Авиация — один из важнейших современных родов войск. Собственное же авиастроение является признаком не только развитой промышленности, но и серьёзной военной мощи государства. Это всегда прекрасно понимали и в Польше. Неудивительно, что в эпоху перемен, на рубеже XX и XXI веков, поляки активно пытались создать собственные военные самолёты и вертолёты, основываясь как на старой советской школе, так и на заимствовании решений с Запада. Этот симбиоз делает польские проекты достойными более внимательного изучения.
История польского вертолёта
Сложно представить современное поле боя без вертолётов, на них возложено огромное количество задач: от переброски офицеров и разведки до уничтожения бронетехники и живой силы противника. Становится понятно, почему даже самые бедные страны имеют вертолёты на вооружении. Те, кто богаче, стремятся наладить производство винтокрылых машин у себя.
Не является исключением и Польша: ещё с середины 50-х годов на предприятии PZL-Swidnik был налажен выпуск вертолётов. Сначала это были лицензионные советские Ми-1 и Ми-2, но достаточно быстро поляки перешли к попыткам создания своих машин. В конце концов их конструкторы попробовали замахнуться и на вершину вертолётостроения — ударные машины.
Впервые интерес к созданию польского ударного вертолёта появился ещё в начале 70-х годов. В то время польские конструкторы совместно с советскими готовили проект вертолёта W3 Sokol («Сокол») — многоцелевой машины, предназначенной для замены Ми-2 во всём Варшавском блоке. Кроме того, поляки самостоятельно проводили работы по теме Ми-2.1. В её рамках они пытались найти конструкцию, отличную от глубокой модернизации Ми-2 в «Сокол», которую можно было бы положить в основу будущего польского вертолётостроения.
Основным ориентиром служила американская программа UTTAS (Utility Tactical Transport Aircraft System), из которой в будущем выйдет знаменитый UH-60. Одним из предложенных проектов был винтокрыл WTD-32, разработанный группой молодых польских конструкторов. Преимуществами использования такой необычной схемы указывались большие дальность и скорость полёта при использовании аналогичных с «Соколом» двигателей. На базе этого вертолёта предполагалось создать специализированные машины: разведывательно-транспортный WDS-12 и разведывательно-боевой WB-32.
Основным отличием WDS-12/WB-32 от обычного WTD-32 стало размещение толкающего винта в кольцевом канале, что должно было повысить тягу и привести к увеличению крейсерской скорости до 320–345 км/ч.
Другим интересным решением стала установка крыла большого для вертолётов удлинения, обеспечивающего лучшие полётные характеристики на больших скоростях. Для сохранения приемлемых габаритов вертолёта при посадке крыло складывалось и превращалось в стойки шасси. Интересно, что схожее решение было использовано на раннем этапе проекта американского вертолёта Bell AH-1 Cobra.
Вообще, проект WB-32 во многом напоминал «американца». У них были схожие задачи: сопровождение и прикрытие десантных вертолётов, ведение разведки. Похоже был размещён в этих двух машинах и экипаж. Основным вооружением польского вертолёта должны были стать четыре крупнокалиберных пулемёта: два в частично поворотной турели и два жёстко закреплённых в корпусе. Указывалась возможность размещения под крылом двух точек подвески с незначительным ухудшением лётных характеристик.
Проект получил высокую оценку как у конструкторов PZL-Swidnik, так и у военных, но для реализации выбран не был. Объяснялось это неотработанностью многих технических решений, используемых в винтокрылах. Поляки просто не могли самостоятельно провести все необходимые исследования и испытания, а на помощь от СССР рассчитывать не приходилось. Для дальнейшей реализации в рамках Ми-2.1 был выбран более простой вариант, совмещавший решения Ми-2 и американского UH-1, — проект вертолёта SM-5 Jaszczurka («Ящерица»). Был даже построен макет, но в 1972 году работы по Ми-2.1 были прекращены по требованию СССР. Все силы бросили на проектирование, а потом и доводку «Сокола».
