Начиная с 3 июля 1942 года задача непременного захвата Воронежа перед командованием немецкой группы армий «Юг» уже не стояла, однако наступление немецких войск с целью овладения городом продолжалось. К вечеру 7 июля после решительного штурма в руках вермахта оказалась значительная часть правобережья Воронежа, и впереди были тяжёлые бои за его остальную часть.
В течение следующих суток произошла смена немецких частей, принимавших участие в штурме города: к полудню 8 июля его покинули последние подразделения 24-й танковой дивизии (тд), служившей тараном наступления, и её сменила 16-я моторизованная дивизия (мд). В то же время на северо-западной окраине города произошла замена моторизованной дивизии «Гроссдойчланд» на части 3-й мд.
Противостоявшие немецкому наступлению советские бригады 18-го танкового корпуса (тк) 7–8 июля находились в разных местах и действовали независимо друг от друга. Тяжёлая 180-я танковая бригада (тбр) по-прежнему оставалась на левом берегу реки Воронеж, не допуская прорыва противника в эту часть города. 18-я мотострелковая бригада (мсбр) сражалась на северной окраине в районе села Подгорное. Наконец, 110-я и 181-я тбр после боев 5–6 июля на юго-западных подступах к Воронежу отступили в правобережную часть города, так и не сумев помешать развитию немецкого наступления. Следующий бой они приняли уже в городе.
Попробуем разобраться, где и как это происходило. Из журнала боевых действий 181-й тбр известно местонахождение бригады на 7 июля — «на западной окраине Воронежа, в районе мясокомбината». Где именно к этому времени находилась 110-я тбр, из её журнала боевых действий выяснить не удаётся. Может помочь «Схема расположения и боевых действий 110-й и 180-й тбр в период с 5 по 9 июля 1942 года» на правобережных подступах к Воронежу. К сожалению, по этой схеме невозможно понять, где именно сражалась каждая из бригад. Вызывает недоумение и то, что в заголовке упоминается 180-я тбр, которая находилась в левобережной части города. Если провести детальное сравнение нанесённой на схему информации с журналами боевых действий всех трёх танковых бригад 18-го тк, становится ясно: в заголовке ошибка, на карте изображены боевые действия 110-й и 181-й тбр.
Вернёмся к более ранним событиям. Журнал боевых действий 110-й тбр сообщает:
«В 15:00 5 июля противник, подтянув танки, силою до двух рот начал атаку в направлении расположения 110-й тбр. Командир бригады решил расстроить строй танков противника огнём с места и затем перейти в контратаку для их полного уничтожения. Для выполнения этой задачи 441-й танковый батальон был подтянут на дистанцию действительного огня. Танковый бой длился около часа, после чего противник не выдержал и отошёл в направлении Малышево. В результате боя противник потерял 6 средних танков. Потери 441-го танкового батальона 4 танка. В 20:00 5 июля по приказанию начальника штаба корпуса полковника Павлова был выброшен на танках мотострелково-пулемётный батальон по направлению леса на Малышево с задачей овладеть лесом и выбить противника из Малышево, не допустить в дальнейшем переправы противника на восточный берег реки Дон. К 21.00 мотострелково-пулемётный батальон достиг опушки леса и окопался. Во время высадки танкового десанта противник подтянул до роты танков в лощину, что западнее высоты 170,3, и готовился атаковать бригаду справа. Этот манёвр противника был сорван нашей зенитной батареей.
6 июля 1942 года мотострелково-пулемётный батальон при поддержке танков начал наступление на лес и к 05:00 занял северную опушку леса, что южнее Воронежа. Бой в лесу продолжался до 12:00, и мотострелково-пулемётный батальон отошёл под давлением численно превосходящих сил противника. В этом бою противник потерял убитыми и ранеными до 500 солдат и офицеров, уничтожено два станковых пулемёта, 4 миномёта с расчётами, подбито две противотанковые пушки и один мотоцикл. В течение второй половины дня и ночи противник продолжал накапливаться в лесу, что южнее города Воронеж. К 22:00 разведкой 110-й тбр установлено наличие до батальона средних танков с пехотой и противотанковой артиллерии».
