Дамы в хаки

Тотальная война 1914–1918 гг. потребовала максимального напряжения сил всех воюющих государств. На смену миллионам мужчин, призванных в армию, должны были прийти миллионы прежде никак не задействованных на производстве женщин. Однако с ходом войны нужда в рабочих руках на фронте заставила задействовать женщин и в армии. В Великобритании, не имевшей обширных людских ресурсов, в 1916 году был создан женский вспомогательный армейский корпус, который сыграл важную роль в создании хорошо отлаженной системы прифронтового снабжения.

Накануне образования WAAC. Призыв 1916 года

Участниками военных конфликтов во все время времена становились как мужчины, так и женщины. Их роли могли меняться в связи с социально-экономической ситуацией, религиозными воззрениями или политической обстановкой, но само присутствие обоих полов на войне, в принципе, было нормой. В Первую мировую политики, среди которых, безусловно, преобладали мужчины, были вынуждены задействовать в войне всё население своих стран.

Значительно выросло число женщин, нуждавшихся в заработке. Они стали активно осваивать считавшиеся прежде мужскими профессии. В конечном счёте всё это привело к коренным изменениям в политической системе, предоставлению женщинам права голоса и их дальнейшей эмансипации. В этом отношении Первая мировая война оказалась более действенным средством, чем все суфражистские кампании начала ХХ века.

В Великобритании, где суфражистские организации были чрезвычайно сильны, с началом Великой войны роль женщин в экономике возросла необычайно. Молодые работницы на военных предприятиях (так называемые munitionettes), заменившие мужчин не только у промышленных станков, но и в пабах, оказались одной из самых ярких примет времени.

Женские патриотические организации стали ещё и важным элементом в государственных пропагандистских кампаниях. Они укоряли мужчин, не желавших записываться добровольцами, поддерживали тех, кто пошёл на призывные пункты, подбадривали посылками и письмами оказавшихся в окопах и на морских судах. Военное министерство поначалу отказывалось от женщин-волонтёров, но через два года после начала войны правительство активно приветствовало мысль о необходимости мобилизации женщин. И хотя роль женщин на войне признавалась чисто вспомогательной, даже такую работу необходимо было кому-то делать, а отвлекать боеспособных мужчин на неё было в данных условиях преступлением.

К началу 1917 года женщины были представлены на фронте прежде всего в роли врачей и медсестёр, причём значительная часть последних была набрана в рамках так называемого VAD (Voluntary Aid Detachment — Добровольческое медицинское подразделение). Однако военному командованию стало ясно, что женщин можно задействовать гораздо шире. Кэтрин Фюрс, глава VAD, в специальном докладе командованию подчёркивала, что женщины могут заменить мужчин-водителей, военных писарей, телеграфистов и телефонистов, поваров и т. д.

Уже существовали некоторые женские подразделения, но их явно было недостаточно. Битва на Сомме в 1916 году обескровила британскую армию, и она изыскивала любые способы пополнить ряды. Так, маршал Дуглас Хейг с симпатией относился к подобного рода проектам, хотя и говорил, что не все работы должны быть доверены женщинам (в силу необходимости физической силы), а также опасался беспорядков в частях в случае появления там большого количества женщин.

Хейг предложил концепцию «разбавления» (dilution) мужских коллективов женщинами, считая, что последних должно быть больше для выполнения мужской работы, то есть десять женщин могут заменить пятерых мужчин и т. д. Однако подобная схема вызывала споры в связи с вознаграждением труда женщин, которым было решено платить меньше, чем мужчинам, и их правового положения: оставаясь гражданскими лицами, они тем не менее должны были подчиняться армейским законам и правилам, в том числе системе наказаний, которая была весьма жёсткой. Трудности вызвал также вопрос о специальной женской униформе, поскольку служба снабжения сразу начала говорить, что ткани на мундиры для женщин нет, хаки очень трудно делать, производство едва покрывает потребности армии и т. д.

