Однажды я даже видела лицо немецкого летчика, настолько близко подошел истребитель. Он заходил с правой стороны. Степа Цымбал по нему стрелял, но не попал, а тот проскочил, скинул скорость и некоторое время летел рядом с нами в двадцати метрах. Ни мы, ни он не могли стрелять. Повернув голову я увидела голову летчика в шлемофоне и лицо… Как в этой ситуации себя чувствовала? Спокойно. Он же в этом положении не опасен…
Дважды награжденная Орденом Красного Знамени и Орденом Отечественной Войны I степени, участница боёв за Витебск, Оршу, Даугавпилс (Двинск), лётчица пикирующего бомбардировщика Пе-2 Елена Мироновна Малютина родилась в Петрограде в канун Октябрьской революции. По ее словам, летать хотела всегда и мало представляла себя в другой профессии. В 1936 году закончила десятилетку и параллельно – Ленинградский аэроклуб. Вместе с еще семьюдесятью двумя девушками, составившими набор отдельной женской эскадрильи, Е.М. Малютина поступила в Батайское летное училище, только на второй год обучения в котором курсантов начали допускать до полетов на «альма-матер всех предвоенных летчиков – «У-2».
Инструктором в училище у меня была Губина Люба, которая впоследствии воевала командиром звена 125 ГвБАП. Когда я пришла в полк, ее уже не было — погибла под Ельней. При подходе к цели, у нее был поврежден мотор. Сопровождение ушло с основной массой самолетов, а ее звено отстало. На них напали истребители. Экипаж Ани Язовской погиб — самолет с пикирования врезался в землю. Видимо был убит летчик. Экипаж Иры Осадзе выпрыгнул. Стрелок при приземении сломал позвоночник, умер в госпитале. А Ира и штурман Валя Волкова после госпиталя вернулись в полк. Люба Губина дала команду покинуть самолет. Стрелок-радист выбросился, а штурман Катя Батухтина зацепилась лямкой парашюта за турель пулемета. Она увидела, что Катя висит, «дала ногу», и Катю сорвало потоком, а у нее самой уже не было высоты…
Первый год в училище был посвящен преимущественно теории полета, матчасти, работе с радиостанцией и общеобразовательным предметам. После окончания летного училища Е.М. Малютина была отправлена в Казань, в отряд спецприменения уральской авиагруппы. Чем занимались летные отряды спецприменения?
Возили почту, рожениц из деревень в Казань, химобработкой занимались — в общем, спецприменение. «Мимино» смотрел? Ну вот и мы тоже, коз возили. Аэродромы были грунтовые, небольшие площадки, все оборудование которых составлял висевший у края конус, показывавший направление ветра.
В 1940 году получила направление в Магнитогорск, летчиком-инструктором Гражданского Воздушного Флота, и на первых порах устройство на новом месте не обошлось без проблем:
«И сейчас-то женщине утвердиться в коллективе сложно, а в то время летали в основном мужчины. Когда я только прибыла командир отряда, красавец, хороший летчик, сказал: «Женщины у меня работать не будут». Он со мной слетал и в пилотское свидетельство написал: «Техника пилотирования неудовлетворительная. Инструктором быть не может». Можете себе представить! И рядом никого из близких, кому можно было поплакаться в жилетку! Как я переживала! Вскоре приехал гражданский летчик Уткин проверять технику пилотирования. Со мной слетал: «Не волнуйся, Лена, будешь летать и будешь работать, как миленькая. А то, что он не хочет, так это его личное дело». Меня оставили. Потом мы с командиром были в очень хороших отношениях. Я понимаю, почему он сначала не хотел работать с женщинами. Мне же нужно было ставить отдельную палатку. При мне они не могли ругаться. Много ограничений накладывает присутствие женщины…»
После начала войны началась подготовка курсантов по ускоренной программе, и к августу 1942 года Е.М. Малютина выпустила группу курсантов. В конце 1942 года была направлена в Запасной Авиационный Полк в Йошкар-Олу, где прошла переобучение – сначала на многоцелевой Р-5, потом – СБ, а к 1944 году пересела на Пе-2. В марте 1944 года вместе с еще девятью экипажами Е.М. Малютина была отправлена на фронт в 587 Бомбардировочный Авиационный Полк.
«Что сказать про «пешку»? Сложный самолет. Планер был отличный, но моторы для него слабоваты. Тем не менее, хорошие экипажи на новых самолетах брали до 1200 килограмм бомб. Первой начала брать командир эскадрильи Федутенко, а за ней и мы подтянулись. Отрывалась она тяжело. На взлете не хватало сил поднять хвост. Поэтому штурман давила на плечи, помогая отжать штурвал. Кабина была приспособлена под мужчину средней комплекции. Поэтому мне, например, техники подкладывали подушку на сиденье. Что касается пилотирования, то у нас проблем не было — все летчицы были с огромным опытом «…»У нас была одна летчица послабее, поэтому она дважды выкатывалась за аэродром. Но, славу богу, экипаж не страдал, страдала машина. Но что машина? Железка! Ее восстанавливали».
