Танковые бои на Халхин-Голе

«Когда сели в машину, мне пришла в голову мысль, которую я сейчас же высказал Ставскому, – что хорошо бы, когда кончится конфликт, вместо всяких обычных памятников поставить в степи на высоком месте один из погибших здесь танков, избитый осколками снарядов, развороченный, но победивший».

Константин Симонов

С 11 мая до 16 сентября 1939 года в Монголии, у никому до этого не известной реки Халхин-Гол, шли столкновения между советскими и японскими войсками – начавшись с мелких пограничных стычек, они закончились полномасштабными боями с применением сотен танков, орудий и самолетов.

Еще в 1937 году в Китае начался новый этап войны с Японией. Советский Союз активно поддерживал Китай. Советские инструкторы обучали китайские экипажи танков Т-26, проданных Китаю СССР, советские летчики сражались в небе Китая, мешая Японии достичь окончательной победы. Естественно, это не нравилось японцам. Летом 1938 года «разведка боем» на Хасане, по мнению японцев, подтвердила невысокие качества Красной Армии, но нужный эффект достигнут не был – в Китай продолжала поступать советская помощь.

Следующим местом пробы сил стала Монголия. Японцы, осваивая территорию контролируемой ими Манчжурии, тянули железную дорогу в сторону советской границы – к Чите. Примерно в пятнадцати километрах от границы между Монголией и Маньчжурией начинались первые отроги Хинганского хребта, а на участке Халхин-Гола монгольская граница образовывала большой выступ в сторону Маньчжурии. Таким образом, японцам приходилось либо строить железную дорогу через горы, либо вести ее рядом с границей в пределах орудийного выстрела. Захват правого берега реки Халхин-Гол поставил бы СССР «на место», проверил бы его решимость идти на дальнейшее обострение отношений с Японией и обеспечил безопасность дороге. Ближайшая железнодорожная станция со стороны СССР, Борзя, была примерно в 700 км от места предполагаемых боев, в Монголии железных дорог не было вовсе, а с японской стороны станция Хайлар находилась всего в 100 км. До ближайшего населенного пункта, Тамцак-Булак, было 130 км пустынной степи. Таким образом, советские войска были бы оторваны от баз снабжения, а монгольская армия серьезной опасности для японцев не представляла.

С начала 1939 года японцы обстреливали монгольские заставы и мелкими группами переходили границу, а в мае при поддержке авиации были заняты несколько участков территории Монголии. СССР перебросил свои части в район реки Халхин-Гол (в марте был отдан приказ о выдвижении в Тамцак-Булак оперативной группы 11-й танковой бригады). 28-29 мая группа японских солдат на грузовике, встретившись с советским танком Т-37, скинула из кузова пару канистр с бензином. Когда танк наехал на одну из канистр, его охватило пламя. Возможно, этот случай послужил толчком к использованию бутылок с бензином против танков. 29 мая состоялся и дебют 5 огнеметных танков ХТ-26, разгромивших японский разведотряд. Однако в целом по итогам майских боев советские войска отошли на западный берег Халхин-Гола. 12 июня командующим 57-м Особым корпусом в Монголии стал Г.К. Жуков.

Тем временем генерал Мичитаро Камацубара, считавшийся специалистом по СССР, решил переправиться через Халхин-Гол, захватить господствующую над местностью гору Баин-Цаган, отрезать и уничтожить советские части на правом берегу, находившиеся в 5-6 км к востоку от реки. К утру 3 июля к Баин-Цагану успели выйти два пехотных полка с саперами и артиллерией, одновременно вдоль берега развивалось наступление к советской переправе. На правом берегу две японских танковых полка (86 танков, из них 26 «Оцу» и 34 «Ха-Го») также продвигались к переправе, в ночном бою 2-3 июля потеряв порядка 10 танков.

Советское командование решило парировать угрозу окружения танками. 11-я танковая бригада, 7-я мотобронебригада и 24-й мотострелковый полк двинулись в район Баин-Цагана. Их задачей было уничтожение противника на восточном берегу, поэтому перенацеливание на уже переправившиеся войска проходило в последний момент. 1-й батальон бригады (44 БТ-5) на скорости 45-50 км/ч натолкнулся на передний край японцев, огнем и гусеницами уничтожил противника. Атака не была поддержана пехотой и артиллерией, и танкисты отошли, оставив на поле боя 20 подбитых танков, которые затем были сожжены бутылками с бензином. 3-й батальон, последовательно атакуя японские части, потерял из 50 БТ 20 сгоревшими и 11 подбитыми. Батальон броневиков был расстрелян противотанковыми орудиями в упор, потеряв 20 сгоревшими и 13 подбитыми из 50 бронемашин.