Образование корпуса

Несмотря ни на что, в марте 1917 года был учреждён Женский вспомогательный армейский корпус (Women’s Army Auxiliary Corps — WAAC), поглотивший все отдельные женские организации, занимавшиеся обслуживанием военных подразделений в тылу. Начальницами (controllers) WAAC стали Мона Чалмерс-Уотсон (врач), отвечавшая за работу на Британских островах, и Хелен Гвин-Воэн (преподаватель ботаники из колледжа Лондонского университета Биркбек), ставшая главой корпуса во Франции.

Корпус стал, как подчёркивает историк Люси Ноукс, армией в миниатюре. Чины были приближены к армейской системе. Командирами стали женщины из верхнего и среднего класса, тогда как выходцы из среды рабочих и служащих получили звания, аналогичные званию рядовых или младшего командного состава. Контролёры и администраторы корпуса имели родственников-мужчин на высших военных и гражданских должностях. И хотя в идеале армейская система должна была стать более демократичной, этого, по свидетельству современников, не произошло.

В WAAC существовало пять широких категорий занятости: обслуга, повара, механики-водители, клерки и ухаживающие за могилами павших солдат. Фринивид Теннисон Джесси, служившая в WAAC и написавшая книгу «Меч Деборы» (имеется в виду библейский персонаж, одна из легендарных судей и пророчиц древнего Израиля, сражавшаяся против хананеев), заметила по этому поводу, что корпус «послал мужчину-солдата выполнять свою работу, взяв на себя то занятие, что на самом-то деле является женским. Ведь разве ухаживать за мужчиной не является первоначально женской работой?»

Впрочем, мужчин, которые до появления WAAC выполняли подобного рода работу, приезд женщин не особо обрадовал. Многие просто отсиживались на тёплых местах в тылу, а некоторые были унижены, что их занятие объявили прерогативой женщин. Некоторые негодные к боевой службе нестроевые оказались в одном ряду с добровольцами WAAC, надевшими военную форму. Это полностью стёрло в глазах нестроевых отличия между ними — солдатами на службе во Франции! — и теми, кто остался в тылу.

Вообще, история корпуса стала историей борьбы между мужчинами и женщинами за равные права. Военное командование, как пишет Ноукс, очень болезненно относилось к попыткам руководителей WAAC ввести в корпусе военные знаки различия, военное приветствие или тренировки наподобие тех, что были у солдат-новобранцев. В глазах генералитета WAAC был полностью гражданской организацией.

Даже знаки на эмблемах, пряжках, головных уборах, пуговицах женских мундиров заменили на «феминизированные» варианты: вместо львов, крестов и полосок женщины получили цветы (главным образом розы и лилии). Армейское руководство, с одной стороны, старалось подчеркнуть женский характер корпуса, а с другой — настаивало на сохранении военного вида: запрещалось вместе с формой носить любые виды украшений, длина юбок и курток строго регламентировалась.

Работа корпуса во Франции

Цветы, кстати, были одним из главных отличительных признаков WAAC во Франции. Теннеси Джесси вспоминала:

«Во всех лагерях во Франции девушки старались не только придать им какой-то индивидуальный, но вообще женственный вид. Я никогда не видела женского кабинета во Франции, в котором не было бы массы цветов… У каждой конторы, хотя бы и строго деловой, были шторы прекрасной расцветки. Вы всегда могли отличить женский кабинет от мужского».

Как и планировалось, женщины из WAAC стали работницами полевых кухонь, лазаретов, военной почты, автомастерских (причём многие стали водить грузовики), штабов, телеграфных и телефонных станций.

К ноябрю 1918 года примерно 80 000–90 000 женщин служили в WAAC и аналогичных службах для ВМФ (Women’s Royal Naval Service, основана в ноябре 1917 года) и ВВС (Women’s Auxiliary Air Force, апрель 1918 года). Столь большой женский контингент в прифронтовой полосе порождал много вопросов. Для британского общества в целом остались непонятными мотивы, по которым молодые женщины вступали в ряды WAAC. Как с горечью писали Чалмерс-Уотсон и Гвин-Воэн, их подчинённых подозревали в развратном поведении и даже преступных наклонностях («обряжают проституток в форму»). Некоторые вернувшиеся с фронта женщины потом испытывали трудности при найме на работу, поскольку хозяева не хотели видеть прислугой бывших работниц WAAC.

