Дипломатические притязания французского правящего дома Валуа на Неаполитанское королевство в сочетании с военными амбициями молодого короля Карла VIII привели к беспрецедентному результату. Французский монарх был готов лично вступить на территорию Италии во главе армии для того, чтобы свергнуть «нелегитимного» короля Альфонсо, а возможно, и сместить папу Александра VI. Первое столкновение произошло в Генуе — порте, расположенном на пути из Франции в Италию и потому имевшем важное значение. Карл VIII намеревался использовать Геную в качестве морской базы для последующего морского вторжения в Неаполитанское королевство. Со своей стороны, Альфонсо Арагонский стремился не допустить вторжения французов на земли его королевства — ни по суше, ни по морю.

Конфликты в Генуэзской республике

В своём обзоре политического состояния Италии в конце XV века великий Никколо Макиавелли с некоторым пренебрежением писал: «Генуэзцы то пользовались свободой, то подпадали под власть либо французских королей, либо дома Висконти, вели существование бесславное и считались в числе самых ничтожных государств». Действительно, в XV веке Республика святого Георгия (Генуя) претерпевала явный упадок и вышла из числа ведущих итальянских государств. Её раздирали противоречия между семействами Кампофрегозо (Фрегозо) и Адорно, боровшимися за власть. Иногда это противостояние приводило к тому, что Генуя на долгие годы подпадала под власть соседей. Например, в 1458–1461 годах там господствовали французы, а с 1464 года — миланцы. Несколько раз генуэзцы пытались восстановить «свободу». Особенно рьяно стремились к возвращению в город и к власти представители рода Кампофрегозо, изгнанные из Генуи в 1488 году. И в этом своём намерении они нашли союзников в лице неаполитанских монархов.

Неаполитанские планы в отношении Генуи

К моменту вторжения основных французских сил в Италию в августе 1494 года неаполитанский флот под командованием принца Федериго д’Альтамура, брата короля Альфонсо Арагонского, базировался во флорентийском порте Ливорно. Принца сопровождали изгнанники из числа генуэзской знати. Неаполитанским войскам противостояли сухопутные и морские силы французского принца Луи Орлеанского, стоявшие в Асти и Генуе.

Французские командиры хорошо понимали, какое значение имеет для них Генуя. Правитель Милана Лодовико «Моро» Сфорца также поддерживал представление о первостепенном значении генуэзского направления, надеясь, что продвижение французских войск на юг через Лигурию не затронет его основные владения.

Неаполитанский флот под командованием принца Федериго направился в сторону Генуи. В Тоскане на борт флагманского корабля взошли генуэзские изгнанники: бывший дож кардинал Паоло Кампофрегозо и представитель другого знатного рода — Обьетто де Фиески. План заключался в следующем: изгнанники высаживаются в Генуе, поднимают местных жителей на восстание и свергают промиланский режим губернатора Агостино Адорно. В Неаполе вторжение в Лигурию считали очень важным. Кондотьер Вирджинио Орсини говорил, что «от изменения правления в Генуе зависит победа во всей войне».

Действительно, захвати союзники Неаполя Геную — и французы не смогли бы использовать этот порт в качестве пункта загрузки войск, направляемых морем. По сути, удачные действия в Лигурии могли предотвратить французское вторжение в текущем году.

Первое столкновение

Обстоятельства сложились так, что ни неаполитанцы, ни французы не сумели в полной мере реализовать свои военные планы. Неаполитанский флот в составе 35 галер, 18 нав (navi) и некоторого количества более мелких судов во главе с братом короля, принцем д’Альтамура, 22 июня покинул Неаполь. Сначала принц собирался высадиться в Генуе, но устрашился дошедших до него сведений о том, что гарнизон города усилен швейцарцами, а в Геную прибыл герцог Орлеанский. Неаполитанские войска высадились гораздо дальше, чем планировалось изначально, но зато ближе к усадьбам знатных изгнанников.

Галеры бросили якоря на юге Лигурии, недалеко от города Специя. Возле городка Портовенере высадился десант из 400 пехотинцев. Трое знатных генуэзцев, находившихся на неаполитанских кораблях, стали уговаривать местных жителей перейти на их сторону. Однако рыбаки Портовенере отказались их поддержать, страшась обвинений в мятеже. Более того, мужчины и женщины, проживавшие в этой местности, не позволяли солдатам высадиться, забрасывая их камнями. Много лет спустя старый моряк, смеясь, показывал историку Паоло Джовио камни, которые спасли Геную от врагов. В результате стычки несколько неаполитанцев были ранены и даже убиты. Спустя семь часов они решили прекратить попытки высадиться. Снявшись с якоря, неаполитанские галеры ретировались в Ливорно.

