Год 1920-й: битва за Азовское море. Часть II

К началу лета 1920 года гражданская война на Азове перешла в новую фазу. От операций на приморских флангах обе стороны перешли к борьбе за само море: белые пытались взять под контроль всю его акваторию и побережье, красные – удержать свои позиции…

Оборона красными Таганрогского залива

В середине июня 1920 года белый Азовский отряд попытался начать блокаду Таганрогского залива. Уже 10 июня канонерки «Грозный» и «Страж» обстреляли маяк на Белосарайской косе (между Бердянском и Мариуполем), а затем пытались высадить здесь разведывательный десант. Вечером 16 июня у Бердянска произошел настоящий морской бой: красная канонерская лодка «Свобода» (бывшая «Орна», 500 т, одно 130-мм орудие) с плавбатереей №5 (одно 152-мм орудие) на буксире в течение двух часов с дистанции в 35–40 каб перестреливалась с тремя белыми кораблями, опознанными как «Урал», «Алтай» и «Никола Пашич». Плавбатарея выпустила около сотни снарядов, добившись как минимум одного пропадания в «Алтай» – по последующим показаниям перебежчиков, на канонерке было убито 6 и ранено 9 моряков. В итоге белый отряд отошел к югу, не добившись ни одного попадания.

Сам Бердянск несколько раз переходил из рук в руки. 25 июня его захватили белые, но уже 28 июня им пришлось оставить его. Следующий раз Бердянск был захвачен белыми 1 августа, оставлен – 8 августа. Таким образом, использовать этот порт как передовую базу красной Азовской флотилии стало невозможно – более того, под угрозой оставался и сам Мариуполь. Для прикрытия входа в Таганрогский залив было решено устроить минно-артиллерийскую позицию, установив на Белосарайской косе четыре 203-мм орудия, снятых с поврежденного в Кронштадте английской торпедой линкора «Андрей Первозванный», а восточнее, на Кривой косе – батарею из двух 152-мм орудий. Южную часть прохода в залив (у косы Долгой) предполагалось перекрыть минным заграждением, оставив в нем узкий проход для своих судов (вдоль самого берега).

Однако до начала июля орудия не прибыли, а выставить удалось лишь 60 мин типа «Рыбка». Зато в строй Азовской флотилии вошла канонерская лодка «Знамя Социализма» – бывший ледокол №4, затопленный белыми при отступлении (585 т, два 130-мм и два 75-мм орудия), а также четыре несамоходные плавбатареи – «Мирабо», «Революция, «Свердлов» (№6) и «Марат» (№7), вооруженные 152-мм орудием каждая. С Каспийского моря в Мариуполь были переброшены 5 катеров-истребителей и воздушный дивизион из 18 гидросамолетов (11 разведчиков и 7 истребителей).

Десант полковника Назарова

Окрыленное успехом в Северной Таврии, белое командование приступило к планированию следующих десантных операций. На этот раз их целью стал перенос боевых действий на новые театры – Дон и Кубань. Врангель считал, что казачество готово вновь подняться на восстание против большевиков, и для этого нужно лишь бросить искру – отправить на Дон и Кубань хорошо вооруженный отряд, который начнет собирать вокруг себя новую казачью армию. Первой такой искрой должен был стать отряд полковника Назарова численностью в 1750 пехотинцев при 25 всадниках и 30 пулеметах. В отряд также входила легкая батарея, два грузовика, один бронеавтомобиль и радиостанция. В отличие от прежних десантов, этот не был обременен обозом – считалось, что казачьи территории сами по себе станут базой снабжения отряда.

Десант должен был высадиться у Кривой косы на северном берегу Таганрогского залива (между Мариуполем и Таганрогом), занять станицу Новониколаевскую (ныне – город Новоазовск) и сделать ее базой восстания. Сам полковник Назаров был родом из этих мест, в мае-июне 1920 года он уже побывал в тылах красных и сделал вывод, что казаки готовы восстать.

В отряд высадки входили угольный эсминец «Живой» (по советским данным, это был однотипный с ним «Зоркий»), три канонерских лодки («Страж», «Урал» и «Алтай»), два самоходных болиндера (по одному 152-мм орудию на каждом) и вездесущий «Никола Пашич»; сами десантники были погружены на три баржи с буксирами.

Операция была довольно рискованной, поскольку кораблям следовало пройти мимо Мариуполя – базы красной Азовской флотилии. Однако красные еще не успели создать намеченной минно-артиллерийской позиции на входе в залив, между Должанской и Белосарайской косами. Для выяснения обстановки боевые корабли белых держались у входа в Таганрогский залив за несколько дней до высадки.