Журнал боевых действий 181-й тбр за 6 июля, в свою очередь, фиксировал следующее:
«В 08:00 танковые батальоны вышли с исходных позиций в атаку. Мотострелково-пулемётный батальон начал выдвижение на окраину города. В результате боя уничтожено до 5 танков противника, до 4 противотанковых орудий и до роты пехоты. Потери бригады в бою — три танка Т-34… В 15:00 противник силой в 24 танка с мотопехотой при поддержке штурмовой и бомбардировочной авиации с направления Подклетное начал наступление на район обороны бригады. Атака была отбита с большими для противника потерями. Только огнём противотанковых орудий было уничтожено до 8 средних танков противника… В 16:15 с этого же направления противник атаковал 19 танками. Атака была отбита…. В 18:00 противник снова возобновил атаку с направления высоты 171,0. В атаке участвовало до 15 танков с мотопехотой. Атака также была отбита».
Нанесём на карту выделенные цитаты, и схема позволит увидеть, где 5–7 июля сражалась каждая из двух бригад.
Судя по этой схеме, 110-я тбр после боев 6 июля отступила в городские кварталы и заняла оборону в районе, центральной осью которого являлась улица Красноармейская. Нельзя не заметить, что 7 июля 181-я и 110-я тбр находились сравнительно недалеко друг от друга, но установить контакт и наладить связь меж собой они так и не смогли. В дальнейшем 110-я тбр попыталась отойти ещё глубже в город, однако натолкнулась на подразделения немецкого 21-го моторизованного полка (мп) из состава 24-й тд, которые 6 июля вторглись в район Чижовки. О том, как разворачивались события вечером 7 июля, говорится в журнале боевых действий 110-й тбр:
«К 18:00 7 июля противник сосредоточил до батальона средних танков по улице Кольцовской и выставил противотанковые пушки по улице Кирова и другим улицам, подходившим к Чернавскому мосту через реку Воронеж. К этому же времени Чернавский мост был взорван противником, и путь отхода 110-й тбр был окончательно отрезан в этом направлении, бригада оказалась в окружении».
Вечером того же дня колонна уцелевших танков 110-й тбр совершила попытку прорыва из окружения, однако в 21:00 попала в засаду на пересечении улиц Кольцовской и 20-летия Октября и была расстреляна танком Pz.Kpfw.IV вахмистра Зигфрида Фрейера (Siegfried Freyer), а также, возможно, других немецких танков и противотанковых орудий. Не приходится сомневаться, что после этих событий в ночь на 8 июля 110-я тбр уже не являлась единым боевым соединением. Уцелевшие бойцы бригады в последующие дни пытались поодиночке или небольшими группами пробиться на левый берег Воронежа, остававшийся в руках советских войск.
Действия 181-й тбр 8 июля
Организованное сопротивление 181-й тбр продлилось на сутки дольше. Отступив в ночь на 7 июля в район мясокомбината и прилегающей к нему заводской территории, где уже находился её мотострелково-пулемётный батальон, бригада закрепилась и подготовилась к обороне. Вместе с ней отошли подразделения 498-го стрелкового полка (сп) 232-й стрелковой дивизии (сд), которые в предыдущие дни также сражались на юго-западной окраине Воронежа.
Советские танкисты испытывали недостаток горючего и боеприпасов. Командир 181-й тбр полковник В.И. Коновалов не имел связи ни с командиром 18-го тк генерал-майором И.Д. Черняховским, ни с соседней слева 110-й тбр, и неоднократно пытался установить их местоположение. В 10:00 он послал на разведку в город три Т-60, а ещё один Т-60 выслали для установления связи с командиром корпуса. Танки прошли два квартала, после чего все погибли от огня немецких противотанковых орудий и танков. Несколько членов экипажей, в том числе офицер связи, уцелели и смогли вернуться на КП бригады, где рассказали о происшедшем.
Следующая попытка установить связь была предпринята после обеда. В 17:00 полковник Коновалов отправил в город группу автоматчиков во главе с командиром взвода разведки лейтенантом Г.В. Джусоевым с задачей передать донесение начальнику штаба 18-го тк. Необходимо отметить, что после того, как командир 110-й тбр подполковник М.И. Пахомов в первые дни июля был ранен и убыл в тыл, начальник штаба 18-го тк полковник А.М. Павлов принял командование бригадой на себя. Таким образом, попытка Коновалова передать донесение начштаба корпуса была и попыткой установить связь со 110-й тбр.