Следующий этап истории собственного польского ударного вертолёта начался в 1984 году. К тому времени взгляд на место боевого вертолёта на поле боя сильно изменился: из средства поддержки и защиты транспортных машин вертолёты превратились в самостоятельную ударную силу и главного охотника на танки. Хорошо понимали это и в Польше, тем более, что с 1978 года из СССР полякам поставлялись ударные Ми-24. Это позволило собрать данные о применении машин и конкретизировать мысли военных на эту тему.
Ми-24 был признан не полностью устраивающим польскую армию: отмечая хорошую скорость вертолёта и защищённость, польские военные считали значительными недостатками малую манёвренность и перегруженность конструкции. Неудивительно, что уже в 1984 году было инициировано проектирование на базе узлов «Сокола» польского ударного вертолёта. По своей концепции проект SW-3B снова оказался ближе к западным вертолётам, чем к советским. От Ми-24 его отличало радикальное уменьшение массы при сохранении достаточно мощной силовой установки.
Экипаж размещался схоже с Ми-24, но конструкция колпаков кабин была изменена из-за того, что у Польши не было технологии производства бронестекла сложной формы. Интересно разместили пушечное вооружение: на правом боку вертолёта с возможностью наведения по вертикали в достаточно большом секторе. Основное вооружение вертолёта составляли противотанковые управляемые ракеты. Систему управления огнём к ним предполагалось получить у СССР, а другую электронику частично закупить у нейтральных стран.
Ближайшим аналогом SW-3B на Западе можно назвать франко-немецкий лёгкий ударный вертолёт Eurocopter Tiger, разрабатываемый в то же время. «Поляк» уступал ему в электронике, но значительно превосходил по силовой установке. Тем не менее для существовавшей на тот момент польской промышленности проект SW-3B был слишком сложен и дорог. Можно предположить, что его планировалось использовать как разменную монету при переговорах о получении Польшей лицензии на самостоятельный выпуск Ми-24.
С переменным успехом дискуссии с СССР об этом шли с середины 80-х. Точный их результат неизвестен и на данный момент. В одних польских источниках сообщается, что СССР был не против передать лицензию и технологии в связи с переходом на ударные вертолёты следующего поколения, по другим сведениям, эта идея советским руководством напрочь отвергалась.
Ситуация в корне поменялась в 1989 году в связи со сменой власти в Польше. Стало ясно, что рассчитывать на получение лицензии на Ми-24 больше нельзя. Уже к концу года СССР стал первым противником, и у польского ударного вертолёта появился реальный шанс на реализацию в металле. Противотанковая оборона была крайне важна в случае возможной войны с СССР, а шансы начала такого конфликта расценивались достаточно высоко. Потому работы, медленно идущие с 1984 года, были подстёгнуты дополнительным финансированием. Военные желали как можно быстрее получить лёгкий противотанковый вертолёт.
В 1990 году PZL-Swidnik представили проект ударного вертолёта W-3B Jastrzab («Ястреб»), созданный на основе доработанного проекта SW-3B. Изменениям подверглась кабина пилотов, обзор экипажа был улучшен ценой небольшого падения защиты. Пушку перенесли с борта вертолёта в нос, под кабину. Проект предполагал массовое использование западных электроники и вооружения. В перспективе рассматривался и вариант продажи «Ястребов» на экспорт.
Первоначально военные поддержали как «Ястреб», так и проектируемый в то же время W-3L — увеличенный вариант обычного «Сокола». Предполагалось, что две этих машины станут основой польских вертолётных сил; кроме того, велись переговоры о продаже машин в Чехию. После развала СССР в 1991 году стало ясно, что в ближайшее время война Польше не грозит, что сразу же привело к отказу от финансирования многих военных программ, в их числе оказались W-3B и W-3L.
Тем не менее в PZL-Swidnik было принято решение продолжить работу над программами, сведя их для экономии в одну. К 1993 году подготовили проект нового многофункционального вертолёта на базе наработок по W-3L. Десантный отсек на 14 человек сохранили, кабину серьёзно переделали. Предполагалась установка новых двигателей, спроектированных совместно с южноафриканскими фирмами Kentron и Denel. Из ЮАР хотели получить и различную электронику. Отличительной особенностью проекта стала установка пушечной турели с 20-мм южноафриканским орудием для самообороны и прикрытия десанта.