Рано утром 9 июля белый отряд беспрепятственно преодолел минные заграждения у Долгой косы и начал высадку с наружной стороны Кривой косы – там, где ныне располагается село Седово. Часть кораблей отделилась от отряда и держалась в виду Мариуполя, наблюдая за действиями красной эскадры. Около полудня две белые канонерки типа «Страж» обстреляли Белосарайский маяк.

Красный отряд в составе всех пяти канонерок, сторожевого судна «Данай» и двух катеров вышел в море из Мариуполя только в 13:45. Из-за низкого эскадренного хода («Красная Звезда» и «Буденный» развивали не более 5 узлов) до Кривой косы отряд дошел лишь к 19 часам, преодолев всего 25 миль. В этот момент из-за косы показались суда противника – сначала две канонерки (опознанные как шхуны типа «Урал») и колесный пароход (опознанный как гидрографическое судно «Веха»), затем – «Живой», «Никола Пашич» и еще одно неопознанное судно. После полуторачасовой безрезультатной перестрелки на дистанции 50–60 каб корабли разошлись (с наступлением сумерек), красный отряд вернулся в Мариуполь.

Это был первый настоящий морской бой на Азовском море, и обе стороны вели его чересчур осторожно. Красный отряд имел по пять 130-мм и 75-мм орудий, но на «Буденном» и «Красной Звезде» носовые орудия установить еще не успели, и канонерки могли стрелять только на борт. К тому же деревянные подкрепления под тяжелые пушки оказались слишком слабы и просели во время стрельбы, из-за чего «Буденный» и «Красная Звезда» потеряли возможность вести огонь; на «Сталине» к концу боя вышел из строя затвор орудия. Белый отряд имел четыре или пять 152-мм орудий и три 75-мм орудия – то есть, изначально силы были примерно равными. Однако белые тоже не проявили инициативы – лишь «Живой» имитировал торпедную атаку, но при этом побоялся сильно сближаться с противником и отвернул на дистанции в 25 каб. Впрочем, все задачи белого отряда были полностью выполнены и без решительного боя.

Отряд полковника Назарова беспрепятственно высадился на берег, быстро захватил Новониколаевскую и несколько окрестных станиц. Советских резервов в районе высадки не оказалось, и в первые дни противодействие десанту оказывали, прежде всего, канонерки Азовской флотилии, с 10 по 14 июля неоднократно обстреливавшие Новониколаевскую.

Тем временем для ликвидации десанта была создана оперативная группа из частей Юго-Западного и Кавказского фронтов под командованием Р. П. Эйдемана, основой которой стала 1-я кавалерийская дивизия. Назаров по радио запросил подкреплений, но из Керчи ответили, что корабли к Кривой косе подойти более не могут. Фактически место высадки оказалось блокировано: 14 и 18 июля Азовская флотилия выставила еще два заграждения у Белосарайской косы, а в конце месяца поставила там же третье. Всего было выставлено до 200 мин образца 1908 года – на одной из них подорвалась канонерка «Алтай», пытавшаяся прийти на помощь десанту (или же просто разведать обстановку). Лодка осталась на плаву, так как речные мины типа «Рыбка» имели слишком малый заряд взрывчатки (позднее это спасло еще несколько белых кораблей).

Уже 15 июля советские войска заняли Новониколаевскую, а отряд Назарова с бронеавтомобилем, грузовиками и батареей двинулся в сторону Новочеркасска. В ходе рейда по левому берегу Дона он увеличил свою численность до 2500 штыков, но поднять восстание так и не удалось. В конце июля отряд Назарова был разбит частями 9-й стрелковой дивизии у станицы Константиновской. Самому полковнику удалось избежать плена и вернуться в Крым, где он доложил о пассивности населения и его нежелании бороться с большевиками.

Высадка у Кривой косы еще раз показала, что для успеха десантных действий требуется не только господство на море, но и достижение хотя бы локального превосходства на суше, а также установление взаимодействия с сухопутным фронтом. Если противник сумеет изолировать десант до того, как он соединится с войсками на суше, судьба высадившихся окажется печальной, сколь бы успешной ни была морская часть операции.

Несостоявшаяся высадка красных в Геническе

С конца июля 1920 года обе стороны стали активно планировать десантные действия и готовить для них специальные силы. Красное командование начало подготовку десантной операции в Геническ: высаженные здесь войска должны были соединиться с войсками правобережной группы 13-й армии, наступающими с Каховского плацдарма. Для руководства этой операцией в Мариуполь прибыл начальник Морских сил Республики А. В. Немитц (бывший командующий Черноморским флотом). 12 августа он отдал приказ о формировании Морской экспедиционной дивизии – первого советского соединения морской пехоты.