Потеряв двух человек, Джусоев вернулся в бригаду, но через час отправился в разведку снова, уже на танке Т-34. Достигнув того места, где, по расчётам Коновалова, должна была находиться 110-я тбр, Джусоев её не обнаружил и снова вернулся обратно. Комбриг отправил его на поиск и третий раз, поставив задачу глубже проникнуть в город с юго-запада, но и эта попытка не увенчалась успехом. В своих донесениях Коновалов настоятельно просил Черняховского и Павлова скоординировать действия обеих бригад, но все попытки установить связь оказались безрезультатными — 181-й тбр предстояло и дальше биться в одиночку.
Кроме посланных на разведку в город и расстрелянных там четырёх Т-60, больше 7 июля 181-я тбр потерь не несла. В журнале боевых действий бригады отмечается, что попытка противника атаковать бригаду успеха не имела. Немцы лишь подвергли её район обороны ударам с воздуха, а вечером обстреляли реактивными снарядами. Если вспомнить, что 7 июля было днём решительного немецкого наступления на город, такое отсутствие интереса к 181-й тбр выглядит странно. Объясняется это, видимо, тем, что бригада оказалась в полосе действий только что подошедшего к городу 60-го мп из 16-й мд, часть сил которой была ещё на марше. Полк только разворачивался для последующего наступления на Воронеж с западного направления, поэтому немцы лишь провели разведку боем и довольно точно определили, что «на заводской территории находятся 30-40 танков».
Штаб 60-го мп намеревался провести ночную атаку на район, занятый советскими частями, но командир полка полковник Александр Фиаль (Alexander Vial) отменил это предложение, указав на то, что нельзя атаковать вражеские танки, не имея своих. Также он потребовал от командования 16-й мд поддержку, и наутро получил её в виде 116-го танкового батальона (тб), а также 2-й роты 228-й истребительно-противотанкового дивизиона и подразделений 146-го артиллерийского полка.
В итоге план наступления 60-го мп на 8 июля выглядел следующим образом (цитата из доклада рабочей группы, которую возглавлял командир 16-й мд генерал-лейтенант Зигфрид Хенрици (Sigfrid Henrici)):
«Усиленным II батальоном преодолеть заросшую кустами местность и овладеть окраиной, затем усиленным III батальоном, наступающим в том же направлении, что и II батальон, проникнуть в город; в это время I батальон слева должен вначале сковывать противника по фронту и только при развитии атаки на правом фланге и ожидаемом прорыве II и III батальонов в город должен продвигаться в направлении железнодорожной станции и заводской территории. Оба батальона передней линии поддерживались смешанной бронированной боевой группой, а именно: справа Штёльтинг: 2-я танковая рота и три танка Pz.Kpfw.IV; слева Пальм: 3-я и 4-я танковые роты. 146-й артполк предоставил по одному лёгкому артиллерийскому дивизиону на пехотный полк и выдвинул тяжёлую артиллерию к широкому участку реки Воронеж, которая должна была доставать железную дорогу далеко за рекой. Вскоре у неё появилась возможность поджечь эшелон с войсками и боеприпасами. Помимо этого, 156-му полку была придана реактивная миномётная батарея, которая использовалась в уличных боях, а позднее и против промышленной зоны восточнее реки Воронеж».
При этом возник конфликт между командиром 116-го тб гауптманом Йоганном-Матиасом фон дер Шуленбургом (Johann-Matthias von der Schulenburg) и командиром 60-го мп полковником Фиалем. Шуленбург возражал против того, чтобы его танки использовались в уличных боях, но всё же ему пришлось подчиниться Фиалю, который объяснил, что необходимо уничтожить вражескую технику, а эта задача вполне «укладывается в смысл нормального использования танков».
Второй полк, 156-й мп 16-й мд, получил более скромную задачу: удерживая за собой Вогрэсовский мост, силами II и III батальонов зачистить южную часть города, при этом I батальон должен был контролировать захваченный плацдарм к югу от города вдоль реки Воронеж вплоть до её слияния с Доном. Поддерживать наступление 60-го и 156-го мп должен был 146-й артполк 16-й мд, батареи которого были развёрнуты на окраинах города. Интересно отметить, что в документах и воспоминаниях офицеров 16-й мд неоднократно встречается недоумение по поводу только что прозвучавшего немецкого радиосообщения от 7 июля о взятии Воронежа: они своими глазами видели, что назавтра в «захваченном» городе им предстоят тяжёлые бои против сильной советской танковой группы.
