Мятеж двух Вард: русский след

Поход киевского князя Владимира Святославовича на крымский Херсонес (Корсунь русских летописей), последовавшая за этим женитьба на византийской принцессе, а затем и крещение являются одним из наиболее известных сюжетов истории Руси. Вместе с тем эти события были тесно связаны с деятельностью двух Вард — Склира и Фоки — и мятежами, которые охватили в это время Византийскую империю. Попробуем разобраться, какие причины стояли за устроенной Владимиром осадой Херсонеса и как развивались события 988 года у стен этого крымского города.

Почему Херсонес

Накануне мятежа Варды Фоки отношения между Русью и Византией были, мягко говоря, не безоблачными. После поражения войск Святослава в Болгарии и его смерти от рук печенегов в 972 году Русь на полтора десятилетия оставила империю в покое: наследники Святослава занялись дележом наследства. Однако византийские земли по-прежнему оставались желанной добычей, и Владимир Святославович, укрепившись на киевском столе, начал проводить антивизантийскую политику. Некоторые историки не исключают того, что русские дружины поддержали болгар во время византийского вторжения 986 года, которое закончилось разгромом императора Василия II у Трояновых ворот. Писатель Яхья Антиохийский прямо указывает, что к моменту заключения договора о помощи в 988 году стороны враждовали между собой.

Начавшийся мятеж Варды Фоки в корне изменил ситуацию. Нуждавшийся в помощи Василий был готов на всё ради военной поддержки и согласился в этом случае отдать за киевского князя свою сестру Анну. Это был довольно редкий случай в практике византийской дипломатии: брак родственницы императора с правителем другого государства считался унизительным для империи. Константин Багрянородный в трактате «Об управлении империей» прямо указывал:

«Если когда-либо народ какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племён попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, то есть либо дочь его получить в жёны, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жёны или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу».

И всё же в исключительных случаях это средство годилось. В 988 году настал как раз такой случай. Стороны быстро договорились. Владимир в качестве уступки согласился на крещение — как собственное, так и всего государства. Правда, не исключено, что он и сам к этому стремился и даже, возможно, уже был христианином. Летом того же года русы разгромили мятежное войско под Хризополем.

Что же вынудило Владимира совершить поход на Херсонес? Традиционно причиной считается нежелание византийцев выдать за князя принцессу Анну, а захватив город, Владимир надавил на императора. Но что интересно, русский контингент продолжал всё это время сражаться на стороне Василия с мятежниками. Польский исследователь А. Поппэ предположил, что Херсонес оказался на стороне восставших, и Владимир, осаждая его, выполнял свою часть договора. Оба варианта имеют последователей, которые не перестают ломать копья в этом споре. Держа в уме обе возможные причины похода, перейдём к нему самому.

Когда, с кем и как

Точная дата похода Владимира на Корсунь историкам неизвестна. «Повесть временных лет», не отличающаяся хронологической точностью в описании событий Х века, относит его к 988 году. Лев Диакон — единственный византийский писатель, кто сообщал о падении Херсонеса — обошёлся вообще без указания временных рамок:

«…на другие тягчайшие беды указывал восход появившейся тогда звезды, а также напугавшие всех огненные столбы, которые показались затем поздней ночью в северной части неба; ведь они знаменовали взятие тавроскифами Херсона».

Сочинение жившего несколько позднее арабоязычного историка Яхьи Антиохийского позволяет точно датировать «огненные столбы» по мусульманскому календарю — «27 Зу-л-Хидджы 378», то есть 7 апреля 989 года. Что касается «звезды» или, попросту говоря, кометы, то её появление можно было наблюдать на небе с 27 июля 989 года. Соответственно, в промежутке между этими датами и был захвачен Херсонес. «Житие князя Владимира», в зависимости от редакции, даёт указание на то, что осада города длилась либо шесть, либо девять месяцев. Если учесть, что договор между Русью и Византией был заключён в первой половине 988 года, то вероятной датой начала выступления следует считать осень этого же года — погода ещё благоприятствовала мореплаванию, и князь успевал собрать необходимое для похода количество воинов.

О численности русского войска летописец не сообщает. Зато «Житие Владимира особого состава» указывает, что в него вошли «варяги и славяне и кривичи и болгары и черные люди». Под последними исследователи понимают крестьян, но, конечно же, маловероятно, чтобы крестьянский люд привлекался к такому дальнему походу. Исследователь начала ХХ века А. Бертье-Делагард считал, что теоретически Владимир мог собрать до 8000 воинов, и приходит к выводу, что в Крыму Владимир располагал примерно 5–6-тысячным войском, выступившим в поход на 150–200 ладьях. Поскольку эти цифры возражений в историографии не встречают, то на них и остановимся.

Источники не сообщают, каким был поход русского воинства — сухопутным или же Владимир спустился в Чёрное море по Днепру. Предпочтительным выглядит второй вариант: для Руси морские походы были более традиционными, к тому же путешествие вниз по Днепру было более лёгким, даже несмотря на днепровские пороги, а также избавляло от возможной угрозы печенежских нападений. Выйдя в Чёрное море, русские суда подошли к Херсонесу, и воины высадились неподалёку от города.

