарвского бургомистра известил людей Кеттлера, что очаги пожаров ликвидированы и в городе всё спокойно. Кавалерия вернулась в лагерь, выдохнувший с облегчением. А поутру туда, как снег на голову, поспешили жители Нарвы с домочадцами, а с ними и воины. Из их путаных рассказов следовало, что московиты заняли Ругодив ещё вчера. Когда на улицах вспыхнули пожары, многие горожане, спасаясь от огня, устремились в Вышгород — нарвский замок. Одновременно с этим из замка вышли кнехты и заняли наиболее уязвимые посты. Но когда в Ивангороде узнали о возгорании, обстрел только усилился. В Нарве стало куда жарче и опаснее прежнего, и её защитники вернулись за стены замка. Одновременно с этим служилые люди начали переправляться через Нарову и накапливаться на том берегу. Предложение сдаться на милость государя было отвергнуто, а штурм продлился недолго. Последние защитники Ругодива и обеспеченные горожане укрылись в цитадели. Русские не мешкая погасили ими же устроенный пожар, развернули оставленные кнехтами пушки на замок и в который раз предложили ливонцам капитулировать. «Отдают только яблоки и ягоды, но никак не господские и княжеские дома», — гласил гордый ответ из Вышгорода.
Но рокот пушек и нехватка пропитания умеряли в истории ещё и не такой гонор. Вдобавок тем, кто не желал московского подданства, посулили скатертью дорогу, а оставшимся — ремонт разрушенных в ходе осады жилищ. Утром 12 мая 1558 года люди Басманова заняли всю Нарву — город, который в будущем русским войскам придётся и брать вновь, и защищать, и освобождать ещё не раз.
Алексей Буренков