Второй "панцер": Игры инженерной мысли

Что нам стоит мост построить?

Зимой 1940 года инженеры фирмы Magirus создали экспериментальный образец мостоукладчика Brückenleger II на базе Pz.Kpfw II, для конструирования которого было использовано шасси Pz.Kpfw II Ausf.b. Башню с танка при этом демонтировали.

Последующие испытания показали, что слабая ходовая часть выбранной машины не выдерживает больших нагрузок, поэтому для создания следующих образцов мостоукладчика взяли танки Pz.Kpfw II Ausf.С. Перед нападением на Францию и страны Бенилюкса эти машины передали 7-й ТД, в составе которой они участвовали во вторжении в Бельгию и последующих боях в Северной Франции в мае-июне 1940 года. Любопытно, что историкам встречаются как фотографии, где у этих танков присутствуют башни, так и снимки, где их нет.

Как минимум ещё один мостоукладчик был собран на базе танка Pz.Kpfw II Ausf.D. В сети можно встретить несколько фотографий этой машины времён Французской кампании, однако у автора нет данных о подразделении, к которому она могла принадлежать, а также подробностей её применения. Известно лишь то, что в процессе доработки танка башню с него не демонтировали.

БРЭМы на базе «двоек»

Одним из присущих немцам свойств характера называют бережливость. Это в полной мере подтверждается историей использования танка Pz.Kpfw II – машины первых предсерийных выпусков, которые в силу низкой надёжности своей ходовой части не подошли боевым подразделениям, активно использовались для создания различной вспомогательной техники. Как минимум один танк из десяти самой первой предсерии Pz.Kpfw II Ausf.a/1 использовали для создания бронированной ремонтно-эвакуационной машины (далее – БРЭМ) Hebeckran. Судя по всему, этот экземпляр оказался единственным, так как для новых функций шасси «двойки» было недостаточно надёжным.

Тем не менее, немецкие конструкторы не оставили попыток приспособить под БРЭМ Pz.Kpfw II и использовали для этого шасси других модификаций. Так, подобную машину, несколько отличавшуюся по своей конструкции, спроектировали на базе Pz.Kpfw II Ausf.С (в её ходовой использовалась индивидуальная подвеска на четверть-листовых рессорах, которая отличалась большей грузоподъёмностью и надёжностью, чем подвеска предсерийных экземпляров). В результате на свет появилась новая экспериментальная немецкая БРЭМ Bilstein Kran, которая также не стала серийным изделием, не выдержав конкуренции с более мощными машинами, созданными на базе средних танков и колёсно-гусеничных тягачей.

Но, видимо, кому-то в 6-м департаменте УВС очень хотелось создать БРЭМ именно на базе Pz.Kpfw II, так как в 1944 году на шасси танка усиленного бронирования модификации Ausf.J конструкторы в очередной раз установили кран-балку, снабжённую лебёдкой. Получившуюся машину нарекли Bergepanzer II Ausf.J (VK 1601) и, как это случилось с её предшественницами, «задвинули в дальний угол» – в серию машина также не пошла.

Поддерживая пехоту

После того как в боях во Франции хорошо зарекомендовали себя 150-мм САУ sIG 33 auf Pz.Kpfw I Ausf.В (более известные как Sturmpanzer I или Bison), немецкое командование задумалось о создании подобных машин на базе более мощных Pz.Kpfw II. В феврале 1941 года на шасси Pz.Kpfw II Ausf.В установили 150-мм полевую гаубицу 15 cm sIG33 L/12, которая монтировалась в открытой бронированной рубке с низкими бортами, набранными из 15-мм брони. Последующие испытания показали, что грузоподъёмность стандартных десятикатковых шасси недостаточна, поэтому в ходовую часть машины добавили ещё по одному катку на каждый борт, а корпус удлинили с 4,81 до 5,48 м. Боевая масса новой САУ 15 cm sIG33 (Sf) auf Pz.Kpfw II Ausf.B, получившей неофициальное название «Bison II», составила 11,2 т.

Alkett собрал первые семь машин в декабре 1941 года и ещё пять – в январе 1942 года. Первые шесть САУ, предназначавшиеся для 707-й тяжёлой роты поддержки пехоты (schwere Infanteriegeschutz-Kompanie), прибыли в порт Триполи в феврале 1942 года. Вторая рота-«близнец» под номером 708 получила ещё шесть машин в апреле того же года. Оба этих подразделения придали 90-й лёгкой дивизии. Ещё перед наступлением, которое началось 25 мая, из подразделений начали поступать рекламации, в которых указывалось, что двигатели у машин быстро перегреваются, очень плохо переносят условия повышенной запылённости, которые характерны для Сахары, и по этой причине данные САУ не могут применяться в Северной Африке.