Первое столкновение неаполитанских сил с миланцами, союзниками французов, вызвало сильный дипломатический протест. Действительно, нападение на Геную произошло без формального объявления войны. Более того, во время рейда на Портовенере неаполитанский посол всё ещё находился в Милане. Правитель города Лодовико Сфорца написал гневное письмо в адрес итальянского арбитра, папы Александра VI, осуждая Альфонсо Арагонского и объясняя концентрацию французского флота и вооружённых сил на территории Генуи тем, что последняя является феодом, формально полученным герцогом Милана от французского короля.

Что касается верховного понтифика, занимавшего выжидательную позицию, то в своём ответе Лодовико он призвал конфликтующие стороны к примирению. Александр VI писал «Моро», что рейд неаполитанцев на лигурийское побережье не следует воспринимать в качестве враждебного по отношению к Милану акта. Нападение фактически являлось актом самозащиты против французского флота. Папа осуждал «Моро» за «вину в [разжигании] войны (la colpa della guerra)», что можно было понимать как порицание сотрудничества с французами.

Изменение военных планов Карла VIII

Итак, первые действия в войне неаполитанского флота окончились неудачей. Впрочем, нарушены были и французские планы. В июле 1494 года авангард армии под командованием Беро д’Обиньи перешёл Альпы и вступил в Асти. Одновременно полным ходом шла подготовка флота в Генуе, для чего банк Саули выдал заём в размере 100 000 дукатов. Швейцарские наёмники двигались в направлении основных сил. В Алессандрии Луи Орлеанский вёл переговоры с Лодовико «Моро», ожидая от него помощи деньгами и войском. Помимо Генуи, транспорт для доставки французского войска собирался в Эг-Морте. 22 августа Карл выехал из Лиона в Гренобль, оставив генеральным наместником королевства герцога Бурбона и поручив тому заботу о юном дофине.

После того, как известия о планируемых неаполитанцами военных действиях в окрестностях Генуи достигли ушей Карла VIII, тот отказался от первоначального намерения добраться до Неаполя морем и решил действовать на суше. К этому его подтолкнули и другие обстоятельства: строительство флота в Генуе затягивалось, в городе бушевала чума, изгнавшая оттуда многих жителей. Заключённые тюрем, из которых набирались гребцы галер, умирали чаще других. Наконец, задерживался французский флот, который должен был прибыть в Средиземноморье из Нормандии.

По новым планам, французы должны были пересечь Альпы на лошадях и мулах «по следам Ганнибала», как выразился Франческо Гвиччардини, — через Траверсетский тоннель, построенный недавно, в 1480 году. После того, как войска собрались в Пьемонте и Лигурии, Карл выехал к ним. Судя по всему, уровень готовности французской армии был не слишком высок. Один из участников похода, Филипп де Коммин, оценивал его следующим образом: «Не было ни палаток, ни шатров (…) И лишь одна добрая вещь была в наличии — весёлое, но необузданное войско, состоявшее из молодых дворян». Тем не менее, несмотря на многочисленные препятствия и общую неготовность, вторжение французской армии в Италию началось.

Дело при Рапалло

23 августа 1494 года Карл VIII выступил из Вьенна и вскоре достиг итальянского городка Асти, где и обосновался на какое-то время. К этому моменту силы, с одной стороны, французов и их союзников, а с другой — неаполитанского короля и его союзников стали разворачиваться на двух фронтах: в Романье и в Лигурии. Вскоре там произошли первые серьёзные столкновения. Первое из них случилось у Рапалло — приморского лигурийского городка, расположенного к югу от Генуи.

2 сентября неаполитанцы достигли залива Тигуллио и высадили на Лигурийской Ривьере десант — 3 000 пехотинцев. План по-прежнему заключался в том, чтобы привлечь на свою сторону население и вступить в Геную, склонив её жителей на свою сторону. Командовал операцией изгнанник Обьетто Фиески, который, будучи синьором Рапалло, хорошо знал местность и рассчитывал найти поддержку у жителей. Его сопровождал кондотьер Джулио Орсини и другой генуэзец, Джованни Кампофрегозо (прозванный «Фрегозино»).

Неаполитанцев подвела несогласованность сухопутных и морских сил. Из-за непогоды корабли были вынуждены отойти из Рапалльской бухты и вернуться в Ливорно. По мнению Гвиччардини, герцог Федериго вернулся в Ливорно, опасаясь сражения с французским флотом.

