История двух мировых конфликтов подчас демонстрирует удивительные примеры стран, которые по разным причинам сумели избежать участия в военных действиях. У некоторых получилось сделать это только в Первую мировую, единицы сумели остаться нейтральными и во время Второй мировой. К числу последних относится, в частности, Швеция. Избрав путь строгого нейтралитета, скандинавское королевство сумело «проскочить» между великими державами и даже получить кое-какие выгоды.
Швеция накануне Первой мировой войны
К началу Первой мировой войны, как справедливо замечает историк Софи Кварнстрём, Швеция целое столетие наслаждалась миром. С момента подписания Кильского договора в 1814 году, по которому Датское королевство передало ей Норвегию, Швеция не участвовала более ни в каких войнах. Это было для нее довольно необычно, поскольку в XVII–XVIII веках это северное государство очень активно действовало в бассейне Балтийского моря, постоянно расширяя сферу своего влияния. Однако потомки солдат Густава II Адольфа и Карла XII уже не выказывали прежней воинственности, хотя и были в случае нужды готовы защищать рубежи своей страны.
Как и многие другие нейтральные государства севера Европы, Швеция имела тесные торговые связи с Великобританией, которая была импортером шведских товаров, и с Германией, которая, наоборот, была главным поставщиком иностранной продукции на шведский рынок. Потери от разрыва с любой из стран могли быть катастрофическими. Так, сосед Швеции, располагавшаяся через пролив Зунд Дания, сполна испытала на себе прелести торговой войны и блокады в 1914–1918 годах.
Экономически Швеция очень походила на своих скандинавских соседей. 75% ее 5,7-миллионного населения жило в сельской местности, 25% проживало в небольших городах. Основными товарами для экспорта были лес и железо. Политическая жизнь королевства была относительно мирной, социалисты и профсоюзы постепенно отвоевывали себе места в парламенте, добившись всеобщих выборов в его нижнюю палату.
Наиболее значительным политическим событием для Швеции в начале ХХ века стал разрыв унии с Норвегией, которая стала независимым королевством с датским принцем на престоле. Последовавший за этим политический конфликт между правыми и левыми затянулся вплоть до 1914 года и негативно повлиял на программу перевооружения армии и флота. Шведские историки заметили:
«Постоянное усиление вооруженных сил в период Первой мировой войны, безусловно, позволяло рассматривать шведскую оборону как довольно мощную, но это было достигнуто ценой обострения идеологических противоречий, которые выплеснулись еще перед окончанием войны, а впоследствии, в 1920-х годах, послужили причиной значительного сокращения вооружений».
Конфликт между королем Густавом V и либеральным правительством Карла Стаафа из-за сокращения последним расходов на оборону в канун войны привел к тому, что один из планировавшихся кораблей-броненосцев типа «Сверье» (Sverige) даже был построен на средства, собранные шведами по подписке. В августе 1914 года, после начала войны и прихода к власти консервативного правительства Ялмара Хаммаршёльда, через парламент удалось протолкнуть законы о реорганизации армии.
По словам историка Ингвара Андерссона, законопроект «…был принят голосами правых и большинства либералов, в то время как некоторые либералы и социал-демократы голосовали против. По новому закону о реформе обороны срок переподготовки для рядовых военнообязанных равнялся 340–365 дням, а для студентов, которые должны были стать младшими офицерами запаса – 485 дням».
Кроме того, в течение войны не только армия и резервисты, но и члены ландштурма (мужчины в возрасте от 35 до 42 лет, прошедшие военную службу) часто мобилизовались для охраны границ.
Нейтралитет и работа на благо мира
Впрочем, несмотря на военные действия в Европе, работы у шведской армии было не так много. Швеция твердо придерживалась нейтралитета, хотя дипломаты и Центральных держав, и стран Антанты пытались перетянуть ее на свою сторону. Периодически у российского правительства, например, возникала тревога, что шведы в союзе с немцами могут ударить по Прибалтике, Финляндии и Петрограду.
