Шотландцы против короля

Заключённое в июне 1639 года Берикское умиротворение открыло перед ковенантерами возможность окончательно решить религиозный вопрос. В то же время Карл I Стюарт воспринял умиротворение как временную отсрочку. Он вовсе не отказался от мысли наказать мятежных шотландцев и собирался навязать им свою волю любым способом. Для этого нужен был не только чёткий план, но и деньги, причём немалые.

Покой только снится

Вернувшись в Лондон, Карл сразу же начал готовиться к реваншу. К январю 1640 года военный совет в Уайтхолле набросал новый план кампании и подсчитал, что для борьбы с пресвитерианами потребуется армия численностью около 20 000 пехотинцев и 2500 всадников. Для содержания этого войска требовалась внушительная сумма, которой король не располагал. После почти 11-летнего самостоятельного правления Карл решил собрать весной 1640 года парламент для утверждения новых субсидий.

Пока парламент собирался, Карл попытался улучшить свои позиции в Шотландии. Эдинбургский замок, который шотландцы возвратили королю сразу после заключения Берикского договора, был подготовлен к войне. Его новым губернатором стал опытный офицер Патрик Рутвен. Как и многие другие шотландцы, он ещё в начале века покинул страну и завербовался на службу в шведскую армию, где дослужился до звания генерал-лейтенанта. Рутвен был на хорошем счету у шведского короля Густава Адольфа, который кроме военных талантов отмечал способность шотландца «пить безмерно и при этом до конца оставаться в сознании». Сразу после начала конфликта в Британии Рутвен предложил свои услуги Карлу и был принят на службу. Во время Первой Епископской войны он получил предложение возглавить королевских сторонников в Шотландии. Будучи опытным солдатом, Рутвен потребовал полной власти над шотландскими лордами, в то время как они готовы были видеть в нём только военного советника. Не получив от короля нужной бумаги, Рутвен отказался от предложенного поста.

Неудача кампании 1639 года всё же чему-то научила Карла. Отправив Рутвена в Эдинбург, король возвёл его в пэрское достоинство.

В начале февраля 1640 года в залив Лейт прибыли корабли с сотней английских солдат, боеприпасами и продовольствием для гарнизона Эдинбургского замка. Сперва пресвитериане пытались воспрепятствовать их доставке в замок, но Рутвен повёл себя очень решительно, и, опасаясь, что он может приказать бомбардировать город из замковых орудий, ковенантеры позволили подкреплению с припасами беспрепятственно войти в замок.

Эта удачная операция роялистов наглядно продемонстрировала сторонникам Ковенанта, что Берикское перемирие сто́ит не дороже бумаги, на которой написано. Пресвитериане начали готовиться к новой кампании. Ещё зимой по совету Александра Лесли, командовавшего армией ковенантеров, профессиональным солдатам были выделены пища и жильё, а теперь они получили приказ снова взяться за оружие. Сам Лесли вновь стал командующим и в апреле 1640 года приступил к серьёзному наращиванию войск.

Король, деньги и парламент

В апреле 1640 года в Лондоне собрался парламент. Карл сразу поднял вопрос о выделении финансов для шотландской кампании. Палата общин прямо заявила, что средства король получит только в случае отмены «корабельных денег». Естественно, на это Карл согласиться не мог, и существование парламента оказалось недолгим: уже в мае он был распущен, войдя в историю под прозвищем Короткий.

Разобравшись с парламентом, Карл созвал заседание комитета по делам Шотландии. Ключевой вопрос заключался в том, можно ли продолжать войну без парламентских субсидий. Граф Нортумберленд, назначенный главнокомандующим, прямо сообщил о своих сомнениях, а Генри Вейн, отвечавший непосредственно за сбор «корабельных денег», посоветовал вести исключительно оборонительную войну. Однако король собрал совет не для того, чтобы определиться, стоит ли начинать наступление — это он уже давно решил, а для того, чтобы придумать, как это сделать. Один только Томас Уэнтуорт, граф Страффорд, произнёс зажигательную речь, какую король и хотел услышать на совете. Оборонительную войну граф категорически отвергал, так как это могло привести лишь к «потери чести и репутации». «Продолжайте наступательную войну, как вы изначально планировали», — убеждал он короля, доказывая, что после отказа парламента финансировать войну с Шотландией действия Карла «оправданы перед Богом и людьми».

Именно Страффорд был назначен ответственным за подготовку к новой кампании и стал председателем Совета по делам Севера. Он прибыл в Йорк, где шло формирование новой английской армии. Страффорд довольно грубо раскритиковал местную знать, обвинив её в недостаточной поддержке королевской власти, и призвал увеличить пожертвования на благое дело. Тем не менее процесс продвигался очень медленно, и когда дело дошло до боевых столкновений, численность английской армии едва достигала 10 000 человек, три четверти из которых составляла пехота столь же низкого качества, как и в предыдущей кампании. Часть войск сосредоточилась в Берике, а другая в Ньюкасле. Англичане планировали задержать шотландцев на границе, пока в Йорке не соберётся главная армия.