Дивизия состояла из четырех полков двухбатальонного состава (Днепровского, Черноморского, Каспийского и Волжского), кавалерийского полка, артиллерийской бригады (3 батареи по 4 орудия) и инженерного батальона. Боевая численность дивизии (без тылов и вспомогательного персонала) составила до 3000 штыков и сабель. Для ее перевозки была подготовлена специальная транспортная флотилия из мобилизованных гражданских судов: 12 транспортов со скоростью хода 5–9 узлов, способных одновременно принять на борт до 5000 человек. К этому же времени в состав Азовской флотилии вошли две новые канонерки – «Советская Россия» (456 т) и «III Интернационал» (783 т). Каждая из них несла по два 120-мм орудия, снятых с броненосца «Андрей Первозванный», последняя также имела 76-мм зенитную пушку Лендера.

Десант в Геническ был назначен на утро 16 августа. После высадки вход в Утлюкский лиман следовало перекрыть минным заграждением, а для его охраны у косы Бирючий остров оставить две или три плавучих батареи. Чтобы помешать действиям белых кораблей, было решено за два дня до высадки в Геническе перекрыть минами выход из Керченского пролива. Для этого вечером 13 августа из Мариуполя вышел отряд военмора В. Ф. Медведева: сторожевые суда «Данай» и «Пугачев» (одно 75-мм и одно 57-мм орудие на каждом) с баржей «Дон» на буксире, сопровождаемые пятью катерами-истребителями – на одном из них находился сам Немитц. Баржа несла 250 мин типа «Рыбка». После постановки мин катера должны были отделиться от отряда, обследовать юго-западную часть Азовского моря, а затем идти для разведки в Геническ.

Заграждение было поставлено успешно, однако в рассветных сумерках отряд Медведева неожиданно встретил вражеские корабли, шедшие на юг вдоль Кубанского побережья. Ввиду явного превосходства сил противника Медведев с двумя сторожевиками отошел в Темрюк. Баржу «Дон» пришлось бросить, сняв с нее людей – она отвлекла внимание белых, что позволило сторожевикам беспрепятственно укрыться в порту. Катера-истребители еще до этого потеряли друг друга, в итоге задания по разведке не выполнили и вернулись напрямую в Мариуполь.

«Группа особого назначения»

Белые корабли оказались отрядом, возвращавшимся после высадки десанта у станицы Ахтарской. Эта высадка стала крупнейшей десантной операцией сторон за всю гражданскую войну, ее целью было создание нового антибольшевистского фронта на Кубани. Все силы десанта именовались «Группой особого назначения», ее командующим был назначен генерал-лейтенант С. Г. Улагай, начальником штаба – генерал-лейтенант Д. П. Драценко. В состав группы вошли следующие силы:

• 1-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Н. Г. Бабиева (около 1000 сабель, 35 пулемётов и 6 орудий);
• 2-я Кубанская казачья дивизия генерал-лейтенанта А. М. Шифнер-Маркевича (900 штыков, 100 сабель, 48 пулеметов и 8 орудий);
• Сводная пехотная дивизия генерала Б. И. Казановича (около 2500 штыков, 50 пулемётов, 12 орудий);
• «Волчья сотня» есаула Колкова.

Всего в боевых частях десанта насчитывалось до 5000 штыков и сабель при 12 орудиях, 130 пулемётах, нескольких броневиках и 8 аэропланах. Генерал Улагай пользовался популярностью среди казаков – Врангель считал, что только он сможет поднять казачество на восстание и повести за собой:

«Отличный кавалерийский начальник, разбирающийся в обстановке, смелый и решительный, он во главе казачьей конницы мог творить чудеса».

Вновь подняв казаков на борьбу, Улагай должен был соединиться с «Армией возрождения России» генерала Фостикова, действовавшей в районе станиц Баталпашинской и Лабинской (до 15 000 штыков и сабель, 5 орудий, 60 пулеметов), и создать на Кубани новый театр борьбы с большевиками.

Состав морского отряда, выделенного для высадки войск Улагая, до конца не ясен – ни советские, ни эмигрантские, ни современные работы его не называют и вообще уделяют минимальное внимание морской части операции. Можно предположить, что в десанте участвовала основная часть Азовского отряда капитана 1-го ранга Н. Н. Машукова: 7 канонерских лодок, вспомогательные суда (в том числе, вездесущий «Никола Пашич»), а также один или два угольных эсминца (известно, что на одном из них шел сам Улагай).