Атака
Утро 8 июля началось с обстрела советских позиций немецкой артиллерией 146-го артполка, затем в атаку пошли пехота и танки. Вот как это описано в отчёте о боевых действиях 116-го тб за 8 июля:
«Для наступления на Воронеж танковый батальон приказом по дивизии был подчинён 60-му мп. Согласно приказу его командира, батальон должен был, вопреки всему предыдущему опыту, зайти со своими танками в город для поддержки пехоты против обнаруженных танков противника. После замечания командира батальона о необычном использовании танков командир 60-го мп ещё раз запросил по рации у командования дивизии точный приказ. Дивизия приказала танкам войти в город вопреки всем принципам. Согласно этому приказу, были сформированы две танковые ударные группы, и каждая придана пехотному батальону. Штурмовая группа обер-лейтенанта Штёльтинга, состоявшая из 3-й роты и 1-го взвода 4-й роты, была придана наступавшему справа II батальону 60-го мп; слева шла штурмовая группа обер-лейтенанта Пальма, состоявшая из 2-й роты и 4-й роты без 1-го взвода. Перед этим с командирами батальонов было оговорено, что:
1. Танки не должны быть разобщены;
2. На улицах пехота должна идти впереди, или, по крайней мере, двигаться во главе собственных танков, чтобы они использовались только для борьбы против танков противника.
К сожалению, эти принципы не всегда соблюдались. После непродолжительного совещания по поводу ведения боевых действий танки вошли в город вместе с пехотой. Никакого заметного вражеского отпора не было вплоть до окраин. На окраине левая группа, приданная батальону, встретила значительное сопротивление противника, в составе которого были танки T-34 и T-60 и поразительно большое количество бронебойщиков с ПТР. Вражеские танки были расставлены очень искусно, так что они даже не были видны, но при этом могли фланкировать улицы».
«Теперь атака продвигалась очень медленно. Движение танков по дороге сильно затруднялось подъехавшими собственными машинами и массой пехоты, которая скучилась за танками вместо того, чтобы идти, как было оговорено, перед танками. Удалось частично обойти танки противника и таким образом наверняка подбить шесть Т-34 и два Т-60. Примечательно было хорошее взаимодействие русских стрелков в городе со своими танками, которые немедленно сообщали о каждом движении наших машин своим танкам, так что незамеченный обход уже не представлялся возможным. При дальнейших попытках обхода и атаки наступили первые неудачи. Два танка Pz.Kpfw.IV получили заклинивание башен, частично вследствие попаданий из ПТР; три Pz.Kpfw.III получили незначительные повреждения от танковых попаданий, так что в ближайшее время они были непригодны к использованию. Машина обер-лейтенанта Пальма получила прямое попадание в башню от оставшегося незамеченным вражеского танка и тут же сгорела. Обер-лейтенант Пальм и члены его экипажа были тяжело ранены».
Гораздо более красочное и динамичное описание, показывающее весь накал боев этого дня между советскими и немецкими танкистами, оставил в своём дневнике лейтенант Хорст-Лотар Гиттерманн (Horst-Lothar Gittermann) из 2-й роты 116-го тб:
«Наступление на юго-западную окраину города (железнодорожная станция). Мой взвод на острие атаки: танки под номерами №221, №201 (фельдфебель Шмидт), №214 (штабс-фельдфебель Байльке), №224 (унтер-офицер Хаунс) в составе усиленной роты под командованием обер-лейтенанта Пальма (командир 4-й роты), совместно со вторым батальоном 60-го полка [здесь у Гиттерманна неточность: танковая группа Пальма поддерживала атаку не второго, а первого батальона 60-го мп — прим. автора].
На въезде в город стальные ежи с промежутками между ними. Два русских танка у первого каменного дома. Два выстрела — два Т-60 горят. Справа четыре Т-34. Рву влево с улицы на заводскую территорию; русские бегут со всех ног. Дальше после короткого объездного манёвра снова [выезжаю] на улицу. На перекрёстке неожиданно [появляется] Т-34, вдобавок по нам открывают сильный огонь из ПТР. Внезапный шок — и короткий бросок вперёд всеми четырьмя машинами. 211-й лейтенанта Биспинга замешкался, Биспинг дважды подстрелен, но без урона. Пальму тоже не удаётся проскочить. Мы зависаем там, и пытаемся добраться до Т-34 через сады и заборы. Повсюду группы русской пехоты в садах и домиках».
http://waralbum.ru
«Часовая задержка на этом углу, неразбериха и замешательство. Парни из 60-го полка помогают нам и держатся рядом с нами. Неповреждённые, но неприятно задетые нашим огнём [русские] танки — а их стало как минимум три — наконец-то покидают свои удобные позиции. Перекрёсток снова свободен, продолжаем продвигаться вместе с Пальмом и остальными танками. Уже на следующем Т-образном перекрёстке справа много T-60. Через деревянную изгородь и территорию больницы [заходим] с фланга. Внезапно встречный огонь из 76-мм пушек, мы все четверо стреляем сразу без приказа открыть огонь, никто даже не успел дать наводчику точные указания, слышен лишь только крик. Когда дым рассеивается, [видны] два горящих Т-34.