Ответом стал грозный окрик из Берлина: «Используйте то, что есть!» 30 августа 1942 года немецкие самоходчики отрапортовали ещё раз, что машины быстро перегреваются и обладают очень плохой манёвренностью. Ко времени британского наступления на Эль-Аламейн (началось 23 октября 1942 года) треть самоходок уже успела выйти из строя (в основном, по техническим причинам). Об остальных восьми машинах командиры 707-й и 708-й рот рапортовали как об исправных, однако когда британцы отбросили немцев с их позиций, шесть САУ 15 cm sIG33 (Sf) auf Pz.Kpfw II Ausf.B они почему-то обнаружили на территории ремонтной мастерской в разобранном состоянии. Уже 2 декабря из Северной Африки в Берлин поступило сообщение о том, что все до единой САУ «Bison II» потеряны.

Из огнемётчиков в противотанкисты

С мая 1938 по август 1939 года немецкая промышленность выпустила 250 танков Pz.Kpfw II скоростных модернизаций Ausf.D и Ausf.Е, однако уже бои в Польше показали, что особой необходимости в их использовании нет. В связи с этим было принято решение переделать данные машины в огнемётные танки Pz.Kpfw II Flamm, которые в частях получили неофициальное прозвище «Flammingos» (нем. – «фламинго»).

С танков сняли стандартные башни и заменили их новыми шестигранной формы с единственным 7,92-мм пулемётом MG34 в лобовой бронедетали. В передней части корпуса смонтировали две разнесённые к бортам огнемётные установки (они стреляли огнесмесью, поступавшей из двух бронированных ёмкостей, находившихся внутри корпуса танка). Там же располагались четыре баллона со сжатым азотом, необходимым для метания огнесмеси. На каждый огнемёт приходилось по 160 л горючего, которого хватало примерно на 80 пусков огненной струи длительностью 2–3 секунды. Дальность ведения огня зависела от множества факторов и составляла 35–70 м.

С выпуском этих танков получилась своеобразная чехарда. С апреля по август 1939 года компания MAN изготовила 46 шасси для постройки огнемётных танков. Опытный образец с корпусными деталями из конструкционной стали вместо брони был готов в июле 1939 года, а окончательную сборку Pz.Kpfw II Flamm проводили в цехах компании Wegmann&Co в январе 1940 года. В марте ещё 43 Pz.Kpfw II Ausf.D поступили на завод из войсковых частей для переделки в огнемётные танки. Из них десять машин из состава 7-го танкового полка (далее – ТП) и двадцать – из состава 8-го ТП прибыли на завод в Магдебурге. После сборки и отправки в боевые части первых двадцати Pz.Kpfw II Flamm оттуда посыпались рекламации, поэтому производство пришлось временно остановить до ликвидации недостатков конструкции. Его возобновили в мае, и уже к октябрю 1940 года было собрано 86 танков (есть данные о 87 и даже 90 машинах). Ещё три единицы доделали в феврале 1941 года, когда от смежников в сборочные цеха поступили три недостававшие подвески.

Недоразумения происходили и со вторым выпуском этих машин. Ещё до окончания испытаний танков так называемой «нуль-серии» 6-й департамент заказал производителям ещё 150 шасси и корпусов (планировалось, что при среднемесячном выпуске в 30 машин те выполнят заказ за пять месяцев). Однако в августе 1941 года, когда менеджеры MAN сообщили о старте производства, заказ сократили до 90 единиц (остальные 60 машин должны были стать обычными танками). В ноябре 1941 года все 150 машин вновь решили выпустить в виде Pz.Kpfw II Flamm, а уже 20 декабря в УВС приняли решение переделать все шасси в ПТ САУ (туда же пошли и 62 уже готовых Pz.Kpfw II Flamm).

Все 93 (по другим данным – 89) изготовленные машины отправили на Восточной фронт в составе двух отдельных танковых батальонов Pz.Abt.(F) 100 и Pz.Abt.(F) 101. Здесь они в первый же год боевых действий понесли большие потери при штурме укрепрайонов (далее – УР) на «новой» границе СССР (так называемой «Линии Молотова»), «старой» границе («Линия Сталина»), а также прорыве других укреплённых позиций Красной армии. Уже 5 ноября 1941 года 100-й батальон получил приказ сдать все уцелевшие танки 18-й ТД и отправиться в тыл на отдых и переформирование. 101-й батальон также вывели с фронта и 10 декабря 1941 года включили в 24-й танковый полк новой 24-й ТД.