На базе транспортного варианта был создан и ударный вертолёт с максимальной унификацией, сохранивший старое имя «Ястреб». Относительно предыдущих проектов машина значительно потяжелела, в основном из-за появления десантного отсека на шесть человек. Кабина была переработана с помощью специалистов из ЮАР и стала серьёзно напоминать их вертолёт AH-2 Rooivalk. Систему управления огнём и электронику также разработали в ЮАР, она была оптимизирована для применения как западного вооружения, так и бывшего советского.
Более 60% конструкции многофункционального и ударного вертолётов были унифицированы друг с другом, унификация с обычным W-3 составляла около 15%. Несмотря на хорошие характеристики спроектированных машин, интереса у польских военных они не вызвали. Также не удалось найти и иностранного покупателя, готового спонсировать не самое знаменитое польское вертолётостроение.
Тем не менее сотрудничество с ЮАР было решено продолжить, и на базе предыдущих наработок создать ударный вертолёт, минимально отличающийся от уже существующего W-3. В конце 1993 года представили проект W-3WB Huzar («Гусар»), на него перекочевали установка 20-мм орудия и часть системы управления огнём с предыдущих проектов. Для испытаний в Южную Африку направили один W-3, который был на месте модернизирован до уровня W-3WB.
Так же, как и в предыдущем случае, ни собственных военных, ни иностранных покупателей заинтересовать не удалось. Провал ожидал и другой проект по приданию «Соколу» ударных функций. Ещё с 1991 года в качестве запасного варианта в PZL-Swidnik разрабатывали проект установки на W-3 авионики от советского Ми-24В. Вертолёт был вооружён лицензионной польской копией 23-мм пушки ГШ-23Л и имел возможность применять весь спектр вооружения Ми-24В. Несмотря на дешевизну и простоту проекта, даже на него денег не хватило. Иностранные покупатели также не проявили интереса: закупка того же освоенного и проверенного Ми-24 стоила не дороже.
Долгое время вопрос о собственном ударном вертолёте в Польше более не поднимался. Но с 2016 года, в связи с увеличением «русской военной угрозы», польские военные вернулись к обсуждению темы. Рассматриваются различные варианты: закупка вертолётов у США или в Европе или же собственное производство, что выглядит более предпочтительно. В 2018 году появилась информация о заключении предварительного соглашения о приобретении лицензии на турецкий T-129 ATAK, но подтверждения от официальных источников пока не поступало.
Мечты о собственном штурмовике
Польское авиастроение в своё время уже пыталось достигнуть мирового уровня, но пертурбации середины XX века были беспощадны. Конечно, авиастроительные заводы и КБ сохранились, но о мировом уровне говорить уже не было смысла. В рамках кооперации стран Варшавского договора Польше было позволено выпускать только один учебно-тренировочный самолёт (УТС) собственной конструкции — PZL TS-11 Iskra. Существовавшие планы в середине 50-х освоить свой реактивный истребитель так и остались мечтами. Однако авиастроение в Польше медленно, но развивалось.
В начале 70-х польскому руководству стало известно о советской программе СПБ (самолёт поля боя) по созданию штурмовика. Предполагалась разработка дешёвого и технологичного ударного самолёта — именно такой могла бы с лёгкостью освоить польская промышленность. Поляки начали пристально следить за судьбой СПБ, а потом и победителя программы — Су-25. Было даже выдвинуто предложение наладить выпуск этих самолётов в Польше, но советское руководство его отклонило. Поляки не отчаялись и почти десятилетие пытались получить лицензию на выпуск Су-25. Наконец в 1987 году руководство СССР пошло на попятную. Предполагалось, что в Союзе будет налажен выпуск более совершенных Су-25ТМ, а поляки будут снабжать Восточный блок более простыми «обычными» Су-25.
Кроме попыток получить Су-25, занимались в Польше и разработкой нового УТС на замену своему TS-11. Проект I-22 Iryda имел достаточно непростую судьбу: работы над ним стартовали в 1977 году, но постоянно затягивались. Так, в 1980 году польские военные захотели, чтобы самолёт лучше подходил для обучения пилотов штурмовой авиации, а главой конструкторской группы по политическим причинам был назначен человек, до того конструировавший локомотивы.
