Солдат «Дивизии Кавалеров Железных Крестов»

Лейтенант Eberhardt Von Machui служил в артиллерийском полку 28-й Дивизии Легкой Пехоты (28 Jäger Div., Wehrkreis VIII, эта дивизия была также известна под названием «Дивизия Кавалеров Железных Крестов»). Перед тем, как добровольно пойтив армию в октябре 1939 г., он служил в RAD (Reichs Arbeits Dienst – Трудовая Служба Рейха – крупная организация в нацистской Германии, нацеленная на устранение последствий массовой безработицы, милитаризацию и идеологическую обработку трудоспособного населения) в районе Бреслау (Силезия). Пройдя офицерскую подготовку, он получил звание лейтенанта в апреле 1940 г. В его семье несколько поколений мужчин были солдатами. Его отец был знаком с фельдмаршалом фон Клейстом, имение которого располагалось неподалеку от дома его родителей. Брат лейтенанта Machui был кавалером Рыцарского Креста, получил на фронте 14 ранений и погиб в конце войны в Прибалтике. Еще один брат пропал без вести на Восточном фронте...

28-я Дивизия была старой воинской частью с долгими и крепкими традициями. Это было сплоченное и эффективное соединение – все ее военнослужащие были родом из Силезии. Нарушения дисциплины были редкостью, трудно даже что-то подобное припомнить. Порядок был у нас настолько строгим, что американские солдаты при первой же встрече поразили меня именно своей недисциплинированностью и хулиганскими замашками. У нас за нарушения наказывали строго: например, за изнасилование карали смертной казнью, и это было неотвратимо. Любой, кого заставали спящим на посту, мог по приказу командира быть отправлен в штрафной батальон. Эти части использовали при очистке минных полей, они вызывали огонь на себя, чтобы засечь огневые точки противника, да и вообще получали смертельно опасные задания.

Мы прошли военную подготовку в городке Schweidnitz (Силезия), где базировалась 28-я Дивизия. В нее входил артиллерийский полк, вооруженный чешскими 150-мм гаубицами Skoda. Обучение проходило с октября 1939 г. по март/апрель 1940 г. Базовая подготовка никак не напоминала медовый месяц, однако, вспоминаются слова одного вахмистра-артиллериста, который говорил нам, в какой-то степени, добросердечно, что чем больше знаний мы приобретем сейчас, тем больше у нас будет шансов выжить потом... Мы продолжили подготовку во Франции, близ Бордо, уже после завершения военной кампании. На более позднем этапе войны подкрепления для 28-й Дивизии также готовили во Франции, но длилось это уже всего два месяца, и солдаты прибывали на фронт неважно обученными. Мой брат – Heinrich Machui – был одним из таких солдат. Вскоре после прибытия на фонт он погиб. Он был в патруле и попал в засаду. Трупы его товарищей были найдены, а тело Хайнриха так и не нашли. Несколько дней спустя линия фронта переместилась, и на захваченном командном пункте русских обнаружили солдатскую книжку Хайнриха. Он так и пропал без вести...

На войне не до веселья. Ребята у нас были серьезные, и забавные случаи были редкостью. У некоторых были шутливые клички, например Колченогий Геббельс. Помню, что много было забавных историй и анекдотов о Рейхсмаршале Геринге, но в точности не могу воспроизвести ни одной из них... Были шутливые жаргонные названия: Goulashkanone (Гуляш-пушка – полевая кухня), Kettenhunde (буквально – сторожевой пес – кличка представителей полевой жандармерии – В.К.), knobelbecher (жаргонное название солдатских сапог, буквально – чашки для игры в кости), что-то еще. Было в нашем подразделении несколько хороших певцов, ну, конечно, очень популярной была песня Lili Marlene.

Была у нас лавочка – Marketenderwäre, где солдаты могли купить что-то такое, чем не снабжали в армии или снабжали, но в недостаточном количестве. Например, это могли быть расчески, бритвенные лезвия, зубная паста, бумага, ручки и т.д. Хотя нам выдавали мыло, оно было отвратительного качества и годилось только для стирки. Marketenderwäre находилась в штабе Дивизии, и хозяйничал в ней Zahlmeister (Индендант – В.К.). Над индентантами всегда подсмеивались, поскольку никто не считал их настоящими солдатами...

