Молодой британский политик Уильям Гладстон, впоследствии многолетний премьер-министр Великобритании, так в своё время назвал эту войну: «Я не знаю и никогда не читал о войне, более несправедливой по своему происхождению, войне, более рассчитанной на то, чтобы покрыть эту страну вечным стыдом…» Один из наших читателей рассказывает о причинах начала опиумных войн.
Правление маньчжуров
Китай со второй половины XVII века был под властью маньчжуров, которые, воспользовавшись гражданской войной в империи и самоубийственной смертью последнего императора династии Мин, пересекли Великую стену и оказали вооружённую помощь одному из имперских командиров во время битвы с великой повстанческой крестьянской армией. Затем в течение почти 40 лет, пользуясь помощью великих китайских феодалов, они окончательно овладели этой огромной страной.
В первый период своего правления маньчжурская династия Цин продемонстрировала довольно большую энергию и агрессивность. В результате экспансионистской политики империя достигла крупнейшего в истории Китая территориального развития. Вершиной процветания династии стало долгое правление императора Канси (1661–1722) — безусловно, самого выдающегося среди маньчжурских правителей, а также одного из самых известных императоров в истории Китая. Положительно отличающимися фигурами были и его преемники: сын Юнчжэн (1722–1735) и внук Цяньлун (1735–1796), однако во время длительного правления последнего Китай вступил в период длительного кризиса.
Главной причиной этого, вероятно, был быстрый демографический рост — намного более быстрый, чем рост сбора продовольственных ресурсов. Население Китая увеличивалось буквально в геометрической прогрессии. Когда маньчжуры захватили страну, её население составляло около 100 млн человек, в конце XVIII века достигло 300 млн, а накануне начала опиумной войны, в 1838 году, составило уже более 400 млн человек. Площадь пахотных земель увеличивалась гораздо меньшими темпами.
Вторым фактором была невероятная коррупция, полностью разъевшая маньчжурский двор. О том, насколько она была велика, свидетельствует богатство, накопленное маньчжурским сановником Хешеном, фаворитом императора Цяньлуна. Когда после смерти императора Хешен был арестован, а его имущество конфисковали, оно состояло, помимо прочего, из 3000 помещений во дворцах и виллах, 42 филиалов банков, 75 филиалов ломбардов, невероятного количества золота и серебра, а также изделий из этих металлов (например, 9 млн малых слитков серебра) и 100 000 фарфоровых изделий. Это была лишь часть накопленного им состояния, составляющего эквивалент десятилетнего бюджета империи.
Реакция Китая
Огромная часть китайской элиты давно смирилась с господством маньчжуров, наслаждаясь мирной и цветущей жизнью, обеспечиваемой захватчиками. Вероятно, китайцы молча рассчитывали, что рано или поздно маньчжуры подвергнутся синизации, как и многие племена, которые в прошлом поселились в Китае. Однако, несмотря на прошедшие полтора века, некоторая часть китайцев так и не свыклась с чужим господством. Возникли традиционные тайные общества, в том числе сторонники свергнутой династии Мин. Самым древним из них было общество Белого Лотоса, происхождение которого восходит к V веку, чьи последователи сыграли значительную роль при свержении монгольской династии Юань в XIV веке. Вторым объединением была крестьянская организация братьев и старейшин, третьим — знаменитая впоследствии Триада.
В конце XVIII века Белый Лотос поднял девятилетнее восстание 1795–1804 гг. Маньчжурские войска не могли справиться с ним — прежде всего, из-за коррупции среди маньчжурских генералов. В конце концов, восстание было подавлено после применения тактики выжженной земли и вынуждения китайских крестьян из-за голода вступать в проправительственные отряды. Это не положило конец кризису государства, но оно было по-прежнему мощным. Тогдашний ВВП Китая оценивается даже в 1/3 мирового ВВП.
Истоки экспансии западных государств
Европейцы появились в Китае очень быстро, менее чем через 20 лет после открытия Васко да Гамой морского пути в Индию. Первыми, в 1516 году, прибыли португальцы. Их отношения с китайцами почти с самого начала складывались плохо. Китайцы уже знали о манере поведения португальцев со встречавшимися в Азии народами и их жестокости при захвате Малакки — к этому приводило абсолютное убеждение европейцев в собственном превосходстве над язычниками, каковыми считались жители Восточной Азии, в том числе китайцы, а также высокомерие в отношениях в быту. Всё это, увы, быстро проявилось и в Китае. Португальцы начали применять насилие, и были выдворены из Китая. В стране их поведение стали сравнивать с набегами японских пиратов, которые представляли тогда огромную угрозу для прибрежных провинций.