Выйдя утром 13 августа из Керченского пролива, к вечеру огромный караван (свыше 30 судов) остановился посреди Азовского моря для сбора всех командиров на военный совет – радиостанций на большинстве судов не было. Лишь на этом совете был оглашен план высадки и указан порядок действий каждого судна. Высадка должна была проводиться следующим образом: баржи подводились катерами к берегу и сажались на мель, с них по сходням (зачастую прямо в воду) выгружался десант, после чего баржи использовались как причалы для более крупных пароходов.

Утром 14 августа пост службы связи в станице Камышеватской (30 км к северу от Приморско-Ахтарской, на другой стороне Ясенского залива) сообщил в Мариуполь о том, что видит 11 судов противника. Высланный из Мариуполя разведывательный гидроплан сообщил, что в районе Ачуева обнаружил группу из 16 судов – в том числе, 6 больших, 5 малых, буксир с четырьмя баржами и миноносец.

Белые открывают фронт на Кубани

Высадка группы Улагая началась на рассвете 14 августа с десанта Алексеевского полка Сводной дивизии у хутора Верещагинский (8 км севернее станицы Приморско-Ахтарской) после короткого обстрела берега. Выгрузившись, полк атаковал Приморско-Ахтарскую, где находились две роты охранного батальона (по советским данным – 100–150 штыков, по данным белых – всего 75), вскоре отступившие в станицу Ольгинскую (20 км юго-восточнее, по дороге на станцию Тимашевская). После этого началась разгрузка судов в двадцатикилометровой береговой полосе от Приморско-Ахтарской до протоки, ведущей в Бейсугский лиман. По донесению, поступившему в штаб располагавшейся здесь 1-й Кавказской кавалерийской дивизии, высадку осуществляло в общей сложности 20–30 судов (позднее показания красноармейцев, отступивших в Ольгинскую, увеличили их число до 30–40).

15 августа оперативная сводка Кавказского фронта отмечала, что 18 судов разгружаются у протоки и села, еще 8 стоят у Верещагинского. Днем мимо Камышеватской на север, к Должанской косе, прошли три неприятельских судна, одно из которых обстреляло берег. В то же самое время над станицей Роговская (между Ольгинской и Тимашевской) пролетел аэроплан, сбросивший листовки с призывом восстать против большевиков, обрывать линии телеграфной и телефонной связи. В этот день советские самолеты бомбили пароходы, разгружавшиеся в Приморско-Ахтарской – от взрыва бомбы погиб заместитель командира Алексеевского полка полковник Вертоградский.

Высадка группы Улагая продолжалась три дня. Не дожидаясь ее окончания, белые войска по единственной дороге между Ахтарским и Бейсугским лиманами двинулись к узловой станции Тимашевская. Навстречу им были выдвинуты части находившейся здесь 1-й Кавказской кавалерийской дивизии М. Г. Мейера, профессионального офицера старой армии – около 1000 сабель и 200 штыков при 8 орудиях, усиленные двумя бронепоездами, двумя бронеавтомобилями и двухорудийной 152-мм батареей на тракторной тяге.

С полудня 15 августа красная дивизия пыталась наступать обеими своими бригадами вдоль железной дороги от Ольгинской на Приморско-Ахтарскую. При этом левофланговая 1-я бригада добилась успеха, окружив и уничтожив у Свободных Хуторов 3-й Гренадерский батальон белых – до 200 человек было изрублено, еще 110 (среди них свыше 50 офицеров) попали в плен, командир батальона полковник Смирнов погиб. «Мало кто пробился из окружения. Большинство были или изрублены красной конницей, или сдались в плен», – писал один из офицеров батальона Б. Пылин.

Однако шедшая слева 2-я бригада получила удар во фланг от Уманского полка и откатилась назад, в итоге всей дивизии пришлось отступить к Ольгинской. При этом отмечалась очень хорошая стрельба артиллерии белой Сводной пехотной дивизии – ею был выведен из строя один бронеавтомобиль и подбит красный бронепоезд.

К исходу 15 августа от пленных были получены сведения об истинной численности десанта и о том, что половина его боевых частей уже выгружена. Стало ясно, что противник имеет серьезное превосходство, поэтому 1-я Кавказская кавдивизия получила новое распоряжение: удерживать рубеж станиц Ольгинская и Бриньковская до подхода резервов – Приуральской стрелковой бригады (5200 штыков, 400 сабель), 14-й и Таманской отдельных кавалерийских бригад (по 400–500 сабель).

