В борьбе с крестоносцами и друг с другом

В 1420 году благодаря национальному единству гуситы отразили нашествие имперских крестоносцев. Правда, они сразу же столкнулись с новой волной внутренних противоречий: борьбой радикалов и умеренных, противостоянием знатных, богатых и бедных (патрициата, бюргерства и крестьянства), а также конфликтами правящих группировок. Между тем, несмотря на победы 1420 года, никуда не делась внешняя угроза. Император Сигизмунд, верные ему чешские магнаты и многочисленное немецкое население Богемии лелеяли надежду на реванш. Папа и император осознавали опасность распространения «чешской ереси». Особенно их пугали гуситские теории о равенстве и отмене десятины, в которых они видели подрыв всех социальных устоев общества. В таких обстоятельствах новый крестовый поход был неизбежен.

Накануне похода

Второй крестовый поход против гуситов проходил в условиях разобщённости и бедствий, захлестнувших Германию. Феодальные разборки мелких княжеств разворачивались на фоне борьбы городов за свои права и разнузданного грабежа, чинимого многочисленными бандами. «Все воюют, а армии нет», — так описывали происходящее современники. Горожане были сильны лишь под защитой крепких стен, ватаги рыцарей — отважны только в грабеже беззащитных деревень.

В таких условиях анархической федерации созывались сеймы для организации нового похода. На съезде князей в мае 1421 года было решено собрать войско и двинуться на усмирение Чехии 24 августа, в день святого Варфоломея. Возглавить поход должен был не император, занятый противостоянием с турками в Венгрии, а энергичный бранденбургский курфюрст Фридрих Гогенцоллерн.

Почти в то же время, в июне 1421 года, заседавший в Чаславе сейм гуситов постановил низложить Сигизмунда как недостойного носить королевскую корону. Нового короля решено было искать в Литве или Польше. Более всего гуситы склонялись к кандидатуре великого князя литовского Витовта. 30 июня в Праге вспыхнуло восстание, и власть от умеренных перешла к крайним во главе с «якобинцем» Яном Желивским, противником любых королей. Коншелы (члены городского совета), выбранные в конце 1420 года, были смещены, многие радикалы, среди них знаменитый впоследствии Прокоп Великий, были выпущены из тюрем. К августу 1421 года гуситская Чехия представляла из себя, по сути, непрочное объединение четырёх «республик»:

• Пражского союза, контролировавшего центр страны, включая Кутну Гору (Куттенберг);
• таборитского братства, господствовавшего на юге;
• оребитского братства, взявшего под контроль Градецкий край;
• Жатцкого союза на северо-западе.

В разгар споров, разлада и сумятицы пришли устрашающие вести о приближении новых полчищ немецких крестоносцев. Это заставило гуситов отставить в сторону свои внутренние дела и вновь сплотиться.

Второй крестовый поход против гуситов

Новая католическая армия мало отличалась от прежней. Это была пёстрая толпа, лишённая единого руководства и продуманного плана. Отсутствие прошлогоднего «виновника», Сигизмунда, считалось достаточным залогом будущего успеха. Сложно судить о численности войск. Источники сообщают о 200 000 человек, однако как соображения общего плана, так и конкретный разбор компании не позволяют принять иные цифры, кроме как в десять раз меньшие. Армию вторжения составили отряды князей со всей Германии. Лично прибыли три курфюрста: архиепископ Кёльна Дитрих II фон Мёрс, архиепископ Трира Отто фон Цигенхейн и правитель Пфальца Людвиг III Бородатый. Свои контингенты прислали многие земли и города: Саксония, Бранденбург, Бамберг, Вюрцбург, Аугсбург, Цюрих, Базель и другие.

Прелюдией к компании послужила битва при немецко-католическом городе Мост (нем. Brüx) в Северной Богемии 5 августа 1421 года. Осаждавшая город армия гуситов во главе с Яном Желивским опрометчиво вышла за вагенбург, чтобы преградить дорогу немецкому подкреплению, и угодила под удар рыцарской конницы маркграфа Мейссенского. Это было первое серьёзное поражение гуситов, которого, по мнению очевидцев, могло бы не случиться, если бы во главе стоял не пламенный трибун, а профессиональный воин. Однако Жижка находился на лечении в Праге: за несколько недель до того он потерял второй глаз в одной из стычек за непокорный замок Раби.

