После неудачи первого этапа операции «Брусилов» 5 августа 1943 года командующий Ленинградским фронтом генерал-полковник Леонид Александрович Говоров приказал подчинённым войскам перейти к борьбе за отдельные опорные пункты противника. Синявинские высоты по-прежнему оставались в руках немцев — июльские попытки овладеть ими закончились провалом. В этих условиях инженерные батальоны Красной армии предприняли несколько ночных штурмов вражеских позиций.
Приказ на штурм
9 августа находившиеся перед высотами советские соединения получили следующий приказ:
«в ходе выполнения задач частями 120 и 124 сд организовать и провести в течение 11–13 августа силами отдельных штурмовых батальонов, штурм и овладение опорными пунктами №26 и 5».
Оба этих опорных пункта находились непосредственно на господствующих высотах. Опорный пункт №26 располагался на одном из самых труднодоступных участков Синявинских высот, восточнее отметки 43,3, там, где склон высоты круто уходил вниз. Он являлся также одним из главных немецких наблюдательных пунктов, откуда открывался великолепный вид на всю болотистую равнину внизу вплоть до Ладожского озера.
Красная армия штурмовала его уже несколько раз. В частности, 22 июля здесь поначалу добилась крупного успеха 43-я стрелковая дивизия. И тогда же из-за просчётов командования здесь был упущен шанс наконец окончательно решить проблему всего Синявинского укреплённого узла вермахта.
Второй опорный пункт, назначенный целью для штурма, находился на высоте 22,0. До этого её так и не удалось взять бойцам 30-го гвардейского стрелкового корпуса. Эта высота также являлась чрезвычайно важной в тактическом отношении. Для того чтобы её штурмовать, планировалось использовать 63-й штурмовой инженерно-сапёрный батальон 13-й штурмовой инженерно-саперной бригады. Командовал батальоном майор В. В. Мосин.
Вот об атаках этих двух высот, отчаянной попытке вырваться из позиционной ловушки, в которую попали войска двух фронтов, далее и пойдёт речь.
Одна из них стала чрезвычайно известной. Речь идёт о ночной атаке сапёров 106-го отдельного моторизованного инженерного батальона под командованием Ивана Ивановича Соломахина. Считается, что его батальон атакой в ночь с 11 на 12 августа захватил почти неприступную «Чёртову» высоту у Синявина, а сама эта атака не имела себе равных.
Сама история вопроса требует здесь отдельного изучения, но, судя по всему, впервые о ночной атаке 106-го батальона майора И. И. Соломахина стало известно из воспоминаний генерал-лейтенанта инженерных войск Б. В. Бычевского. Затем краткое упоминание об успешной атаке высоты 43,3 саперами Соломахина появилось и в истории Ленинградского военного округа.
Иван Иванович также подготовил очерк о действиях своего батальона. Один из его вариантов был опубликован в сборнике «Инженерные войска города-фронта». Он приводит сведения, что идея ночной атаки родилась именно у его командиров.
Из обращения даже к такому ограниченному набору литературы можно сделать вывод, что речь идёт о чём-то неслыханном и уникальном. В таком виде эту историю в Ленинграде неплохо знали. Сам бывший комбат Соломахин появлялся в документальном фильме «Воспоминания о мужестве», вышедшем в конце 60-х годов. Регулярно проводились встречи с ветеранами штурма, а по некоторым данным, в Музее А. В. Суворова даже имелась диорама, изображающая штурм высоты.
Нестыковки
При всём этом следует отметить, что уже в описаниях самих участников боя можно найти разночтения. Так, они расходятся даже в том, где конкретно располагался тот самый атакуемый немецкий опорный пункт. Например, начальник инженерных войск Ленинградского фронта Б. В. Бычевский указывает, что сапёры штурмовали высоту 43,3, сам же И. И. Соломахин, командир 106-го батальона, указывает, что его сапёры атаковали опорный пункт на высоте 45,0.
В действительности, после боёв февраля 1943 года немцы потеряли большую часть высоты 43,3, и войска 67-й армии Ленинградского фронта теперь безуспешно пытались захватить участок немного восточнее, там, где сейчас находится мемориал «Синявинские высоты». Если судить по одной из доступных в наше время карт, опорный пункт № 26 находился севернее отметки 45,9 (на других картах может обозначаться как 46,0). Вот её и будем считать отправной точкой.
Кроме того, можно с полной уверенностью сказать, что ночная атака батальона Соломахина была не уникальной и не единственной. При более пристальном рассмотрении темы обнаруживается ещё одна подробность, которую дружно «не замечают» современные исследователи и просто любители военной истории. В воспоминаниях бывшего бойца 13-й штурмовой инженерно-сапёрной бригады А. И. Фомина есть упоминание об ещё одной ночной атаке.