Утром 16 августа красным удалось выбить противника из Бриньковской, устранив угрозу своему правому флангу, однако дальнейшие попытки наступления успеха не имели. Утром 17 августа, закончив высадку и сосредоточение, белые нанесли мощный удар, смяв правый фланг 1-й Кавказской кавдивизии и отрезав ей путь отхода на Тимашевскую. Подход 14-й кавбригады не спас положения: она прорвалась на Тимашевскую, не установив взаимодействия с остальными войсками, в результате чего колонны 1-й Кавказской кавдивизии, двинувшиеся следом ночью без боевого охранения, попали в огневую ловушку. Потеряв в этом бою всю артиллерию, почти все пулеметы и половину личного состава, дивизия оказалась рассеяна и к утру 18 августа перестала существовать как боевая единица. Остатки ее 2-й бригады отошли на Тимашевскую, 1-й бригады – на Брюховецкую. Командир дивизии Мейер раненым попал в плен и позднее был расстрелян.

Днем 18 августа Сводная пехотная дивизия заняла Тимашевскую. На левом фланге 1-я Кубанская казачья дивизия захватила станицу Брюховецкую (в 15 км севернее Тимашевской), а на правом фланге 2-я Кубанская казачья дивизия вступила в Новонижестеблиевскую и Новониколаевскую (в 30–35 км к югу от Приморско-Ахтарской). Образовался плацдарм в виде языка, вытянутого к Екатеринодару, 90 км в глубину и 45 км в ширину, с севера прикрытый Бейсугским лиманом.

Для поддержки основного десанта 16 августа восточнее Анапы был высажен Отдельный отряд генерала А. Н. Черепова (около 500 штыков при двух горных орудиях). Он был сразу же атакован частями 22-й стрелковой дивизии, разбит и в ночь на 22 августа эвакуирован обратно в Крым. 24 августа в Тамани высадился Таманский десантный отряд генерала Харламова (2900 штыков, 6 орудий, 25 пулеметов), который занял станицы Ахтанизовская и Вышестеблиевская, но дальше продвинуться не смог. Врангель, в первый же день высадки лично прибывший в Тамань, с разочарованием констатировал:

«Станица была почти пуста. Немногие оставшиеся казаки были совершенно запуганы, не веря в наш успех и ожидая ежечасно возвращения красных».

Кризис Улагаевской операции

Советское морское командование было ошеломлено, растеряно и на какое-то время деморализовано. Естественно, от высадки в Геническе пришлось отказаться – тем более что наступление правого крыла 13-й армии уже 12 августа было остановлено противником, а центр армии так и не смог прорвать оборону белых у Большого Токмака. 20 августа в Темрюке были затоплены корабли Темрюкского отряда: канонерка «Червонный Казак», пароход «Слава морякам» и плавбатарея «Карл Либкнехт». Сторожевики «Данай» и «Пугачев» еще 17 августа ушли отсюда обратно в Мариуполь, держась центральной части моря.

19 августа начальник Морских сил Черного и Азовского морей А. В. Домбровский (бывший командир броненосца «Полтава») докладывал командующим Юго-Западным и Кавказским фронтами: «Принимая во внимание громадный перевес сил противника, считаю активное выступление Азовской флотилии против главных сил его флота невозможным». Домбровский считал возможным только действия против вражеских дозорных судов в устье Таганрогского залива и постановку минного заграждения у Приморско-Ахтарской.

Справедливости ради стоит добавить, что первая минная постановка в месте высадки белого десанта была проведена уже в ночь с 18 на 19 августа катерами-истребителями, выставившими у Приморско-Ахтарской сотню мин. В целом командование советских морских сил довольно быстро пришло в себя и обрело решимость – впрочем, не всегда вполне обдуманную. Уже в ночь с 19 на 20 августа отряд из пяти канонерок, двух сторожевых судов и трех катеров-истребителей вышел из Мариуполя к Белосарайской косе, где в дозоре находилась вражеская канонерка типа «Страж». Канонерка сразу же ушла на юг, и с тех пор белые суда у входа в Таганрогский залив не появлялись.

Днем 21 августа красная Азовская флотилия в полном составе прибыла к Приморско-Ахтарской, обстреляла берег, станицу и пристань. К этому времени белые корабли уже покинули район высадки, противодействие обстрелу оказали лишь две полевые батареи и аэропланы; пулеметным обстрелом с воздуха на кораблях было ранено несколько человек. Это нападение вызвало тревогу генерала Улагая и заставило его убрать отсюда штаб своей группы войск.