Теперь, однако, начинаются какие-то чудеса. Что-то шипит вокруг нас, и мы не знаем, откуда это. По команде возвращаемся назад на перекрёсток. Там Пальм; короткое совещание: мы хотим с Пальмом и Pz.Kpfw.IV зайти слева, мы на правом фланге. При достижении открытого пространства нас обстреливают Т-34. 201-й — попадание в моторный отсек, мой 221-й — попадание в навесную бронеплиту, 400-й Пальма — прямое попадание. Пальм тяжело ранен (осколки в лёгких, тяжёлые ожоги, умер в тот же вечер), водитель и стрелок ранены. Они возвращаются назад; это возможно только ползком, отовсюду ведётся огонь из стрелкового оружия. Пальма тащат на дощатой двери. Профессор Эрб оказывает ему помощь прямо на переднем крае. Тот знает, что умирает, и передаёт [последний] привет. 400-й и 201-й горят, мой [танк] всего лишь гремит.
С оставшимися возвращаемся назад, чтобы закрепиться на том месте, где мы подбили два Т-34. Здесь мы обнаруживаем, что русские засели в подвалах казармы или фабрики и периодически ведут почти незаметный огонь из оконных и кирпичных проёмов. Они нам не по зубам. Мы собирались проехать прямо перед их стволами. Если бы у них были крепче нервы, мы бы уже погибли. Мы прикрепляем к стене фугасный заряд, пока иваны не могут добраться до нас. Постройка начинает гореть, танковый огонь ослабевает, дым мешает нам видеть. Мы продолжаем отходить. Миномёты ведут огонь по зданиям, нам не хватает воздуха. Назад через город мимо куч подбитых танков».
Теперь посмотрим на отражение событий этого дня советской стороной в докладе 18-го тк:
«В 09:30 08.07.1942 противник после короткой, но мощной артподготовки начал атаку района обороны бригады, при этом 13 танков ворвались в район обороны со стороны ангара, за танками наступала пехота. Для парирования удара контратаковал противника 394-й танковый батальон. Батарея ПТО танками противника была полностью подавлена, и, не успев открыть огня, была уничтожена танками противника.
В 10:00 на правом фланге с направления Подклетное в район обороны ворвалось 6 танков с пехотой. Для отражения атаки была поставлена задача 395-му танковому батальону, который вышел тремя танками на правый фланг и с места открыл огонь, четырьмя танками обогнул мясокомбинат, ударив во фланг. Часть танков противника начали обтекать район обороны бригады по прилегающим к флангам улицам. Три танка появились в тылу КП. Мотострелково-пулемётный батальон, удерживая занимаемый рубеж, имел задачу отсечь пехоту противника от танков и уничтожить её. Эта задача выполнялась батальоном успешно, пехота противника, пытавшаяся несколько раз атаковать нашу позицию, успеха не имела. Авиация противника в течение дня проявляла особую активность, штурмовала и бомбардировала район обороны бригады.
Бой, начавшийся в 09:30 08.07.1942, закончился в 14:00. Все атаки противника были отбиты, бригада продолжала удерживать занимаемые позиции на западной окраине города Воронежа в районе мясокомбината. В результате 5-часового боя бригада потеряла основную часть танков Т-34, все орудия ПТО…»
Весьма вероятно, что три танка из 395-го танкового батальона, «вышедшие на правый фланг и с места открывшие огонь», как раз и были теми самыми тремя Т-34, задержавшими на перекрёстке немецкое продвижение, о чем пишет лейтенант Гиттерманн. Ещё одной советской контратакой руководил лично командир 394-го танкового батальона капитан Х.Х. Коганский. Он повёл свои тридцатьчетвёрки против наступавших со стороны ангаров немецких танков, однако в этом бою его машина была подбита, комбат сгорел вместе с экипажем. Посмертно он был награждён орденом Ленина.
