Скандинавские страсти

На протяжении практически всего существования Кальмарской унии Швеция испытывала недовольство верховенством Дании в этом союзе. Шведские регенты Стен Стуре Старший и Стен Стуре Младший прикладывали немалые усилия для восстановления государственности своей страны. В 1523 году уния была де-факто разрушена. Окончательно её ликвидация была утверждена Штеттинским мирным договором 1570 года, подведшим черту под Северной семилетней войной. Никто не хотел её начала, но и Швеция, и Дания активно к ней готовились. В 1559 году на датский престол взошёл Фредерик II. Через год в Швеции короновался Эрик XIV. Столкновение амбициозных правителей было неизбежно.

Предпосылки войны

Надо сказать, что у Дании — по крайней мере на бумаге — шансы выглядели предпочтительнее. Королевство, где правила династия Ольденбургов, превосходило противника по численности населения и по уровню экономического развития. С территории Норвегии, эстляндских провинций и островов в Балтийском море у Дании была возможность легко отрезать Швецию от выхода к морю и тем самым изолировать её от внешнего мира. И наконец, Дания нашла себе союзников в лице России, Любека и Польши. В Швеции же с 1561 года шла вялотекущая гражданская война.

Вот как описывает сложившуюся перед войной ситуацию Ингвар Андерссон в своём труде «История Швеции»:

«Конфликт между Данией и Швецией разгорелся с особой силой, когда Дания попыталась захватить у Ливонского ордена опорный пункт — остров Эзель. Если бы датчане захватили этот остров, они обладали бы в южной части Балтийского моря такой цепью стратегических пунктов, которая могла позволить им от центра страны у Эресуна через провинции Сконе и Готланд достигнуть входа в Финский залив. Этим датским планам Эрик противопоставил свои равным образом экспансионистские планы. От своего брата Юхана он заимствовал мысль о завоевании южного берега Финского залива. «Для шведского государства ни в каком отношении не хорошо, если они (Россия или Польша) будут иметь такую прекрасную гавань вблизи границ Финляндии», — писал Эрик о Ревеле. Если Швеция, так думал Эрик, завоюет господство в Финском заливе, она сумеет, пользуясь гаванями Финляндии, в первую очередь Выборгом, получить преобладающее положение в торговле с Россией и большие таможенные доходы от этой торговли, такие же, как те, которые, например, имеет Дания от торговли через Сунд. Но для этого Эрику непременно надо было прежде всего установить хорошие отношения с Россией. В Ливонии Швеция сталкивалась также с соперничеством Польши, оказывавшей давление с юга».

В 1562 году Эрик XIV старался расширить свои владения в Ливонии, захватив земли и замки, принадлежавшие герцогу Магнусу, брату датского короля. Для того, чтобы увеличить объём своей морской торговли, король Швеции начал блокаду русской Нарвы. Этим он ужасно разозлил Любек, который вовсю торговал с Москвой. Тогда же начал складываться союз против Швеции.

Дания заключила с Россией пакт об урегулировании конфликта в Ливонии, который, по сути, был соглашением о дружественном нейтралитете: мол, мы не трогаем вас, вы не трогаете нас. При этом ситуация у Нарвы была поистине запутанной. С русскими хотели торговать и активно торговали англичане, фламандские провинции Испании, Любек. Против торговли с царством Ивана Грозного боролись Швеция, польско-литовские каперы, приватиры из Данцига. Русские, сами не обладавшие морской силой, наняли корсаров в Дании, которые начали захватывать шведские и польские суда.

В начале 1563 года Фредерик II заключил антишведский союз с польским королём Сигизмундом Августом II. Однако постфактум можно сказать, что проку от поляков оказалось немного. В 1565 и 1567 годах они провели набеговые операции в район Роталии (ныне Ляэнемаа), где устроили страшное опустошение. Понятно, что эти операции никак не помогли герцогу Магнусу, брату короля Дании, вернуть отторгнутые у него земли.