Война возобновляется

К лету шотландцы вновь имели не менее 20 000 солдат, готовых защищать дело Ковенанта. Держать такую массу войск без дела было очень накладно, и Лесли решил начать военные действия первым. К тому же англичане не располагали на тот момент сильной армией, и давать им время на сборы шотландский генерал не хотел. Однако перед тем, как возобновить военные действия против короля, ковенантеры решили навести порядок у себя в доме. Попытка захватить Эдинбургский замок не удалась: едва завидев подходящих ковенантеров, Рутвен приказал открыть артиллерийский огонь. В результате обстрела погибло около 200 горожан, и пресвитериане решили оставить замок в покое, ограничившись его блокадой.

В Абердин отправился генерал Роберт Монро с тысячей солдат. При помощи графа Маришаля он установил контроль над городом и окрестностями, при этом некоторые замки, принадлежавшие сторонникам Карла, были разграблены и разрушены. Никакого сопротивления со стороны Гордонов не последовало: глава клана маркиз Хантли, освободившись после временного заточения в Эдинбургском замке, уехал в Лондон, а без вождя собрать войска клана никто не решился.

Кроме того, Арчибальд Кэмпбелл, маркиз Аргайл, огнём и мечом прошёлся по Западному и Центральному Хайленду, заставляя нейтральных в прошлом году горцев подписывать акт Ковенанта. Возражавшие отправлялись под арест, а их имущество подвергалось грабежу. Впрочем, в большинстве случаев Аргайл решал свои личные разногласия с соседями (естественно, в свою пользу) и сводил старые счёты. Наглядным примером может служить судьба клана Огилви в графстве Ангус. Узнав, что Аргайл направился во владения Огилви, один из лидеров ковенантеров Джеймс Грэм, маркиз Монтроз, находившийся с отрядом войск неподалёку, в графстве Перт, по собственной инициативе первым занял Эйрли Касл — резиденцию Огилви. При этом он позволил вождю клана бежать. В Эйрли Касл маркиз разместил небольшой гарнизон из своих солдат, а затем уведомил Аргайла, что Огилви занял сторону Ковенанта.

Аргайла, который хотел, пользуясь случаем, разделаться со своим старым врагом, это известие привело в бешенство. Он продолжил поход в земли Огилви, занял Эйрли Касл, выгнал оттуда людей Монтроза, сжёг замок и разорил окрестности. Уничтожено всё было до такой степени, что лорд Огилви, вернувшись в свои владения, три года не собирал ренту с арендаторов. Жестокость Аргайла удивила даже видавших виды горцев, и впоследствии эти события, вдобавок приукрашенные поэтами, нашли отражение в печальной балладе «Бонни Хаус Эйрли».

Тем не менее жестокость себя оправдала: горцы сидели тихо, не помышляя браться за меч. Теперь ковенантеры могли сосредоточить усилия на борьбе с Карлом и перенести военные действия на территорию Англии.

Шотландское вторжение

Армия, собранная шотландцами для Второй Епископской войны, насчитывала примерно 23 000 человек. В августе 1640 года они пересекли границу с Англией и разделились на две части. Главные силы Лесли — примерно 12 000 пехоты и 1500 всадников — двигались на юго-восток в направлении Ньюкасла. Западнее действовал второй отряд — 6000 пехоты и 1000 всадников — во главе с генерал-лейтенантом Джеймсом Ливингстоном, лордом Алмондом. Почти вся артиллерия, а это 40 орудий разных калибров, находилась у Лесли. В самой Шотландии оставалось около 1000 солдат под командованием генерал-майора Роберта Монро. Целью Лесли были Ньюкасл и богатые угольные месторождения на Тайне, которые снабжали Англию углём — если бы их удалось захватить и удержать, то ковенантеры получили бы важный козырь на будущих переговорах.

Подойдя к пограничной реке Твид, шотландские командиры бросили кости, чтобы решить, кому должна принадлежать честь первым ступить на английскую землю. Удача улыбнулась Монтрозу, и 17 августа кавалерийские части под его предводительством переправились через Твид у Корнхилла. Затем вся армия устремилась через не по сезону разлившуюся реку у Варка и Кархэма. Оказавшись в Англии, они двинулись к Вулеру, по пути миновав роковое для шотландцев поле Флоддена, а затем к Морпету, гордо неся свои сине-белые знамёна. Таким образом, Лесли прошёл западнее Берика, не тратя время на его осаду. Чтобы находившиеся там англичане не ударили в тыл, он выделил для прикрытия бригаду генерал-майора Томаса Хаддингтона. Это ослабило главные силы, но Лесли предпочитал, чтобы его ничто не отвлекало от главной цели.