Первый прототип полетел только в 1985 году, но о старте серийного производства не было и речи. Предполагалось, что к середине 90-х Польша как наладит выпуск Су-25, так и получит учебный самолёт, пригодный для подготовки пилотов для «Грача». В особый период I-22 также мог исполнять функцию лёгкого ударного самолёта — но, как обычно, все планы сломал 1989 год.
После начала развала Варшавского договора и СЭВ в СССР приняли решение сменить политику сотрудничества с ускользающими союзниками. Теперь технологии и вооружение поставлялись им только по рыночным ценам и на условиях предоплаты. Выполнение текущих договорённостей было приостановлено. Ударило это и по польской авиации: только начавшуюся передачу документации по Су-25 сразу прекратили.
Осенью 1989 года, после окончательного падения коммунистического правительства Польши, стало ясно, что продолжение совместной работы с СССР невозможно. Тот резко стал главным врагом, а вероятность нападения до конца 90-х оценивалась очень высоко. С учётом того, что существующий авиационный парк был советского производства, польским вооружённым силам пришлось бы очень тяжело. Тогда поляки решили с западной помощью в кратчайшие сроки приступить к разработке собственных самолётов и в перспективе насытить ими авиацию.
Предполагалось, что в будущем Польша получит полный «джентльменский набор» авиации собственного производства: от истребителей до бомбардировщиков и транспортных самолётов. Первоочередной задачей стало создание польского штурмовика, благо местные инженеры активно интересовались мировым опытом проектирования ударных самолётов. Наиболее интересной для них была английская концепция SABA (Small Agile Battlefield Aircraft). В её рамках предполагалось создание лёгкого сверхманёвренного ударного самолёта, занимающего нишу между вертолётами и более тяжёлыми ударными машинами. Основными преимуществами были возможность полёта на сверхмалых скоростях, дешевизна и применение с неподготовленных грунтовых аэродромов. Именно SABA решили взять как образец для будущего польского штурмовика. В 1990 году выпустили предварительные требования к этому самолёту.
Вскоре военные получили достаточно много различных предложений. В основном это были проекты самоучек, частных лиц и небольших конструкторских коллективов. Но было и два серьёзных претендента — от Института авиации (Instytucie Lotnictwa) и КБ завода PZL Warszawa-Okęcie. Оба представили достаточно схожие проекты лёгкого штурмовика с турбовинтовыми двигателями. Проект Института авиации носил наименование Pirania («Пиранья»). Это был низкоплан с двумя турбовинтовыми двигателями в гондолах над крылом с толкающими винтами и Т-образным хвостовым оперением.
В проекте максимально использовались узлы от существующих польских и западных самолётов. Шасси, двигатели, система управления заимствовались у ряда польских самолётов, в том числе и I-22. Бортовую электронику и системы управления вооружением предполагалось закупить на западе, у Британии или ЮАР. Кабина для двух пилотов была защищена от стрелкового вооружения, крыло экранировало двигатели от огня с земли.
Вооружение состояло из 23-мм пушки ГШ-23Л польского производства, под крылом разместили восемь точек подвески вооружения. Ожидалось, что самолёт сможет сохранять управляемость до скорости 150 км/ч при крейсерской 600 км/ч. Основными преимуществами проекта были его простота освоения и низкая цена: в самом максимальном варианте стоимость «Пираньи» не достигала трёх миллионов долларов.
«Скорпион» и его семейство
Инженеры PZL Warszawa-Okecie представили куда более смелый проект. Их самолёт носил наименование Skorpion («Скорпион»). Это был одноместный низкоплан, выполненный по схеме «утка». Для лучшей управляемости самолёту придали статическую неустойчивость, потому при помощи компьютерного управления самолёт мог совершать манёвры высшего пилотажа даже на скоростях ниже 200 км/ч. За счёт отказа от второго пилота размеры и вес самолёта в сравнении с «Пираньей» снизились: «Скорпион» весил 1600 кг против прежних 1850 кг, имел меньшие длину (9,5 м против 11,5 м) и размах крыла (10 м против 11,5 м). При этом полезная нагрузка у проектов была одинакова — 2200 кг.