Политические силы в королевстве различались в своих симпатиях к странам-участницам мировой войны. Высший класс и буржуазия, тесно связанная с Германией, чрезвычайно симпатизировали последней, равно как и офицерский корпус в армии и флоте. Любопытно, что даже шведские социал-демократы, опиравшиеся, как пишет Софи Кварнстрём, на германскую модель партийного строительства, тоже симпатизировали немцам. Однако немногие шведы были готовы пойти на то, чтобы участвовать в войне.
Ряд националистических организаций, т.н. «активистов», ратовал за расширение влияния Швеции в скандинавском мире и был настроены реваншистски по отношению к России (особенно на фоне успехов немцев на Восточном фронте). Самым, пожалуй, известным прогермански настроенным шведом в те годы оказался известный журналист и путешественник Свен Гедин. Король Густав V, напротив, был настроен весьма миролюбиво и добивался исполнения нейтралитета.
В декабре 1914 года по инициативе шведского монарха в городе Мальмё состоялась встреча трех скандинавских королей, на которой было достигнуто соглашение о нейтралитете всех трех государств. В 1917 году в Осло (тогда носившем название Кристиания) король Густав заверил норвежцев:
«Я не был бы честным ни по отношению к себе самому, ни по отношению к истории, если бы сказал, что все то, что случилось в 1905 году, уже может быть забыто. Разрыв союза, созданного королем Карлом XIV Юханом, нанес идее объединения нашего Скандинавского полуострова глубокую рану, в лечении которой я, со своей стороны, готов принять живое участие. Вот почему я сегодня нахожусь здесь, чтобы сказать бывшему брату по союзу: создадим новый союз, не по старому образцу, а союз разума и сердец, жизненная сила которого, я надеюсь, будет большей, чем раньше».
Наиболее серьезной заботой шведского командования стала возможная оборона острова Готланд, удобное расположение которого могло подвигнуть одну из враждующих держав к его захвату. В течение всей войны шведские корабли несли постоянное дежурство в водах близ острова, а в августе 1914 года даже было решено мобилизовать 360 человек из местного ландштурма. Всего во время войны под ружьем одновременно находилось не более 13 000 человек. Несколько шведских добровольцев приняли участие в войне на стороне Германии. Основные же потери Швеция понесла в результате гибели торговых судов: около 700 моряков не вернулись домой.
Военная экономика
Гораздо серьезнее, чем все военные вторжения, на Швецию повлияла политика экономической блокады, проводившаяся с переменным успехом обоими блоками. Пострадавшими в этом конфликте в первую очередь становились нейтральные страны. С одной стороны, они были необходимы всем (шведская руда шла на обе стороны), а с другой – слишком часто через нейтралов протекали противнику грузы, которые подпитывали военную экономику. Постепенно затягивающийся узел британской блокады, стремившейся лишить Германию последних источников импорта дефицитных товаров, добил и Швецию. В 1916 году стране угрожал голод, и правительство премьера «Хунгершёльда» (от слова hunger – т.е., голод), не желавшее идти на уступки Антанте, пало. Пришедшие ему на смену кабинеты довольно быстро приняли условия игры союзников.
Поспособствовали этому и дипломатические скандалы, особенно т.н. «дело Люксбурга», заключавшееся в том, что один из немецких дипломатов в Аргентине использовал шведские каналы связи для передачи в Германию сведений о результатах подводной войны, развязанной немцами в Атлантике. Тем не менее, это не помешало правительству Нильса Эдена в 1918 году подписать с немцами секретный договор: в нем в обмен на признание Аландских островах шведскими Швеция соглашалась на оккупацию немцами Финляндии и установление германской гегемонии на Балтике.