26 августа шотландцы подошли к селу Ичвик в 11 милях от Ньюкасла, и Лесли поспешил на рекогносцировку. Поскольку город оказался укреплённым и хорошо защищённым, командующий отправил парламентёров с требованием беспрепятственно пропустить шотландские войска. Джейкоб Эстли, командир английского гарнизона, отказался даже распечатать письмо с требованиями ковенантеров. Хорошо представляя возможные жертвы в случае прямой атаки, Лесли решил обойти Ньюкасл с запада, пересечь реку Тайн у городка Ньюберн, в пяти милях вверх по течению от Ньюкасла, а затем атаковать город с юга, где оборона была слабее. 27 августа Лесли подошёл к переправе у Ньюберна и занял городок, расположенный на северном берегу Тайна. На следующий день он планировал переправиться через реку, а если англичане вздумают помешать, тем хуже для них.

Английские войска, защищавшие переправы через Тайн, возглавлял виконт Эдуард Конвей. Будучи пэром Англии и известным книголюбом (в его библиотеке было свыше 10 000 книг), Конвей не имел должного военного опыта. Но даже теоретические знания позволили ему сообразить, что невозможно противостоять шотландцам, имея всего четыре полка — два пехотных и два кавалерийских. Даже возможная помощь гарнизона Ньюкасла не могла изменить ситуацию. Конвей принял решение отступить к городу. Но прибывший от находящегося в Йорке Страффорда гонец привёз четкий приказ оборонять переправу, а в случае попытки шотландцев перейти через реку —вступить с ними в бой. Выбора у виконта не было: его ожидал бой с численно превосходящим врагом. Англичане укрепили свои позиции наскоро насыпанными земляными валами и расставили на них немногочисленные орудия. Пехота расположилась под прикрытием валов, рассчитывая, что насыпь укроет от огня вражеской артиллерии.

Ночью Лесли не сидел сложа руки. Его войска заняли боевые позиции, мушкетёры рассредоточились по коттеджам и изгородям Ньюберна, а на лесистых склонах возле городка были расставлены артиллерийские орудия. Одна батарея тяжёлых орудий стояла перед церковью, а другая — на прикрытом стрелками холме в восточной части Ньюберна. В кустарнике на берегу реки были укрыты десятки лёгких орудий, а одно из них даже было поднято при помощи верёвок на церковную колокольню. Это была «кожаная» пушка, созданная по шведскому образцу из тонкой меди. Она годилась только для десяти или двенадцати выстрелов, но использование картечного заряда делало её весьма смертоносной для стоявших неподалёку англичан.

Бой у Ньюберн-Форд

Всё утро 28 августа солдаты обеих армий наблюдали друг за другом через реку. Сразу после полудня, когда прилив начал спадать, Лесли послал трубачей к Конвею, чтобы заверить того, что он прибыл без враждебных намерений, желая только пройти к королю с петицией. Он просил разрешения беспрепятственно пересечь Тайн. Конвей ответил, что позволит нескольким просителям пройти с петицией, но у него нет полномочий пропускать всю армию. С этим ответом трубач вернулся в Ньюберн, сопровождаемый насмешками английских войск.

Около часа дня из Ньюберна выехал на коне одинокий шотландский офицер, который направился прямо к Тайну. Пока его лошадь пила, английский часовой, понимая, что офицер, похоже, оценивает их позиции, выстрелил в противника из мушкета. Учитывая неточность гладкоствольных мушкетов, либо произошла потрясающая случайность, либо неизвестный стрелок обладал исключительной меткостью. Так или иначе, шотландец был сражён наповал. Первый же выстрел в бою нашёл свою жертву.

Шотландские орудия открыли огонь по английским позициям. Англичане ответили тем же, и началась упорная артиллерийская стрельба. Шотландцы, по количеству орудий превосходившие англичан, не могли нанести им серьёзный урон: земляной вал, каким бы хлипким он ни был, всё же оказался надёжным укрытием. Но только не для орудия на церковной башне — именно оттуда шотландцы посылали смерть в ряды противника. Английские артиллеристы попытались сосредоточить огонь на церкви, но малые калибры орудий не позволили нанести ей особый ущерб. Шотландцы, в свою очередь, добились нескольких попаданий в построение английской пехоты. Однако самым губительным оказалось попадание в бочку с порохом — мало того, что оно унесло жизни 20 солдат, оно ещё и вызвало панику в рядах англичан. Пехотинцы начали оставлять позиции и покидать поле боя, направляясь в сторону Ньюкасла.

