Чужая война и осаждённый Квебек

В годы Первой мировой войны европейские империи вынуждены были напрячь все силы, чтобы выиграть войну. Великобритания обратилась за помощью к своим доминионам, обладавшим на тот момент практически полной самостоятельностью. Канада мобилизовала и отправила в Европу сотни тысяч своих солдат. Одним из наиболее острых вопросов стала мобилизация и участие в войне людей, которые вовсе не хотели умирать за «короля и страну», а именно франкоязычных канадцев, жителей одной из самых населённых провинций страны — Квебека.

Положение Квебека и начало войны

Доминион Канада сложился в конце XIX века из нескольких провинций-колоний, которые возникали последовательно на протяжении 200 лет к северу от территории США. Самые старые и наиболее освоенные земли лежали на востоке, близ Великих озер. К 1914 году население Канады насчитывало 8 млн человек, из них 28,5 % составляли франкоканадцы. Абсолютное большинство они имели только в Квебеке.

Политическая власть в Канаде принадлежала выходцам из Британии, которые представляли большинство населения, ассоциировали себя с Британией и были лояльны к заокеанскому монарху. В августе 1914 года страна «автоматически» последовала за метрополией, объявив войну Германии и её союзникам. Впрочем, как подчёркивают исследователи, и лидеры франкофонного меньшинства — например, премьер-министр Уилфред Лорье, инициатор многих важных военных программ 1900–1910 гг. — призывали на время прекратить партийные споры и сделать всё для победы в войне.

Даже вожаки квебекских националистов вроде Анри Бурассы и Оливара Асселина признали поначалу, что англо-французский альянс, в котором будут участвовать и канадцы любого происхождения, это лучший выбор для Канады и её будущего. Асселин даже ушёл волонтёром во французскую армию. Впрочем, франкоканадцы, «Canadiens», как они предпочитали себя именовать, не прислушались к политикам — реакция квебекцев на объявление войны в корне отличалась от проявления патриотических чувств в остальных провинциях.

Мобилизация и выступления против неё

Как уже было сказано, 4 августа 1914 года доминион автоматически, без дебатов в парламенте и кабинете, вступил в войну Великобритании против Германии. Историк С.Ю. Данилов писал:

«С согласия парламентской оппозиции вскоре был принят и вступил в действие скопированный с британского образца Закон о мерах военного времени (War Measures Act — прим. автора), давший федеральным властям почти неограниченные полномочия во всех сферах жизни общества. На его основании правительство учредило предварительную цензуру, запретило социалистические и пацифистские организации и прибегло к государственному регулированию экономических процессов. Были закрыты газеты на немецком и венгерском языке. А выходцы из Германии и союзных с нею стран, прожившие в доминионе менее 15 лет, лишились политических прав. Часть канадских немцев и австрийцев федеральные власти интернировали без суда».

Расправившись со всеми подозрительными иммигрантами, правительство обратило внимание на франкоканадцев. На первый взгляд, придраться к Квебеку было сложно. Тот же Данилов указывает, что «усилиями консервативного правительства страна была превращена в арсенал метрополии. Предприниматели Онтарио и Квебека на основе правительственных заказов наладили к 1916 году массовый выпуск взрывчатки, снарядов, фанат, медикаментов». Квебек был одним наиболее развитых в промышленном отношении регионов, в провинции располагались важные транспортные узлы и линии связи, связывавшие восточное и западное побережья страны.

Однако с мобилизацией дело обстояло намного хуже. Канадская армия изначально была маленькой и слабо подготовленной. В августе 1914 года 3100 человек из регулярных вооруженных сил начали готовить 59 000 ополченцев, и к октябрю-ноябрю первую партию из более чем 30 000 солдат удалось отправить в Великобританию. Уровень их выучки был очень низким.

Со временем машина пропаганды сумела привлечь под знамёна ещё добровольцев. Министр милиции (ополчения) и обороны Сэм Хьюз, убеждённый протестант-оранжист, не доверял католикам и франкоканадцам, потому они были рассеяны по различным подразделениям. Лишь один 22-й батальон в составе Канадских экспедиционных сил в Европе был исключительно франкофонным.

Из примерно 470 000 мужчин, приехавших в Канаду из Британии, около 48,5% ушли добровольцами в армию. Только к концу войны рождённые в Канаде мужчины сумели превзойти числом (51,4%) иммигрантов в 620-тысячной группировке канадских войск в Европе. Подобное соотношение получилось уже после введения обязательной воинской повинности. Из 2,82 млн канадцев-мужчин, рождённых в Новом Свете, в армию попали 11,3%.