Интересной особенностью «Скорпиона» было то, что лишь шесть точек подвески размещалось под крылом, а ещё две нарисовали под носовым оперением. В качестве стрелкового вооружения рассматривалась жёстко закреплённая 30-мм пушка или поворотная турель с 20-мм орудием, управляемая со шлема пилота. По защищённости самолёт уступал своему конкуренту. Корпус выполнялся из металлокомпозитов и не имел бронирования. Понимая, что многие технологии, используемые в проекте «Скорпиона», на текущий момент польской промышленности освоить не по силам, в PZL Warszawa-Okęcie сделали ставку на серьёзный уровень кооперации с западными странами. Почти все элементы проекта, от двигателя и материалов корпуса до электроники, должны были закупаться за границей или напрямую, или в виде лицензий.
Оба проекта были рассмотрены военными в 1991 году и признаны неудачными. К тому моменту решили, что будущий штурмовик должен быть более универсальным. В новых польских ВВС на него предлагалось возложить и нанесение бомбовых ударов, и борьбу с вражеской авиацией. Оба главных конкурсанта получили предложение о переделке своих проектов под новые требования и уже с использованием турбореактивных двигателей.
В Институте авиации подготовили два варианта модернизированной «Пираньи» с различным размещением двигателей: по типу Су-25 и по типу А-10. После недолгих дебатов основным был признан второй вариант. Самолёт немного увеличили для размещения дополнительных топливных баков из-за менее экономного турбореактивного двигателя. Крейсерская скорость самолёта увеличилась до 700 км/ч. Кроме того, предусматривалась установка ПТБ. Вооружение в основном не изменилось, лишь ГШ-23Л заменили западной 25-мм или 30-мм пушкой. Впоследствии на базе «Пираньи» предлагалось разработать целый ряд проектов: лёгкий транспортный самолёт, разведчик и даже противолодочный самолёт береговой охраны.
Проект «Скорпиона» подвергся большему количеству изменений в связи с переходом на турбореактивные двигатели. Главным, конечно, стал выбор интегральной схемы компоновки. Такое решение позволило резко поднять полезную нагрузку и без проблем разместить дополнительные баки без увеличения самого самолёта. Переднее оперение получило обратную стреловидность, что улучшило ожидаемые манёвренные характеристики на скоростях 800–1000 км/ч. Для этих же задач отказались и от крупного центрального киля, заменив его на двухкилевое оперение. Двигатели были размещены в гондолах над фюзеляжем, что обеспечивало им отличную живучесть при обстреле с земли.
Интересным решением было и то, что шасси после взлёта не полностью убиралось. Хотя это незначительно снижало лётные характеристики самолёта, по мнению инженеров, повышенная живучесть при аварийной посадке с невыпущенным шасси того стоила. Количество точек подвески увеличилось до девяти, полезная нагрузка выросла до трёх тонн. Также заключили первичные договорённости с западными фирмами. С General Dynamics было достигнуто соглашение о приобретении для самолёта пятиствольных 25-мм пушек GAU-12/U Equalizer, двигатели PW305 планировалось закупить у канадского подразделения Pratt & Whitney. Велись переговоры с ВАе о разработке электроники для «Скорпиона».
Кроме базового варианта «Скорпиона» шли работы ещё над тремя версиями. Вариант истребителя предполагал создание более крупной машины с лучшими аэродинамическими характеристиками: ими планировалось заменить польские МиГ-29. Этот вариант должен был получить более мощные двигатели и возможность установки радара, сохранив все свои функции ударной машины.
Бомбардировочная версия «Скорпиона» также была предназначена для замены уже существующего истребителя-бомбардировщика Су-22. Это был ещё больший самолёт, способный нести до 5 тонн вооружения на 16 внешних точках подвески. Для большей грузоподъёмности при сохранении отличных манёвренных характеристик проект был выполнен по схеме «интегральный неустойчивый триплан».
