В конце октября 1917 года битва при Пашендале, известная также как третья битва за Ипр, приобрела практически все признаки классического позиционного тупика. Даже небольшие успехи вроде прорыва британцами, австралийцами и новозеландцами нескольких линий германской обороны у гряды Брудсейнд в начале месяца повторить стало очень сложно. Наступление французской 6-й армии, начатое 23 октября у Ла-Мальмезона, к 3 ноября лишь благодаря титаническим усилиям позволило продвинуться на восток на 20 километров. Теперь немцы, определив направление очередного главного удара союзников, оперативно наращивали силы в предполагаемом месте прорыва.
Большую роль в отражении наступлений войск Антанты играла германская артиллерия. В частности, по данным немецких историков, под тем же Ла-Мальмезоном немецкая артиллерия численно в три раза превосходила артиллерию союзников, располагая при этом практически неограниченным запасом снарядов. Кроме обычных боеприпасов, немцы активно использовали и химические, снаряжённые горчичным газом (ипритом).
К окончанию трёхмесячной битвы у Пашендаля местность в его окрестностях напоминала скорее не мирные бельгийские, а какие-то фантастические инопланетные пейзажи. Поля и луга оказались изуродованы воронками на месте взрывов артиллерийских снарядов, а в лесах деревья потеряли все свои листья и сучья. Один из таких безжизненных лесов, Шато Вуд, и оказался запечатлён на знаменитом снимке, сделанном 29 октября 1917 года на участке 4-й австралийской дивизии.
За 100 лет все изменилось до неузнаваемости.