История в цитатах: «Не разбирая ни возраста, ни пола…»

«Не разбирая ни возраста, ни пола, не щадя ни монаха, ни монахини…»

Из обвинения на суде Уильяма Уоллеса

В Средние века несчастный случай забирал жизни королей не реже, чем отравленный кинжал наёмного убийцы, эпидемия или вражеская стрела. В 1190 году в горной реке утонул Фридрих Барбаросса, а 96 лет спустя ослепительно темной ночью погиб король Шотландии Александр III. Считается, что он выпал из седла и сорвался с тропы над заливом Ферт-оф-Форт, верхом на скакуне спеша из столицы к своей супруге Иоланде де Дре.

Правитель, «имевший трех дочерей и ни одного ребенка мужского пола», невольно поставил королевство в непростое положение. Избранница Александра III не успела подарить ему сына, но поспешила объявить о беременности, когда сразу двое аристократов, Джон Бэллиол и Роберт Брюс, стали примеряться к трону. Однако взойти на него больше всех прав имела внучка короля Маргарита, прозванная Норвежской девой. Точнее, вскарабкаться, ведь девочке на момент гибели короля не было и полных трёх лет от роду. Как бы то ни было, в 1290 году она тяжело заболела и умерла в пути, следуя из Норвегии в Эдинбург.

Из двух прежних претендентов король Англии Эдуард I Длинноногий предпочел Джона Бэллиола. Иоанн I же после коронации в 1292 году в качестве ответного жеста признал Англию сюзереном Шотландии. Правда, считанные годы спустя Эдуарду I пришлось силой напоминать вассалу о покорности и свергать избранника с престола. Скунский камень, святыня Шотландии, был отнят у неё и отныне покоился под седалищем английского короля (вплоть аж до ХХ века). По всей стране возводились английские гарнизоны, из храмов выдворялся шотландский клир. Все это не могло не вызвать вспышек мятежа уже в следующем, 1297 году. Уильяму Уоллесу на тот момент было 27 лет.

«Его фигура была высокой и величественной… Несмотря на гигантский размер, обладала превосходной симметрией», – так описывал его внешность историк Джон Каррик. – «С силой, почти невероятной, он сочетал такую ловкость и быстроту бега, что никто, за исключением всадников, не мог обогнать его или убежать от него, когда ему случалось кого-то преследовать».

Уоллес не мог похвастаться древностью и знатностью рода. Место в рядах восставших, а затем и в истории он прорубил себе мечом и очистил огнём «не разбирая ни возраста, ни пола, не щадя ни монаха, ни монахини», как говорилось затем в его обвинении.

В мае 1297 года Уоллес с единомышленниками уничтожили английскую заставу. Согласно позднейшим хроникам, тем самым он поквитался с шерифом тех земель Уильямом Гезльригом, казнившим жену Уоллеса. Испепелённые строения, примерно пять десятков жизней английских воинов и сам шериф, буквально изрубленный на части – таков был дебют Уоллеса в восстании.

Дальше – больше: с постоянно пополнявшими его войско соратниками Уоллес атаковал один английский гарнизон за другим. Зареву пожаров на западе Шотландии вторили всполохи огня и на севере, и на юге. Севернее восстанием верховодил сэр Эндрю де Морей. Представитель весьма знатного клана, сын юстициария Скоттии, он имел за плечами опыт и войны, и плена. Морей ненавидел англичан и понимал, как следует воевать с ними. На юге одним из лидеров восставших стал Роберт Брюс, чья преданность не вызывала в Лондоне сомнений. Король Эдуард I не случайно рассчитывал, что именно Брюс положит конец мятежу. Юг действовал менее успешно, в том числе из-за амбиций местной аристократии. Тем не менее, в августе 1297 года основные силы шотландцев под началом Уоллеса и Морея выдвинулись навстречу английской армии, насчитывавшей до 15–20 тысяч воинов во главе с наместником Хью де Крессингэмом и Джоном де Варенном, графом Сурреем и Сассексом. Настало время первой крупной битвы, состоявшейся 11 сентября у Стерлинг-Бридж на реке Форт.

