Как известно, суеверные люди считают «чёртову дюжину» несчастливым числом, и в начале своей карьеры 13-й танковый корпус Красной армии вполне оправдывал популярное поверье. Но в конце 1942 года танкисты соединения доказали несостоятельность этого суеверия, сыграв ключевую роль в одном из важных эпизодов Сталинградской битвы.
Сформированный в мае-июне 1942 года в Сталинградском автобронетанковом центре корпус за короткое время дважды бросали в бой. Первый раз танкисты столкнулись с врагом в конце июня, когда немецкая армейская группа «Вейхс» прорвала оборону Брянского фронта. Тогда вводом в бой свежего 13-го танкового корпуса советское командование попыталось хоть как-то сцементировать оборону потрёпанных дивизий 21-й Армии.
Фактически же танкистам пришлось драться в одиночестве – положенный корпусу по штату зенитный дивизион не имел орудий, а 20-я мотострелковая бригада была выведена из подчинения корпуса. Пехота спасаемых стрелковых дивизий «в первые же дни была деморализована авиацией противника, уходила с поля боя, оставляя танки без прикрытия». Ко 2 июля в 13-м танковом из имевшихся к началу боев 168 машин осталось только 45, а его первый командир генерал-майор П.Е. Шуров был смертельно ранен. 5 июля оставшиеся машины корпуса свели в одну бригаду, переданную в соседний 23-й танковый, а «безлошадный» личный состав отправили на переформирование.
Второй раз, уже под командованием полковника Т.И. Танасчишина, 13-й танковый отправился воевать в конце июля, чтобы купировать немецкий прорыв через дивизии 62-й Армии Сталинградского фронта. Однако, если близость Сталинграда позволила быстро восстановить число танков в корпусе, то с подготовкой дело обстояло куда хуже – например, механики-водители имели по 3-5 часов вождения. 20-ю мотострелковую бригаду корпусу вернули, но не успели доукомплектовать.
Хотя в первые дни удар 13-го танкового и помог отрезать прорвавшуюся немецкую 16-ю танковую дивизию, этот успех был достигнут дорогой ценой. Не умея маневрировать в бою и останавливаясь для выстрела даже на гребнях высот, советские танкисты в первый же день потеряли три четверти танков – при этом из-за нехватки эвакуационных средств немцы, отбив очередную атаку, спокойно расстреливали подбитые машины, пока те не загорались. За неделю 13-й танковый корпус вновь «сточился» почти полностью – 93 танка потеряли безвозвратно, ещё 61 был подбит. Оставшиеся 10 исправных машин танкисты «Чёртовой дюжины» передали в 22-й танковый корпус и вновь отправились в тыл.
Наконец, в ноябре возрождённый по штату механизированного, но сохранивший имя танкового корпус в третий раз готовился идти в бой, причём в этот раз ему была отведена одна из ключевых ролей в операции по окружению вражеской группировки под Сталинградом. Вместе с 4-м мехкорпусом генерал-майора В.Т. Вольского 13-й танковый должен был стать главной ударной силой южной «клешни» будущего котла. Впрочем, поданное перед самым началом наступления донесение заставляло серьезно усомниться в его способности выполнить эту задачу:
«62-я механизированная бригада. Укомплектованность личным составом неполная. Боевая подготовка слабая, в особенности водительского состава. Танкисты танков Т-70 не стреляли ещё из танкового оружия. Транспорт больше 25% не на ходу, техническое состояние остальных машин плохое, ремонтные средства отсутствуют… Бригаде недостает 120 машин, таким образом, бригада может поднять только запасы, а пехота остаётся без машин…
176-й танковый полк. Боевая подготовка танкистов удовлетворительная. Стрельба танкистов танков Т-34 – плохо, танков Т-70 – удовлетворительно…163-й танковый полк. Боевая подготовка слабая… 44-й танковый полк. Средний комсостав боевого опыта не имеет. Водительский состав подготовлен слабо. Стрельбы из танкового оружия не проводились. Водители автомашин подготовлены плохо, требуют замены 30 человек. Автомашины не имеют запасных частей и инструментов, получены из рембаз, качество ремонта низкое. Вывод: по состоянию на 18.11.1942 полк не боеготов».
По плану операции танковый корпус должен был входить «в чистый прорыв» и действовать в качестве подвижного соединения. В реальности положение затруднялось ещё и тем, что у корпуса забрали часть танков для организации непосредственной поддержки пехоты в самом начале наступления – так, 176-й танковый полк 17-й механизированной бригады наступал вместе с 422-й стрелковой дивизией. В первый же день на минах подорвалось 19 Т-34 и пять Т-70, один из которых сгорел. Еще пять Т-70, как отмечалось в сводке по армии, «ушли в атаку в направлении отметки 111,8, сведений о них нет».
