Кругосветный вояж Джорджа Энсона: крейсерство поневоле

Небольшая английская эскадра коммодора Джорджа Энсона, отправившаяся осенью 1740 года к тихоокеанскому побережью Южной Америки с целью грабежа тамошних испанских колоний, добралась до места назначения с большими приключениями. Потеряв во время перехода через Атлантику и Магелланов пролив значительную часть людей и несколько кораблей, Энсон был вынужден изменить первоначальные планы. Вместо высадки десантов у крупных испанских городов в Новом Свете он перешел к тактике крейсерской войны.

Рандеву у острова Робинзона Крузо

25 апреля 1741 года море немного успокоилось, задул южный ветер, что позволило коммодору Энсону дрейфовать на север. Движение в нужном направлении продолжалось до начала мая, когда вновь задули крепкие северные ветра, начались один за другим шторма, пошел снег и дождь. Коммодор, наученный недавним горьким опытом, предусмотрительно укрылся у острова Мадре-де-Диос.

Помимо штормов, на англичан вскоре свалилась и другая напасть – цинга. Плохое питание, холод и голод сделали свое черное дело – у людей распухали и чернели десны, они покрывались красными пятнами, еле ползали, как сонные мухи. На военном совете высказывались мысли причалить к берегу и попытаться купить, захватить или выменять апельсины или лимоны, способные побороть скорбут. Однако тихоокеанское побережье, отделенное от континента мощной стеной Анд, очень неприветливо – тонкая полоска песчаного берега и громадные скалы и горы, прячущиеся верхушками в небе.

В штормах англичане потеряли шлюп «Трайал» и корабль «Глостер».

8 мая «Центурион» и «Индастри» достигли островов Хуан-Фернандес, но из-за противных ветров никак не могли войти в бухту. Еще в марте Энсон на одном из военных советов указал Сокорро, один из островов архипелага Хуан-Фернандес, как место встречи для отставших и потерявшихся кораблей.

Соккоро, в наше время известный как остров Робинзона Крузо (исп. Isla Robinsón Crusoe) имеет площадь 96,4 км² и является наибольшим из трёх островов архипелага. Он расположен в южной части Тихого океана, в 674 км западнее берегов Чили. До 1966 года он назывался испанцами Isla Más a Tierra (русск. «ближайший к земле остров»). В 1704 году на острове был высажен шотландский моряк Александр Селькирк, который прожил на нём 4 года и 4 месяца в полном одиночестве. Писатель Даниэль Дефо использовал историю его жизни в качестве основы при написании романа «Робинзон Крузо». Имя главного героя этого литературного произведения и носит сейчас остров.

На Сокорро водились одичавшие козы и курицы. В 1680-х годах испанцы попытались заселить остров индейцами, но попытка провалилась, однако козы и куры, взятые с собой переселенцами, расплодились в немалом количестве. А растущие на склонах гор деревья позволяли произвести хоть какой-то ремонт совсем расшатанным английским кораблям.

Лишь в ночь с 9 на 10 июня 1741 года корабли Энсона смогли войти в бухту острова Сокорро. Хотя острова Хуан-Фернандес тогда были необитаемы из-за не очень хорошего климата, для добравшихся сюда британцев они показались раем. 18-го числа в бухту Сокорро к великой радости Энсона вошел и шлюп «Трайал».

26 июня у острова бросил якорь еле дошедший до него из-за убыли в экипаже «Глостер». Однако налетевшим шквалом его сорвало с якоря и вытащило в открытое море. Корабль лавировал у Сокорро с 19 июня, но из-за противных ветров не мог приблизиться к острову. В отчаянии Норрис поднял флажный сигнал, что у него не хватает провизии и людей. Энсон послал шлюпку с водой и вяленным мясом, которая, несмотря на большое волнение, смогла сблизиться с кораблем и пополнить его запасы провизии. Благодаря этим мерам «Глостер» был спасен.

Только 23 июля корабль смог вернуться в бухту.

Время стоянки было употреблено на чистку корпусов, мытье кораблей с уксусом (дабы избежать заразы) и лечение больных. В море постоянно дежурил «Трайал» во избежание внезапной атаки испанцев: от рыбаков англичане узнали, что идальго вооружили в Консепсьоне несколько приватиров (50-пушечный «Консепсьон», 40-пушечные «Сан-Фермино» и «Сакраменто», а также 24-пушечный «Сокорро» под общим командованием капитана Сегуролы).

16 августа дозорными был замечен корабль, идущий к острову. Тотчас же была объявлена тревога, «Центурион» поднял паруса и вышел из бухты. Оказалось, что это был пинк «Энн», который Энсон потерял еще в проливе Дрейка. С помощью капитана пинка удалось восстановить картину гибели «Уоджера» после того, как корабли раскидало у острова Нуар.

Оказывается, на фрегате после смерти Кидда исполняющим обязанности кэптена стал первый лейтенант Чип. Это был умелый, знающий свое дело моряк. Благодаря Чипу «Уоджер» и «Энн» не разбились о скалы острова Эрмитэ, а смогли отдрейфовать к острову Санта-Инес. Несмотря на шторма, маленький отряд упорно двигался к островам Хуан-Фернандес, и уже 14 мая достиг Сокорро.

