Большой торпедный скандал:
причины и следствия

Наученный горьким опытом, командующий подводными силами Тихоокеанского флота контр-адмирал Локвуд решил не дожидаться предложений конструкторов Торпедной станции в Ньюпорте, а найти решение проблемы контактного взрывателя на месте, собственными силами. Поэтому в начале сентября 1943 года специалисты всех торпедных мастерских главной базы Тихоокеанского флота в Пёрл-Харборе (не забываем, что кроме подлодок торпеды применяли и надводные корабли, а также палубная авиация) начали искать максимально простой и, что немаловажно, быстрый способ устранения выявленных недостатков контактного взрывателя Mark 6.

Простые решения

Было предложено несколько вариантов решения проблемы, но самыми простыми и очевидными стали два из них. Сила, прижимавшая ударник к стенке канала, была пропорциональна массе ударника и квадрату скорости, но если со скоростью ничего поделать нельзя, то массу вполне можно было уменьшить. Поэтому в первом варианте предлагалось облегчить уже имевшийся ударник высверливанием его изнутри и фрезерованием канавок-«долов» снаружи. Во втором варианте предлагалось просто сделать новый ударник, но уже не из бронзы, а из лёгкого алюминиевого сплава. В конце концов, решили, что кашу маслом не испортишь, и объединили оба эти варианта. Цена новой детали составила менее одного доллара. Как гласит красивая легенда, материалом для новых ударников послужили лопасти винтов японских самолётов, сбитых во время рейда на Пёрл-Харбор, хотя по многим причинам это представляется маловероятным.

21 сентября 1943 года подводная лодка SS-232 «Хэлибат» под командованием капитана 3-го ранга Игнатиуса Гэлэнтина прибыла всё к тому же островку Кахоолаве, неся на борту первые торпеды, снабжённые взрывателями с облегчёнными ударниками. Из семи торпед, выпущенных по многострадальному подводному обрыву сознательно под прямым углом, не взорвалась лишь одна. Результаты испытаний были признаны удовлетворительными и были немедленно доложены Главкому Тихоокеанского флота адмиралу Честеру Нимицу. Получив его благословение, контр-адмирал Локвуд отдал приказ начать переделку всех имевшихся взрывателей.

30 сентября 1943 года из Пёрл-Харбора вышла в боевой поход подводная лодка SS-220 «Барб» под командованием капитана 3-го ранга Джона Уотермана. Все 20 торпед у неё на борту были снабжены усовершенствованными взрывателями. К концу октября 1943 года модернизированными взрывателями были оснащены уже все подлодочные торпеды, имевшиеся на Тихоокеанском флоте.

Однако данная импровизация, несмотря на её простоту и эффективность, была не более чем временным решением. Было очевидно, что конструкция требует полной переработки, и сделать это могли лишь специалисты из Торпедной станции в Ньюпорте. К тому времени начальник Управления вооружений ВМС США контр-адмирал Блэнди уже полностью «перешёл на сторону» Локвуда, тем более что суть проблемы ему продемонстрировали с помощью лишённого детонатора взрывателя Mark 6 прямо на его рабочем столе.

Подгоняемые со всех сторон конструкторы уже к концу 1943 года разработали принципиально новую схему контактного взрывателя. Точная механика была заменена предельно простым и надёжным стальным шариком, замыкавшим контакты электрического детонатора. Новая модель взрывателя была многократно испытана на разных скоростях и под разными углами, показала надёжность, близкую к 100%, и в январе 1944 года была принята на вооружение под индексом Mark 6 Mod. 5. Хотя данный взрыватель считался исключительно контактным, на нём была оптимистично предусмотрена конструктивная возможность «доустановки» и магнитного детектора — после того, как тот будет, наконец, доведён до ума.