Цветом английских войск была, конечно же, рыцарская конница. У шотландцев не было возможности организовать собственную кавалерию хотя бы сравнимой мощности. Однако им на руку были спесь рыцарей и весьма узкий — троим уже не разойтись — деревянный мост через Форт. Уоллес подначил гордых англичан, начавших переправу именно там, невзирая на наличие неподалеку куда более безопасного брода. Когда половина всех войск Варенна перешла реку, Уоллес направил к упомянутому броду войско. Английская кавалерия заметила этот маневр и поспешила в атаку, но угодила под убийственную стрельбу шотландских лучников. Порядки рыцарей смешались, а затем Морей ударом с фланга отрезал авангард англичан от их арьергарда.

На мосту воцарилось безумие, тяжелые кавалеристы валились с него в Форт и тотчас же тонули. Варенн попытался спасти исход битвы, выслав подкрепление, что только усилило сумятицу в его войске. Колонны шотландских копейщиков с трехметровыми пиками наперевес довершили разгром англичан. Большинство из них погибло в бою наряду с Крессингэмом, но и шотландцам довелось оплакивать Морея, смертельно раненого во время своего налета. Они лишились видного военачальника, и вместе с тем – подлинного аристократа, за которым была готова следовать чопорная знать. Эта тяжелая утрата в будущем окажется фатальной для восставших. Пока же шотландцы праздновали победу, наделив Уоллеса титулом Хранителя Шотландии. Воодушевленный успехом, он сплотил войска и осенью прошелся с ними по северным английским провинциям.

В 1298 году поход в Шотландию возглавил сам король Эдуард I. Собранное им немалое войско в 12 тысяч мечей страдало от нехватки продовольствия, славной кавалерии требовался фураж, а ополченцы Уоллеса порой не оставляли англичанам ни прошлогоднего колоска. Судьба экспедиции лежала на весах и сам король уже размышлял о её сворачивании, когда ему стало известно расположение основных сил повстанцев. Реванш за Стерлинг-Бридж был взят 22 июля 1298 года у Фолкерка. В этой битве сбросившие рыцарей в воду копейщики уже не выручили Уоллеса. Как отмечает историк А. В. Куркин: «Уэльский большой лук, принятый на вооружение английской армией и массировано примененный ею в битве, «размягчил» строй шилтронов, сделав его неэффективным в противостоянии с тяжелой рыцарской кавалерией». Конница же шотландских лордов не оказала восставшим помощи. Они считали подчинение Уоллесу делом ниже собственного достоинства, а воззвать к их совести оказалось некому: ведь Морей без малого год как пал.

Поражение при Фолкерке обрушило авторитет Уоллеса. Уступив честь быть Хранителем Шотландии Роберту Брюсу, он бежал во Францию, где несколько лет кряду старался добиться помощи в борьбе с Англией. Династический брак между наследником Эдуарда I и французской принцессой сделал эти попытки тщетными. В 1304 году Уоллес возвратился в Шотландию, доселе охваченную войной. Он продолжил сражаться, но уже не мог ничего изменить, а в начале августа 1305 года попал в плен к англичанам.

Суд над лидером шотландского восстания проходил в Лондоне, причем судией выступил сам король. Уоллесу не приходилось рассчитывать на милосердие монарха, и он знал об этом. Все инкриминируемые злодеяния против Англии были признаны, а отвергнуто лишь обвинение в измене. «Я не мог предать Эдуарда, поскольку никогда и не был его подданным», – заявил Уоллес. 23 августа 1305 года его предали поистине лютой казни, появившейся при отце короля Генрихе III: сперва повесив, но не позволив умереть от удушья, оскопили, выпотрошили, четвертовали и лишь затем отсекли голову. Части тела Уоллеса демонстрировались в самых населенных городах Шотландии – в назидание и устрашение.

Эдуард I не пережил своего врага и на пару лет. Он заболел дизентерией и скоропостижно умер 7 июля 1307 года, вновь следуя во главе армии в Шотландию, королем которой объявил себя Роберт Брюс. Высеченная минимум 200 лет спустя на надгробии Длинноногого надпись гласила: «Се Эдуард Первый Молот Шотландцев. Храните обет» – обет раз и навсегда покарать и покорить Шотландию. Но вражде на Альбионе было суждено длиться с перерывами еще четыреста лет, вплоть до появления Великобритании на карте мира.