И, наконец, при внимательном изучении оперсводок и других документов 67-й армии в архиве Министерства Обороны в Подольске удалось обнаружить свидетельство того, что ночных атак было даже не две, а целых три. Полностью подтвердились данные А. И. Фомина, но выяснилось ещё и то, что 63-й штурмовой инженерно-сапёрный батальон майора Мосина штурмовал высоту 22,0 в ночное время дважды.
Следует добавить, что уже в конце 80-х годов Соломахин и другие оставшиеся в живых ветераны 106-го батальона вынуждены были вступить в полемику с бывшим командиром 741-го стрелкового полка 128-й стрелковой дивизии Рогачёвым. Тот в своей статье приписал основные заслуги захвата высоты 46,0 именно своему полку. В ответе на эту фальсификацию Иван Иванович и другие ветераны его батальоны рассказали и о том, что в действительности происходило в ходе боя за высоту 45,9.
Таким образом, выходит, что была не одна исключительная и уникальная ночная атака. Напротив, имела место реализация заранее запланированного плана овладения немецкими опорными пунктами. При этом А. И. Фомин утверждает в своих воспоминаниях, что идея о её проведении в штаб 13-й штурмовой инженерно-сапёрной бригады была спущена сверху.
Было ли это в этой идее рациональное зерно? На основании имеющейся информации складывается впечатление, что командующий Ленинградским фронтом просто цеплялся за каждую, даже минимальную возможность успеха. На основании анализа боевых действий летом-осенью 1943 года можно сделать вывод, что советское командование здесь, в Синявинских болотах, заново проходило тяжёлый путь и как будто бы с нуля приобретало опыт, который был накоплен в боевых действиях на Западном фронте Первой мировой войны в 1916–1917 годах.
При этом следует учитывать, что, исходя из полученного приказа, батальон Соломахина должен был атаковать не всю высоту, а лишь один из опорных пунктов на ней. По данным аэрофотосъёмки, глубина этого опорного пункта оценивалась в несколько сотен метров. Хотя это противоречит всем известным публикациям, документы говорят именно об ограниченном характере задач для обоих батальонов.
Немецкие штрафники против советских сапёров
В конце лета 1943 года основные усилия 67-й армии были направлены против участка немецкой обороны западнее Синявинских высот. Группировка противостоящих ей войск XXVI армейского корпуса к этому времени несколько изменилась. Теперь позиции от берега Невы на восток занимали солдаты 58-й пехотной дивизии. На правом фланге дивизии как раз и оказалась высота 22,0. Её заняли солдаты 209-го гренадёрского полка. А непосредственно на Синявинских высотах всё пока оставалось по-прежнему, 11-я пехотная дивизия удерживала свои позиции. Но вскоре ей на замену должны были прибыть сменщики.
Kurt von Zydowitz: Die Geschichte der 58. Infanterie-Division 1939 −1945, Podzun, Kiel 1952
Подготовка сапёров 106-го отдельного моторизованного инженерного батальона к предстоящему бою велась тщательно. Они тренировались осуществлять скрытное сосредоточение для атаки, готовились к траншейному бою. Батальон довооружили автоматическим оружием. Была тщательно изучена местность, где предстояло действовать. Правда, численность атаковавших сапёров батальона Соломахина составляла всего около 230 человек. Впрочем, если мы вспомним об ограниченном размере полученной батальоном задачи, станет ясно, что этих сил для захвата опорного пункта было вполне достаточно.
Рассказ о действиях советских сапёров начнём с изучения немецких документов. В журнале боевых действий 11-й пехотной дивизии сказано, что около часа ночи с 11 на 12 августа противник силами до 150 человек ворвался в немецкие траншеи на участке «Обрыв». 23-й пехотный полк провёл за день три контратаки, но выбить русских так и не смог.
Вечером 12 августа немцами был брошен в бой 561-й штрафной батальон. Его усилили огнемётчиками из сапёрного батальона дивизии и батареей штурмовых орудий. Немецкая контратака началась в 23:30, бой продолжался около полутора часов. К половине второго ночи 13 августа исходное положение было восстановлено.
Источник: Christoph Freiherr von Allmayer-Beck: Die Geschichte der 21. (ostpr./westpr.) Infanterie-Division. Muenchen, 2001
Это был как раз последний день пребывания 11-й пехотной дивизии вермахта на Синявинских высотах. После тяжёлых боёв дивизию сменила 21-я пехотная дивизия. 11-й пехотная дивизия за август потеряла 270 человек убитыми, 1033 раненными, 40 пропавшими без вести. Потери оказались гораздо меньшими, чем во время июльских боёв.