Главные силы крестоносцев двинулись из Верхней Франконии через Чешские горы по одной из двух доступных для армии дорог. Это была длинная узкая тропа, перегороженная засеками и ущельями, крайне удобная для засад. Никаких нападений не произошло, и немцы видели в этом благоволение Господа. Однако никакое благоволение не могло компенсировать медлительность их действий по прибытии в Богемию 1 сентября. Крестоносцы осадили Жатец, один из оплотов таборитского движения, только через две недели, когда в город явились 6000 закалённых бойцов и он успел приготовиться к обороне. Первый приступ был отбит, и штурм перетёк в осаду. Отсутствие общего руководства, а более того начавшаяся вскоре нехватка продовольствия превратили армию крестоносцев в банды мародёров. Чтобы добыть пропитание, они жгли деревни и вымещали злость на местных жителях. Чтобы стать еретиком, достаточно было говорить по-чешски.

Гуситы медлили с подмогой по другой причине: они ждали прихода венгров с Сигизмундом, опасались начавшихся приготовлений в Австрии, следили за недружественными перемещениями силезцев и подавляли выступление южночешских магнатов-«роялистов». Только после того, как картина достаточно прояснилась, Жижка, уже слепой, в октябре 1421 года двинулся к Жатцу. Примечательно, что авторитет Жижки был к тому времени уже настолько высок, что одних только слухов о его приближении оказалось достаточно, чтобы войска крестоносцев пришли в замешательство и начали беспорядочное отступление.

Кутна Гора

Пока крестоносцы в панике отступали перед одним лишь именем слепого полководца, в Моравию 16 октября вошёл Сигизмунд. Его немецко-венгерская армия численностью, предположительно, 30 000 человек под руководством флорентийского кондотьера Пиппо Спано (Филиппо Сколари), выглядела гораздо опаснее ретировавшихся вояк. Многие знатные магнаты в который раз переметнулись на сторону «законного короля».

Первоочередной целью императора было занять важнейший экономический центр страны — Кутну Гору. Кроме того, как известно, в этом городе, населённом преимущественно немецкими рудокопами и ремесленниками, находился «центр симпатий» к крестоносцам. Жижка разгадал замысел противника и быстрыми переходами успел к 9 декабря 1421 года опередить Сигизмунда. Численность гуситской армии, которую составляли табориты, оребиты и пражане, могла достигать 25 000 человек, но вряд ли все они находились в передовых отрядах. Табориты отбили первый штурм подошедшего противника, однако вскоре в городе возник заговор против чашников, ворота были открыты, и 21 декабря вспыхнула кровавая резня.

В этих обстоятельствах Жижка предпочёл отступить к Колину. Получив подкрепления, 6 января 1422 года, в жестокие морозы, он начал наступление на Кутну Гору и у Небовиды разрезал венгерские позиции надвое. Ошарашенный Сигизмунд спешно покинул город. Примеру императора последовали местные жители и подожгли за собой город. Жижка энергично их преследовал. Сначала в Габрах, а затем у переправы через Сазаву у Немецкого Брода табориты опрокинули заслоны Пиппо Спаны. Рыцари начали отступать по льду, но тот не выдержал тяжести вооружения, и многие утонули.

10 января 1422 года приступом был захвачен Немецкий Брод, и второй поход крестоносцев повторил судьбу первого. За пять дней Жижка дал три сражения в боевом порядке, взял штурмом два укреплённых города, положил 12 000 врагов и пленил ещё несколько тысяч. Его трофеи состояли из сотен возов императорского обоза и множества штандартов и знамён знатных рыцарей.

Французский исследователь Эрнест Дени писал:

«Никогда военный гений гуситского военачальника не был столь велик; он предугадал и использовал все приёмы великих полководцев Нового времени: быстрота передвижения, сосредоточение войск против рассеянного врага, искусный выбор поля битвы и решительное применение нового оружия, неусыпная осмотрительность и искусные военные хитрости — таковы были главные характерные признаки этой военной кампании, которой одной было достаточно, чтобы обеспечить Жижке репутацию первоклассного военачальника».

Третий крестовый поход против гуситов

Победа гуситов и отражение смертельной угрозы опять привели к резкому обострению внутренней борьбы. В марте 1422 года «умеренные» убили Яна Желивского. Его сторонники подняли в Праге мятеж, но он вскоре был подавлен. Столкновения шли не только в столице, но и в Таборе, который в итоге раскололся на Большой (радикальный) и Малый (центристский). Во главе последнего встал Ян Жижка.

16 мая в столицу прибыл «гуситский король» Сигизмунд Корибутович, внук великих князей Ольгерда Литовского и Олега Рязанского. Формально он стал наместником Чешского королевства, а не королём, но его фигура оказала значительное влияние на дальнейшее развитие событий. В июне Сигизмунда Корибутовича признал Жижка, но не Большой Табор. Вожди последнего Швамберк и Гвезда даже пытались в октябре захватить Прагу, но безуспешно. На этом фоне и начался Третий крестовый поход против гуситов.