Таким образом, спустя каких-то два года после начала войны врождённые болезни торпед Mark 14 были вылечены. Сбылась, наконец, мечта уже упоминавшегося командира подлодки SS-184 «Скипджек» Джеймса Коу (к тому времени уже погибшего), изложенная им в также упоминавшемся уже рапорте от 3 июня 1942 года:

Что нам действительно нужно здесь, на дистанции пуска в подлодке, так это надёжные торпеды. Или хотя бы точное знание, что эти «рыбы» будут делать, а что нет. Как только мы это получим – многие из тех джапских кораблей и судов, что сейчас уходят от нас, сразу начнут отправляться на дно.

Ошеломительный результат

Как и предсказывал Джеймс Коу, результаты не замедлили сказаться. Как наглядно видно из диаграммы ниже, с конца 1943 года начался резкий рост результативности американских подводных сил. Конечно, на эти показатели также повлияло повышение опыта подводников и общее увеличение количества подлодок, но основную роль всё же сыграло превращение торпеды Mark 14 в пусть и не самое совершенное в своём классе, но зато очень надёжное оружие. В дальнейшем модернизированные версии этих торпед продержались на вооружении различных флотов до 1980-х годов, пока не были списаны последние подлодки американской постройки 1940-х годов.

Не следует думать, что все изложенные выше проблемы касалась лишь подлодочных торпед Mark 14. Американские надводные корабли были вооружены тогда торпедами Mark 15 того же калибра 533 мм, отличавшимися от своих «младших сестрёнок» лишь большей длиной и увеличенной дальностью. При этом они имели точно такие же взрыватели и системы управления глубиной хода. В их случае провал был хоть и не таким наглядным – ввиду сравнительной редкости сражений надводных кораблей по сравнению с количеством атак подлодок – но ещё более оглушительным.

Например, в ходе двух крупных кампаний 1942 года – в Голландской Ост-Индии и у Гуадалканала – эсминцы и лёгкие крейсеры ВМС США выпустили более сотни торпед, поразив при этом всего три (!) вражеских корабля. Причём третий случай (линкор «Хией») считается весьма спорным. Апофеозом стала попытка американских эсминцев добить собственный безнадёжно повреждённый в ходе сражения у островов Санта-Крус авианосец CV-8 «Хорнет» – только три из шестнадцати торпед Mark 15, выпущенных в близких к полигонным условиях, поразили обречённый корабль. Однако в случае «осечек» при использовании корабельных торпед особого шума не возникло, и их проблемы (аналогичные подлодочным) были решены тихо, что называется, в рабочем порядке, по мере «лечения» проблем торпед Mark 14.

На заключительном этапе Тихоокеанской войны на вооружение подлодок США поступили малошумные электрические торпеды Mark 18, но основным оружием американских подводников всё-таки оставались доработанные Mark 14 (и их упрощённая версия Mark 23). И именно они отправили на дно самую крупную цель из всех, когда-либо потопленных подводной лодкой за всю историю существования этого класса кораблей. В 03:17 29 ноября 1944 года подлодка SS-311 «Арчерфиш» под командованием капитана 2-го ранга Джозефа Инрайта залпом из шести торпед Mark 14 отправила на дно перестроенный из суперлинкора типа «Ямато» авианосец «Синано» полным водоизмещением 72 000 т. Из 4 попавших в цель торпед взорвались все, однако на глубине, в среднем, на 1,3 м больше выставленной.

Всего же в ходе войны американские подводники отправили на дно от 1314 до 1392 японских кораблей и судов общим тоннажем более 5,3 млн тонн. Из них до 214 единиц составляли боевые корабли, ещё 116 пришлось на танкеры. Потеря последних сокращала возможности Императорского флота Японии не менее эффективно, чем потери боевых кораблей.

Экипажи подводных лодок суммарно составляли лишь 1,6% от общей численности личного состава ВМС США. При этом на их счёт пришлось 55% всех потерянных японцами кораблей и судов. Причём эта цифра несколько «просела» лишь в 1945 году, когда в дело активней включились надводные корабли и авиация, а на конец 1944 года доля подлодок превышала 60%.