В конце концов, китайцы, которые до прихода европейцев были толерантны к заморской торговле, осуществляемой в основном персами и арабами, были вынуждены ввести ограничения. Только спустя много лет португальцам удалось приобрести небольшой участок земли на западном берегу Жемчужной реки поблизости от Кантона (Гуанчжоу). Под названием Макао он стал самой старой европейской колонией в Китае. Китайцы, имея в памяти предыдущие «подвиги» португальцев, на всякий случай отгородили весь этот анклав стеной. Поскольку столь же агрессивно вели себя и другие европейские визитёры, — англичане, голландцы и испанцы, — китайцы позакрывали от них все порты, ограничиваясь очень узкими контактами только в Кантоне. После падения династии Мин маньчжуры продолжали в этом отношении политику своих предшественников.
В 1757 году, который считается началом правления англичан в Индии, маньчжуры подтвердили ограничение торговли с европейцами в кантонском порту. Имперское правительство было весьма обеспокоено колонизацией Азии европейцами и так же, как и Япония, которая оставила один порт для контактов с европейцами (остров недалеко от Нагасаки), решило проводить политику изоляции. Кроме того, китайцы были убеждены, что их гигантская страна производит всё, что им нужно, и не чувствовали необходимости в обмене товарами с Европой. Торговля хромала ещё и потому, что в Европе был большой спрос на пользовавшиеся отличной репутацией китайские товары, в то время как европейцам было мало что предложить, и они платили за импорт (в основном чай и шёлк) серебром.
Британцы
Политика изоляции была эффективной, пока Китай был мощным, а европейские государства относительно слабыми. Однако с XVI века, когда Реформация и географические открытия послу большим толчком к развитию экономики стран Западной Европы, а Китай одновременно начал вступать в период цивилизационного застоя, отношения между странами этих двух частей мира неуклонно менялись. С XVII века в Европе британская корона занимала всё более прочные позиции в качестве колониального государства. Промышленная революция, произошедшая в Англии в XVIII веке, помогла англичанам выйти на лидирующее место среди держав Европы. Завоевание Индии дало им прочную основу для дальнейшей экспансии. На территориях Индии и Восточной Азии британскую политику осуществляла зловещая Британская Ост-Индская компания, являвшаяся, по сути, государством в государстве.
Целью компании было найти товары, которые можно было продать в Китае, и открыть для них китайские порты, однако усилия в последнем направлении не дали эффекта. Британские послания, отправленные в 1793 и 1816 гг., успеха не принесли — более того, последнее из них император даже не принял. Зато первую проблему англичанам удалось решить: товар, который можно было продать в Китае, они нашли.
Опиум
Опиум был известен в Китае издавна и использовался как лечебное средство. Появился он во времена династии Тан в VIII веке и достиг Китая, вероятно, через арабских купцов. В качестве стимулятора его начали использовать более широко в последние годы правления династии Мин, и, как сообщается, этот обычай начал распространяться сначала на Тайване, который тогда был оккупирован голландцами. Затем опиум распространился по континенту, чему способствовал кризис маньчжурского правления.
С третьего десятилетия XIX века экспорт опиума в Китай — прежде всего, производимого в Индии — начал стремительно расти. Ост-Индская компания официально не продавала этот яд, а нанимала частных британских купцов, которым поставляла произведённый ими же товар, а они за свой счёт доставляли его и продавали китайцам.
Если в конце XVIII века ежегодно продавалось около 4000 ящиков опиума, и этот объем сохранялся примерно до конца второго десятилетия XIX века, то в третьем десятилетии экспорт был удвоен. В первой половине 1830-х годов продавалось уже 18 000 ящиков в год, в 1836 году — целых 30 000, а в 1837–1838 гг. — даже 40 000 ящиков в год. Таким образом, проблема обмена с Китаем с избытком решалась. Следует также подчеркнуть, что продажа опиума была незаконным занятием, и товар шёл контрабандой через границу в районе Кантона и Жемчужной реки, в чём участвовали местные китайцы, но прибыль от этой процедуры имели и высокопоставленные чиновники центральных властей. На стороне британской короны наибольшую прибыль получала, конечно же, сама Ост-Индская компания, но британская администрация в Индии также имела долю. Косвенно обогащалось и британское правительство, вводившее налоги с продажи чая, который можно было бы ввозить в Англию в больших количествах благодаря продаже опия.
