Зафиксированные на пленке, эти частные свидетельства войны десятилетиями пылились в частных архивах
Вероятно, первой ласточкой в серии подобных видеооткровений был фильм «Моя война», снятый в начале 90-х. Двое режиссеров, Харриет Эдер и Томас Куфус, нашли 6 стариков-ветеранов германо-советского фронта. Из этих шестерых — несколько пехотинцев, артиллерист, врач, солдат авиачастей.
По состоянию на 1990 год им всем было где-то за 70, то есть самый закат жизни, однако они были еще бодры, в сознании и доброй памяти. Всех шестерых, помимо службы в одной армии, объединяло то, что они брали с собой видеокамеру; притом только один из них впоследствии стал военным корреспондентом. Остальные же, снимая любительское кино, ими не являлись.
В 40-е это увлечение не было столь распространенным: фотоаппараты в Европе имели довольно широкое хождение (именно поэтому доступно такое количество частных фотографий, сделанных солдатами вермахта), но с кинопленкой мало кто имел дело, как по причине дороговизны, так и из-за труднодоступности самой пленки, тем более в условиях фронта.
Фильм сделан по принципу «ничего лишнего»: процентов 70 от общего экранного времени — это отснятый этими бойцами материал, оставшиеся 30 — их актуальные комментарии и рассуждения о войне в целом. Темы не то чтобы конкретные, скорее о войне в общем: первое боевое крещение, отношение к противнику, чувства, мысли и настрой того времени, переосмысление себя после войны, частная рефлексия.
Персонажи разные, разное и их отношение к своему прошлому. Один почти прямо сказал, что участвовал в расстреле группы гражданских лиц, среди которых, предположительно, были артнаводчики, и рассуждал о «звероподобности» русских. Второй в плену переосмыслил свое прошлое, а сомнения в правильности войны у него еще тогда появились. Третий вообще войну воспринимал как фон, ему просто путешествовать, видимо, интересно было. Четвертый просто воевал, потому что «так было надо».
Особую ценность представляет визуальный ряд, в который вплетено некоторое количество цветных кадров. Тут и пресловутая муштра в тренировочном лагере, со всеми «лечь-встать», и Польша с разрушенной Варшавой, и вторжение в СССР с кучами сожженной техники. Хватает кадров, отражающих окопный быт, есть поездка в отпуск, снят госпиталь... Сильно отличается от вылизанных кадров «Вохеншау», с бодрыми и улыбающимися лицами.
Что хорошо: ведущие вообще никак не навязывают свое мнение, буквально два-три вопроса они задают в интервью, а все остальное — беспрерывный поток сознания этих операторов-солдат. Никакой тревожной музыки, никаких комментариев замогильным голосом. Зритель и так все поймет.
Фильм доступен на русском языке.
«С камерой на Сталинград», или немецкая катастрофа 6-й армии в развитии. Компоновка фильма несколько отличается от предыдущей ленты. Если там нам показывали прямую речь, и на ее фоне уже шли кадры, то тут, скорее, центром является именно отснятый материал.
Пять немецких ветеранов 29-й пехотной дивизии (моторизованной) сидят и комментируют то, что открывается взгляду зрителя на экране. «Он кидает гранату... Вот мертвый русский солдат, а вот еще один мертвый русский солдат... Вот пленные...», — и так далее на протяжении всего фильма, несколько в стиле Капитана Очевидность. Так или иначе, зритель может проникнуть в мировоззрении говорящих, которое они отражают через свои комментарии. В этом смысле очень показательны моменты, где один из бойцов рассуждает о партизанах и комиссарах. В фильм вошла часть съемок Гетца Хирт-Ригера (см. ниже), который служил в 20-й танковой дивизии в 1941–1942 гг.
Ведущие в фильме отсутствуют, есть лишь старые голоса комментаторов.
Как и в предыдущем случае, в самих кадрах боевые действия не занимают центрального места: все так же много времени уделено быту, маршам, стоянкам и т.п. Быть может, самый запоминающийся момент в фильме: один из комментаторов увидел могилу своего ротного и расплакался прямо на записи. Заканчивается фильм боями внутри города, однако само окружение и зимний разгром не показаны. Им было уже не до съемок, да и даже без этого впечатление вполне комплексное. «Всё понятно».
Фильм доступен на немецком языке: даже несмотря на отсутствие субтитров, с базовыми лингвистическими познаниями вполне можно смотреть.
Главный герой этого фильма, Гетц Хирт-Ригер, профессионалом киносъемки не был, но это только поначалу. Фиксируя на свой «Кодак» все, что видел, он оставил для истории одни из самых известных и широко используемых в современной немецкой документалистике кадров, как черно-белых, так и цветных.
Краткая биография этого оператора такова. Изначально он по трудовой повинности попал в Reichsarbeitsdienst (RAD). Позже оказался в 20-й танковой дивизии, с которой был под Москвой. В 1943 г. его талантам нашлось применение: пройдя спецшколу, он стал кинооператором «Вохеншау». Однако, даже присоединившись к корпусу видеопропагандистов, Хирт-Ригер продолжил снимать на частную камеру. Был одним из участников фильма «Моя война», часть отснятого материала показали еще тогда. Другая часть вошла в предыдущую ленту про Сталинград, а уже позже все вышло отдельно и аж в целых трех частях.
Самой интересной частью мне лично показалась первая: где-то процентов 60 снято в цвете, показаны RAD, учебка, оккупированная Польша, начало войны в СССР, наступление на Москву. Во второй и третьей части лишь изредка мелькают врезки в цвете. В третьей части интересны съемки из Румынии.
Фильм доступен на немецком языке с русскими субтитрами.
Комментарии к данной статье отключены.