К полудню продвижение I батальона застопорилось, и полковник Фиаль был вынужден привлечь дополнительные силы артиллерии для поддержки наступления. В докладе рабочей группы описано дальнейшее развитие атаки:
«Таким образом, усиленный артиллерийской и танковой поддержкой, батальон возобновил наступление, продвигаясь впереди танков к заводской зоне, но не имея возможности проникнуть в неё, так как она была слишком сильно заполнена пехотой. Поэтому он вытянул кольцо на юг и восток вокруг территории завода, заблокировав, таким образом, вражеские танки в северо-западной части города, и соединился со II батальоном 60-го мп. Особенно ценную помощь при этом оказала артиллерия, применявшая огонь на поражение из противотанковых засад, а затем и одиночные орудия в уличных боях с многочисленными танками, разъезжавшими туда-сюда по городу «вопреки всем правилам дорожного движения». Теперь III батальон 60-го мп смог осуществить прорыв через город к реке Воронеж. Эта борьба была чрезвычайно жестокой, потому что город в числе прочих обороняли и части НКВД. Каждый дом, каждый этаж приходилось захватывать штурмовыми группами, потому что многочисленные нквдшники, замаскированные под мирных жителей, снова и снова открывали огонь из засад по небольшим отрядам штурмующих. Штаб полка находился в это время в центре города на кладбище».
Упомянутые в немецком докладе бойцы НКВД были из состава 287-го полка внутренних войск, подразделения которого вместе с танкистами держали оборону на этом направлении. Ново-Митрофановское кладбище, о котором идёт речь, ещё за несколько лет до описываемых событий занимало куда большую площадь, но к лету 1940 году было почти полностью снесено, а на его месте разбили парк культуры и отдыха. Это место расположено совсем недалеко от района мясокомбината, где держала оборону 181-я тбр — командование 60-го мп не побоялось разместить свой штаб практически рядом с передовой.
Сопротивление разрозненных советских подразделений, защищавших город в этот день, не могло остановить скоординированное наступление кадровых немецких частей, имевших мощную поддержку артиллерии. Не приходится удивляться и тому, что в танковых боях в сложных городских условиях немецкие танкисты 116-го тб, имевшие богатый опыт в сражениях подобного рода, оказались успешнее противостоявших им советских экипажей, для большинства которых это был первый бой. Весьма показательным является документ из архива 16-й мд, который описывает успешные действия уже упомянутого лейтенанта Гиттерманна из 116-го тб:
«Дивизионный приказ №37.
Лейтенант Гиттерманн отличился во время боев 28-29 июня и 8 июля как отчаянный командир взвода, который на своих боевых машинах постоянно находился в первых рядах. Он храбро руководил взводом во время самых тяжёлых ситуаций. Вместе со своим взводом он подбил 28 июня четыре танка противника и 8 июля ещё четыре. Ефрейтор Штраус, уже зарекомендовавший себя в танковых сражениях прошлого года, 8 июля в Воронеже вновь проявил особую удаль и большой наступательный дух благодаря личному вождению танка и молниеносной оценке ситуации, невзирая на огонь противника, что позволило экипажу его машины подбить три вражеских танка и принять участие в успешном уничтожении других танков.
Выражаю лейтенанту Гиттерманну и ефрейтору Штраусу из 116-го тб за их образцовые действия свою особую признательность».
И всё же, несмотря на явное превосходство в этот день немецкой стороны в силах, организации и опыте, понесли потери и вражеские танкисты, что подтверждает и сам Гиттерманн, описавший то, как во время боя, в котором он участвовал, два танка были подожжены и получили повреждения ещё несколько машин.
После обеда немецкий штурм района обороны 181-й тбр прекратился. Пехоте 60-го мп и поддерживавшему её 116-му тб не удалось полностью уничтожить бригаду, но они потеснили её с занимаемых позиций и нанесли обороняющимся большие потери. Наступавшие на правом фланге II батальон 60-го мп и танковая группа обер-лейтенанта Фридриха Штёльтинга (Friedrich Stölting) вышли к Вогрэсовскому мосту и соединилась там с частями 156-го мп, образовав линию обороны вдоль реки Воронеж. Часть танков 116-го тб в период с 16:00 до 19:30 была задействована для защиты северного фланга полка и держала под огнём улицы, ведущие на север, северо-запад и северо-восток. Но ожидаемой контратаки не последовало, и вечером 8 июля полковник Фиаль полностью вывел 116-й тб из боя. Свою задачу по поддержке наступления 60-го мп танковый батальон выполнил, к тому же, у большинства боевых машин было на исходе горючее.