Морской бой и первый взрыв

Конфликт начался с морского сражения у острова Борнхольм 30 мая 1563 года. Датская эскадра из десяти кораблей под командованием Якоба Брокенхуса, стоявшая на якоре, увидела приближавшуюся шведскую эскадру. Она состояла из 19 кораблей, а возглавлял её Якоб Багге. Брокенхус послал к шведам 81-пушечный «Геркулес», 46-пушечный «Хьёрт» и 38-пушечный «Гектор» с приветственными флагами. Далее показания расходятся. Датчане пишут: датские корабли, сближаясь со шведской эскадрой, дали три приветственных залпа. К несчастью, как позже было установлено, часть пушек на «Геркулесе» была заряжена не холостыми зарядами, а ядрами. Причём залпы легли так удачно, что три ядра попали в шведский флагман. Шведская версия гласит, что это была реальная атака, а Багге отражал нападение. Эта трактовка очень спорна: три корабля атаковали девятнадцать при полном бездействии остальной датской эскадры?

Как бы то ни было, Багге, недолго думая, атаковал датские корабли и после четырёхчасового боя захватил все три. Что интересно, находившиеся у Бронхольма силы Брокенхуса оставались лишь безучастными наблюдателями боя.

В тот же день между Готландом и Эландом 22 корабля Багге (вместе с тремя захваченными датскими судами) были атакованы датско-любекской эскадрой из 26 датских и 10 любекских кораблей под командованием Херлуфа Тролле и Фридриха Кнебеля соответственно. Некоторые исследователи говорят о 38 шведских кораблях, но скорее всего этими дополнительными судами были либо призы, либо торговые корабли.

В начавшейся битве шведы обладали настоящим джокером: 1 800-тонным кораблем «Марс» со 173 пушками, длиной 163 фута (1 фут равен примерно 0,3 м) и шириной 42 фута. Для сравнения, английский 100-пушечный флагман Нельсона «Виктори» имел длину 186 футов, а ширину в 51 фут, правда, при в два раза большем водоизмещении. Вооружение «Марса» было следующим: две 48-фунтовых пушки, четыре 36-фунтовки, одиннадцать 24-фунтовок, шестнадцать 12-фунтовок и сто сорок пушек калибром от 2 до 9 фунтов. Бортовой вес залпа составлял 238 кг.

Бой, начавшийся в полдень 30 мая, завершился для союзников неудачно. Тролле, в соответствии с тактикой роя, атаковал шведский «Марс» пятью – шестью кораблями. Ещё при сближении шведы смогли потопить любекский «Ланге Барк». Корабль Тролле «Фортуна» получил обширные повреждения. На судне заклинило руль, и оно вынуждено было отойти. Атака провалилась.

Утром 1 июня Багге постарался выстроить линию, тогда как Тролле и Кнебель пытались собрать в кулак свои раскиданные по морю корабли. Дело решил изменившийся ветер: он просто прижал шведскую эскадру к северной оконечности острова Эланд. На «Марс» со всех сторон набросились сразу 12 кораблей. После короткого, но жестокого боя на шведском гиганте был повреждён руль. Отто Кнудсен Руд на «Бьенс Лёве» зашёл с носа и в упор лупил ядрами по его носовым надстройкам, а любекский флагман «Энгел» вёл жаркий продольный огонь с кормы. Союзники три или четыре раза пытались взять шведа на абордаж. Но «Марс» имел ещё одно преимущество — большую команду в 670 человек. По воспоминаниям Багге, через час боя вся палуба его корабля была завалена мертвецами, причём и своими, и чужими. Наконец, после полутора часов боя Багге был вынужден поднять белый флаг.

Во время разграбления корабля призовыми командами датчан и любекцев какой-то матрос по небрежности свалился с трубкой в зубах в открытый люк порохового погреба. Последовал взрыв, и «Марс» просто исчез в ослепительной вспышке. Почти все находившиеся на корабле погибли. Общие потери после боя и взрыва составили 800 человек. В трюмах ушло под воду 2 000 золотых слитков и 200 тысяч серебряных талеров — казна шведской эскадры и деньги на оплату шведским наёмникам в Эстляндии. Примечательно, что адмирал Багге выжил: он был ещё до взрыва перевезён на датский корабль в качестве пленного.

После гибели флагмана остатки шведского флота рассеялись, и корабли в страхе бежали в Стокгольм.