Три ночные атаки
Как вся эта информация согласуется с тем, что было известно об августовских ночных атаках на Синявинских высотах в советское время? После внимательного изучения советской военно-исторической и мемуарной литературы можно сказать вполне определённо – все описания атаки сапёров обрываются на моменте отвода людей Соломахина с высоты. Если сравнить с немецкими данными, то можно восстановить более полную картину.
Советские сапёры атаковали на участке, который имел высокие и крайне крутые, обрывистые склоны. Немцы ждали смену, поэтому, видимо, несколько расслабились. В результате советским сапёрам удалось захватить часть немецкого опорного пункта, но не весь опорный пункт и, тем более, не всю высоту. На это, кстати, прямо указывается в доступном сейчас наградном листе И. И. Соломахина.
Источник: «Подвиг народа»
Сам бывший комбат, кстати, лишь в коллективном ответе на статью Рогачёва указал, что захваченный участок высоты удержать так и не удалось. Документальным подтверждением печального итога боёв 12–13 августа 1943 года служат материалы расследования, хранящиеся сейчас в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации. Здесь приведём выдержку из записки начальника политотдела 67-й армии от 14 августа 1943 года:
«К 9 утра [12 августа – В. М.] удерживался небольшой участок около 100–150 метров, за день были введены подразделения 128 сд в количестве 309 человек. (143 винтовки, 104 автомата), многие бойцы не дошли до места боя, т.к. попали под огонь противника. Всеми подразделениями командовал командир 741 сп Рогачев.
Последняя контратака была отбита в 20 ч. Посли этого было решено, что все спокойно и немцы больше в атаку не пойдут. Рогачеву направили еще 85 человек. Однако в 23 ч противник открыл артиллерийский огонь, который нарастал по силе. В результате вышли из строя все командиры и наши части начали отход с высоты. К 3 часам отход завершился. Мер по предотвращению отхода принято не было».
Получается, что батальон сапёров поставленную задачу в полном размере выполнить не смог. Опорный пункт не был захвачен полностью. Из-за несогласованных по времени действий сапёров и пехоты люди Соломахина вовремя не получили подкреплений.
Сапёрам удалось какое-то время продержаться на захваченных позициях, в том числе и за счёт того, что артиллерия 67-й армии буквально засыпала немцев снарядами и минами. За 12–13 августа два артиллерийских полка, батальонная и полковая артиллерия выпустили по противнику 16 000 мин различных калибров и почти 9000 артиллерийских снарядов.
К слову, из приведённого выше отрывка документа следует, что именно Рогачёв как командир 741-го стрелкового полка потерял тот участок, который удерживался сапёрами до подхода подкреплений. С учётом этого факта ещё более мерзко выглядят его попытки спустя 40 с лишним лет приписать все заслуги по занятию высоты себе.
63-й штурмовой инженерно-сапёрный батальон 13-й штурмовой инженерно-сапёрной бригады атаковал противника в ночь на 13 августа. Эта атака сорвалась практически сразу. Ещё при подходе к немецким траншеям, у проволочных заграждений, светские бойцы были обнаружены. Плотный вражеский огонь прижал их к земле.
Однако это был не последний такой опыт. 63-й штурмовой батальон снова пытался захватить высоту 22,0, будучи на этот раз приданным 64-й гвардейской стрелковой дивизии. Эта попытка была осуществлена в ночь с 17 на 18 августа, накануне общего наступления 67-й армии. Но и на этот раз сложилась та же ситуация, что и в ночь на 13 августа. Штурм снова оказался сорван ещё до начала. А до завершения самой операции «Брусилов» оставалось всего несколько дней.
Итог
Какую роль сыграли ночные штурмы инженерными батальонами немецких позиций на Синявинских высотах? Был ли вообще какой-то серьёзный эффект от применения штурмовых подразделений таким образом? Можно с полной уверенностью утверждать, что даже в случае успеха этих советских атак немцы могли относительно легко изолировать потерянные участки. А организация немецким командованием успешной контратаки, как показала практика, была лишь делом времени.
Слабое место в советских планах заключалось в самом способе действий, который был выбран командованием Ленинградского фронта. Ограниченные по масштабу и по размеру выделяемых сил задачи не могли дать существенного эффекта в сложившейся обстановке. К сожалению, в таких попытках усилия отдельных частей и соединений, почти месяц долбивших одни и те же участки немецкой обороны, пропадали впустую. А опорный пункт № 26 Красная армия безуспешно пыталась штурмовать снова не только в августе, но ещё и в сентябре 1943 года.
Источники и литература:
- Документы ЦАМО РФ
- Документы NARA.
- Бычевский Б. В. Город-фронт. Л.: Лениздат, 1967.
- Гулякин М. Ф. «Будет жить!..» Фомин А. И. На семи фронтах. М.: Воениздат, 1989.
- Инженерные войска города-фронта. Л.: Лениздат, 1979.
Комментарии к данной статье отключены.