В результате американским подводникам удалось решить задачу, которая оказалась не по силам их германским коллегам. Фактически они отрезали от снабжения как саму метрополию островного государства, так и их гарнизоны на захваченных территориях. И подавляющее большинство целей было потоплено лишь после решения проблем с торпедами Mark 14. Этот факт заставляет большинство исследователей данной темы задаваться вопросом: а как бы сложился ход Тихоокеанской войны, если бы подводные силы ВМС США с самого начала боевых действий были оснащены надёжным оружием? На сколько бы это сократило время, потребовавшееся для разгрома Японской империи, и сколько бы тысяч жизней сберегло?

Самим американским подводникам пришлось заплатить за свои успехи высокую цену. Из 288 американских подводных лодок было потеряно 52, из них 48 в боевых походах. Потери личного состава достигли 22% от общей численности экипажей. Иными словами, из похода не вернулся каждый пятый американский подводник, что стало самым высоким процентом потерь среди всех родов войск Вооружённых сил США во Второй мировой войне.

Торпедная монополия

Чаще всего в качестве основной причины «Большого торпедного скандала» указывают недостаточное финансирование во времена Великой депрессии. Однако, как мы помним, создавший две трети проблем взрыватель Mark 6 был принят на вооружение за 3,5 года до знаменитого «чёрного четверга» 1929 года. Кроме того, это не объясняет и того упорства, с которым разработчики торпед впоследствии отвергали сам факт наличия проблем. Так что очевидно, что существовали и другие причины, лежавшие гораздо глубже.

Главный «антигерой» нашего рассказа, Торпедная станция ВМС в Ньюпорте, была основана ещё в 1869 году для разработки и производства тогдашнего подводного оружия – донных и шестовых мин. Однако в случае «самодвижущихся мин Уайтхеда» её роль свелась, по большей части, к приёмочным испытаниям и последующему производству данного вида вооружения. Разработкой (а поначалу просто адаптацией и модернизацией конструкции Уайтхеда) долгое время занимались, прежде всего, частные компании, и эта ситуация сохранялась до начала 1920-х годов.

Например, основные американские торпеды Первой мировой, «Блисс-Ливитт» Mark 7 и Mark 8 были разработаны компанией «Е. У. Блисс и Ко.». Экспериментами с электрическими торпедами занимались компании «Сперри Гироскоп Ко.» и «Дженерал Электрик». Кроме того, произошедший в тот период взрывообразный рост ВМС США (достаточно вспомнить хотя бы постройку огромного количества эсминцев-«флашдекеров») потребовал большого количества торпед, что привело к основанию ещё двух торпедных станций.

Затем наступило масштабное послевоенное сокращение флота, которое привело к ожесточённой борьбе «за место под солнцем» – остаться должен был кто-то один. И победа ожидаемо досталась Торпедной станции в Ньюпорте, ставшей с 1 июля 1923 года единственным разработчиком и производителем торпед в США. Она же осталась при этом и единственным их испытателем, со всеми вытекающими последствиями подобной монополизации. Отсутствие конкуренции с другими конструкторскими коллективами достаточно быстро привело не только к появлению «комплекса гуру», но и к самоизоляции от смежных направлений в науке и технике, включая гидродинамику, геофизику и прочее.

Кроме того, Торпедная станция стала ещё и основной «кузницей кадров». Практически все офицеры, специализировавшиеся в минно-торпедном деле, в разное время либо служили на станции, либо проходили там стажировку. Затем они занимали соответствующие должности в частях и подразделениях, а впоследствии и руководящие посты в соответствующем отделе Управления вооружений, которому Торпедная станция подчинялась. Само же это Управление находилось в непосредственном подчинении Министерства флота и не входило в «цепочку командования» Главнокомандующего ВМС США. Таким образом, будущие «эксплуатанты» торпед по определению не имели прямого влияния на процесс их разработки и приёмки на вооружение – классический пример отсутствия «обратной связи».

В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда одна и та же организация сначала вела разработки, затем проводила сдаточные испытания этих разработок, принимали которые выходцы из этой же организации – других специалистов по торпедам взять было попросту неоткуда. И лишь потом на всё это наложились упоминавшиеся выше финансовые проблемы времён Великой депрессии, заставившие вовсе отказаться от дорогостоящих натурных испытаний. Окончательно к тому времени уверовавшие в собственную исключительность и непогрешимость специалисты Торпедной станции в Ньюпорте особой проблемы в этом уже не видели. Им было вполне достаточно ими же разработанных методик «щадящих» испытаний.