В этот же день севернее Тимашевской красные части атаковали левый фланг группы Улагая и продвинулись до станицы Роговской, перерезав дорогу на Приморско-Ахтарскую. Коннице генерала Бабиева удалось восстановить положение, но на следующий день подошедшие советские резервы атаковали саму Тимашевскую. Фронт был прорван, белые оставили Тимашевскую, продержавшись в ней всего четыре дня. Связь между дивизиями прервалась, а штаб группы Улагая, переведенный в Ольгинскую, оказался здесь уже и под пулеметным обстрелом. В этих условиях Улагай запаниковал. В ночь с 22 на 23 августа он отправил Врангелю телеграмму:

«Ввиду обнаружения вновь прибывших свежих частей противника и подавляющей численности врага считаю положение серьёзным и прошу спешно выслать к поселку Ахтарскому суда для обеспечения погрузки десанта».

23 и 24 августа развернулись ожесточенные бои за Ольгинскую. 1-й казачьей кавдивизии генерала Бабиева удалось отбить атаки красных и восстановить связь с соседями. Лишь после отступления 2-й казачьей дивизии на правом фланге Бабиев оставил Ольгинскую и отошел на юг к хутору Степному. Улагай тоже пришел в себя, и в ночь с 24 на 25 августа отправил Врангелю новую телеграмму о том, что необходимость присылки кораблей отпала.

Тем не менее, северный фронт плацдарма по Бейсугскому лиману рухнул, группе Улагая пришлось уходить на юг – туда, где еще не было красных войск. Штаб группы был перенесен в станицу Новонижестеблиевскую. К этому моменту сам Улагай окончательно разругался со своим начальником штаба генералом Драценко и фактически отстранил его от дел. 25 августа в Новонижестеблиевскую на аэроплане прибыл новый начальник штаба – генерал Коновалов.

Удар в пустоту

Тем временем 24 августа красная Азовская флотилия, наконец, перешла к активным действиям, высадив на Кубанском побережье морскую экспедиционную дивизию. Рейд был подготовлен очень тщательно: 21–23 августа дивизия грузилась на транспорты в Мариуполе и вышла в море 24 августа в 2 часа ночи. Транспортный отряд из 11 пароходов, 3 барж и 2 плавбатарей с буксирами двигался вдоль самого берега; на плавбатареи также была погружена часть сил десанта – лошади и пушки. Ближним эскортом отряда служили 3 сторожевых судна и 2 плавучих батареи. Боевые корабли флотилии (5 канонерок) шли мористее для защиты от возможных атак противника. Еще дальше в море и впереди отряда шла группа из пяти моторных катеров-истребителей, составлявших боевое охранение. Для защиты от атак с воздуха на канонерках спешно установили четыре 76-мм зенитных пушки Лендера. Радиостанция имелась только на «Буденном», поэтому для связи с отрядом использовались гидросамолеты, специально для этого переброшенные в Мариуполь из Таганрога, где располагался гидроотряд.

Из-за низкого хода большинства кораблей и судов отряд двигался очень медленно. В 8 часов утра на расстоянии 200 каб западнее Камышеватской косы катера-истребители обнаружили вражескую канонерку типа «Урал» – не вступая в перестрелку, она ушла на юг. В 10 часов в 300 каб к юго-западу от косы Долгой катера заметили неприятельский миноносец типа «Жаркий», который тоже ушел на юг. Чтобы обмануть противника, командующий флотилией Е. С. Гернет оставил транспортный отряд в 150 каб к северу от Камышеватской косы, а сам с боевыми кораблями демонстративно повернул обратно к Мариуполю. Как только противник скрылся из виду, флотилия продолжила движение на юг.

Все было бы хорошо, если бы не одна важная деталь: вместо запланированной высадки в тылу противника начальник Морской экспедиционной дивизии П. И. Смирнов решил проводить ее… на своей территории – у станицы Камышеватская, где располагался наблюдательный пост Азовской флотилии. Основанием для такого решения стала доставленная гидросамолетом оперативная сводка Кавказского фронта, сообщавшая о том, что десант Улагая разгромлен и отступает к Ахтарскому рейду. Из этого следует, что решение о смене места высадки было принято уже в море днем 24 августа. Так или иначе, оно было поддержано начальником флотилии Гернетом. Таким образом, командование операции, опасаясь, что на берегу могут оказаться крупные силы противника, решило перенести удар «в пустоту». К Приморско-Ахтарской были направлены лишь боевые корабли флотилии – в 20:30 они обстреляли район пристани и вокзал, в то время как катера-истребители поставили на рейде еще одно заграждение. Ответный огонь вражеских батарей был слаб и неточен. Затем красные корабли вернулись к месту высадки десанта.

