После обретения независимости многие африканские страны оказались втянуты в территориальные конфликты с соседями. Эти споры были, по большей части, следствием колониального прошлого, когда границы зависимых территорий проводились метрополией для удобства управления без оглядки на расселение этносов. Иногда вооружённые столкновения начинались из-за желания стран завладеть залежами полезных ископаемых. Причинами алжирско-марокканского конфликта 1963 года были и наследие французского господства на территории Северной Африки, и стремление Марокко отобрать у соседа важные в сырьевом отношении территории. Этот конфликт интересен вмешательством в него других стран — США и Кубы, которые стремились в этом эпизоде холодной войны расширить зону доминирования западного и восточного блоков.
Колониальное прошлое конфликта
Старые и новые африканские государства, освободившиеся от власти европейских держав в 1960–1970-е гг., оказались в ловушке своего колониального прошлого и были вынуждены решать проблемы, о которых французы, англичане, бельгийцы и другие вовсе не думали и которые не собирались решать, поскольку их вполне устраивало сложившееся положение дел. О границах в Африке договаривались в Европе, и африканцев никто не спрашивал.
Определённую проблему представляло и положение тех государственных образований в Африке, покорённых европейцами. Так, французы, которые вторглись в 1830 году в Алжир («la régence d'Alger», алжирское наместничество Османской империи), сначала не предполагали, что им придётся захватить «весь Алжир» — прежде всего, потому, что никакого «всего Алжира» не было, а границы османских владений были полностью размыты.
Однако, по мере продвижения вглубь африканской территории во время войны с Абд-аль-Кадиром, французы наткнулись на сопротивление султанов Марокко, традиционно контролировавших племена и торговые пути в пустыне. Конфликт 1844–1845 гг. завершился миром и первым и последним соглашением по этому поводу между независимым марокканским и французским правительствами. Была определена небольшая часть границы, идущей от побережья Средиземного моря до населённого пункта Тениет Сасси, а от него и до городка Фигиг — уже нет.
За Фигигом же начиналась, по мнению французов, необитаемая пустыня, которая рассматривалась как «ничья земля». Поскольку французы, благодаря военным победам, были в более выигрышном положении, султану нечего было возразить. Впрочем, у Марокко вообще не было границы в привычном для европейцев смысле, поскольку вместо неё между племенными вождями и султаном существовала сложная система договоров, сложившаяся в течение веков и нигде не зафиксированная в письменном виде.
Франция во второй половине XIX века в той или иной форме подчинила себе практически всю Западную Африку, а Марокко было обращено в 1912 году в протекторат, где монарху была оставлена лишь номинальная власть. В ходе освоения огромных пространств необходимо было всё же провести границу в Сахаре между Алжиром и Марокко, хотя это и не было для французского правительства какой-то важной проблемой. Эта линия представляла скорее границу между административно-территориальными образованиями, а не границу государств. Потому и «линия Варнье» 1912 года, и «линия Тринке» 1934 года довольно произвольно оставили ряд оазисов и населённых пунктов на алжирской территории, хотя в глазах марокканцев они традиционно относились к землям, где преобладала власть султана.
Поэтому после обретения независимости Марокко и Алжир начали спор относительно принадлежности ряда участков (прежде всего в районе города Бешар и в регионе Тиндуф) на их границе. Дело заключалось даже не в том, кто будет владеть несколькими тысячами квадратных километров практически безлюдной пустыни, но в контроле над залежами полезных ископаемых, обнаруженных в ХХ веке.
Алжирцы настаивали на сохранении границ, установленных французской колониальной администрацией, тогда как марокканцы доказывали необходимость возвращения к ситуации, существовавшей до проникновения европейцев на эти территории. В этом случае Тиндуф неминуемо отходил бы Марокко, поскольку караванные пути там контролировались султаном, а французы настойчиво поворачивали их в сторону северных алжирских городов.
Политическая обстановка и боевые действия
Пограничный конфликт 1963 года был связан не только с претензиями Марокко и Алжира на экономически важные земли. В каждой из стран сложилась непростая ситуация, связанная с противостоянием власти и оппозиции.
В Марокко новый монарх, король Хасан II, пришедший к власти в 1961 году после смерти своего отца Мухаммеда V, столкнулся с экономическим кризисом и был вынужден бороться против левой оппозиции в лице профсоюзов и партии «Национальный союз народных сил» под предводительством Аль-Махди Бен Барки. Поддержку ему обеспечивали главным образом крупные землевладельцы в сельской местности и буржуазия в городах. Не желая зависеть исключительно от французского капитала, Хасан II привлёк американские инвестиции в обмен на размещение на территории Марокко станций слежения армии США, обеспечивавших контроль над западным Средиземноморьем. США и Франция оказывали помощь в перевооружении и тренировке марокканской армии.
В 1963 году состоялись выборы в парламент, на которых две партии, находившиеся в оппозиции правительству, завоевали в сумме столько же мест, сколько и специально организованная проправительственная партия. Ситуация начала выходить из-под контроля, поскольку среди марокканской оппозиции были сильны симпатии к новому правительству независимого Алжира, а идеи объединения государств Магриба находили всё больше сторонников. Потому мысль о «маленькой победоносной войне», в общем, выглядела привлекательно.
Можно было сплотить народ (пропаганда деятельно работала над этим), захватить богатые полезными ископаемыми земли, а попутно ещё и расправиться с оппозицией, объявив всех противников войны предателями и проалжирскими инсургентами. Репрессии против противников режима начались уже в середине 1963 года и продолжились всю вторую половину, вынудив оппозиционеров типа Бен Барки бежать из страны. Многие из них потом никогда не вернулись на родину. Так, Бен Барка при невыясненных обстоятельствах пропал в Париже в 1965 году и был убит, скорее всего, по приказу Хасана II.