Успешный ход датчан

В начавшейся войне шведские войска изначально оказались в невыгодной ситуации. Большинство их полков было размещено в Финляндии и Эстляндии, а не на границе с Данией. Меж тем, крупное наёмное войско датского короля — 25 тысяч человек под командованием Даниэля Ранцау — сосредоточилось в Сконе. Фредерик ІІ рассчитывал на молниеносный блицкриг, но война затянулась на долгих семь лет.

13 августа 1563 года Дания и Любек объявили войну Швеции. Формальным поводом послужило использование Швецией герба «Трё кронор» — «Три золотых короны», символа Кальмарской унии, олицетворявшего союз Дании, Швеции и Норвегии.

В том же месяце датская армия осадила шведскую крепость Эльфсборг. Бомбардировка города заблаговременно стянутой артиллерией началась 1 сентября, а уже 4 сентября, после шестичасового приступа, крепость пала. Эта громкая победа стала едва ли не единственной успешной осадой в войне.

Тут было два аспекта. Во-первых, оказалось, что большие армии надо как-то снабжать. Поскольку обе стороны проблему централизованного снабжения своих войск признали нерешаемой, короли поступили просто: разрешили отрядам «кормить себя самим». Не будем забывать, что и шведская, и датская армии были в основном наёмными. Решение королей привело к ужаснейшему разорению местности на театрах военных действий. Во-вторых, к середине XVI века стало понятно, что ключом к быстрому взятию средневековых замков и крепостей является артиллерия. Но опять-таки, всё упиралось в логистику, ибо оказалось, что доставить пушки к месту осады весьма проблематично.

Поэтому главным действующим лицом этой войны стала кавалерия. Здесь датские и немецкие кавалеристы оказались наголову выше шведских. Отличная шведская пехота так до конца войны и не смогла справиться с кавалерийскими атаками датчан. Но — и в этом парадокс Северной семилетней войны — боевые действия не принесли датчанам сколько-нибудь заметных результатов, помимо захвата Эльфсборга.

Многострадальная крепость, взбешённый король и второй взрыв

На норвежской границе основные военные действия сосредоточились у крепости Бохус. Она была построена в начале 1300-х годов норвежским королём Хаконом V — так он стремился оградить себя от набегов со стороны шведского герцога Эрика Магнуссона. Крепость располагалась на высокой скале острова Багахольм в северном рукаве Нордре-Эльв реки Гёта-Эльв.

К середине XVI века Бохус считался одной из самых сильных крепостей. Шведов тянуло сюда как магнитом потому, что в Бохусе располагалась датско-норвежская таможня. Сюда свозились с округи ценности, которые Эрику XIV очень хотелось захватить. Гарнизон крепости насчитывал 340 человек под командованием капитана Йенса Холджерсена Ульфстанда из Скаберсойё. Осенью 1563 года к Бохусу приблизился Пер Браге с войском, однако только разорил окрестности и, отказавшись от осады, ушёл обратно.

Зимой 1564 года к Бохусу подошли мейстер Густав Стенбок и Клаас Горн с тремя хоругвями кавалерии (900 конников) и семью компаниями пехоты (2 200 человек). Отряду была придана осадная артиллерия, в том числе одна пушка «Скиегге» длиной 5 м и весом 12 т очень большого калибра для того, чтобы справиться со стенами замка. Однако оказалось, что транспортировать такую махину невозможно: при перетаскивании гиганта через реку, где-то между Лёдёсе и Бохусом, пушка проломила лёд одним из своих колес, лафет сломался, и вытащить её не было никакой возможности. Крепость пробовали обстреливать остальными пушками, но они были слишком слабы, чтобы пробить стены. А чуть позже в шведском лагере началась эпидемия холеры и тифа. Шведские войска бежали, оставив 1 400 человек умершими от болезней и холода.

Зимой 1565 года к Бохусу подошли две хоругви кавалерии (600 человек) и семь компаний пехоты (2 200 человек) под началом Эйка Бенгстона Фарла (Farla). 18 февраля прибыла артиллерия Клааса Тотта. После восьми дней обстрелов шведы пошли на штурм. Они даже смогли захватить одну из башен, но были выбиты эффективной контратакой людей Ульфстанда. Новый штурм был назначен на 28 февраля, однако после военного совета шведы решили отступить.