Где

Придя к Корсуню, по словам летописца, «стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города». А. Бертье-Делагард предположил, что русы высадились в Карантинной бухте, которая узким длинным заливом вдаётся вглубь полуострова. В настоящее время эту версию отвергает большинство исследователей. В Карантинной бухте находилась гавань Херсонеса, и захватить её внезапной атакой, как об этом пишет Бертье-Делагард, было невозможно — о подходе русских ладей жители города знали загодя, так как в низовьях Днепра находились их торговые фактории. Почти за полстолетия до этих событий именно херсонеситы сообщили в Константинополь о походе туда князя Игоря. Не исключено, что по примеру многих средневековых гаваней вход в узкую бухту в случае опасности перекрывался цепью. Но если всё же предположить, что русские ладьи прошли мимо византийских судов, после чего их вытащили на берег Карантинной бухты, это означает, что херсонеситы вполне могли постоянно создавать угрозу с моря для русских кораблей.

Все эти сомнения привели к тому, что большинство исследователей решили считать местом высадки войска Владимира Стрелецкую бухту, находящуюся к западу от города. Она шире Карантинной, и блокировать здесь русский флот в случае подхода византийских кораблей было бы очень сложно.

Высадившись на берег, Владимир потребовал от корсунян сдачи без боя. Взвесив все возможности обороны, горожане отвергли предложение и приготовились к осаде. Отметим, что Херсонес в конце Х века был очень сильной крепостью. Город располагался на широком полуострове, занимая площадь более 30 га. Стены возвышались по всему городскому периметру, даже со стороны моря, их высота достигала 10 м, а толщина — 3–4 м. На некоторых участках была возведена дополнительная крепостная стена — протехисма. Защищали стены свыше 40 башен. В городе проживало около 6000 обитателей. На момент осады их численность могла как возрасти за счёт населения из сельской округи, укрывшегося за крепостными стенами, так и сократиться из-за отправленных в горы небоеспособных жителей.

Долгая осада

Прекрасно понимая, что сил, а главное — средств, для штурма у него нет, Владимир блокировал город и приступил к осаде. Поначалу киевский князь рассчитывал, что корсуняне откроют ворота, убоявшись длительной осады. Он гордо заявил, что будет стоять под городом вплоть до его капитуляции — даже если это стояние продлится три года. Но Херсонес был прекрасно подготовлен к такому развитию событий. К началу осады земледельцы как раз собрали урожай, и горожане были всем обеспечены. А если предположить, что город выполнял императорские предписания — незадолго до этих событий Никифор Фока требовал, чтобы на случай осады каждый житель делал запас на четыре месяца — то горожанам подобные действия князя ничем страшным не грозили.

Видя бесперспективность простой блокады, Владимир решил предпринять штурм. Не имея осадных машин, чтобы разрушить стены, он приказал подвести к городу земляную насыпь. При полном отсутствии осадной техники это, пожалуй, был лучший вариант. Планировалось создать насыпь из земли возле крепостной стены, чтобы они сравнялись по высоте. При этом насыпь должна быть довольно широкой, чтобы как можно большее число войск могло одновременно вступить в бой с осаждёнными. Работа оказалась не из лёгких: почва вокруг Херсонеса преимущественно скалистая, и русам пришлось крепко потрудится, прежде чем они смогли создать угрозу городу. Но и этот план в итоге потерпел неудачу. Летописец сообщал:

«Владимир же, изготовив войско свое, приказал присыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю, и носили ее себе в город, и ссыпали посреди города. Воины же присыпали еще больше, и Владимир стоял».

Горожане, вероятно, вырыли навстречу насыпи подземный ход. Как только насыпь его достигла, она стала проваливаться вниз. Осыпавшуюся землю корсуняне уносили в город. В ХХ веке археологи обнаружили в западной части Херсонеса насыпной слой земли толщиной около метра, относящийся по времени к рубежу Х и XI веков. Он находился на свободном пространстве между двумя церквями — именно туда, по-видимому, херсонеситы относили землю из насыпи. Позднее Владимир выбрал это место для того, чтобы воздвигнуть там крепость в честь своей победы.

Взятие города

Время шло, дни летели один за другим, а князь ни на шаг не приблизился к победе. Но, как часто бывает, в таких ситуациях многое решает дух осаждённых и наличие в их стане предателя. В Херсонесе такой предатель — а возможно, и не один — в конце концов нашёлся. «Повесть временных лет» сообщает об измене священника Анастаса, отправившего Владимиру письмо с советами, как взять город. «Житие Владимира» называет другого человека — варяга Жберна (Ждберн, Ижьберн).

В летописном варианте Анастас, взобравшись на стену, отправил в лагерь Владимира стрелу с прикреплённым к ней письмом. В нём священник указал:

«Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока».

Последовав совету священника и перекрыв подачу воды в город, Владимир принудил измученных жаждой горожан к сдаче.