Их бегство открыло переправу шотландцам. Лесли сразу же отправил в разведку небольшой отряд всадников, чтобы уточнить ситуацию на английском берегу. В этот момент в бой вступила английская конница во главе с лордом Уилмотом, очень способным командиром, чей звёздный час ещё настанет во время Гражданской войны. Всадники до сих пор оставались вне зоны поражения артиллерии. Состоя преимущественно из дворян, они были намного боеспособнее бежавшей пехоты. Проезжая накануне по улицам Ньюкасла и размахивая палашами, кавалеристы пили у каждого дома за здоровье короля, крича при этом, что будут драться до последнего вздоха и каждый истребит по меньшей мере дюжину шотландцев. Теперь пришло их время. Нисколько не обескураженные бегством пехоты, которую и до этого они величали не иначе как отбросами, роялистские всадники атаковали переправившихся через Тайн шотландцев и моментально смяли весь отряд. Остатки ковенантеров в панике бежали под прикрытием своей артиллерии, перенесшей огонь на английскую кавалерию.

Лесли начал масштабное наступление. Шотландская конница в полном составе начала переходить через Тайн. За всадниками следовала пехота. Однако кавалерия Уилмота горела желанием продолжить бой и выстроилась между земляными насыпями, служившими ранее защитой для пехоты. Как только шотландцы приблизились, 12 эскадронов англичан ринулись им навстречу. В этот раз опрокинуть врага англичанам не удалось — сказалось численное превосходство. Завязался упорный кавалерийский бой. Уилмот бился в первых рядах и лично сразил двух ковенантеров. Другие офицеры пытались не уступать в отваге своему командиру, и шотландцы начали медленно отходить. Ситуацию изменила подоспевшая пехота ковенантеров. Первый же мушкетный залп обратил англичан в бегство. Уилмот сумел собрать отступающих кавалеристов и даже попытался устроить засаду преследовавшим их шотландцам, но выстрел одного нетерпеливого англичанина спутал все планы. Видя, что западня провалилась, Уилмот увёл конницу в Дарем.

Бой у переправы закончился. Командующий английскими войсками лорд Конвей фактически не управлял боем, пустив ход событий на самотёк. Когда исход сражения был уже предопределён, Конвей направился в Ньюкасл. Шотландцы ещё несколько миль преследовали англичан, захватывая беглецов в плен — Лесли отдал специальный приказ щадить англичан, поэтому потери были не особо значительными. После боя шотландцы похоронили шесть десятков тел мёртвых роялистов. Их собственные потери были несколько выше. Однако шотландцы добились своего — они оказались на южном берегу Тайна, а английской армии уже не существовало.

Конец кампании

Собрав в Ньюкасле своё окружение на военный совет, лорд Конвей пришёл к выводу, что город не удержать. Хотя Эстли и обновил стены, основные усилия он затратил на северные укрепления, в то время как с юга, откуда и должны были теперь подойти шотландцы, город оставался открытым. Конвей постановил немедленно начать эвакуацию. Остатки английских войск отступили к Дарему, а затем и дальше на юг. Лесли, приятно удивлённый уходом англичан, отправил в Ньюкасл сэра Уильяма Дугласа потребовать сдачи города. Ради соблюдения приличий мэр и городской совет сначала возражали, заявляя, что акт сдачи города нарушает их лояльность королевскому величеству. Дуглас столь же вежливо сожалел о сложившихся обстоятельствах, приведших к разногласиям, а заодно рассуждал о разрушительной силе артиллерии. Таким образом, соблюдая приличия, в воскресенье 30 августа 1640 года шотландская армия с триумфом вошла в Ньюкасл — впервые за многие столетия приграничных конфликтов.

В последующие дни шотландцы также овладели замком Тайнмут, Даремом и Сандерлендом. Они конфисковали всевозможные государственные деньги и склады, но всё захваченное скрупулёзно переписали, а частное имущество вообще не трогали — так ковенантеры хотели продемонстрировать, что конфликтуют с королём, а не с королевством. Карлу не оставалось ничего иного, кроме как вновь пойти на уступки. Процесс признания независимости шотландской церкви растянулся почти на год и был ратифицирован лишь 10 августа 1641 года.

---

Литература:

1. Campbell, A. A History of Clan Campbell. — Volume 2. From Flodden to the Restoration. — Edinburgh University Press, 2002.
2. Reid, S. Crown, Covenant and Cromwell: The Civil Wars in Scotland 1639–1651. — Frontline Books, 2012.
3. Roberts, J. Clan, King and Covenant: History of the Highland Clans from the Civil War to the Glencoe Massacre. — Edinburgh University Press, 2000.
4. Royle, T. Civil War: The Wars of the Three Kingdoms 1638–1660. — Abacus, 2005.
5. Woolrych, A. Britain in Revolution 1625–1660. — Oxford University Press, 2002.