Хотя советские танкисты, атакуя без разведки и взаимодействия между собой, понесли огромные потери, японцы были шокированы количеством советской бронетехники, докладывая об атаке целой 1000 танков!!! Вечером Камацубара отдал приказ об отходе на восточный берег.

В этот же день на восточном берегу состоялось сражение между переправившимися ночью советскими БТ-5, броневиками и японскими танками. Наступающие японские танки были расстреляны из укрытий с дистанции 800-1000 м. Японцы потеряли по различным данным 41-44 из 77 имевшихся первоначально танков. 5 июля японские танковые полки были выведены из боя и больше в сражениях не участвовали. План разгрома советских войск был сорван.

Хотя июльские советские атаки тоже оказались неудачными, к 20 августа в районе Халхин-Гола сосредоточились 438 танков и 385 бронеавтомобилей. Части готовились к боям, было собрано большое количество боеприпасов и горючего.

20 августа в 6:15 утра началось советское наступление, и к вечеру 23 августа японские войска были окружены. По горячим следам отмечалась «упорная борьба за каждый бархан» и «высокая сопротивляемость окруженных отдельных очагов обороны». К утру 31 августа оставшиеся в котле японские части были полностью уничтожены.

Составленные по итогам боев отчеты свидетельствовали:

«…танки БТ-5, БТ-7 показали себя в боях очень с хорошей стороны. Т-26 – показали себя исключительно с хорошей стороны, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й стрелковой дивизии был случай, когда в Т-26 было пять попаданий из 37-мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришел на СПАМ. Артиллерийские танки показали себя незаменимым средством в борьбе с противотанковыми орудиями. Артиллерийские установки СУ-12 себя не оправдали, так как не могут поддерживать танки в атаке. Т-37, Т-38 показали себя непригодными для атаки и обороны. Тихоходны, слетают гусеницы».

Хвалились огнеметные Т-26:

«Введенный только один химтанк, который дал струю огня по центру сопротивления, вызвал в рядах противника панику, японцы из передней линии траншей убежали вглубь котлована и подоспевшей нашей пехотой, занявшей гребень котлована, этот отряд был окончательно уничтожен».

Наибольшие потери танки и броневики понесли от противотанковой артиллерии и «бутылочников» – в совокупности около 80-90% всех потерь:

«От бросания бутылок танки и броневики горят, от попадания противотанковых снарядов почти все танки и броневики тоже горят и восстановлению не подлежат. Машины приходят в полную негодность, пожар вспыхивает за 15-30 с. Экипаж всегда выскакивает с горящей одеждой. Пожар дает сильное пламя и черный дым (горит, как деревянный домик), наблюдаемый с дистанции 5-6 км. Через 15 минут начинают взрываться боеприпасы, после взрыва которых танк может быть использован только как металлолом».

В августовских боях танки шли в бой уже двумя эшелонами – второй эшелон расстреливал показавшихся японцев с бутылками и минами.

По итогам всей операции среди основных причин излишних потерь назывались «невнимание разведке и неумение организовать и непосредственно вести ее особенно в условиях ночи… Наши командиры и политработники, к сожалению, забывают, что потеря организатора и руководителя боем ослабляет войска, а неуместная, безрассудная храбрость увеличивает жертвы и вредит делу» (стоит отметить, что командир 11-й танковой бригады Яковлев погиб, поднимая залегшую пехоту), «…наша пехота слабо обучена совместным действиям с артиллерий и танками».

Не менее трети всех военнопленных РККА было захвачено японцами в плен раненными, обожженными, контуженными, иногда в бессознательном состоянии. Как советские, так и японские документы отмечают, что советские экипажи подбитых и сгоревших танков и бронемашин отчаянно сопротивлялись до последнего и крайне редко попадали в плен. Попавшие в плен нередко вскоре убивались, особенно в окруженных частях японцев. Так, 22 августа несколько танков 130-го отдельного танкового батальона 11-й танковой бригады в японском тылу выскочили на артиллерийские позиции и были в упор расстреляны 75-мм пушками. Из числа их экипажей не менее шести человек были взяты в плен и убиты.

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на применение танков не всегда «правильным» образом, особенно у Баин-Цагана 3 июля, танки внесли решающий вклад в победу. Без танковых атак попытка японцев окружить советские войска вполне могла бы оказаться удачной, и это накануне начала Второй мировой войны в Европе, в которой СССР удалось избежать боев на два фронта.

Список литературы:

• Бои у Халхин-Гола. Главное управление политической пропаганды Красной Армии. – М.: Воениздат, 1940.
• Коломиец М. Бои у реки Халхин-Гол. – М.: Стратегия КМ, 2002.
• Симонов К.М. Далеко на востоке. Халхин-Гольские записки. – М.: Художественная литература, 1985.
• Свойский Ю.М. Военнопленные Халхин-Гола. – М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2014