Так называемые Führer Geschenk (Подарки Фюрера) выдавались солдатам, отправляющимся в отпуск – их раздавали на железнодорожных станциях. В них были продукты на время путешествия: колбаса, галеты, сыр и т.п. Не знаю, было ли это обычным для всего периода войны, но в 1942-м, когда я отправлялся в отпуск из Крыма, и в 1943-м, когда я ехал домой из Белоруссии, я получал эти продуктовые пакеты. Принимали мы их с радостью, поскольку каждый из нас ходил голодным. Что касается неприкосновенного запаса (eiserne Portionen), то он был у каждого, и носили его в так называемом хлебном подсумке (Brotbeutel). Открывать этот запас мы могли только по приказу командира и в исключительных обстоятельствах. Мне не приходилось есть что-то из него, но знаю, что в нем были галеты и говяжья тушенка. Если солдату попадал в руки лишний рацион сверх положенного, он носил его в противогазной сумке вместо выброшенного противогаза. В нашем подразделении очень многие выбрасывали свои противогазы, хотя за это сурово наказывали: дополнительное время в карауле, вычеты из содержания и пр. Я ни разу не использовал противогаз во время войны. В боезапасе нашего артиллерийского подразделения были газовые снаряды, но их ни разу не пустили в ход.

Припоминаю, что армейские носки были сделаны из шерсти очень низкого качества и плохо носились. У меня были хорошие носки, присланные из дома, поэтому я не использовал портянки (flußlappen). Вообще, портянки были сделаны из холста или белой шерсти, и в них было потеплее. Они не снашивались так быстро, как носки: их можно было поворачивать с носка на пятку, кроме того, солдаты прокладывали портянки газетными листами, которые впитывали влагу.

Под Москвой было зверски холодно. Нашу часть отвели с фронта в ноябре 1941-го на отдых, но незадолго до этого я был ранен в голову – пуля пробила нижний край каски. Есть старая солдатская поговорка времен Первой мировой: «Никогда не зажигай больше двух сигарет с одной спички.» Я зажег три и был ранен. Несколько месяцев я провел в госпитале, прежде чем вернуться на фронт, под Севастополь. Госпиталь находился в Ливадийском дворце, и я помню, что он произвел на меня впечатление своей роскошью... Под Керчью наша часть понесла тяжелые потери. В этих боях мы использовали крымских татар во вспомогательных подразделениях, и, должен сказать, эти люди ненавидели коммунистов и отличались надежностью и храбростью...

Солдаты из разных частей Рейха отличались друг от друга. Например, эльзасцы были никудышными солдатами: они были из провинции, которая несколько раз переходила из рук в руки на протяжении нескольких столетий, и это оказало ослабляющее воздействие на их воинские способности. Силезцы были отличными солдатами, хотя, признаться, я к ним немного неравнодушен. Парни из Восточной Пруссии тоже были крепкими бойцами. Но русские были лучшими из всех солдат, которых я когда-либо видел. Они знали свое дело, превосходно сражались в ближнем бою, в своих степях и городах. Я участвовал в уличных боях в Смоленске в 1941-м, и, в то время как наша артиллерия еще не подтянулась, мне пришлось вести в бой свое подразделение. Русских было необходимо убивать, поскольку они не отступали и не сдавались. Те немногие из них, кто попадал в плен, были или тяжело ранены, или уже без сознания. На меня и моих солдат все это подействовало отрезвляюще... К западу от Смоленска, перед тем, как войти в город, мы прошли через участок фронта, на котором несколько дней назад было отражено несколько лобовых атак русских... Мы пересекли его в гробовом молчании. Я понял, что русский солдат может проявить потрясающую храбрость даже несмотря на то, что им плохо командуют, и может выжить, имея минимум необходимого...

Свой Железный Крест 2-го класса я получил, когда наводил огонь артиллерийског мо батальона, который остановил мощную атаку русских. Это случилось в 1941-м под Москвой. В 1942-м, под Севастополем, я получил Железный Крест 1-го класса. До меня трое артиллерийских наблюдателей были убиты прямо в той точке, где находился я. И снова я наводил огонь артиллерийского батальона, остановившего атаку противника. Крест мне вручал лично командующий дивизией генерал Sinnhuber.

В 1943–45 гг. я практически не участвовал в боях, поскольку у меня появились проблемы с равновесием из-за полученной раны в голову. В январе 1945-го меня отправили в Бреслау на операцию в госпиталь. Столкнувшись в госпитале с двумя часовыми, я узнал от них, что русские стоят всего в 30 км от города. Я решил, что операция подождет, и отправился домой к родителям. Оттуда я нашел дорогу на Запад...

Оригинальный текст: http://www.dererstezug.com/VetMachui.htmи