В житийном варианте варяг аналогичным способом сообщил князю о подвозе в город продовольствия:

«Если будешь с силою стоять под городом год, или два, или три, не возмешь Корсуня. Корабельники же приходят путем земляным с питием и с кормом во град».

Перекрыв этот путь, Владимир добился капитуляции города.

Исходя из схожести сюжетов, некоторые исследователи считают, что речь идёт об одном и том же случае. Некоторые всё же допускают, что Владимир получил из города два известия с подсказками. Впрочем, есть версии, когда действия Анастаса и Жберна объединяются: Анастас задумал оказать помощь Владимиру, но, будучи священником, не имел доступа на крепостные стены и поручил отправку письма варягу. «Житие» приводит любопытную подробность: когда Жберн отправил стрелу в лагерь Владимира, то он пустил её в то место, где находились варяги, прокричав при этом по-варяжски, чтобы послание было доставлено князю. Видимо, воин опасался, что находившиеся на стенах херсонеситы заподозрят его в измене, и подстраховался, используя язык, незнакомый местным грекам, которые могли посчитать его слова ругательствами в адрес осаждающих.

В целом, никто из исследователей не сомневается, что в городе у Владимира нашёлся доброжелатель. Вопрос в том, насколько его советы помогли захватить город. Вариант с перерезанным городским водоснабжением долгое время считался приоритетным. А. Бертье-Делагард указывал, что, исходя из данных археологических раскопок, большинство цистерн в Херсонесе были открытого типа и приспособлены для хранения солёной рыбы:

«Настоящая цистерна пока открыта только одна, именно на восточной стороне, изо всех раскопок, объёмом около 4–5 тысяч вёдер; воды из неё могло хватить на два–три дня, если она была полна в момент отрезывания водопровода».

Эти слова археолога принимались как аксиома и свидетельствовали в пользу летописного варианта. Однако во второй половине ХХ века раскопки в Херсонесе показали, что подобная цистерна была далеко не одна. Кроме того, в городе имелись многочисленные колодцы, которые в случае прекращения работы водопровода продолжали снабжать горожан водой. Этого минимума херсонеситам должно было хватить.

Вариант с ликвидацией поставок продовольствия «земляным путём» тоже нашёл подтверждение у археологов. Во время раскопок они обнаружили дорогу, которая шла по насыпи от калитки в южной стене Херсонеса до побережья. Дорога проходила через глубокую балку, которая в осенне-зимний период, когда поднимался уровень воды, оказывалась слегка утопленной. Стороннему наблюдателю эта дорога была не видна, но местные в случае необходимости продолжали ею пользоваться. Перекрыв этот путь в город, русы ухудшили положение горожан, но насколько критичным это было для города, сказать сложно.

Вместе с перечисленными вариантами, исследователи называют ещё один: разорение окрестностей города, где находились земляные участки большинства горожан. Вкупе с длительной осадой это вполне могло поколебать решимость корсунян.

Если исходить из положения, что Херсонес находился на стороне мятежника Варды Фоки, стоит обратить внимание на ещё один интересный момент. Как уже говорилось, Херсонес пал в период с апреля по июль 989 года. В это время Василий II уже одержал победу при Абидосе, Фока погиб, и мятежники, лишившись руководителя, начали массово сдаваться. Вполне вероятно, что, узнав об этих событиях, херсонеситы осознали всю бесполезность дальнейшего сопротивления и поспешили сдаться, чтобы не усугублять свою вину перед императором.

Таким образом, по одной ли из перечисленных причин либо по их совокупности, летом 989 года горожане открыли Владимиру ворота Херсонеса.

Путь домой

Здесь же, в Херсонесе, Владимир дождался Анну и торжественно сочетался с ней браком. Перед этим, возможно (если это не случилось ранее), произошло его крещение. Вслед за князем крестилась и дружина. После этого Владимир без промедления покинул крымское побережье и ушёл в Киев, уже осенью достигнув порта на реке Почайне. С собой князь взял многие предметы церковного обихода, мощи святых Климента и Фива, а также произведения античного искусства: две медные статуи и четыре медных коня.

Владимира сопровождал Анасатас, решивший связать свою дальнейшую судьбу с победителем. Примечательно, что этого жизненного кредо священник придерживался и дальше: в 1018 году он, будучи настоятелем Десятинной церкви, перешёл на сторону вступившего в Киев Болеслава Храброго и отбыл вместе с ним в Польшу.

---

Литература:

1. Бертье-Делагард, А.Л. Как Владимир осаждал Корсунь. — СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1909: http://elib.shpl.ru
2. История Византии. — В 3 т. Т. 2 / под ред. С.Д. Сказкина. — М., 1967.
3. Лев Диакон. История. — М., 1988.
4. Поппэ, А. Политический фон крещения Руси (Русско-византийские отношения в 986–989 годах): http://yakov.works
5. Талис, Д.Л. Из истории русско-корсунских отношений в IX–X вв. // Византийский временник. — Т. 14. — М., 1958: http://vremennik.biz
6. Успенский, Ф.И. История Византийской империи: Период Македонской династии (867–1057). — М., 1997.