Внутриполитическая ситуация в соседнем Алжире тоже была далека от идеальной. Несколько лет ожесточённой войны с французской армией разорили страну. Она фактически распалась на отдельные районы, контролировавшиеся партизанскими отрядами, подчас неотличимыми от бандитов. В 1962 году одному из вождей антифранцузского сопротивления Ахмеду Бен Белла удалось победить в партийной борьбе внутри Фронта национального освобождения (ФНО). Удачной была и его кампания против партизанских районов, в которых местные лидеры были вынуждены подчиниться центральной власти и сложить оружие.
Бен Белла сосредоточил в своих руках огромную власть, став лидером ФНО, главой правительства и главнокомандующим. Избранный в 1963 году президентом Алжира, Бен Белла начал ориентироваться в своих реформах на египетского президента Гамаля Абделя Насера и говорить о социалистическом развитии страны, что очень обеспокоило США, опасавшиеся переноса алжирской революции на соседний Марокко.
Потому США и их союзники спокойно воспринимали агрессивные действия королевства против независимого Алжира. Марокканские войска оказались на территории Алжира ещё в июле 1962 года, заняв приграничный город Бешар, но были быстро отозваны обратно. В 1963 году ситуация вновь накалилась: марокканцы обвинили алжирцев в нарушении границы и поддержке антимонархических групп в стране; в ответ алжирцы заявили, что их соседи, во-первых, являются слугами империалистических держав и до сих пор исполняют приказания колониалистов, и, во-вторых, поддержали сепаратистов в Кабилии.
В сентябре марокканские войска опять пересекли границу, направившись по приказанию короля Хасана II в городки Хасси-Бейда и Тинджуб, чтобы перерезать сообщение между регионом Тиндуф и алжирской столицей. В ответ на агрессию марокканские левые силы заявили о своей солидарности с Алжиром, а Бен Барка даже призвал солдат не стрелять в своих «алжирских братьев». 8–14 октября на занятых территориях разгорелись бои между подтянувшимися новыми войсками. Бен Белла призвал бойцов национально-освободительной армии Алжира, сражавшейся против французов, вновь взять оружие, чтобы отразить атаку Марокко. Этот призыв был с таким энтузиазмом воспринят алжирским обществом, что даже кабильские повстанцы перешли на сторону правительственных войск, чтобы дать отпор марокканцам.
Не забыл Ахмед Бен Белла и о международной поддержке. Так, ещё в июне 1962 года он приехал с визитом в Гавану и высказался в поддержку Кубинской революции и против блокады острова со стороны США. Это сотрудничество принесло очень важные для Алжира плоды, поскольку Алжир был первым опытом независимых действий Кубы «через голову» СССР:
«Дело в том, что кубинцы отправили в эту африканскую страну часть тех вооружений, которые СССР поставил для собственных нужд армии Кубы в период Карибского кризиса. Всего для защиты территориальной целостности Алжирской народно-демократической республики были направлены танковый батальон с приборами ночного видения, несколько артиллерийских расчётов и около 1000 солдат. Командовал этой боевой группой Эфихенио Амейхейрас, ветеран «Гранмы» и Сьерра-Маэстры».
В течение ноября между марокканскими и алжирскими войсками продолжались столкновения, причём даже после оккупации алжирцами части Марокко король Хасан II не пошёл на уступки и только наращивал военное присутствие на оккупированных территориях. Только в декабре после вмешательства Организации африканского единства и размещения вдоль границы войск соседнего Мали алжирцы и марокканцы прекратили бои, а войска были отведены по разные стороны границы на территорию своих государств.
Хотя в военном отношении марокканцы «вели в счёте», Бен Белла сумел переиграть Хасана II в политическом отношении, поскольку Марокко так и не удалось найти союзников, а Алжир воспользовался поддержкой Египта (в регион были посланы египетские войска), остальных африканских государств и даже Кубы. Хасану II же так и не удалось заручиться помощью США (несмотря на уговоры Рабата, Вашингтон так и не предоставил авиацию для переброски марокканских сил), Великобритании или Франции. Даже сочувствовавший Хасану II испанский диктатор Франсиско Франко предпочёл сохранить выгодный Испании нейтралитет в североафриканских делах.
В 1964 году Алжир и Марокко подписали соглашение о границе, зафиксировавшее возвращение к статус-кво. Но, хотя между странами и возобновились отношения, они не перестали скрытно поддерживать оппозицию соседей, чтобы ослабить друг друга. Кроме того, через несколько лет после переворота и падения Бен Баллы теперь уже новый алжирский президент Бумедьен начал новый раунд территориальных споров, заявив о претензиях на Западную Сахару и часть Марокко.
Литература:
- Farsoun K., Paul J. War in the Sahara: 1963 // MERIP Reports — 1976 — №45 — p.13–16
- Heggoy A.A. Colonial Origins of the Algerian-Moroccan Border Conflict of October 1963 // African Studies Review — 1970 — Vol.13 — №1 — p.17
- Torres-Garcia A. US diplomacy and the North African ‘War of the Sands’ (1963) // The Journal of North African Studies — 2013 — Vol.18 — №2 — p.324–348
- Корольков А.В. Становление кубинского интернационализма (1959-1975) // Вестник Московского университета — Серия 8. История — 2016 — №4 — с.85–100
Комментарии к данной статье отключены.