К Рапалло во главе отряда из 18 галер, шести галеонов и девяти парусников (navi grosse) поспешил герцог Орлеанский. В составе его флотилии был «огромный галеас» «Нотр-Дам Сент-Мари», снаряжённый королевским советником и знаменитым хронистом Филиппом де Коммином за свой счёт. Из-за неблагоприятного ветра преследование флота Альтамуры было невозможно. Вскоре к городу подошли пехотные контингенты из Милана и Генуи во главе с Гаспаре ди Сансеверино. Вместе с ними находились французские швейцарцы под командованием дижонского бальи Антуана де Бессе.

Особенности местности — узкой низины, лежащей между крутым холмом и ручьём, — не позволяли развернуть квадраты швейцарских пикинёров, так что бо́льшую часть времени сражение шло между итальянскими пехотинцами, составлявшими основу обоих войск. В результате бой вёлся беспорядочно. Как писал позднее Паоло Джовио, «в этот день капитаны обеих сторон не могли повлиять [на солдат] ни искусством, ни советами». Имевшие мощную артиллерию французы стали обстреливать вражескую пехоту с моря. По словам Коммина, «для Италии это было внове».

Вероятно, действия французской артиллерии решили исход столкновения. Свою роль сыграло и участие местных рыбаков, которые не желали возвращаться под власть изгнанников. В итоге неаполитанский десант был разгромлен, Рапалло освобождён, а множество солдат было захвачено в плен, в том числе Орсини и «Фрегозино».

Неаполитанский командир Обьетто Фиески вместе с сыном первым из командиров бежал с поля боя. Справедливости ради отметим, что у него были на то веские причины: на площади перед собором в Милане был вывешен его портрет с надписью «Не держащий слово» (mancator di fede). Пока Фиески блуждали по горам, их трижды грабили миланские солдаты. После этого Обьетто сказал сыну: «Мы должны быть одеты как наши пращуры, если не хотим, чтобы они [грабители] продолжали идти за нами, дабы забрать всё». Беглецам пришлось скитаться в одних рубашках.

После окончания сражения городок Рапалло, в противоречии с принятыми тогда на Апеннинском полуострове нормами ведения войны, разграбили швейцарцы, которые не пощадили даже бедняков, находившихся в госпитале Сан-Ладзаро. Когда на следующий день генуэзские рыбаки увидели, как швейцарец пытается продать украденную им лодку, их возмущению не было предела. Генуя поднялась против «союзников». В лавках и тавернах началась настоящая охота за швейцарцами. В результате было убито более 20 человек. После этого двоих генуэзцев приговорили к повешению, но по просьбе герцога Орлеанского они были помилованы.

Неудача при Рапалло положила конец активным действиям Федериго Арагонского, который пытался воспрепятствовать продвижению французов. С другой стороны, слухи о резне в Рапалло быстро распространились по всей Италии, приобретая иногда фантастическое звучание. В письмах и сочинениях современников содержались оценки в 5 000 и даже 10 000 французских солдат, принявших участие в сражении. Даже союзники французов были шокированы действиями швейцарцев: знатный генуэзец Джованни Адорно обратился к Лодовико «Моро» с просьбой добиться аудиенции у Луи Орлеанского, чтобы представить тому жалобы на действия его солдат.

После победы в Лигурии французам предстояло проверить неаполитанского короля на прочность на другом направлении — в Романье.

---

Литература:

1. Biancardi, S. La chimera di Carlo VIII (1492–1495) / S. Biancardi. — Novara, 2009.
2. Guicciardini, F. Storia d’Italia / F. Guicciardini. — Torino, 1971.
3. Mallett, M. The Italian Wars, 1494–1559: War, State and Society in Early Modern Europe / М. Mallett, Ch. Shaw. — L., 2012.
4. Sanuto, M. La spedizione di Carlo VIII in Italia / М. Sanuto. — Venezia, 1883.
5. Shaw, Ch. Concepts of Libertà in Renaissance Genoa / Ch. Shaw // Communes and Despots in Medieval and Renaissance Italy / Ed. by J. E. Law, B. Paton. — Farnham, Surrey, 2010.
6. Асейнов, Р.М. Филипп де Коммин и галеас «Нотр-Дам Сент-Мари»: два документа из коллекции Н. П. Лихачёва / Р.М. Асейнов, Е.И. Носова // Средние века. Исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени — Вып. 74 (3–4). — М., 2013.
7. Коммин, Ф. Мемуары / Ф. де Коммин. — М., 1986.