Сколько же было среди них франкоканадцев? Вопрос очень сложный. Низкая активность добровольцев в 1914 году и позднее отмечалась всеми наблюдателями. Большая часть пришла из окрестностей Монреаля, города Квебека и восточного Онтарио. В результате лишь 4% канадских добровольцев были франкофонами — впрочем, в бумагах не указывался язык общения рекрутов, что сильно затрудняет подсчёты. В Квебеке попало в армию 5% мужчин призывного возраста, при этом значительная их часть была англофонами, тогда как в соседнем Онтарио эта цифра составила 14–15%. В общем, как заключает историк Дж.Л. Гранатстайн, в вооружённых силах во время войны, по самым оптимистичным прикидкам, оказалось лишь около 50 000 франкоканадцев — причём для этого потребовался всеобщий призыв.

С последним возникли особые сложности. По мере того, как сражения на фронтах становились все ожесточённее, нужда в живой силе возрастала. Канадское правительство, главой которого был Роберт Борден, после ожесточённых дебатов в парламенте в августе 1917 года сумело провести закон о всеобщей воинской повинности, при этом в другом британском доминионе — Австралии — дважды пришлось устраивать референдум, и оба раза результат был отрицательным. Уилфред Лорье также требовал референдума, что, в общем, отвечало интересам франкоканадцев.

Как указывают исследователи, «сторонники правительства и экстренно созданное, неизвестное доселе канадцам учреждение — правительственный «департамент общественной информации» внушали публике: «Голос за Лорье — голос за германского кайзера, за тех, кто применил газы и потопил беззащитную «Лузитанию». В свою очередь франкоканадская печать во главе с «Девуар» и её издателем — крупным общественным деятелем-изоляционистом Анри Бурассой — решительно агитировала против участия в «британской войне». Бурасса за три года изматывающей и кровавой войны изменил своё мнение о ней. В августе 1917 года группа заговорщиков-«динамитчиков» (dynamitards) взорвала в Монреале бомбу в резиденции лорда Ательстана, владельца англоязычной газеты «Монреаль Стар».

Противостояние между федеральным правительством и квебекскими националистами в 1917 году стало одним из самых острых за всю канадскую историю. За счёт предоставления права голоса женщинам, многие из которых были жёнами, матерями и сёстрами ушедших на войну добровольцев, а также голосов солдат в действующей армии правительство Бордена и созданная им партия сумели одержать впечатляющую победу на выборах в парламент в декабре 1917 года. В результате там оказались только три представителя франкофонов против 153 сторонников премьер-министра, что вызвало столь сильное раздражение в Квебеке, что раздались голоса о необходимости отделения этой провинции от Канады.

1 января 1918 года парламент принял закон о военной службе (Military Service Act), согласно которому 400 000 канадцев должны были попасть под призыв в кратчайшие сроки. Специальные федеральные агенты были направлены в провинцию Квебек, где начались массовые проверки документов у уклонявшихся от призыва; многие мужчины были арестованы и предстали перед судом за нарушение закона. Центром протестов, однако, стал не Монреаль, а город Квебек.

Пасхальный бунт

В конце марта – начале апреля 1918 года в этом городе произошли волнения, известные потом как «Пасхальный бунт». В отличие от Пасхального восстания в Дублине в 1916 году, он был менее кровавым и драматичным, но произвёл скверное впечатление на всех канадцев. Квебекцы укрепились в стремлении добиться независимости, а англофоны — в уверенности, что католики-французы — это предатели канадского государства и Британской империи в целом.

Всё началось 28 марта после ареста нескольких молодых людей, которые были доставлены в полицию для проверки документов как уклонисты. Собравшаяся толпа в 2000 человек окружила и разгромила участок. На следующий день мэр города попросил помощи у командующего местной милицией. По закону 1864 года вооружённые силы могли привлекаться в качестве помощи полиции для разгона толпы и подавления бунтов и использовались для подобного 107 раз. Процедура была стандартной: толпе зачитывалось предупреждение о противоправности их действий и приказ расходиться под угрозой применения оружия (Riot Act), и если бунтовщики не повиновались, то вмешивались войска.

Из-за бюрократических проволочек мэр не смог вызвать подкрепление немедленно. Многотысячная толпа прошлась по городу, попутно разгромив редакции двух проправительственных газет. Увеличившись в числе до 8000 человек, разъярённые горожане подошли к главному военно-призывному пункту, смели полисменов, а затем разграбили и подожгли здание.

