Тайна подводного крейсера Третьей республики

19 февраля 1942 года в Лондонское адмиралтейство пришла срочная телеграмма с грифом «Совершенно секретно» от советника из британского консульства в городе Колон, расположенном на входе в Панамский канал: «Французский подводный крейсер «Сюркуф» не прибыл, повторяю, не прибыл». Она положила начало одной из самых интересных тайн, которые хранит Мировой океан.

История эта начинается с Вашингтонского морского соглашения (известного также как «Договор пяти держав»), подписанного в феврале 1922 между США, Великобританией, Францией, Японией и Италией. Этот договор существенно ограничивал боевую мощь флотов перечисленных держав, причем наибольшим ограничениям подвергались Италия и Франция. Однако все ограничения в нем касались лишь обычных кораблей, о подводных лодках не было сказано ни слова. Французские военные решили воспользоваться этой лазейкой и создать серию подлодок, которые были бы способны выполнять ту же роль, которая традиционно отводилась крейсерам – автономные действия на коммуникациях противника в большом удалении от родных берегов.

Всего предполагалось простроить три такие лодки, и первая из них, названная в честь знаменитого французского корсара эпохи Наполеоновских войн Робера Сюркуфа, была спущена на воду 18 октября 1929 года. Лодка была поистине огромна – звание «подводного крейсера» она получила отнюдь не просто так. Она имела длину 110 метров, экипаж составлял 150 человек. Водоизмещение составляло 2880 тонн в надводном положении и 4304 тонны в подводном. На момент своего создания «Сюркуф» был самым большим подводным кораблем на планете и удерживал это звание до самой своей гибели – лишь японские подлодки серии I-400, первая из которых вступила в строй в январе 1944 года, превзошли его размерами и водоизмещением. Вполне крейсерскими были и технические характеристики «Сюркуфа». Запас топлива на борту был достаточен для совершения рейса на расстояние в десять тысяч морских миль (18500 км), а припасов хватало для поддержания жизнедеятельности экипажа в течение 90 суток. Это позволяло «Сюркуфу» совершать океанские переходы и, при необходимости, долгое время действовать автономно на коммуникациях противника. Под водой лодка могла пройти 130 км при полном заряде аккумуляторов, расчетная глубина погружения составляла 80 метров.

Основным вооружением лодки стали два 203-мм орудия. Интересна история выбора именно такой системы. Еще по опыту Первой мировой стало понятно, что главной задачей подводных лодок является перехват транспортных судов противника. На счету подводников, разумеется, были и боевые корабли, но практика быстро показала, что уничтожение транспортов со снабжением подрывает военную мощь противника (причем, не только на море, но и на земле) быстрее и эффективнее, чем охота за его крейсерами и эсминцами. Транспортные суда подводники обычно топили при помощи палубной пушки – торпеда была оружием крайне дорогостоящим и не всегда надежно работающим, в то время как артиллерийские снаряды обходились куда дешевле, даже с учетом того, что для затопления цели их требовалось гораздо больше.

Модель, демонстрирующая внутреннее устройство «Сюркуфа» (http://wikipedia.org)

К концу войны, однако, на транспорты стали довольно массово ставить вооружение для самообороны. Также были придуманы специальные «суда-ловушки» – транспорты, вооружение на которых маскировалось. Когда вражеская подлодка, соблазнившись беззащитной мишенью, всплывала рядом и готовилась к открытию огня, на нее обрушивался град снарядов. «Сюркуф» был надежно застрахован от подобной опасности – его мощные орудия позволяли эффективно расстреливать суда противника, находясь далеко за пределами ответного огня их пушек, имевших гораздо меньший калибр. Должна была помогать при охоте на транспорты и особая конструкция орудийной башни – главный калибр можно было заряжать, находясь под водой, а грубую наводку осуществлять на перископной глубине, пока лодка невидима для врага. После этого при всплытии оставалось только скорректировать наводку, открыть заглушки, закрывающие дульные срезы орудий, и дать залп – от момента всплытия до момента открытия огня проходило менее минуты, среагировать на происходящее противник просто не должен был успеть. Даже если противник смог бы выстрелить, поразить «Сюркуф» ему было бы непросто. Лодка могла вести артиллерийский огонь из позиционного положения, когда над водой выступает только рубка – рубка была покрыта броней (не очень толстой, но для защиты от 75-мм пушек, которыми чаще всего вооружались транспорты, хватало), а весь остальной корпус был скрыт слоем воды, от которого снаряды, летящие по настильной траектории, рикошетировали.