Наконец, третьим разрабатывался разведывательный вариант. О нём, к сожалению, известно меньше всего, кроме того, что предполагалось использование в нём технологий стелс, полученных от западных партнёров.
Проекты снова были представлены военным и снова не нашли у них одобрения. «Пиранья» подверглась критике из-за малой универсальности самолёта. К тому времени стало ясно, что настолько специализированные штурмовики Польше уже не нужны, так как военная угроза после развала СССР спала. Такой же критике подвергся и проект «Скорпиона», но его спасло наличие истребительного варианта. Он показался военным достаточно интересным для дальнейшего рассмотрения, и было принято решение положить проект в основу дальнейших работ над новой версией штурмовика PZL-230F.
Институт авиации же решил пересмотреть подход к штурмовику в целом. Вместо создания специализированной конструкции по типу английского SABA ставка была сделана на использование уже существующего самолёта. К тому времени завод PZL-Mielec наладил мелкосерийный выпуск учебного самолёта I-22 «Ирида» и подготовил проект учебно-боевого варианта М-93К. В Институте авиации решили объединить усилия с PZL-Mielec для создания на базе I-22 полноценного штурмовика с использованием решений Су-25, переданных из СССР.
Чуть ближе к реальности
Первым разработанным проектом стал самолёт М-95. Он получил новое крыло увеличенного размаха с шестью точками подвески вооружения и новое более эффективное хвостовое оперение. Предполагалась установка навигационно-прицельной системы — либо выполненной самостоятельно на основе информации о Су-25, либо закупленной на западе. Также появилась возможность размещения на самолёте средств РЭБ.
М-95 ещё не был полноценным ударным самолётом и мог использоваться как учебный, потому во всех вариантах был выполнен с двухместной кабиной, также доработанной относительно проекта М-93. Внутреннее устройство самолёта переработали под использование западных двигателей различного типа. Предполагалось, что выбор мотора будет сделан военными, согласно их необходимости. В базовом варианте рассматривалась установка двигателей Rolls-Royce Viper 545, уже испытанных на М-93.
Считалось, что М-95 будет закупаться вместо базового I-22 в качестве учебной машины при будущих более серьёзных штурмовиках и временного решения до создания более совершенных ударных самолётов. Интересным моментом было проектирование самолёта М-95М, адаптированного для базирования на авианосце. К сожалению, для кого и зачем разрабатывался этот проект, неизвестно.
Тем временем PZL-230F приобрёл вид, ныне хорошо известный всем. Штурмовик вырос в размерах и потяжелел. Это потребовало использовать более мощные двигатели Lycoming LF-507, также пришлось пересмотреть их размещение. Как показали испытания в аэродинамической трубе, установка двигателей над фюзеляжем была недостаточно эффективна и приводила к потере до 15% мощности. Кроме того, это серьёзно снижало шанс успешного катапультирования пилота. Двигатели разместили в двух гондолах в увеличенном крыле. В итоге полезная нагрузка упала до 2800 кг, ожидалось и снижение манёвренности.
В плюсы новому варианту шла установка электронного оборудования для использования ракет «воздух-воздух». С помощью западных специалистов были проведены и некоторые мероприятия по снижению заметности «Скорпиона». Так, была доработана конструкция воздухозаборников, немного переработаны нижняя часть машины и оперение. Итоговым результатом стало снижение заметности на 10–15%. В 1993 году построили полноразмерный макет PZL-230F, одновременно шли работы над двухместной учебно-боевой машиной на его базе.
Кроме М-95 в PZL-Mielec совместно с Институтом авиации работали и над полноценным ударным самолётом М-97. От предыдущего варианта его отличало ещё более изменённое крыло с большим размахом. На его законцовках были размещены пусковые установки для лёгких ракет «воздух-воздух» типа AIM-9 Sidewinder или советской Р-3. Разрабатывалось два варианта.
Первый представлял собой полноценный ударный самолёт М-97S с установкой 30-мм пушки в подфюзеляжном конформном контейнере. Штурмовик оснащался БРЭО, сделанной на основе электроники Су-25, так как к тому времени удалось получить доступ к подобным штурмовикам, состоявшим на вооружении других стран Варшавского блока. В перспективе планировалась замена системы на более совершенное западное «железо».