В заключение хотелось бы ответить на два закономерных вопроса.

1. Как ВМС США удалось, в конце концов, сломать эту порочную систему?

Ответ – никак. Что называется, «само рассосалось». Необходимость наращивания объёмов производства торпед привела к восстановлению двух закрытых в 1923 году конструкторско-производственных центров – Торпедных станций в г. Александрия (штат Вирджиния) и в Кипорте на западном побережье США (штат Вашингтон).

Кроме того, к разработке новых типов торпед были опять привлечены частные компании. Так, например, электрическая торпеда Mark 18 была разработана компанией «Вестингауз», а первая акустическая самонаводящаяся противолодочная торпеда Mark 24 «FIDO» – компаниями «Белл Телефон» и «Дженерал Электрик». Таким образом, монопольное положение Торпедной станции ВМС в Ньюпорте исчезло естественным образом.

2. Понёс ли кто-нибудь заслуженное наказание по итогам «Большого торпедного скандала»?

По большому счёту – нет. Если в Третьем рейхе подобный скандал в 1940 году привёл к судебному процессу над четырьмя назначенными козлами отпущения конструкторами германских торпед, то в США ничего подобного не случилось. Скандал не лучшим образом сказался на дальнейшей карьере нескольких офицеров, но не более того.

К примеру, в конце 1943 года, сразу же по окончании «Большого торпедного скандала», начальник Управления вооружений контр-адмирал Уильям Г. Блэнди был снят с должности и отправлен, что называется, «на фронт», по его прямой специальности – командовать соединением артиллерийских кораблей. Что, впрочем, сложно считать наказанием, так как бравый адмирал с первых дней войны и сам рвался повоевать. Хотя действия Блэнди по организации артподготовки при штурме острова Иводзима также вызвали серьёзную критику, это не помешало ему впоследствии возглавить испытания ядерного оружия на атолле Бикини и уйти в отставку полным адмиралом.

Подвести итог циклу статей о «Большом торпедном скандале» автору хотелось бы цитатой из книги вице-адмирала Джеймса Ф. Калверта, в годы войны служившего на подлодке SS-259 «Джек». Пусть она и содержит серьёзные преувеличения и упрощения, но именно так американские подводники «первой линии» видели (и продолжали видеть даже спустя 50 лет) ту историю:

Таким образом, к сентябрю 1943 года строевые подводники выявили и устранили три серьёзных дефекта торпед Mark XIV: неправильную глубину хода, ненадёжный магнитный взрыватель и тормозившийся ударник. Все три проблемы были решены в передовых частях, на их базах и в их мастерских, без какой-либо помощи из Ньюпорта и Вашингтона.

---

Источники и литература:

1. U.S.S. Skipjack (SS 184) – War Patrol Report. Serial 0303, June 3, 1942.
2. U.S.S. Archerfish (SS 311) – Report of Fifth War Patrol. Serial 013–44, December 15, 1944.
3. USNBDS, “Mine Disposal Handbook, Part II, U. S. Underwater Ordnance“, 1945.
4. Bureau of Ordnance, Ordnance Pamphlet 635 “Torpedoes Mark 14 and 23 Types“, 1945.
5. JANAC, “Japanese Naval and Merchant Shipping Losses During WWII by All Causes”, 1947.
6. Theodore Roscoe, Richard G. Voge, “U. S. Submarine Operations in World War II”, 1949.
7. Charles A. Lockwood, “Sink 'em All: Submarine Warfare in the Pacific”, 1951.
8. Clay Blair, “Silent Victory: The US Submarine War Against Japan”, 1975.
9. James F. Calvert, “Silent Running: My Years on a World War II Attack Submarine”, 1995.
10. Frederick J. Milford, “US Navy Torpedoes”, The Submarine Review, October 1996.
11. Imperial Japanese Navy Page (www.combinedfleet.com)