После боев апреля 1944 года на участке 2-го Украинского фронта ожесточенность боевых действий временно спала. Но по обе стороны фронта хорошо понимали, что это лишь временная пауза.
В штабе командующего 2-м Украинским фронтом И.Конева по-прежнему рассчитывали на продолжение успешного наступления. Хотя апрельские бои наглядно показали, что «запал» прошлого наступления уже выдохся и противник сумел восстановить линию фронта, советское командование надеялось, что накопить достаточно резервов для успешной обороны немцы не успели.
Восстановить положение
23 апреля 1944 года командующий фронтом в приказе № 00324/оп сформулировал задачу для «ударной группы армий фронта». Наступать должны были 40-я, 27-я и 7-я гвардейские армии, при этом две последние должны были обеспечить ввод в прорыв 5-й гвардейской и 2-й танковой армии. Общевойсковые армии после прорыва вражеского фронта должны были наступать вдоль левого берега реки Серет в общем направлении Сагна, Бэнешти. Задача для танковых армий ставилась более смелая – владеть городами Бакау и Васлуй, отрезать пути отхода Ясско-кишиневской группировки на запад.
Интересно, что в тот же день Конев издал и другой приказ — № 044 «О боевом использовании танковых и механизированных войск фронта». Содержание приказа о выявленных крупных недочетах в организации управления и ведения боя предписывалось довести «до командира машины включительно». На нескольких страницах машинописного текста командующий фронтом «разносил» танкистов и общевойсковиков за слабое ведение разведки, поспешное бросание танковых частей в бой без должной подготовки, неумение закреплять захваченные рубежи, взаимодействовать с артиллерией и инженерными войсками, низкую инициативность, плохое управление, плохо налаженную эвакуацию и ремонт, а также «по-кустарному» организованное обеспечение танков горючим и боеприпасами.
В приказе было много правильных слов. Но вот времени, чтобы хоть как-то исправить перечисленные недостатки, осталось мало.
25 апреля танки и пехота противника, перешедшие в наступление из районов Хелештиени, Тыргу-Фрумос «несколько потеснили» части 7-й гв. А. Так это выглядело с уровня штаба фронта, но для тех, копу выпало быть на острие немецкого удара, все было иначе. В наступлении приняли участие 1-я румынская пд, 24-я тд и тд (так в советских документах, на самом в тот момент мд) «Großdeutschland». Кроме пехотных частей, под удар попал 29-й тк из 5-й гв. ТА. При этом, как сообщили танкисты, пехота 8-й сд, «не имевшая на переднем крае противотанковых орудий» отступила, полк РС также отошёл в тыл, и танкисты 31-й тбр остались одни. Бой за деревню Думбревица длился два с половиной часа, пока не был подбит последний танк командира бригады. Всего потери составили 14 Т-34 и 3 СУ-85. В одном из донесений указано, что в бригаде осталось 2 Т-34 (заходившиеся при штакоре), но в другом сказано, что после боя в бригаде осталось «12 разведчиков и 15 автоматчиков». При этом у противника было заявлено уничтоженными 14 средних и тяжелых танков (из них 9 «тигров»), 12 БТР, 2 САУ и свыше 360 солдат и офицеров.
Другие части 29-го тк пострадали меньше – 32-я тбр потеряла 1 Т-34-76 и 3 Т-34-85, 108-й иптап лишился трех 76-мм орудий.
Штаб армии Ротмистрова отреагировал на немецкий удар, срочно передав 29-му тк 14-й гв. ттп. На вечер 25 апреля в нем числилось 18 ИС-2, еще 3 должны были подойти.
Советский контрудар начался утром 26 апреля. При этом «по показаниям пленных и по действиям противника в течение дня» стало известно, что «на той стороне» сами готовились перейти в наступление в 7.00, но изготовившиеся к наступлению части сами попали под артпоготовку армий Конева, начавшуюся в 5.45. Из состава танковых армий в этот день в бою принимал участие все тот же 29-й тк на участке 7-й гв. А, которая отразив новые контратаки танков и пехоты противника, в 17.00 перешла в наступление.
