В декабре 1942 года у советских танкостроителей появилась идея создания многоствольной САУ на базе модифицированного шасси танка Т-34. Одним из проектов стала необычная спаренная гаубица, которая должна была получить название СУ-2–122. Впрочем, дальше создания проектной документации работы по этой теме не продвинулись. А сам проект осел в архиве, где и был обнаружен совсем недавно.
Идея многоствольных орудийных систем, которые могли бы вести залповый огонь, будоражила умы танкостроителей разных стран. В одном случае дело дошло до серийного образца, который даже успел повоевать. Речь идёт о лёгком танке Marmon-Herrington MTLS-IGI4, оснащённом спаркой 37-мм пушек. Было построено 145 танков, которые использовались в боевых действиях на Тихом Океане.
В СССР наиболее известным многоствольным танком является КВ-7. Опытный образец штурмового танка (именно так, САУ его не называли) спроектировали в ноябре 1941 года в Челябинске по заданию Сталина. Вооружение КВ-7 состояло из двух 45-мм пушек и одной 76-м пушки ЗИС-5. Концепция КВ-7 предусматривала ведение залпового огня. Опытный образец КВ-7 изготовили в декабре 1941 года, более того, предполагался серийный выпуск этих машин. По архивным данным, ещё до начала испытаний было запущено производство корпусов КВ-7, которых изготовили 20 штук. Проведённые в начале января 1942 года испытания показали несостоятельность идеи залпового огня. Тем не менее, КВ-7 переделали под спарку ЗИС-5. Итоги испытаний, впрочем, оказались примерно те же.
Примерно в то же время, когда шли работы по КВ-7, аналогичный проект на базе Т-34 был разработан в Нижнем Тагиле на заводе №183. Проект, получивший индекс Т-34–3, предусматривал установку двух 45-мм пушек и одной 76-м пушки ЗИС-5 во вращающейся башне. В отличие от КВ-7, тагильский штурмовой танк до изготовления в металле не дошёл. Активность по залповым системам затихла, но не навсегда.
В середине декабря 1942 года Технический совет НКВ (Наркомат Вооружений) составил тактико-технические требования на самоходную спаренную установку 122-мм гаубиц М-30. Стоит отметить, что требования носили скорее инициативный характер, поскольку в высшем приоритете задание не значилось. Инициатором создания САУ выступал генерал-майор инженерно-артиллерийской службы А. А. Толочков, занимавший должность начальника сектора опытных конструкций Техсовета НКВ. Требования к самоходу заключались в следующем:
- вооружение должно состоять из двух 122-мм гаубиц с использованием стволов с затворами от М-30;
- стволы должны быть спарены одной общей люлькой, но иметь индивидуальные противооткатные устройства, максимально унифицированные с М-30;
- люлька и противооткатные устройства защищаются броневой маской;
- углы наводки по вертикали составляли от −5° до +15°, по горизонтали от 15° до 20°;
- толщина брони лобовой части 70 мм, бортов 30 мм, крыши и кормы – 15–20 мм;
- при проектировании самоходной части максимально используются агрегаты Т-34;
- удельное давление на грунт не должно превышать значения для Т-34;
- установка должна обеспечивать одиночный и залповый огонь;
- в качестве дополнительного вооружения предусматриваются 1–2 пулемёта ДТ.
12 мая 1943 года в адрес Артиллерийского комитета ГАУ КА (Главное Артиллерийское Управление Красной Армии) прибыло письмо из города Молотов (так с 1940 по 1957 год называлась Пермь). Письмо, отправителем которого являлся начальник ОКБ-172 подполковник НКВД Н. А. Иванов, содержало в себе два проекта. Первый из них – тяжёлая САУ СУ-203 на шасси КВ-1с, вторым была средняя САУ СУ-2–122, та самая, требования на которые составили в декабре 1942 года. Оба проекта вёл коллектив во главе с А. Ф. Смирновым.
Отдельно стоит упомянуть, что же из себя представляло ОКБ-172. Это не что иное как «шарашка», то есть КБ, в котором трудились заключённые. Неудивительно, что начальником ОКБ был подполковник НКВД. Костяк коллектива составляли инженеры-заключённые, которые работали ещё в Ленинграде, в 1941 году их эвакуировали в Пермь. В стенах ОКБ-172 был создан целый ряд артиллерийских систем, включая, например, модернизированную 45-мм пушку образца 1942 года. Смирнов, руководивший разработкой СУ-2–122, занимался до того корабельными системами МУ-2 и Б-2-ЛМ. К слову, за успехи в деле разработки новых систем часть ОКБ-172 амнистировали 19 июня 1943 года постановлением ГКО №3612, причём инициатором амнистии выступил Берия. Уже в ранге свободных конструкторов, с которых сняли судимость, Смирнов и другие продолжили работу в ОКБ-172.