Но далее произошла череда неприятных неожиданностей. Чип оступился и упал с лестницы, вывихнув руку и сильно ударившись головой, после чего не мог командовать. За власть на корабле разгорелась нешуточная борьба, заводилой оказался гардемарин Козенс.

Чип, пытавшийся утихомирить спорщиков, был ранен из пистолета. Главари мятежа захватили власть на корабле, а сторонников капитана и его самого посадили на лодку и отпустили в чисто море. Благодаря умению Чипа и мастерству господ офицеров (лейтенанты Бирон и Кэмпбелл, гардемарин Элиот) бедняги достигли острова Чилоэ, где были подобраны индейцами и переправлены на континент. Затем Чип и его спутники добрались до португальской Бразилии и на французском пакетботе отплыли в Англию.

Что касается «Уоджера», то первый же его выход в море под руководством нового капитана оказался и последним – корабль из-за невежества Козенса разбило о скалы острова Санта-Клара, находящегося в двух километрах от Сокорро. Несколько человек спаслось, было обнаружено «Энн» и поднято на борт. Именно от них и узнали остальные подробности гибели «Уоджера».

Вечером 21 августа был созван военный совет, на котором англичане решали, что делать. Слово взял Энсон, который говорил очень долго. Положение выглядело следующим образом: из 961 члена экипажей осталось лишь 335 человек, которых едва хватило бы для комплектования команды одного «Центуриона». Поэтому коммодор предлагал укомплектовать людьми флагман и шлюп «Трайал», полезный для разведки, а остальные корабли сжечь. Впрочем, этого англичане таки и не успели сделать.

С учетом того, что Писарро вряд ли отступился от погони (коммодор не знал о том, что испанцы надолго застряли в Ла-Плате), ни о какой атаке Лимы не стоило даже и думать. Ведь из 500 солдат здоровыми были только 4 самых крепких инвалида. Остальные оставшиеся в живых были очень больны и еще не оправились от цинги. Кроме того, власти Чили и Перу наверняка были предупреждены об английской эскадре, и по морям уже рыскали приватиры испанцев. Дело – табак.

В сложившейся ситуации исходные цели экспедиции оказались недостижимыми, следовательно – надо было ставить новые цели. Энсон предложил идти к берегам Панамы, где следовало попытаться перехватить какое-нибудь богатое испанское судно, после чего плыть домой через Тихий и Индийский океаны. Утром 8 сентября «Центурион» был готов к выходу в море, как вдруг дозорные сообщили, что видят к северо-востоку от острова паруса нескольких кораблей. Подозревая, что по морю крейсируют испанские корабли в поисках англичан, Энсон срочно приказал вернуться на стоянку.

12-го числа была сделана вторая попытка выхода в море. Дул сильный зюйд-вест, «Центурион» лавировал с целью обогнуть Сокорро с запада, когда в 4 или 5 лигах к северо-западу было обнаружено одинокое судно, судя по виду – испанский торговец. Коммодор приказал убрать с палуб все лишнее и бить тревогу. Англичане пустились в погоню. Около 9 часов утра налетел шквал, начался дождь и туман, донам удалось скрыться, но не надолго. В 12.30 Энсон смог сблизиться с купцом на дальность пушечного выстрела и дал залп изо всех орудий правого борта. После четвертого залпа испанец убрал паруса и лег в дрейф.

Энсон отослал на борт старомодной каракки абордажную партию во главе с лейтенантом Джоном Самарецом. Самарец приказал испанскому капитану дону Мануэлю Заморе принести накладные на груз. Вскоре даже у лейтенанта брови неудержимо полезли наверх от удивления – оказывается, в качестве груза на 600-тонном галеоне «Нуэстра Сеньора дель Монте Кармельо» числились синий японский шелк, сахар, хлопок, табак, чилийский перец, а главное – 450 фунтов серебряных слитков! Вот уж называется – повезло так повезло!

Допрос Заморы показал, что капитан был совершенно уверен в безопасности вод вокруг архипелага Хуан-Фернандес, ведь несколько дней назад этот район обследовала эскадра Сегуролы. Кроме того, плохую шутку с испанцами сыграли и злоключения Писарро. По возвращении к Ла-Плате хефе ди эскуадра сообщил о жесточайшем шторме, разыгравшемся вокруг мыса Горн. По мнению Писарро, англичане просто разбились о скалы Огненной Земли. Мысли эти излагались так убедительно, что испанцы поверили в слова дона Хосефа. Поэтому «Центурион», появившийся недалеко от Вальпараисо, стал для них совершеннейшей неожиданностью.

Особый интерес вызвали у Энсона сведения, согласно которым после вооружения отряда Сегуролы три его корабля базировались на остров Хуан-Фернандес (ныне остров Александра Селкирка, или Самый Дальний) в том же архипелаге, что и Сокорро, однако снялись с рейда 6 июня, решив, что англичане сгинули в «ревущих сороковых».