Сама высадка началась в 17 часов у основания Камышеватской косы на голом песчаном берегу, ее прикрывали плавбатареи и сторожевые суда. Разгрузку пришлось вести всю ночь и весь следующий день, в общей сложности она заняла 27 часов. Еще до ее окончания, 25 августа в 18:30 в море показалась вражеская канонерка «Урал», а чуть позже еще три («Страж», «Грозный» и «Всадник») в сопровождении миноносца «Жаркий». Однако в бой белые не вступали, ограничившись наблюдением. С наступлением темноты все красные корабли вернулись от Камышеватской в Мариуполь.

Таким образом, высадка была хорошо организована и успешно проведена, но не в тылу противника, а за его флангом, на своей территории – фактически речь шла о переброске войск морем. За столь грубое нарушение плана операции Гернет и Смирнов были сняты со своих должностей, командование Азовской флотилией принял С. А. Хвицкий, а Морской дивизией – прибывший с Каспия И. К. Кожанов.

Эвакуация из Ачуева

Нельзя сказать, что высадка у Камышеватской оказалась совсем бессмысленной – двинувшись вдоль берега на юг, Морская дивизия переправилась через Бейсугский лиман у Перевоза и 30 августа заняла Приморско-Ахтарскую. Однако к этому времени база группы Улагая уже была перенесена в Ачуев, куда и отводились белые силы – таким образом, сообщение фронта об отходе противника к Приморско-Ахтарской оказалось ошибочным. 31 августа Морская экспедиционная дивизия получила приказ на отход в Ейск, откуда 4–6 сентября была перевезена в Мариуполь.

Гораздо большее значение сыграл речной десант, организованный по инициативе члена Реввоенсовета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе. Отрядом, собранным из моряков Новороссийской базы и усиленным добровольцами (1050 штыков, 155 сабель, 4 орудия и 15 пулеметов), командовал начальник Екатеринодарского гарнизона Е. И. Ковтюх. Комиссаром отряда был назначен Д. И. Фурманов, позднее описавший эту операцию в повести «Красный десант». На пароходах и баржах десантный отряд Ковтюха прошел из Екатеринодара по рекам Кубань, Протока и утром 28 августа высадился у станицы Новонижестеблиевской, где находился штаб группы Улагая. В результате внезапной атаки управление и тылы белых оказались дезорганизованы.

К этому времени соотношение сил на Кубани изменилось. Хотя Улагаю удалось мобилизовать две-три тысячи казаков, эти пополнения едва ли восполняли потери – причем выбиты были лучшие и наиболее мотивированные белые войска (прежде всего, добровольцы). Казачьего восстания не произошло, местное население не проявило желания воевать с большевиками. Из воспоминаний участников Улагаевского десанта видно, что во многих станицах казаки при приближении белых прятались, а на улицах появлялись только женщины.

В то же время советские войска быстро усиливались: на конец августа в них уже насчитывалось 20 000 штыков, 5000 сабель и свыше 85 орудий. Теперь Улагаю приходилось думать не о наступлении на Екатеринодар, а об эвакуации в Крым.

30 августа части красной 9-й армии заняли станицу Степная, отрезав 1-ю Кубанскую кавдивизию, находившуюся восточнее Ахтарского лимана, от основной белой группировки; дивизии пришлось оставить Приморско-Ахтарскую и отступать через плавни на запад. В порту Ахтари оказалось брошено много доставленного сюда и так и не использованного снаряжения. Сам Улагай начал отход к Ачуеву – городку в устье Протоки (правого русла Кубани), который был выбран в качестве пункта для эмбаркации десанта.

Уже 31 августа отсюда начался вывоз войск обратно в Крым, завершившийся к 7 сентября. Часть группы эвакуировалась через оставленный красными Темрюк, другая часть отошла на Тамань, соединилась с отрядом генерала Харламова и была эвакуирована вместе с ним. Отряд примерно в 400 сабель прорвался на юго-восток и в конце сентября присоединился к армии Фостикова, на короткое время занявшей Адлер.

Красная Азовская флотилия не препятствовала эвакуации Улагая с Кубани, хотя в штабе Кавказского фронта было известно о ее проведении, а советские самолеты бомбили транспорты в устье Протоки. 2 сентября воздушная разведка зафиксировала здесь 14 больших судов и 2 баржи. На следующий день штаб Кавказского фронта предложил высадить в Ачуеве десант, но флот отказался, мотивируя это неготовностью Морской дивизии в Ейске и в ответ предложив перебросить сюда части 9-й армии из Приморско-Ахтарской.