Из-за бомбёжки переправ и недостатка переправочных средств корпус даже не успел к моменту начала наступления полностью сосредоточиться на правом берегу Волги. У 62-й мехбригады штаб армии услал все машины за боеприпасами, поэтому мотострелки в прорыв пошли своими ногами. В итоге, за первый день наступления части корпуса совместно со стрелковыми дивизиями 57-й Армии продвинулись только на несколько километров, «действуя в основном пешим строем».
Вдобавок ко всему, «невезучему 13-му» в качестве противника достались не деморализованные румыны, как соседям из 4-го мехкорпуса. Именно на участке наступления 13-го танкового немецкое командование бросило в бой свой резерв – 29-ю мотодивизию, имевшую более 50 боеготовых танков. В бою за посёлок Нариман основной её удар пришлось выдержать 163-му танковому полку. При этом частью сил немцы атаковали ещё и наступавшую рядом 90-ю танковую бригаду.
Несмотря на упомянутую выше недостаточную боевую подготовку и заявленное численное превосходство противника, полк сумел продвинуться вперёд, «уничтожив до шести танков противника» и заставив его начать отступление по всему фронту. О потерях 163-го танкового полка за тот день данных нет, но к вечеру 22 ноября в нем недосчитались девяти подбитых и четырёх сгоревших Т-34, а также четырёх подбитых и одного сгоревшего Т-70.
Но это был как раз тот случай, когда даже минимальное «сумел продвинуться вперёд» определило победителя: тот, за кем оставалось поле боя, мог чинить свои подбитые танки. Так, попавший в первый день на мины 176-й полк уже к вечеру 23 ноября восстановил свою численность до 12 боеготовых Т-34 и шести Т-70. Ещё по девять машин каждого типа пока числилось в ремонте. В тот же день из штаба 13-го танкового доложили о захвате «до 60 танков, 20 автомашин, склада с продовольствием и санитарным имуществом». Вероятно, в руки к танкистам 13-го попала большая часть танков 29-й мотодивизии, утащенная немцами в ремонт в ходе боев последних дней.
Однако и это еще не означало, что корпус может «рвануть» вперёд. Пока соседний 4-й мехкорпус замыкал кольцо, на долю 13-го танкового выпало сдерживание немецких резервов из Сталинграда. С 23 по 26 ноября части корпуса вели упорные бои с противником, выстроившим оборону с опорой на бывший укрепрайон советской 64-й Армии. При этом суточное продвижение измерялось сотнями метров. Две попытки прорыва, 28-29 ноября и 2 декабря, успеха не имели, причем в последней атаке за балку Караватка снова «попал под раздачу» 176-й танковый полк, потерявший шесть танков сгоревшими и четыре подбитыми.
На этом участие 13-го танкового в первой фазе операции закончилось – 3 декабря корпус был выведен в резерв и передан в распоряжение 51-й Армии. Долго отдыхать танкистам Танасчишина не пришлось. На рассвете 12 декабря на позиции 126-й и 302-й стрелковых дивизий, державших внешний фронт окружения, обрушился град снарядов. Затем в атаку пошли немецкие танки – Эрих фон Манштейн начал операцию «Зимняя Гроза» по деблокаде группировки Паулюса.
13-й танковый не успел полностью восстановиться после боев – в нем имелось лишь 28 Т-34 и 21 Т-70, но именно он оказался ближайшим к месту прорыва соединением, способным встать на пути немецких танков. 13 декабря в 09:00 в штаб армии ушло донесение: «Противник перешел в наступление, веду бой!» Уж к 12:00 в 44-м танковом полку из восьми машин осталось три, а к вечеру во всем корпусе в строю насчитывалось 20 Т-34 и 16 Т-70 (плюс три танка неуказанного типа). Но самым важным стало то, что продвижение немцев замедлилось. Не сумевшим прорвать оборону бригад 13-го танкового немцам пришлось тратить время на перегруппировку и поиск других слабых мест. В итоге под угрозой обхода с фланга 13-й танковый был вынужден все же отходить к реке Аксай. На ходу осталось 17 «тридцатьчетверок» и 11 Т-70, имевших по полбака горючего и четверть снарядов в боекомплекте.
Но выигранные корпусом часы и дни во многом решили общий исход сражения. К 15 декабря на помощь 13-му танковому успел подойти 4-й мехкорпус. В итоге наступление Манштейна затормозилось, позволив советскому командованию перебросить к атакованному участку кольца 2-ю Гвардейскую армию генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского. Жертвы «невезучего 13-го» не остались незамеченными: приказом НКО №13 от 9 января 1943 года корпусу было присвоено почётное звание «4-й Гвардейский механизированный корпус», избавившее его от несчастливого номера.
Комментарии к данной статье отключены.