Нетривиальные требования, выдвинутые к самоходной установке, отразились в не менее нетривиальном проекте, который отличался высокой степенью проработки. Помимо 12 листов описания, к нему прилагалось 5 листов чертежей, включавших в себя как общие виды СУ-2–122, так и артиллерийскую систему. Очевидно, что для установки сразу двух 122-мм гаубиц, да ещё и пулемётного вооружения, шасси Т-34 без изменений не годилось. В результате корпус Т-34 пришлось удлинять на 890 мм, а число опорных катков увеличивать до шести. Помня о том, что в шасси Т-34 требовалось вносить минимум изменений, создатели самохода оставили моторно-трансмиссионное отделение, а также отделение управления без изменений. В отличие от СУ-122, где место механика-водителя переделали, а стрелка-радиста вообще устранили вместе с курсовым пулемётом, носовая часть СУ-2–122 полностью повторяла Т-34. Этого удалось добиться как раз удлинением корпуса. Заодно идея удлинить корпус положительно сказывалось на центровке самохода. В отличие от СУ-122, где нагрузка на передние опорные катки выросла, СУ-2–122 таких проблем не имела бы.
На место башни и подбашенного погона создатели установили рубку (в тогдашней терминологии она называлась неподвижной башней). Для обеспечения большего внутреннего объёма края рубки заходили к бортам корпуса. Кроме того, рубке придали призматическую форму, дабы обеспечить большую снарядостойкость. Как и было указано в технических требованиях, толщину лобового листа рубки довели до 70 мм.
Орудийная установка, состоящая из двух 122-мм гаубиц М-30, крепилась в рамке, закреплённой в лобовом листе рубки. Подобная схема, которая применялась на подавляющем большинстве советских средних и тяжёлых САУ военного периода, имела ряд преимуществ. Установка в рамке не требовала дополнительной тумбы, что заметно упрощало конструкцию и высвобождало много места в боевом отделении. Спаренная установка 122-мм гаубиц М-30 получилась у коллектива ОКБ-172 крайне технологичной. Качающаяся часть гаубиц (к слову, М-30 производились на заводе №172, где и размещалось конструкторское бюро) бралась без изменений. Гаубицы прикрывались единой маской. Механизмы наведения и прицелы разместили с левой стороны. Сиденье наводчика также было закреплено с левой стороны и перемещалось вместе с орудийной системой. Справа от орудийной установки создатели СУ-2–122 разместили пулемёт ДТ. Шаровую установку вместе с маской полностью позаимствовали от курсового пулемёта Т-34.
Экипаж СУ-2–122 должен был составить 6 человек. Стоит отметить, что размещался расчёт боевого отделения весьма вольготно: ввиду того что рубка получилась довольно высокой, экипаж мог вставать в ней в полный рост. Каждая из гаубиц М-30 обслуживалась своим заряжающим. Надо сказать, что у СУ-122 заряжающих было 2 (заряжающий и замковой), но при этом и условия работы в этой САУ более стеснённые. В случае с СУ-2–122 заряжание оказывалось гораздо удобнее. Боекомплект, состоящих из 70 выстрелов, занимал всю площадь кормового листа рубки. Подобное размещение заметно облегчало работу заряжающих. Согласно расчётам, скорострельность СУ-2–122 оценивалась в 4–5 залпов в минуту.
Дальше проектной документации работы по СУ-2–122 не продвинулись. Компоновка танка или САУ – дело довольно сложное, к тому же за любым улучшением почти всегда стоит ухудшение другого параметра. В случае с СУ-2–122 такими параметрами стали габаритные размеры и масса. Увеличение длины корпуса и установка рубки не могли пройти бесследно. Боевая масса САУ должна была составить 34,5 тонны, для сравнения, СУ-122 весила 29,6 тонн. Одновременно выросло и удельное давление на грунт, а средняя скорость по пересечённой местности снижалась до 15 км/ч. Не менее критичным оказался и рост по габаритам. Полная высота СУ-2–122 была равна 2940 мм (по крыше рубки 2740 мм), это больше, чем аналогичный показатель СУ-152.
Впрочем, главной проблемой, с которой столкнулась СУ-2–122, оказалась даже не высота или масса. Весной 1943 года уже вовсю шло производство СУ-122, не требовавшей радикальных переделок шасси Т-34. Более того, даже СУ-122 в мае 1943 года военных не устраивала, поскольку уже прошли испытания обстрелом трофейного «Тигра», а они показали, что САУ лучше вооружать 85-мм пушкой с баллистикой зенитки 52-К. В этих условиях проект, предусматривавший залповый огонь, оказался не у дел, тем более что опыт КВ-7 дал отрицательный результат. В итоге проект ОКБ-172 осел в архиве, где был обнаружен совсем недавно.