У «Сюркуфа» имелись, помимо пушек, и торпедные аппараты, восемь крупного калибра (550 мм) и четыре среднего (400 мм) – весьма солидная батарея по меркам подлодок того времени. Зенитное прикрытие обеспечивали две 37-мм пушки и два спаренных крупнокалиберных пулемета, расположенные на рубке. Была у подводного крейсера и своя собственная авиация – специально разработанный гидросамолет Besson MB.411, предназначенный для разведки и корректировки артиллерийского огня, хранился в герметичном ангаре в задней части рубки. При необходимости запуска его выкатывали на палубу, где прикрепляли крылья, которые для компактности хранились отдельно, и спускали на воду при помощи крана. С воды он взлетал, как обычный гидросамолет, на нее же садился по завершении полета, после чего возвращался на борт при помощи того же крана. Процедура подготовки к запуску занимала всего четыре минуты. При необходимости «Сюркуф» мог даже проводить абордажи и диверсионные рейды – для этого на его борту имелся запас стрелкового оружия для штурмовой группы (роль которой исполняла часть матросов), моторный катер длиной в 4,5 метра и карцер, рассчитанный на сорок пленных.

Спустя всего полгода после спуска «Сюркуфа» на воду, в апреле 1930-го, был подписан Лондонский морской договор, в статье № 7 которого содержались ограничения на строительство подлодок – в частности, максимальное водоизмещение в надводном положении устанавливалось равным 2845 тонн, а калибр артиллерии не должен был превышать 155 мм. «Сюркуф» Франции разрешалось оставить в строю отдельным уточнением в договоре, но о строительстве двух других лодок данного типа пришлось забыть.

После постройки «Сюркуф» широко рекламировался французской прессой и неоднократно посещал зарубежные порты с целью демонстрации военно-морской мощи державы. Неудивительно – самая большая в мире подводная лодка, вооруженная орудиями, достойными тяжелого крейсера, целой батареей зениток и несущая ангар с самолетом, смотрелась весьма внушительно, как настоящий шедевр кораблестроения тех лет.

Чертеж «Сюркуфа» (http://3dhistory.de)

К сожалению, для реальной службы лодка оказалась пригодна куда менее, чем для пропагандистских фотосессий. Отмечалось, что у лодки имеются значительные проблемы с остойчивостью: при волнении ее очень сильно раскачивает в надводном положении, а при погружении она с трудом сохраняет крен и дифферент в приемлемых рамках. Время подготовки лодки к погружению оказалось непозволительно велико – даже в идеальных условиях на то, чтобы уйти под воду, ей требовалось более двух минут, что в критической ситуации легко могло привести к уничтожению лодки противником. Наведение орудий на цель из подводного положения, столь выгодно смотрящееся на бумаге, на практике оказалось неосуществимым – обеспечить герметичность подвижных соединений инженерам не удалось, и при любой попытке вращения артиллерийской башни в нее поступала вода. Отдельным кошмаром для снабженцев стало использование в конструкции «Сюркуфа» огромного количества нестандартных деталей и частей – практически все, что требовалось для ремонта и обслуживания лодки, приходилось долго и дорого изготавливать по индивидуальному заказу.