Вид вызванных из гарнизона 300 солдат несколько охладил толпу, которая к полуночи разошлась, больше ничего не тронув. Встревоженное правительство решило применить в Квебеке «Закон о мерах военного времени», по сути, введя там военное положение. В город Квебек стягивались войска, по улицам ходили военные патрули. Борден приказал отправить с запада Канады дополнительно 3000 солдат. Франкоканадцы были под подозрением, и правительство стремилось опереться на полностью лояльные войска из англофонного населения.

Как указывает историк Мартин Огер, правительство к этому моменту было очень озабочено сложившейся ситуацией. Война к тому моменту подобралась прямо к берегам Канады: немецкие подлодки стали топить корабли прямо у её побережья, а грандиозный взрыв в порту Галифакса и пожар в Оттаве многих уверили в работе вражеских шпионов. Русская революция 1917 года и апрельское восстание французских солдат в том же году заставили по-новому взглянуть на последствия солдатского бунта и выступления рабочих. Призрак европейской революции и гражданской войны появился и в Канаде. Националисты-франкофоны, мечтавшие о независимой Канадской республике, внезапно стали необычайно популярными.

Свидетель бунта, полковник Уильям Вуд, утверждал, что «вся полиция, пожарные и франкоканадский гарнизон были более или менее солидарны с толпой, стремясь не совершить ничего, что могло бы сделать их врагами своих же земляков». 30 марта толпа горожан хотела уничтожить тренировочный лагерь, но была остановлена войсками. Кавалерия рассеяла толпу, стычки продолжались до глубокой ночи. 31 марта власти издали приказ о перевозке огнестрельного и холодного оружия из двух местных магазинов в расположение гарнизона. При перевозке группа до 200 человек пыталась отбить груз, но солдаты, используя штыки и дав несколько залпов, сумели отбросить нападавших. Город находился на осадном положении, количество войск было увеличено до 2000 человек. На улицах постоянно находились пешие, конные и моторизованные патрули.

Надо отметить, что лидеры националистов и иерархи католической церкви осудили нападавших на солдат. Переговоры между командованием и лидерами оппозиции закончились договорённостью о ненападении. Несколько видных политиков выступили перед толпой, уговаривая ее разойтись. Однако 1 апреля снова состоялось крупное столкновение между горожанами и правительственными силами, причём дело дошло до применения пулемётов в ответ на выстрелы в солдат с крыш и верхних этажей домов. Это был последний день противостояния.

Согласно официальным отчётам, четверо гражданских были убиты, один скончался в госпитале, около 70 получили серьёзные ранения. Очевидцы были убеждены, что пострадавших было гораздо больше, но многие скрыли свои раны и не пришли в больницы, опасаясь преследований со стороны полиции. С правительственной стороны пострадало 62 военнослужащих. Арестованы были 52 человека, но потом отпустили всех, кроме 10 человек, задержанных с оружием в руках. Общее количество пострадавших таким образом приближалось к 150, был нанесён ущерб имуществу на 300 000 долларов.

В течение следующих месяцев в Квебеке были размещены дополнительные силы со всей Канады, а гарнизоны значительно усилены. Правительство не нашло следов заговора — по крайней мере никому не было предъявлено официальных обвинений. Вплоть до конца войны провинция Квебек, по сути, находилась на военном положении, но более никаких выступлений ни в одноимённом городе, ни в Монреале, ни в других населённых пунктах отмечено не было. Правительство в свою очередь уже не спешило с мобилизацией франкоканадцев.

Первая мировая война, сплотив англофонные канадские провинции и обеспечив единство исторической памяти солдат экспедиционного корпуса, сумела в то же время расколоть французскую и британскую части Канады. Впрочем, призрак гражданской войны так и не сумел воплотиться в нечто более или менее реальное, поскольку ни один из политиков-националистов не хотел доводить дело до открытого вооружённого противостояния. Как выразился в своей книге современник и очевидец событий квебекский профессор Фердинанд Руа: «Неужели мы действительно хотим, чтобы вместо Фландрии окопы были вырыты в нашей собственной провинции?»

Литература:

1. Данилов С.Ю. История Канады – М.: «Весь Мир», 2006
2. Auger M.F. On the Brink of Civil War: The Canadian Government and the Suppression of the 1918 Quebec Easter Riots // Canadian Historical Review – 2008 – Vol.89 – №4 – p.503-540
3. Granatstein J.L. Canada // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914-1918-online.net)
4. Morin-Pelletier M. French Canada and the War (Canada) // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914-1918-online.net)
5. Sharpe C. Recruitment and Conscription (Canada) // International Encyclopedia of the First World War (https://encyclopedia.1914-1918-online.net)