Потери сторон
Какие же потери в танках понесли обе стороны во время уличных боев 8 июля? Прямых данных об этом нет, но можно попробовать подсчитать. Из журнала боевых действий 181-й тбр за предыдущие дни выясняется, что 6 июля во время утреннего наступления в направлении совхоза «Ударник» было потеряно три Т-34. Затем в этот же день в 15:00; 16:15 и 19:00 бригада отразила три танковых атаки и подверглась авианалёту противника, однако сколько при этом было потеряно советских танков, в журнале не уточняется. 7 июля при попытке установить связь с командованием 18-го тк и 110-й тбр ушли в городские кварталы и были подбиты четыре Т-60. 8 июля в 08:00 с аналогичной миссией были посланы два Т-34, один из которых вскоре вернулся с разбитым орудием, а второй пропал.
Необходимо помнить и о том, что до того, как утром 6 июля в руки немцев попал Вогрэсовский мост, а вечером того же дня был взорван Чернавский, часть повреждённых танков 181-й тбр имела возможность уйти по этим мостам на бригадный СПАМ, находившийся в левобережной части города. Согласно данным по 18-му тк о состоянии матчасти на 11 июля в составе 181-й тбр числились шесть Т-34 и семь Т-60, которые, видимо, успели перебраться на левый берег до потери обоих мостов. Таким образом, из штатного состава 181-й тбр на момент прибытия в район Воронежа (44 Т-34 и 21 Т-60) к началу немецкой танковой атаки 8 июля в строю могло находиться не более 33 Т-34 и 10 Т-60.
После немецкого штурма к 15:00 8 июля в бригаде осталось в строю всего 10 Т-34 и три Т-60. Исходя из этих выкладок, можно предположительно оценить потери 181-й тбр во время уличных боев в этот день как 23 Т-34 и семь Т-60. На самом деле эти цифры должны быть несколько меньше, т.к. часть машин была уже потеряна при отражении немецких атак во второй половине дня 6 июля, а также во время вражеских артобстрелов и авианалётов 7 июля. В целом, потери 181-й тбр 8 июля были очень тяжёлые: бригада лишилась основной части как Т-34, так и Т-60.
Дать оценку немецким потерям не менее сложно. Штурмовая группа под командованием оберлейтенанта Вильфрида Пальма (Wilfried Palm), наступавшая со стороны железнодорожной станции Воронеж-II, состояла из 2-й роты лёгких танков и одного взвода 4-й роты средних танков. Согласно штату, во 2-й танковой роте числилось 17 Pz.Kpfw.III и пять Pz.Kpfw.II. Взвод из 4-й роты насчитывал четыре Pz.Kpfw.IV. Итого, в группе Пальма по штату должно было находиться четыре Pz.Kpfw.IV, 17 Pz.Kpfw.III и пять Pz.Kpfw.II. Вероятно, в действительности это количество было меньше: вряд ли за всё время немецкого наступления с 28 июня по 8 июля 116-й тб не понёс абсолютно никаких потерь. После того, как Пальм получил смертельное ранение, и командование группой взял на себя обер-лейтенант Вольф, в её составе остался всего один Pz.Kpfw.IV, пять Pz.Kpfw.III и два Pz.Kpfw.II. Впрочем, в немецких документах нет упоминаний об участии в боях против советских танков лёгких Pz.Kpfw.II — вряд ли бы их бросили на убой против «тридцатьчетвёрок».
Исходя из этого, можно подсчитать, что в ходе боев 8 июля в группе Пальма вышли из строя три Pz.Kpfw.IV (и это полностью подтверждается немецкими документами 116-го тб: танк Пальма сгорел, а у двух других Pz.Kpfw.IV заклинило башни), и до 12 Pz.Kpfw.III — но это если бы состав танков в этой группе соответствовал штатному. Принимая в расчёт, что до наступления на Воронеж 116-й тб уже понёс какие-то потери, на самом деле это количество должно быть меньше. С учётом того, что во второй танковой группе, которой командовал обер-лейтенант Штёльтинг, также наверняка были потери, можно предполагать, что в ходе боев 8 июля от огня советских танкистов и бронебойщиков в 116-м тб вышли из строя (сожжены, подбиты или получили иные повреждения, не позволявшие продолжить бой) до 10 танков Pz.Kpfw.IV и Pz.Kpfw.III. Однако поле боя осталось за немецкой стороной — и большинство этих машин впоследствии вернулись в строй.