Лишь 5 сентября четыре катера Азовской флотилии были посланы для разведки к Ачуеву, но встретившись с вражеским миноносцем типа «Жаркий», были вынуждены вернуться в Мариуполь. Основная деятельность флотилии в этот период заключалась в постановке мин: в ночь с 28 на 29 августа у Керченского пролива было выставлено 50 мин, а 31 августа в устье Таганрогского залива между косами Белосарайская и Долгая – еще 250. В ходе операции по высадке и последующему снятию группы Улагая на советских минах подорвался миноносец «Жаркий» и транспорт «Волга», но из-за малой мощности зарядов речных мин типа «Рыбка» оба остались на плаву, получив лишь небольшие повреждения. С другой стороны, активные минные постановки красные могли вести только быстроходными катерами-истребителями, а на них помещались лишь мины этого типа.

Красная флотилия усиливается

Тем временем красное командование продолжало усиливать свою береговую оборону и вводить в строй новые корабли – в частности, канонерские лодки «Труд» (два 152-мм орудия) и «Красноармеец» (два 102-мм орудия). В Темрюке была поднята и восстановлена канонерка «Червонный Казак» (два 130-мм орудия). На кораблях установили морские дальномеры, деревянные подкрепления под орудия заменили металлическими.

Для более оперативной реакции Азовской флотилии на действия белого флота было предложено оборудовать передовую базу в Приморско-Ахтарской. Продолжалась подготовка десантной операции в районе Геническа – для этого командование Юго-Западного фронта 12 сентября приказало усилить Морскую экспедиционную дивизию, доведя ее до 5000 штыков и 1000 сабель. В ее состав были включены Беломорский и Кронштадтский полки, еще один кавалерийский полк и артиллерийский дивизион. В случае успешных действий на сухопутном фронте предполагалась также высадка десанта в Керчи.

14 сентября для разведки Генического порта из Мариуполя были высланы четыре катера-истребителя: «Зоркий», «Жуткий», «Пылкий» и «Беспокойный» под командованием начальника дивизиона истребителей Г. А. Бутакова. По дороге «Пылкий» наткнулся на топляк, повредил средний винт и был отправлен обратно. Три остальных катера в 13:20 прибыли к Геническу, два из них начали разведочное траление, а Бутаков на «Зорком» остановил подошедший с моря парусник и опросил его команду, интересуясь всеми возможными подробностями – от расположения береговых батарей до цен на местном рынке. Выяснилось, что на рейде стоит минный заградитель «Дунай», пустой русский транспорт и итальянский пароход с грузом зерна. Приблизившись к причалам, «Зоркий» обстрелял их из 47-мм пушки, вызвав панику на берегу. Затем катера вернулись в Мариуполь.

Ценами на продукты питания красные интересовались не зря: они являлись важным маркером настроений населения и состояния тыла. Участники Улагаевского десанта позднее воспоминали, как были поражены обилием и дешевизной еды на Кубани. В Крыму продуктов питания не хватало, и они были дороги. Между тем, Врангель активно продавал зерно за границу – оно оставалось единственным источником валюты.

В целом, в конце августа-начале сентября 1920 года ситуация на Азовском море характеризовалась примерным равновесием сил. Белые уверенно чувствовали себя в южной части моря, близко к своей базе в Керчи. Здесь белый флот беспрепятственно высаживал и эвакуировал свои войска. Однако он оказался не в состоянии препятствовать действиям красных в северной части моря, не проявил должной решительности при высадке вражеской Морской экспедиционной дивизии на границе «зон контроля» и, более того, не смог защитить базу десанта в Приморско-Ахтарской.

В свою очередь, красные выходили в южную часть моря с большой осторожностью, предпочитая действовать здесь быстроходными катерами. Особенностью действий красного флота стало и то, что он активно и умело применял минное оружие, которым белые не пользовались вовсе.

Продолжение следует

---

Источники и литература:

1. Н. П. Липатов. 1920 год на Черном море. М.: Воениздат, 1958
2. К. В. Агуреев. Разгром белогвардейских войск Деникина. М.: Воениздат, 1961
3. А. А. Соболев. Красный флот в гражданской войне 1918–1920 г. Л., 1924
4. А. А. Голубев. Врангелевские десанты на Кубани. Август-сентябрь 1920 года. М.-Л., 1929
5. С. С. Бережной. Корабли и вспомогательные суда советского военно-морского флота (1917–1927 гг.). М.: Воениздат, 1981
6. В. П. Заблоцкий. «Неизвестная война» на Азовском море // Гангут, № 28/2001
7. Белый десант на Кубани. Август 1920. Краснодар: Советская Кубань, 2000
8. Флот в Белой борьбе. Сборник. М.: Центрполиграф, 2002
9. Морской Атлас. Том III. Часть вторая. ГШ ВМФ, 1966
10. Гражданская война в России: Черноморский флот. М.: ACT, 2002
11. Гражданская война в СССР. В двух томах. Том второй. М.: Воениздат, 1986