Немецкие князья опять действовали отдельно от императора. Во главе похода стоял курфюрст Бранденбургский Фридрих. Местами сбора были назначены Нюрнберг и Хеб. Датами сбора стали 29 сентября и 19 октября 1422 года. Крестоносцы, охладившие свой пыл в прошлых компаниях, неохотно шли под знамёна новой армии. Всего с несколькими тысячами солдат Фридрих двинулся в Чехию и занял приграничный Тахов. Он рассчитывал на поддержку маркграфа Мейссенского, действовавшего на севере, и на местных католических панов, но его надежды оказались напрасными. Фридрих пробыл в Чехии около трёх месяцев, ведя малую войну и всё время надеясь хоть на какие-то подкрепления. Однако деньги подходили к концу, подмоги всё не было, и курфюрсту не оставалось ничего другого, кроме как тихо покинуть Чехию. Гуситы даже не препятствовали его отходу: они были заняты собственными усобицами и почти не заметили новое нашествие.

Так самым жалким образом завершился Третий крестовый поход против «богемских еретиков». Фридриху оставалось утешать себя тем, что, в отличие от императора, он не был разгромлен в пух и прах, а отделался всего-навсего бесславной экспедицией.

Гуситы друг против друга

Как только угроза интервенции была снята с повестки дня, моментально обострились споры и межпартийное противостояние. Как и в любом революционном движении, внутренняя борьба гуситских группировок играла важнейшую роль. Естественным путём образовались лагеря умеренных и крайних. К первым принадлежали феодальные бароны и крупные бюргеры, к последним — низшая шляхта, городская беднота и крестьянство. Первых в историографии принято называть чашниками, вторых — таборитами. Отношение к дальнейшему развитию революции диктовалось сложившимся после 1419 года статус-кво. Чашники получили выгоды за счёт ликвидации политических привилегий церкви и перераспределения в свою пользу церковных земель и поэтому стремились к закреплению завоёванных позиций путём мира с императором. Зато табориты чувствовали себя обманутыми и жаждали продолжения борьбы. К этому стоит добавить борьбу фракций внутри каждой группы: за или против союза с Польшей и Литвой, за или против крайнего радикализма и т.д. Альянсы образовывались и распадались. Партии воевали и мирились. Современники воспринимали происходившее в Чехии как анархию. Поздние историки писали о гражданской войне.

Ещё одним важным фактором внутренней политики была чешская знать, сохранившая верность католичеству, и немецкое население городов. Будучи «природными панами» или умелыми ремесленниками, они имели значительное влияние в своей округе, и полупартизанская война шла без остановки. То в одной, то в другой области католики выступали против гуситов при одновременной борьбе тех между собой.

В 1423 году дело дошло до больших сражений. 20 апреля армия Малого (Нового) Табора и оребитов во главе с Жижкой разбила при Горжице войско Ченека Вартенберка. Судя по всему, численность таборитов не превышала 3000 человек, чешской шляхты — 5000–6000. Исход сражения вновь решил тактический гений Жижки, который грамотно выбрал место для расположения своих сил. Заняв оборону на холме в вагенбурге, он вынудил противника спешиться и атаковать укреплённый лагерь в подъём. Когда атакующие были отброшены, пушки таборитов открыли огонь по скоплениям оставшихся внизу лошадей, а выступивший из вагенбурга резерв довершил дело. Вартенберк бежал с несколькими людьми. Его армия была полностью рассеяна.

4 августа 1423 года при Страговом Дворе воины Жижки столкнулись с армией пражан. «Пошёл ковчег против ковчега», — писал летописец. Поводом для столкновения стал захват таборитами Градца Кралова, который контролировал Пражский союз. Во главе сил чашников стоял Дивиш Боржек, участвовавший с Жижкой в разгроме армии Вартенберка за три с половиной месяца до того. О ходе битвы нам известно немногое. Слепой полководец ещё раз доказал своё мастерство, а главным результатом сражения стало усиление Малого Табора, который через несколько дней захватил Часлав и Кутну Гору, объединился с оребитами и вскоре предпринял во главе со своим победоносным полководцем успешный рейд в Моравию.

Внешняя угроза, в отличие от прошлых лет, в 1423 году проявлялась не в прямых нападениях, а в недружественных действиях императора и папы по организации антигуситской коалиции и экономической блокады. Шли переговоры, сеймы и совещания, никак не менявшие сложившийся баланс. Умеренные чашники склонялись к компромиссу с католиками и императором, но на их пути по-прежнему стояли табориты и Ян Жижка.

Кровавый год Жижки

Чтобы устранить Жижку, пришлось прибегнуть к услугам наёмных убийц, однако декабре 1423 года покушение провалилось. 6 января 1424 года Жижка разбил у Скалице посланное против него войско Вартенберка во главе с Путой из Частоловиц и Яном из Опочно.