Сами танкисты оценивали свой вклад несколько иначе – по их мнению, 29-й тк силами 32-й тбр и 14-го гв. ттп вместе с пехотой 81-й гв. сд «выполнял задачу по восстановлению прежнего положения». Это вполне согласуется и с информацией 81-й гв. сд, учебный батальон которой ранее задерживал «отходящие разрозненные группы» 8-й гв. вдд и возвращал их в боевые порядки.
Восстановить положение и отбить Думбревицу в 29-м тк попытались 27 апреля. Основную роль в атаке должна была сыграть 32-я тбр при поддержке роты тяжелых ИС-2 из 14-го гв. ттп. Увы, даже толстая лобовая броня ИС-ов не была абсолютной защитой – к вечеру один из новых «сталинов» значился сгоревшим на нейтралке, а еще 4 – поврежденными. По «тридцатьчетверкам» 32-й тбр первоначальный доклад сообщал о двух сгоревших Т-34-76 и 3 подбитых Т-34-85. Но в более поздних сводках уточнялось, что девять танков, прорвавшихся в 5.00 к центру села, к 14.00 были подбиты и сожжены.
Как сообщали позже захваченные пленные, уже в конце апреля начали распространяться слухи, что советские войска «в ближайшее время предпримут крупное наступление». По некоторым данным, дополнительным поводом ожидать наступления на этом участке стало как раз появление в бою тяжелых ИС-2.
Тем не менее, штаб Конева продолжал считать, что шансы на успех предстоящего наступления имеется.
Подсчет «коробочек»
Согласно ЖБД 2-го УкрФ, на 1 мая 1944 года соотношение сил на участке фронта выглядело следующим образом:
|
Войска 2-го Украинского фронта |
Количество |
Соотношение |
Количество |
Войска противника (8-я немецкая армия и 4-я румныская армия) |
|
Личный состав |
448 000 |
1,5:1 |
310 000 |
|
|
Артстволов, включая СУ, без зенитной артилерии. |
3700 |
1,1:1 |
3200 |
Включая самоходные (штурмовые) оружия и зенитную артиллерию. |
|
Танков |
470 |
0,9:1 |
550 |
Танков |
|
Самолетов |
1100 (из них 200 неисправных) |
1,3:1 |
830 |
Самолетов |
Стоит отметить, что если данные по советским частям даны из донесений на 1 мая, то по противнику брались из ведомости о боевом и численном составе противника на 10 мая. Накануне операции разведчики давали более благоприятные оценки, считая, что перед фронтом противник имеет чуть больше сотни танков.
В массовых источниках о майских боях в районе Тыргу-Фрумос обычно цитируются данные, приведенные генералом Мантойфелем в его лекции американским офицерам в Колледже Генерального штаба в Форт-Ливенворте, штат Канзас. Поскольку генерал командовал дивизией «Großdeutschland», речь шла как раз о ней: 160 танков, 24 пехотные роты с общим штыком [боевая] численность 2400 человек, 12 артиллерийских батарей, 40 штурмовых орудий и часть ПВО, орудия которого могли быть использованы против танков.
Эти цифры многократно растиражированы, но мало кто из исследователей замечал, что фактически Мантойфель просто назвал цифры для своей дивизии согласно штатному расписанию. Действительность же была несколько иной. В частности, «пантерный» батальон GD (I./Pz.Rgt. GD) в тот момент находился в Франции, а на Восточный фронт приехал только в июле 1944 года. Вместо него дивизия получила «пантерный» батальон 26-го танкового полка. (Заметим, сама 26-я тд в этот момент воевала в Италии). Однако Мантойфель также «забыл» перечислить и приданные ему части: батальон Pz.IV и роту «Тигров» танковой дивизии «Totenkopf», батарею штурмовых орудий StuG 325-й бригады штурмовых орудий и одну (или больше) батарею 228-й бригады штурмовых орудий. В сумме это давало к началу мая порядка 40 «пантер», 30 «тигров», 80 «четверок» и 50 «штугов». Впрочем, и эти цифры отнюдь не окончательные, поскольку не отражают реального количества боеспособных танков на 2 мая. Например, упомянутый выше батальон «пантер» I/Pz.Rgt. 26 вроде бы имел на 1 мая 19 боеговых «пантер», но в конце апреля для него было отправлено пополнение – 24 «пантеры» – которые прибыли как раз 1-2 мая.