Заключение
К вечеру 8 июля 181-я тбр по-прежнему занимала рубежи у мясокомбината. Планы командования 16-й мд на следующий день предусматривали дальнейшую зачистку Воронежа от советских частей и выход на северную окраину города. Находившуюся в полном окружении советскую танковую бригаду планировалось силами I батальона 60-го мп удерживать в кольце и постепенно сужать его, постоянно подвергая ударам артиллерии 146-го артполка. Артобстрел района обороны бригады начался в 19:00 8 июля, а позднее был нанесён удар и реактивными миномётами, действие которых описал Хельмут Крюгер из II батальона 60-го мп:
«Тогда мы впервые увидели и услышали применение «До-устройства» (Do-Gerät — нем.), предшественника наших «небельферферов», реактивных снарядов. Их запускали в сумерки по русским позициям у аэродрома. Это была ужасающая картина: жуткий шум и огненные хвосты ракет. Нам было страшно…»
181-й тбр должна была погибнуть в окружении. Понимал это и командир бригады полковник В.И. Коновалов, который отдал приказ готовиться к прорыву.
Автор выражает признательность Александру Полищуку, Игорю Сдвижкову и Алексею Нагайцеву за помощь в работе над статьёй
Источники и литература:
- Архивы NARA
- Михаэль Брюннер. На танке через ад. Немецкий танкист на Восточном фронте — М.: «Эксмо», 2010
- Воронежское сражение. Сборник очерков и воспоминаний военачальников и историков об обороне Воронежа в годы Отечественной войны — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1968
- Франц Гальдер. Военный дневник, 1941–1942 — СПб.: «Астрель», 2012
- Гринько А.И. В боях за Воронеж. Хроника героической обороны города — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1979
- Исаев А.В. Когда внезапности уже не было. История ВОВ, которую мы не знали — М.: «Яуза», «Эксмо», 2006
- Мощанский И.Б. Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны — М.: «Вече», 2011
- Пилишвили Г.Д. Участие истребительных батальонов Центрального Черноземья в обороне Воронежа и Курска от немецко-фашистских захватчиков в 1941–1942 гг. // Известия Алтайского государственного университета — 2008 — №4 (60) — Т.4 — с.158–163
- Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй мировой войне — М.: «Наука», 1972
- Сдвижков И.Ю. Немцы на Придаче // «Воронежский курьер» — 2008 — 12 и 15 июля
- Шендриков Е.А. 18-й танковый корпус в боях за Воронеж в июле-августе 1942 г. (http://pomni-vrn.ru)
- Шендриков Е.А. Командование 24-й немецкой танковой дивизии о боевых действиях на воронежском направлении и в районе Воронежа в июне – июле 1942 года // Вестник Челябинского государственного университета — 2014 — №22 (351) — История. Вып. 61 — с.91–100
- Robert Forczyk. Tank Warfare on the Eastern Front 1941–1942: Schwerpunkt — Pen and Sword, 2014
- Jason D. Mark. Death of the Leaping Horseman: The 24th Panzer Division in Stalingrad — Stackpole Books, 2014
- Ferdinand von Senger und Etterlin. Die 24. Panzer-Division 1939–1945. Vormals 1. Kavallerie-Division — Nebel Verlag, 2004
- Kurt Wendt. Warum, pourquoi, pocemu, why Windhunde? Bildband der 116. Panzerdivision vormals 16. Pz.Gren.Div und 16. ID (mot) — Zusammengestellt von Kurt Wendt, Ahrweiler und Gottschalk, Halstenbeck 1976
- Kurt Wendt. Wir Für Alle: Die Ritterkreuzträger der Division. Die Ritterkreuz-Träger der 16. ID (mot), 16. Pz.Gren.Div. u. 116. Pz.Div. — Selbstverlag der Kameradschaft, Hamburg, 1996
- http://vrn-histpage.ru
- https://www.feldgrau.net
- http://www.voronezh.ru
- http://www.das-ritterkreuz.de
- https://pamyat-naroda.ru
- http://imf.forum24.ru
- https://www.mahnmal-windhund-division-vossenack.de
- http://tankfront.ru
- https://rkkawwii.ru
- http://don1942.ru
- http://lastvrn.ru
Комментарии к данной статье отключены.