Реакция китайского правительства
Для китайских властей такой огромный приток опиума был вдвойне опасен. Во-первых, он употреблялся всё большим числом людей, в том числе и чиновничьим аппаратом. От наркотика зависели и маньчжурские солдаты, составлявшие военную элиту империи и вернейшую опору династии Цин. Во-вторых, произошёл довольно большой отток серебра из страны, что привело к росту цен на него. Это имело довольно опасные последствия, поскольку китайские крестьяне платили налоги серебром, и теперь им приходилось платить гораздо больше, когда они обменивали находившиеся в обращении медные деньги на более ценный металл. Результатом стало усиление предпосылок к социальным волнениям.
По этому вопросу при Пекинском дворе образовалось целых три фракции. Первая, во главе которой стоял неподкупный наместник Хунаня и Хубэя Линь Цзэсюй, предлагала ввести полный запрет на использование опиум, уничтожить все его запасы, находящиеся на кораблях в устье Жемчужной реки, а также обязать иностранных купцов больше не привозить наркотик в Китай. Вторая фракция исходила из предположения, что невозможно остановить контрабанду, и лучше узаконить торговлю опиумом и заработать на ней благодаря наложению пошлин. Третья, самая большая, была заинтересована в сохранении статуса-кво, из которого она получала незаконную прибыль. В конце концов, победила концепция Линь Цзэсюя, который в течение нескольких десятков встреч с императором Даогуаном убедил его в необходимости решительной расправы с импортом опиума.
Линь Цзэсюй
Будущий чиновник родился в 1785 году в семье бедного учителя из Фучжоу, столицы приморской провинции Фуцзянь. Его отец никогда не занимал ни одного чиновничьего поста, поэтому Линь Цзэсюю приходилось полагаться только на собственные способности. Способный, он прошёл с великолепным результатом высший государственный (так называемый императорский) экзамен, получив степень цзиньши, которую можно сравнить со степенью доктора философии в Европе. Затем он был принят на работу в знаменитую Академию Ханьлинь, которая была самым престижным учебным заведением в Китае, на протяжении веков служившим, среди прочего, имперским мозговым центром. Линь Цзэсюй позже прошёл весь путь карьеры в императорской администрации, вплоть до упомянутой должности наместника двух провинций, на которой довольно успешно боролся с опиумной чумой. У него была репутация неподкупного и честного чиновника, что неслыханно выделяло его на фоне окружения.
Назначенный правителем в качестве полномочного имперского комиссара, 10 марта 1839 года Линь Цзэсюй прибыл в Кантон, где, ознакомившись с обстановкой, потребовал от иностранных купцов выдать весь запас опиума и подписать декларацию о том, что они больше никогда не будут продавать наркотик в Китае. Торговцы попытались воспротивиться, и английские суда, имевшие на борту более 20 000 ящиков опиума весом около 60 кг каждый, стоявшие на якоре у устья Жемчужной реки, ушли в открытое море.
Британский капитан Чарльз Эллиот, являющийся представителем британского правительства по торговле, согласился уничтожить все упомянутые более чем 20 000 ящиков. Помимо нескольких ящиков, отправленных в Пекин для исследовательских целей, остальной опиум смешали с известью, солью и водой, а затем утопили в море. Из-за огромного количества товара эта операция длилась целых три недели. Закончив, Линь Цзэсюй снял все ограничения с британских купцов, но те — вероятно, под давлением Эллиота — покинули Кантон и отказались давать гарантии о непоставке опиума в Китай. Одновременно началась контрабанда опиума в другие районы Китая, за пределами строго контролируемой провинции Гуандун. Китайцы же ввели смертную казнь за всё, что было связано с опиумом (импорт, хранение, торговля, употребление).
Почему англичане добровольно выдали такое огромное количество опиума с кораблей, успевших уйти в открытое море, лишив себя больших прибылей, если не собирались соблюдать китайские запреты? Вероятно, они искали предлог для войны, чтобы заставить Китай открыть границы, о чём может свидетельствовать тот факт, что уже в апреле Эллиот потребовал прислать британские армию и флот.
Продолжение следует
Литература:
- Compilation Group for the History of Modern China. The Opium War — University Press of the Pacific, Honolulu, Hawaii, 2000
- Waley Arthur. The Opium War Through Chinese Eyes — Stanford University Press, Stanford, California, 1958
Комментарии к данной статье отключены.