Кроме того, на правом фланге GD должна была действовать 24-я тд, имевшая на 1 мая 36 танков и 18 штурмовых орудий, а также две батареи самоходных артиллерийских установок «хуммель» и «брумбар».
Чуть лучше с данными по двум советским танковым армиям:
5-я гв. ТА Ротмистрова:
- 29-й тк – 14 Т-34
- 3-й гв. тк – 130 Т-34, 42 «шермана», 33 «валентайна», 21 СУ-76, 21 СУ-85
- 376 САП – 18 ИСУ-152
- 18 тк – 38 Т-34, 1 СУ-85
- 14 гв. ттп – 13 ИС-2.
Всего 280 танков и 61 САУ.
2-я ТА Богданова:
- 16 тк – 34 Т-34, 2 «валентайна», 5 СУ-85.
- 3 тк – 30 Т-34.
- 6 гв. ттп – 18 ИС-2
- 8 гв. ттп – 5 ИС-2
- 11 тбр – 18 Т-34
- 375 гв. САП – 18 СУ-152.
Всего 107 танков и 23 САУ.
В составе 2-ого УкрФ также имелась еще одна танковая армия – 6-я ТА. Но в ней на 1-е мая числилось лишь 14 танков и 6 САУ.
Можно заметить в качестве «зеркального» примера, что многие исследователи вспоминают о находившейся на том же участке фронта 1-й румынской танковой дивизии (Divizia 1 Blindată „România Mare”). Однако в отличие от «Великой Германии», «Великая Румыния» в сражении у Тыргу-Фрумос участия не принимала, находясь в тылу.
Вообще роль румынских частей в ходе этих боев довольно неоднозначна. Есть немецкие свидетельства, что румыны «заключили сепаратный мир» и вообще отступили, оголив фланг GD. На немецких картах слева от GD занимает позицию некая «румынская бригада».
С другой стороны, командующий немецким 57-м танковым корпусом Фридрих Кирхнер (Friedrich Kirchner) похвалил румынскую дивизию в телефонном разговоре с Антонеску в ночь со 2 на 3 мая.
Есть версия, что из-за разногласий между немецким и румынским командованием каждый из пока еще союзников имел собственные планы и действовал в соответствии с ними. Антонеску и румынский генеральный штаб хотели, чтобы главная линия обороны была расположена на возвышенности к югу от Тыргу-Фрумос, где они создали сильную оборонительную позицию. Однако с неё не получалось контролировать проходящие через Тыргу-Фрумос коммуникации. Поэтому немецкий план предусматривал выдвижение вперед, чтобы защитить важный узел дорог.
Наконец, отдельно стоит добавить несколько слов про авиацию. Всего на 1 мая парк боевых самолётов 5-й Воздушной армии составлял 1105 машин, из которых исправными были 890. Из них 253 было истребителями разных типов (Як-1, Як-7, Як-9, Ла-5, «аэрокобры»), 365 штурмовиков Ил-2, 16 разведчиков Пе-2. Остальные были бомбардировщиками – 112 Пе-2, 94 А-20J и 50 У-2.
Для понимания дальнейшего важно заметить, что авиация еще не успела полностью перебазироваться вслед за наземными войсками. Поэтому аэродромы базирования истребителей находились на удалении 50-60 км от линии фронта и находиться над полем боя те могли «до 20 минут». Это серьезно сказалось на ходе сражения.
Комментарии к данной статье отключены.