Вторую мировую войну «Сюркуф» встретил на Ямайке, и практически сразу же начал подготовку к возвращению на родину. Он был включен в состав эскортных сил британского конвоя KJ-2, и 28 сентября 1939 года отбыл в Старый Свет. Новый 1940 год «Сюркуф» встретил в Шербуре, а в мае, с началом немецкого вторжения, был отправлен в Брест, где встал в сухой док для ремонта. Блицкриг развивался стремительно, и к тому моменту, когда немецкие танки подходили к Бресту, лодка все еще была неисправна, однако благодаря решительным действиям капитана и команды «Сюркуфу» удалось ускользнуть у противника буквально из-под носа. Несмотря на то, что на лодке работал всего один двигатель и был неисправен руль, она смогла пересечь Ла-Манш и достичь Портсмута.

После заключения перемирия между Францией и Германией британцы начали операцию «Катапульта» – вооруженный захват французских кораблей с целью не допустить их попадания в руки Кригсмарине. На «Сюркуфе» дело дошло до перестрелки, в которой погибли два британских офицера и матрос, еще один матрос был ранен, также погиб французский мичман. Это, а также тот факт, что в алжирском порту Мерс-эль-Кебир «Катапульта» привела к кровавой бойне, в результате которой британцами было выведено из строя четыре корабля и убито 1297 французских моряков, привело к тому, что сотрудничать с британскими властями команда «Сюркуфа» отказалась. Из полутора сотен членов команды лишь 14 дали согласие остаться на борту и воевать, а остальные отправились в лагеря для интернированных, предварительно успев уничтожить всю находящуюся на борту лодки документацию и вывести из строя часть оборудования.

«Сюркуф» получил новый экипаж, набранный из французских моряков, присоединившихся к движению де Голля «Свободная Франция». Значительная часть из них до этого служила только на гражданских судах, и даже военные моряки впервые имели дело с такой необычной и сложной в обращении конструкцией как «Сюркуф». Недостаток выучки усугублялся и сложным моральным состоянием моряков. Перспектива того, что воевать придется, вполне возможно, против своих же соотечественников, неоднозначные действия британцев и постоянная вишистская пропаганда по радио, призывавшая французов возвращаться на родину и не позволять англичанам использовать себя в качестве пушечного мяса – все это не способствовало высокому боевому духу.

Британское адмиралтейство также оказалось в сложном положении. С одной стороны, подводный крейсер обладал весомой боевой ценностью и, к тому же, благодаря довоенной пропаганде, ассоциировался у французов с мощью их страны, поэтому применять его стоило – это позволило бы наносить урон немцам и их союзникам, одновременно повышая моральное состояние бойцов «Свободной Франции». С другой стороны, конструктивные недостатки лодки, плохая подготовка ее нового экипажа и, главное, его ненадежность и неустойчивость приводили к тому, что выпускать «Сюркуф» в море многие члены Адмиралтейства считали бесполезным и потенциально опасным. В итоге с апреля 1941-го до января 1942-го лодку выводили на боевые задания всего дважды, оба раза без каких-либо успехов. Состояние экипажа было плачевным, матросы часто оказывались под арестом или были списаны на берег за неподобающее поведение и различные нарушения. Отношения между офицерами и нижними чинами были натянутыми и доходили до откровенной враждебности, многие члены команды открыто высказывали сомнение в полезности вооруженных сил «Свободной Франции» как таковых.

В начале 1942 года «Сюркуф» было решено перебросить на Тихий океан для помощи американскому флоту, сильно пострадавшему после налета японцев на Перл-Харбор. В первых числах февраля лодка добралась до Бермуд. По дороге ее несколько раз трепало непогодой, из-за чего оказались повреждены рубка, орудийная башня и несколько торпедных аппаратов, вышел из строя двигатель, потеряли герметичность некоторые люки на палубе. Самолет пришлось оставить на берегу по причине неисправностей еще раньше. Состояние экипажа так и не улучшилось, к тому же он был неполным. По итогам перехода британским наблюдателем был сделан вывод о полной небоеспособности крейсера. Адмиралтейство, однако, больше склонялось к мнению, что степень повреждений командиром лодки преувеличивается, и это просто саботаж, проистекающий из нежелания воевать.