Это был парадокс. С одной стороны, общество активно откликнулось на патриотический призыв государства, с другой — третировало некоторые формы патриотизма как несовместимые с традиционным образом женщины. Она рассматривалась как мать, хранительница очага, но никак не шофёр, продирающийся по грязным дорогам Фландрии или Пикардии. Впрочем, и работниц военных фабрик подозревали в распущенности и пьянстве, а медсёстры из VAD нередко обвинялись в интрижках с ранеными солдатами. Самое ужасное, что подобные убеждения разделяли не только обыватели в тылу, но и сами солдаты на фронте. При этом случаев нарушения дисциплины в WAAC было ничтожно мало, поскольку руководство корпуса боролось со слухами драконовскими методами, введя строгие правила насчёт проживания и передвижения вне службы. Это неприятно поразило многих женщин, привыкших за несколько лет войны к относительной свободе без опеки отцов, братьев и мужей, ушедших на фронт.

Неприятные слухи настолько распространились, что Флоренс Лич, сменившая Чалмерс-Уотсон, была вынуждена давать специальные заверения, что ни одна работница WAAC не будет послана во Францию, если есть хоть малейшее сомнение в её нравственности. Правительство в 1918 году придавало этому огромное значение, поскольку разрабатывались планы введения обязательного призыва женщин на военные работы. В этом случае WAAC становился опытным полигоном для отработки всех возможных ситуаций. Главы корпуса неоднократно заявляли, что женщины из корпуса:

«…должны не только поддерживать высочайшие стандарты чести, поведения и чистоты, но… также должны позволить другим людям увидеть, что они делают, и должны проявлять особую гордость за Корпус, к которому они принадлежат… Поднимите головы очень высоко и заставьте других женщин чувствовать, что это большая честь — быть в рядах WAAC».

В марте 1918 года специальная комиссия посетила британские военные лагеря, где квартировалcя WAAC, и установила, что слухи ни на чём не основаны. Большая часть домыслов проистекала из писем, которые отправляли домой бывшие работники тыла, вынужденные из-за женщин отправиться на передовую. Известия о венерических заболеваниях или массовых беременностях среди женщин из WAAC также оказались лишь слухом: среди нескольких десятков тысяч работниц оказалась лишь 21 беременная, что было в разы ниже тыловых показателей.

Однако не отчёт комиссии сыграл главную роль в изменении общественного мнения. Сразу после отбытия проверяющих в ходе германского наступления были убиты семь работниц корпуса, попавших под обстрел. Их торжественные похороны превратились в чествование женщин, «подтвердивших своё право на хаки». После пропагандистской кампании в прессе женщины без мундиров стали восприниматься как отлынивающие от выполнения своего священного долга в рядах WAAC, переименованного в апреле 1918 года во Вспомогательный армейский корпус королевы Марии (QMAAC — Queen Mary’s Army Auxiliary Corps), или другого подобного корпуса. При таком шефе все разговоры о недостойном моральном поведении женщин корпуса немедленно утихли.

Расформированный после войны WAAC остался в истории как примечательная попытка инкорпорирования женщин в прежде закрытую мужскую армейскую среду. Десятки тысяч работниц корпуса получили бесценный опыт выживания в экстремальных условиях фронта. К сожалению, этот опыт им очень пригодился уже в ближайшие десятилетия после Первой мировой войны.

---

Литература:

1. Bidwell S. The Women’s Royal Army Corps. — London: Pen and Sword, 1997.
2. Jesse F.T. The Sword of Deborah: first-hand impressions of the British Women’s Army in France. — George H. Doran Company, 1919.
3. Noakes L. Women in the British Army: war and the gentle sex, 1907–1948. — NY: Routledge, 2006.
4. Noakes L. Women’s Mobilization for War (Great Britain and Ireland) // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914–1918-online.net).