Эрик XIV, в ярости от решения военного совета, сменил Фарла на Пера Браге и приказал продолжить осаду. Браге получил усиление, и теперь его корпус насчитывал семь хоругвей кавалерии и четырнадцать компаний пехоты (2 100 и 4 400 человек соответственно). Новая осада началась 14 апреля 1565 года. Бомбардировка крепости продолжалась до 9 мая. К этому времени у шведов закончилось продовольствие, и Браге принял решение отойти.

Шведский король вновь пришёл в бешенство. Он требовал штурма Бохуса и грозил, что пока войска не возьмут крепость, они не получат ни пива, ни еды. Однако Браге отказался выполнять приказания Эрика и отошёл к Лёдёсе. Там ему на смену был назначен Шарль де Морнэ, французский кальвинист, перебравшийся в своё время в Шотландию, а оттуда в Швецию.

Новая атака на замок последовала 5 марта 1566 года, когда из Алингсоса подошли подразделения Нильса Андерссона Бойе с большим количеством артиллерии. 23 марта шведы стали обстреливать стены крепости. За три дня они выпустили 2 820 ядер. После этого было решено десятью компаниями идти на приступ. Трижды датчане и норвежцы отбивали атаку. На четвёртый раз шведы под командованием Нильса Стуре и Эрика Стенбока смогли захватить одно из укреплений — Красную Башню, над которой наконец взвился шведский флаг.

Возможно, шведы смогли бы взять Бохус, если бы в дело не вмешались два датских наёмника Ханс Сунд и Йорген Мекельберг. Они вызвались заложить в башню мину и взорвать её вместе с захватчиками. Ульфстанд согласился и сказал, что если они погибнут, то он обеспечит их семьи до конца жизни, а если вернутся живыми — получат жалование за пять лет вперёд. Сунд и Мекельберг положили на тележку два предварительно проткнутых мешка с порохом и покатили её сначала руками, а потом с помощью закреплённой на стене верёвки к пороховому складу Красной Башни. Из-за головотяпства шведской охраны наёмникам вполне удалась их затея. Достоверно неизвестно, кто поджёг пороховой след от мешков — уходившие из Красной Башни наёмники или люди со стороны датско-норвежского гарнизона. В любом случае, грянул взрыв, и, как писал очевидец, «шведы, подобно воронам и птицам, разлетелись в воздухе в разные стороны, ни один из них не ушёл живым». Взрыв полностью разрушил башню. По шведским оценкам, там погибло не менее 250 человек. Та же участь постигла и добровольцев Сунда и Мекельберга.

Общие потери шведов оцениваются по-разному: по шведским данным — в 800 человек, по датским — в 2 300. Датчане потеряли половину гарнизона — 150 человек.

Король по-прежнему в бешенстве

Шведские атаки продолжались, но они уже утратили свою силу. 30 апреля 1566 года датские войска Даниэля Ранцау достигли реки Гёта. Шведы были вынуждены отступить к Вестерголанду.

Неудача с осадой Бохуса имела неожиданное продолжение. Разъярённый Эрик XIV решил свести счёты с участником этой кампании Нильсом Свантессоном Стуре — шведским дипломатом и военным деятелем, которого монарх давно побаивался. Дело в том, что у Эрика было полно бастардов, а вот законного наследника не было. Король опасался, что Стуре может претендовать на трон.

В 1567 году Стуре был схвачен и обвинён в неудачной осаде Бохуса. Король требовал смерти своего соперника, обвиняя его в небрежении своими обязанностями. В суде эти бездоказательные обвинения были сняты. Однако за неудачную кампанию Стуре пришлось понести оскорбительное наказание: он должен был проехать по улицам Стокгольма на полудохлом ишаке, наряженный в рубище, с соломенной короной на голове. Толпе было разрешено кидать в него объедки и камни. Нильс Стуре пострадал от взрыва Красной Башни, раны его ещё кровоточили. Тем не менее гражданская казнь состоялась 15 июня 1567 года.