9 февраля «Сюркуф» получил приказ проследовать на Таити через Панамский канал. 12 февраля он покинул Бермуды и отправился в путь. Маршрут был чрезвычайно опасным, так как следовать в подводном положении лодка не могла из-за повреждений, и потому легко могла стать добычей своих немецких коллег, которые в этом регионе буквально кишели. 19 февраля в Лондонское адмиралтейство пришла та самая телеграмма, с которой мы и начали эту статью. Правда, в начале телеграмма процитирована не до конца – далее содержался следующий текст:

«Военный транспорт США «Томсон Лайкс», вышедший вчера с конвоем в северном направлении, сегодня вернулся после столкновения с неопознанным судном, которое, видимо, сразу затонуло, в 22:30 18 февраля в 010 градусах 40 минутах северной широты, 079 градусах 30 минутах западной долготы. Транспорт вел поиск в этой точке до 08:30 19 февраля, но ни людей, ни обломков не обнаружил. Единственный след – нефтяное пятно. У «Томсон Лайкс» серьезно повреждена нижняя часть форштевня».

Таким образом, в сообщении о пропаже лодки сразу же содержалась и версия ее гибели, ставшая затем официальной – в ночной темноте лодка, о местонахождении и курсе которой американцев не предупредили, столкнулась с транспортом «Томсон Лайкс» и затонула со всем экипажем.

Официальная версия вполне правдоподобна и имеет право на жизнь, однако имеет ряд «мутных» мест, оставляющих возможность для сомнений. Например, никто из команды «Томсон Лайкс» не видел, с чем именно столкнулось их судно, а представителей «Свободной Франции» не пустили на заседания комиссии по расследованию столкновения и не дали ознакомиться с ее материалами.

Свет на произошедшее определенно пролил бы сам «Сюркуф», но его обломки до сих пор не найдены. В 1965 году аквалангист-любитель Ли Приттимен заявил, что нашел «Сюркуф» на дне пролива Лонг-Айленд, но история быстро заглохла, не пойдя дальше пары газетных статей. По сей день выдвигаются альтернативные теории гибели «Сюркуфа». Одна из наиболее популярных гласит, что экипаж «Сюркуфа» все же пошел на предательство, и что пара американских подлодок «Макрель» и «Марлин» обнаружила его в проливе Лонг-Айленд перегружающим припасы и горючее на немецкую подлодку, в результате чего и «немец», и «француз» были потоплены. Вариации этой версии включают вместо американских подлодок дирижабль береговой обороны или британский эсминец.

Некоторые считают, что затопление «неблагонадежного» «Сюркуфа» планировалось союзниками заранее, но огласке не предавалось, чтобы не портить отношения со «Свободной Францией». В 1983 году бывший морской пехотинец, служивший в 1942-м на крейсере «Саванна», заявил, что его корабль получил в середине февраля приказ объединиться с неким английским крейсером, после чего найти и утопить «Сюркуф», поскольку тот обстреливал союзные корабли. Правда, согласно этому рассказу, когда крейсера прибыли в назначенное место, «Сюркуф» уже затонул по иным причинам. Весьма весомой выглядит, в отличие от предыдущих, версия, которую выдвинул британский исследователь Джеймс Расбриджер. В документах американской 6-й бомбардировочной группы он обнаружил запись о том, что утром 19 февраля неподалеку от Панамы была «обнаружена и уничтожена подводная лодка больших размеров». Так как в немецких архивах не зафиксировано потерь лодок в том районе в указанное время, логично предположить, что это был «Сюркуф». Вероятнее всего, рация лодки была повреждена состоявшимся накануне столкновением с «Томсон Лайкс», и она просто не смогла дать знать летчикам, что они бомбят своих, а в районе Панамы лодка оказалась потому, что это был ближайший союзный порт, где можно было встать на ремонт.

Как бы то ни было, на сегодняшний день исчезновение «Сюркуфа» остается одной из тайн, которые море хранит в огромном количестве с начала времен, и узнать ее разгадку нам еще только предстоит.