Вариант М-97МS имел больший спектр решаемых задач. Он был легче и манёвреннее своего штурмового коллеги, и, сохраняя возможность нанесения ударов по земле, был более пригоден для ведения воздушного боя. Предполагалось, что самолёты М-95 и М-97 будут не только закуплены польскими ВВС, но и найдут своё место на экспортном рынке — так, велись предварительные переговоры с Индией и Словакией.
Несмотря на ставку на дешёвый и технологичный штурмовик на базе учебного самолёта, в Институте авиации продолжались и самостоятельные работы над более рискованным вариантом. Проект Kobra 2000 начали в инициативном порядке в 1992 году. Это был многофункциональный самолёт с возможностью как эффективного нанесения ударов по земле, так и ведения боя с вражескими самолётами. От проекта «Скорпиона» его отличала меньшая революционность конструкции и более стандартный дизайн.
В ходе работы над «Коброй» использовались некоторые решения, подсмотренные в советских машинах. Так, для большей грузоподъёмности и лучших манёвренных характеристик самолёта была частично применена интегральная компоновка. Воздухозаборник двигателя для экранирования его от огня с земли располагался над фюзеляжем. В целом проект «Кобры» выглядел более реалистично, чем «Скорпион», и в отличие от М-97 был более многофункционален. В 1993 году провели ряд тестов в аэродинамической трубе, показавших возможность создания на базе «Кобры» и сверхзвукового самолёта. Работы над этим вариантом были запланированы на 1994–1995 гг.
Как уже говорилось, свои проекты ударных машин предлагали не только крупные заводы и КБ, но и небольшие фирмы и инженеры. К сожалению, информации о них пока немного, но один из проектов достоин упоминания. В 1993 году инженер Института авиации Томаш Маковски в частном порядке разработал концепцию универсального лёгкого самолёта для ВВС Польши. По его задумке, именно эта машина могла бы заменить польские МиГ-21 и МиГ-23. Самолёт должен был иметь один двигатель, что значительно упрощало обслуживание, уменьшало стоимость самолёта и позволяло облегчить конструкцию.
Маковски считал ненужным для текущей авиации Польши возможность выхода на сверхзвук, и предлагал им пожертвовать в пользу большей манёвренности. В варианте истребителя самолёт должен был нести максимальное количество ракет «воздух-воздух» малой дальности и навязывать противнику ближний бой. В ударном варианте предполагалось использовать бомбы и блоки неуправляемых ракет. Спроектированный по этой концепции самолёт получил наименование Szerszen («Шершень»). Больше всего он напоминал ранний вариант истребителя F-16, покуда он проектировался как максимально лёгкий и дешёвый самолёт. Также чувствовалось и влияние советской школы авиастроения. Проект «Шершня» был даже представлен в прессе, но польскими военными никогда всерьёз не рассматривался.
Наконец, в 1994 году проекты PZL-230F «Скорпион», М-95/97 и «Кобра» 2000 снова были представлены военным. К тому времени стало окончательно ясно, что в ближайшее время войны не будет, да и на западные кредиты для модернизации армии Польше рассчитывать не стоит. Неудивительно, что в этой ситуации выбор был сделан в пользу более дешёвого М-95/97. «Скорпион» и «Кобра» были признаны слишком дорогими и сложными, и всё финансирование работ по ним прекратили.
Даже М-95/97 не полностью устраивал военных. Средств на приобретение машин сразу двух типов у Польши не было, потому предложили на их базе создать новый проект единого учебно-боевого самолёта М-99. Интересно, что, несмотря на прекращение финансирования «Скорпиона» и «Кобры», их модели, в том числе и полноразмерный макет PZL-230F, были представлены в 1995 году на выставке польской авиации с информацией о продолжении работ. Вероятнее всего, это было сделано в целях пиара уже слабеющих польских ВВС.