Радость от захвата приза быстро прошла и уступила место страху – как довести захваченный корабль с сокровищами до Англии? Энсон решил сжечь шлюп, а всю команду в полном составе перевести на приз. Испанцев (53 матроса, капитана и 25 пассажиров) заперли в трюме, остатки провизии и мелкокалиберные пушки со шлюпа (6- и 4-фунтовые, на вертлюгах) перенесли на «Нуэстра Сеньора дель Монте Кармельо».

Однако перед сожжением 8-пушечный «Трайал», текущий как решето (в его трюме постоянно было до 3 футов воды), сослужил хорошую службу. 24 сентября, после 36-часовой погони, шлюп захватил 600-тонный галеон «Арранзазу» с грузом серебра на 5000 фунтов стерлингов (на 1717 год эта денежная единица содержала 120 грамм серебра) и привел приз к Сокорро.

Энсон поменял планы. Кэптену Саундерсу (сменившему умершего Мюррея) он приказал всей командой перейти на «Арранзазу», которая теперь именовалась фрегатом Его Величества «Трайал». Также на захваченный галеон были перенесены все ремкомплекты и тяжелые пушки, после чего корпус шлюпа был сожжен. Поскольку матросов катастрофически не хватало, англичане наняли часть из пленных испанцев, индейцев и мулатов.

Энсон, так легко захвативший два богатых приза, строил теперь далеко идущие планы, намереваясь устроить крейсерскую войну у Вальпараисо и Кальяо. Но испанцы, обеспокоенные пропажей двух больших кораблей, уже послали к островам Хуан-Фернандес свою эскадру. Все же до 5 ноября коммодор сумел захватить еще одно судно – 300-тонный «Санта-Тереза-де-Иезус» (капитан Бартоломью Уррунага) с грузом табака, перца, кокосового ореха, воска и красного дерева. Наличных денег на корабле было немного – всего около 170 фунтов стерлингов.

10 ноября 1741 года «Глостер», крейсировавший у острова Лобос, атаковал и захватил 270-тонный «Нуэстра Сеньора дель Кармен» со сборным грузом перца, панамского кедра, корицы, железных чушек, воска, и другого малопригодного для англичан товара. Однако в Панаме данный товар можно было продать за 40 тысяч песо (песо содержал 25.57 грамм серебра, 1 фунт стерлингов был примерно равен 4,7 песо).

Среди пленных был обнаружен ирландец-католик, который добродетельными испанскими монахами был обобран догола. Увидев среди команды «Глостера» своих соотечественников, он сразу воспылал большой любовью к предприятию коммодора Энсона. Ирландец сообщил командующему «Глостером» первому лейтенанту Брэтту (Норриса похоронили на Сокорро), что из перуанского порта Паита вскорости выходит судно, доверху груженое серебром. Он выказал желание провести корабли до порта и скромно просил (если информация окажется верной и господа англичане захватят-таки сокровища проклятых донов) только лишь возместить ему потери, что-то около четырех-пяти тысяч песо.

Узнавший об этом Энсон решил организовать нападение на Паиту. 12 ноября около 10 часов вечера 60 человек с 3 пушками под командованием Брэтта высадились в 5 лигах южнее города. Городок Паита представлял собой обыкновенное поселение с одноэтажными глиняными бараками, где жило примерно 200 испанских семей и примерно столько же индейцев и негров. Проделав быстрый марш, англичане атаковали город, однако испанцы открыли огонь из пушки, находящейся на бруствере, окружавшем город, и матросы залегли в лощине.

Одновременно с Брэттом к берегу двинулся и Энсон с двумя кораблями («Центурионом» и «Глостером»). Правда, количество канониров позволяло вести огонь только паре десятков орудий, все свободные моряки были вооружены для участия в десанте. Испанцы заметили корабли и открыли огонь с прибрежного форта, однако не успели они произвести и пары залпов, как шлюпки с «Центуриона» причалили к берегу и оттуда выскочили первые морпехи.

Отряд из 40 человек быстро отогнал испанских канониров от пушек, и английские корабли вошли в гавань. Тем временем подчиненные Брэтта, разделившись на два отряда, атаковали с суши дом губернатора и форт. Одновременная атака с суши и с моря вызвала в городе панику, губернатор сумел бежать, солдаты же сдавались англичанам целыми группами.

У мола Брэтт обнаружил человек 50 негров, которые не оказывали сопротивления и сидели в сторонке, уныло жуя табак. За небольшую плату они согласились снести все сокровища из таможенного склада к прибрежному форту, и далее – на корабли. Серебро на сумму в 6000 фунтов стерлингов грузили на «Трайал», который из-за своей небольшой осадки мог подойти близко к пирсу, а потом – перегружали на корабли, дрейфовавшие примерно к югу от города. Погрузка длилась три дня.

15 ноября Энсон приказал Брэтту перед уходом поджечь город, что и было сделано. Но – вот закоулки английской души – в Паите было решено освободить всех испанских пленных, поскольку охранять их было по большому счету некому. Общая сумма захваченных англичанами призов к этому времени достигла 57 тысяч песо.

Окончание