Летом 1944 года меня тяжело ранило. Вылет у нас был на бомбежку крупного железнодорожного узла…
Выдержка из наградного листа от 28 июля 1944 года:
24.07.1944 года в строю девятки бомбардировщиков Пе-2 Гвардии мл. лейтенант Малютина наносила бомбардировочный удар по скоплению войск противника западнее города Двинск. Задание выполнялось в сложной метеообстановке, в условиях плохой видимости и низкой облачности. При подходе к цели девятка была встречена сильным заградительным огнем противника. Несмотря на сложную обстановку экипаж задание выполнил отлично. Осколком снаряда Гвардии мл. лейтенант Малютина была тяжело ранена в живот. Передав штурману: я ранена, иду на вынужденную, где можно сесть? Тов. Малютина вела машину, сохранив свое место в строю, а затем потеряла сознание. Будучи приведенной в чувство Гвардии младшим лейтенантом Юшенковой, тов. Малютина снова взялась за штурвал и большим усилием воли, напрягая последние силы, повела самолет через линию фронта на указанный штурманом ближайший аэродром истребителей. От большой потери крови она трижды теряла сознание и снова приходя в чувство, превозмогая боль, бралась за штурвал. На предложение штурмана сесть на фюзеляж, товарищ Малютина категорически отказалась, ответив: «Нельзя ломать машину» и приказала штурману выпустить шасси. Отлично произведя посадку, она вновь потеряла сознание. 25 минут величайшим усилием воли, напрягая последние силы, Гвардии лейтенант Малютина боролась за спасение экипажа, сохранив дорогостоящую для Родины материальную часть. За смелость, мужество и героизм, проявленный в боях за Советскую Родину, Гвардии младший лейтенант Малютина достойна награждения орденом «Красное Знамя».
Первая девятка отбомбилась, а когда наша девятка зашла, то цель закрылась облаком. Пришлось заходить еще раз. А ведь бомбардировщик на боевом курсе беззащитен — нельзя менять ни направление, ни скорость, ни высоту иначе бомбы не попадут в цель. <…> Когда мы пошли на второй заход, мне стало дурно. Я говорю штурману Лене Юшенковой: «Похоже, что меня ранило». — «Держись, сейчас будем сбрасывать бомбы». Бомбы сбросили. Я чувствую, что у меня кружится голова. Вижу, что группа отходит. Она мне дала понюхать нашатырь — стало полегче. Внизу большой лесной массив — сесть негде. Надо дотянуть до аэродрома истребителей. Зашли на аэродром истребителей. Уже я снижаюсь, выпустила щитки, шасси. А на полосу выруливает самолет! На второй круг! А на «пешке» это и так-то очень сложно, потому что когда выпущены щитки и шасси, то большая нагрузка на штурвал. Зашли, сели. Я только помню, что поднялась с сидения и потеряла сознание. Очнулась я уже в полевом госпитале под вечер.
После награждения Е.М. Малютиной было произведено 23 успешных боевых вылета, в частности, 27.10.1944 года, при уничтожении артиллерийских и минометных позиций неприятеля, ей еще раз удалосьпроизвести сложнейшую посадку самолета, у которого осколком снаряда зенитной артиллерии был пробит водорадиатор левого мотора и нагнетатель. Пятнадцатого января 1945 года Малютина довела и посадила свою машину с пробитым консольным бензобаком и радиатором левого мотора – самолет был подбит во время бомбардировки центрального и северного участка опорного пункта противника Пилькален. В апреле 1945 года принимала участие в уничтожении немецкой группировки на Земландском полуострове, совершая по два-три боевых вылета в день.
Мы были счастливы, что участвовали в защите своей Родины, лучше которой нет свете. Кроме того, такие экстремальные ситуации делают людей чище, сближают. Все мелочное, мещанское отпадает. Конечно, как женщины, мы, наверное, были неинтересные после фронта. Мы не умели наряжаться, да и не было такого стремления.
Нам удалось встретиться с Еленой Мироновной, взять интервью и подписать картины, на которых она изображена во времена своей фронтовой юности. Для тех, кто чтит подвиг своих предков и любит военную историю, мы объявляем конкурс. Подробнее об условиях конкурса вы можете прочитать здесь.
Комментарии к данной статье отключены.