Работы над М-99 Orkan («Ураган») стартовали уже в 1994 году. В этом проекте были скомбинированы решения, применённые в двух предыдущих темах: от М-95 самолёту достались электроника и кабина, от М-97 — крыло и хвостовое оперение. Гондолы двигателей были немного увеличены ради упрощения выбора моторов, доступных к установке. Изменили в сторону усиления конструкцию шасси, что позволило бы применять М-99 с неподготовленных грунтовых аэродромов.
Предполагалось начать полёты в 1997 году, а уже с 1998 развернуть серийный выпуск 40 самолётов этого типа для польских ВВС. Но уже в 1996 году финансирование программы М-99 прекратилось, хотя официально она закрыта не была. До 1998 года работы над самолётом продолжались на собственные средства завода, в надежде на иностранного заказчика. Был даже разработан специальный вариант М-99S для Словакии с двигателями словацкого производства PSLM DV-2, но заключить сделку не удалось. В конце 1998 года работы над М-99 были полностью прекращены. В 2012 году в связи с желанием Польши закупить новые учебные самолёты о М-99 вспомнили снова, но из-за полной деградации польского самолётостроения вариант доведения самолёта до нужного уровня всерьёз не рассматривался. Вместо этого был заключён контракт на закупку Alenia Aermacchi M-346 Master.
Хоть финансирование работ над PZL-230F и было прекращено, в PZL Warszawa-Okęcie попытались на его базе разработать проект более дешёвого штурмовика. По сути, работы снова вернулись в 1991 год, когда рассматривались варианты турбовинтовых самолётов. PZL-330 был уменьшен и серьёзно упрощён относительно своего «старшего брата».
Полезная нагрузка упала до 2500 кг, точек подвески осталось всего шесть. Пушечное вооружение состояло из 30-мм автоматической пушки в контейнере под фюзеляжем. Кроме того, рассматривался вариант оснащения самолёта контейнером с безоткатным орудием. PZL-330 получил V-образное хвостовое оперение, по мнению конструкторов, упрощающее управление на малых скоростях. Несмотря на снижение цены в полтора раза по сравнению с PZL-230F, проект интереса у польских военных не вызвал. В 1997 году все работы над «Скорпионом» прекратили.
В итоге к началу нового тысячелетия польская авиационная промышленность так и не смогла создать ни одного успешного боевого самолёта, несмотря на все попытки. И если вертолётостроение в Польше ещё существует, хотя и находится в кризисе, то авиационные заводы или закрыты, или выкуплены иностранными фирмами и неспособны к постройке летательного аппарата «от и до». Поэтому в ближайшее время ждать новых авиационных проектов от Польши не приходится. Да и для вертолётостроения сделка по покупке T-129 ATAK может стать как спасением (если удастся наладить выпуск его в Польше), так и приговором в случае прямой закупки вертолётов у Турции.
Источники и литература:
- Budniak K. Jak Sokol szedl do wojska / Aeroplan, 5-6/2004
- Czarny tydzień polskiego lotnictwa / Nowa Technika Wojskowa, 2/1996
- Glass F. Niezrealizowane konctrukcje PZL-Mielec / Polska Technika Lotnicza. Materialy Historyczne, 1/2009
- Klosinski P. PZL Sokol — post scriptum / Nowa Technika Wojskowa, 1/1994
- Klosinski P. Show polskiego przemyslu lotniczego na Okeciu / Nowa Technika Wojskowa, 12/1995
- Makowski T. Wspolczesne konstrukcje lotnicze Polsk – Warszawa: Agencja Lotnicza Altair, 1996
- Makowski T., Kończak J. Alternatywa — samolot uniwersalny / Skrzydlata Polska, 4/1993
- Projekty na konkurs na smiglowiec Mi-2.1 / Polska Technika Lotnicza. Materialy Historyczne, 5/2014
- PZL-203F Skorpion / Nowa Technika Wojskowa, 2/1993
- PZL-230 Skorpion, nowoczesny samolot bezposredniego wsparcia / Lotnictwo Aviation, 1/1992
- Rooivalk, Gazelle, Sokol i … / Skrzydlata Polska, 9/1994
- http://www.activeboard.com
- http://militarium.net
- http://samolotypolskie.pl
Комментарии к данной статье отключены.