Весной под эгидой Пражского союза была образована коалиция высшей знати — как гуситской, так и католической — с целью подавления таборитов Жижки и «закрытия вопроса». Военные действия разгорелись с новой силой. В конце мая Жижка форсировал Влтаву возле места её впадения в Лабу (Эльбу) и приблизился к городку Костелец в 15 милях от Праги. В изгибе реки его зажали превосходящие силы противника. Единственный путь отступления на юг был полностью блокирован. Жижка укрылся в образованной из возов крепости и держался неделю. Тем не менее его положение выглядело безнадёжным. В Буду, где тогда находился император, поспешили посланники с известями, что на этот раз страшный еретик окончательно угодил в смертельную западню. Каково же было изумление умеренных, когда утром 5 июня вагенбург таборитов исчез! Каким-то образом Жижке удалось посреди ночи переправить своих воинов через реку. И без того легендарный полководец прослыл чуть ли не колдуном.

Жижка отступал к Чаславу по правому берегу Лабы. Пражане шли вдоль противоположного берега, затем навели мост и усилили преследование. Битва была неизбежна. Решающее сражение произошло 7 июня 1424 года на Малешовском поле. Жижка имел под своей рукой 7000 пехоты, 500 конницы и 300 возов. Противник, возглавляемый Дивишем Боржеком, обладал силами, вероятно, вдвое большими. Жижка снова умело компенсировал численную разницу с помощью ландшафта и выучки своих воинов. Позволив пражанам наполовину втянуться в долину, но не дав им развернуться в боевые порядки, он предпринял массированную кавалерийскую атаку, которую поддержали пехота оребитов и залп орудий. Беглецы внесли сумятицу в подходившие колонны, а натиск таборитов превратил её в панику. В итоге армия пражан и их союзников была разбита. Потери только погибшими достигали 1400 человек. Воины Жижки потеряли около 200.

На следующий день Жижка занял Кутну Гору, а следом ещё три города Пражского союза: Коуржим, Чешский Брод и Нимбурк. В сентябре, усилив свою армию, Жижка пришёл под Прагу, где во главе отряда наёмников и добровольцев вновь появился покинувший было Чехию литовский князь Сигизмунд Корибутович. Не будем пытаться размотать клубок интриг, приведших к такому результату. Скажем лишь, что теперь Корибутович претендовал не на роль наместника, а уже на трон короля. Жижка, два года назад приветствовавший его появление, теперь был категорически против и собирался взять столицу. Исключительно дипломатическое искусство ловкого Яна Рокицаны позволило отвести грозу. Он доказывал Жижке верность пражан чаше, убеждал, что призывом Сигизмунда Корибутовича они отрезали путь примирения с императором Сигизмундом. Прага согласилась выплатить таборитам контрибуцию в 14 000 грошей и предоставила вспомогательный отряд для похода в Моравию, которую тоже охватила «чешская ересь».

Смерть Жижки

Вторгаясь в Моравию, Жижка исходил из нескольких соображений:

• Террор против гуситов достиг невиданного размаха. Людей жгли десятками, и он не мог не откликнуться на их призывы;
• Моравия была главным плацдармом против гуситов, и её ослабление имело стратегическое значение;
• Перенос войны на вражескую территорию или хотя бы контроль над пограничными замками мог ослабить католические центры внутри Чехии: Пльзень, Локет, Будеёвице, Крумлов, Хеб оставались в их руках.

Объектом атаки был выбран замок Пржибислав, господствовавший над дорогами, которые соединяли Чехию и Моравию. Именно под этим замком 11 октября 1424 года навечно закрыл глаза воин, внушавший безмерный страх своим врагам. Его смерть, которой одни так жаждали и с которой другие («сироты») не смогли смириться, не стала ни окончанием войны-революции, ни предвестником падения радикалов-таборитов. Воспитанные Жижкой полководцы и вымуштрованная армия продолжили идти по пути триумфа и славы.

Продолжение следует

---

Литература:

1. Дени, Э. Гус и гуситские войны. — М., 2016.
2. Озолин, А.И. Из истории гуситского революционного движения. — Саратов, 1962.
3. Рубцов, Б.Т. Гуситские войны. — М., 1955.
4. Fudge, T.A. The crusade against heretics in Bohemia, 1418–1437. Sources and documents for the Hussite crusades. — Routledge, 2016.
5. Lutzow, F. The Hussite Wars. — L., 1914.
6. Pekař, J. Žižka a jeho doba. S. 1–4. — Praha, 1927–1933.
7. Toman, H. Husitské válečnictví za doby Žižkovy a Prokopovy. — Praha, 1898.