1 февраля 1968 года Эдди Адамс, фотокорреспондент американского информационного агентства Ассошиэйтед Пресс, сделал одну из самых знаменитых фотографий Вьетнамской войны. Во время начавшегося днём ранее крупного Тетского наступления северовьетнамской армии и подразделений Вьетконга Адамс оказался в охваченном боями Сайгоне. В китайском квартале города у буддистского храма Ан-Куонг он увидел начальника полиции Южного Вьетнама бригадного генерала Нгуен Нгок Лоана, к которому солдаты привели захваченного в плен бойца Вьетконга в гражданской одежде. Выслушав доклад солдат, южновьетнамский генерал достал револьвер и, не говоря ни слова, убил партизана, выстрелив ему в висок. Этот момент и успел запечатлеть на плёнку американский репортёр.
Фотография, сделанная Адамсом, была опубликована на первых полосах газет по всему миру и сыграла важную роль в росте антивоенных настроений в США. Расстрел без суда и следствия вызвал волну негодования в мире. Сам журналист за этот снимок получил престижную Пулитцеровскую премию и, как казалось, вполне мог почивать на лаврах.
Однако Адамс впоследствии сильно сожалел о том, что сделал эту фотографию, утверждая, что «генерал убил вьетконговца, а я убил генерала своим фотоаппаратом; фотоаппарат является наиболее мощным оружием в мире». История, развязку которой запечатлел фотограф, оказалась далеко не однозначной. Согласно показаниям свидетелей, расстрелянный генералом вьетконговец Нгуен Ван Лем участвовал в казни нескольких южновьетнамских полицейских и членов их семей, о чем конвоировавшие его солдаты и доложили генералу. Одним из расстрелянных был лично знакомый Нгуен Нгок Лоану подполковник полиции Нгуен Туан, вместе с которым были казнены его 80-летняя мать, жена и шестеро детей (одному из них удалось выжить). Позже, когда Лоан переехал в США, Адамс извинился перед ним за ущерб, нанесённый репутации генерала его знаменитой фотографией.
Вообще, смысл его поздних заявлений относительно этой фотографии сводился к тому, что даже непостановочная, правдивая и самая объективная фотография, в любом случае, - это только часть правды. И с помощью даже таких фотографий, сделанных честными журналистами, можно манипулировать общественным мнением, направляя его в нужное заказчику русло. Разумеется, расстрел пленного даже без подобия суда - преступление. Но, опираясь исключительно на фотографию, мы видим только генерала - нелюдя и его жертву. Объективная же картина происходящего на снимке, вполне возможно, дополняется контекстом, очень важными деталями, которые обычно остаются за кадром.
Я, допустим, даже не подозреваю, как повел бы себя, если бы у меня в боевой обстановке появилась бы возможность убить безоружного противника, только что застрелившего моего товарища вместе с семьей и малолетними детьми. И, надеюсь, никогда не узнаю.