Жизнь шведов в годы войны ухудшилась. Несмотря на барыши, которые получил ряд спекулянтов и промышленников, большая часть шведского общества испытала серьезные трудности в обеспечении самым необходимым. Потребление мяса, масла, хлеба серьезно сократились. Почти половина зерна импортировалась, равно как и корма, необходимые в животноводстве. Ингвар Андерссон отмечает:
«Постепенно стали замечаться трудности в снабжении, между прочим, и вследствие того, что обычно урожаи были ниже среднего уровня. Цены быстро повышались из-за недостатка товаров и большого выпуска бумажных денег. Стоимость жизни с начала войны до первой половины 1918 года удвоилась и продолжала возрастать. Попытка установить твердые максимальные цены не удалась. Когда было введено нормирование цен, зерно начали употреблять для других целей и при посеве заменять другими культурами, на которые не было твердых цен. Как только стал чувствоваться недостаток товаров, начали процветать продажа из-под полы и спекуляция продуктами питания и другими предметами первой необходимости. Для урегулирования снабжения были созданы специальные комиссии; в середине 1916 года введено было нормирование сахара, а в 1917 году – нормирование муки и хлеба, жиров и кофе… Промышленность медленно применялась к новым условиям, и производство заменителей шло не особенно успешно. Правда, большой безработицы не было, так как лесозаготовки поглощали рабочую силу текстильных и других законсервированных предприятий. Но повышение цен в стране оставалось чувствительным, росло недовольство. В 1917 году положение начинало становиться тяжелым».
На этом фоне возникали стихийные протесты, вылившиеся в ряде случаев в небольшие бунты, а среди рабочих стали распространяться слухи о революции, благо события февраля и октября 1917 года в России этому очень способствовали. В конечном счете, все недовольство вылилось в бурные демонстрации 1918 года, самого тяжелого в экономическом отношении, что способствовало приходу к власти социал-демократов, ставших самой значимой политической силой в стране.
Последним крупным событием 1914–1918 годов, внесшим раскол в шведское общество, стала гражданская войны в Финляндии. Жившая там крупная шведскоязычная община взывала о помощи. «Активисты» из самой Швеции в количестве примерно 1000 человек даже отправились добровольцами воевать против финских «красных». В то же время шведские социал-демократы пытались помочь своим политическим товарищам в Финляндии, но делали это довольно вяло, с одной стороны, опасаясь вовлечения в большую войну (причем на немецкой стороне), а с другой – не желая терять так мучительно достигнутое соглашение с Британией.
Литература:
- Qvarnström S. Sweden: Encyclopedia // International Encyclopedia of the First World War (WW1), 2014 (http://encyclopedia.1914–1918-online.net)
- Scandinavia in the First World War: Studies in the War Experience of the Northern Neutrals / ed. Ahlund C. – Nordic Academic Press, 2016
- Андерссон И. История Швеции – М.: Издательство иностранной литературы, 1951
- История Швеции / Ян Мелин, Альф В. Юханссон, Сюзанна Хеденборг – М.: «Весь мир», 2002
http://rusplt.ru/ww1/history/sotsializm-na-krovi-16086.html
...нейтральная Швеция выгодно торговала не только с немцами — к 1916 году в 5 раз вырос экспорт шведских товаров и в Россию. Более того, Швеция заняла выгодную позицию посредника между Россией и Германией. Так, в октябре 1915 года из России в Швецию ввезли зерна на 42 млн долларов (в ценах XXI века) как оплату за производство 150 тыс. ружейных стволов — русская армия тогда испытывала острый дефицит винтовок. Производство оружия для воюющей страны являлось прямым нарушением нейтралитета, но ради выгоды шведы поступились принципами, а русское зерно тут же с выгодой продали в Германию. Российские власти ради дополнительных винтовок, а немецкие власти ради дополнительного хлеба дружно закрыли глаза на такое вопиющее нарушение.
Все годы войны при посредничестве шведских фирм в Россию ввозилась продукция немецких заводов, а в Германию переправлялись деньги в счет оплаты поставок. Например, в сентябре 1914 года берлинский завод «Симменс» продал в Россию через Швецию 225 тыс. электролапм, специально изготовленных без надписей на немецком. Российская электротехническая промышленность тогда была слаба и отчаянно нуждалась в немецком оборудовании, и до конца 1915 года в Германию через Швецию в оплату за немецкие лампы ушло почти 2 млн золотых рублей.