Только за первый месяц боёв 101-й огнемётный танковый батальон безвозвратно потерял одиннадцать Pz.Kpfw II Flamm из сорока двух, а к 8 ноября – ещё шесть. В ремонте находились двадцать машин. Столь значительные потери являлись платой за эффективность этого страшного оружия. Вот как докладывало командование 7-й ТД, которой придали батальон, о его использовании во время боя, состоявшегося 26 августа 1941 года:

«…101-й батальон огнемётных танков подошёл к опушке леса, не встретив артиллерийского огня. Войти в лес танки не смогли, поэтому было приказано обойти лес слева. Однако этот манёвр также закончился неудачно из-за оврагов и болота, встретившихся на пути. Тем временем пехота попыталась войти в лес, но была остановлена плотным пулемётным и винтовочным огнём. Тогда танки подошли к западному краю леса… 2-я и 3-я роты открыли огонь по мелколесью. Оказалось, что в кустарнике находилось большое количество живой силы противника. Атака пехоты продвигалась медленно, потому что русские успели окопаться… Были взяты первые пленные. На их лицах застыло выражение ужаса. Огнемётчики выжигали куст за кустом… В ходе боя 101-й батальон огнемётных танков уничтожил несколько ручных и 11 станковых пулемётов, миномёт, два автомобиля, три грузовика и один танк. Один тяжёлый танк и два противотанковых орудия были, по-видимому, также уничтожены. Захвачено сорок пленных, которые были переданы нашей пехоте. 100–150 солдат противника были уничтожены огнём из пулемётов и огнемётов. 101-й батальон не понёс никаких потерь в живой силе и технике»

Огромные, по немецким меркам, потери среди «фламинго» показали, что использование легкобронированной техники в передней линии наступающих войск является нерациональным. В декабре 1941 года было принято решение вывести оставшиеся машины в тыл и переоборудовать в ПТ САУ – благо, дефицита в необходимых артиллерийских стволах немцы не испытывали (за первые полгода войны им удалось захватить значительное количество советских 76-мм дивизионных пушек Ф-22 и Ф-22-УВС).

Заказ на разработку новых самоходок получила государственная компания Alkett. Её конструкторы демонтировали башни, убрали всё огнемётное оборудование, и вместо этого прямо на подбашенную коробку приварили открытую бронированную рубку с установленным в ней модернизированным трофейным орудием PaK 36(r). В советских пушках расточили их казённики под гильзы увеличенной длины (с 385 до 716 мм, такими же снаряжались унитарные патроны 75-мм немецкой пушки РаК 40). Горьковские конструкторы придали своим пушкам такой задел прочности, что они могли спокойно выдерживать удвоенный заряд пороха. Их немецким коллегам пришлось лишь установить на стволы двухкамерные немецкие дульные тормоза, чтобы уменьшить значительно возросшую отдачу. Выпущенный из PaK 36(r) 76-мм бронебойный снаряд Pzgr.39 в стволе орудия разгонялся до скорости 740 м/с и на дистанции 1000 м пробивал 82-мм броню.

Из уцелевших огнемётных «фламинго» и шасси танков Pz.Kpfw II Ausf.D и Ausf.Е. в 1942–43 годах немецкая промышленность изготовила 210 ПТ САУ, которые сначала назвали 7.62 PaK36(r) auf Fgst.Pz.Kpfw II Ausf.D2. После этого наименование самоходки менялось ещё несколько раз, пока за ней не закрепилось обозначение 7,62 cm PaK(r) auf Pz.Kpfw ІІ Ausf.D «Marder II» (SdKfz 132) (в переводе с немецкого Marder означает «куница»). Эти самоходки отлично зарекомендовали себя в боях на Восточном фронте, а потому немецкое командование решило не ограничиваться установкой на шасси Pz.Kpfw II только трофейных пушек.

«Куница» на шасси «двойки»

Уже в мае 1942 года было принято решение начать конструкторские работы по установке нового 75-мм противотанкового орудия РаК40 на шасси «классических» модификаций Pz.Kpfw II (таких как Ausf.с, A, B, C и F). Башни с машин демонтировались, а вместо них наваривались высокие бронированные открытые рубки. В них монтировались снятые с лафетов противотанковые пушки PaK40.

Новые ПТ САУ получили название 7.5cm PaK auf Fgst.Pz.Kpfw II (Sf), которое позднее поменяли на более благозвучное для немецкого уха 7,5cm Pak 40/2 auf Gw.II «Marder II». Серийный выпуск новых самоходок наладили уже летом 1942 года, и к 1944 году вермахт получил 651 единицу, из которых 75 изготовили на базе переделанных танков, а 576 – на новых шасси. По другим данным, всего немецкая промышленность произвела от 1217 до 1983 экземпляров Marder II обоих калибров. Вот что вспоминал о тактике их применения вермахтом командир батареи отдельного 1660-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка М. А. Черномордик (интервью опубликовано на сайте iremember.ru):

«Обычно немцы пускали вперёд средние танки, стрелявшие с ходу, без остановок (!), а сзади стояли или «тигры» или самоходки. Ждали, когда мы начнём пальбу и раскроем свои огневые. А дальше дело техники. На расстоянии километра мы тяжёлому танку фактически вреда причинить не можем, а самоходки или тяжёлые танки нас просто спокойненько так расстреливали. Такой кошмар, как САУ «Фердинанд» или «Мардер», ещё надо умудриться как-то пережить»