История в цитатах: «Король Английский приказал, чтобы каждый убил своего пленника…»

Сражение при Азенкуре и прежде упоминалось в публикациях на нашем портале. Однако столь крупное военное событие периода позднего Средневековья заслуживает отдельного рассказа. Накал страстей и драматизм событий Столетней войны могут дать фору поворотам сюжета «Игры престолов». Эпичная битва при Азенкуре 25 октября 1415 года также ничем не уступает сражениям, изображённым создателями популярного сериала — ни своим размахом, ни кровопролитием, ни жестокостью решений командующих. А начался путь к Азенкуру в Лондоне в апреле 1413 года с коронации Генриха V Ланкастера.

В Лондоне снегопад, в Париже безумие

Ещё до восхождения на трон наследник несколько лет управлялся со множеством дел, которые упускал из своих слабеющих рук его отец, Генрих IV. По описанию современников, молодой правитель отличался высоким ростом и атлетическим телосложением. На его худощавом, гладко выбритом лице выделялся крупный нос — внешность скорее аскета, нежели принца. С юности Генрих отличался воинственностью, возглавляя войска в подавлении мятежа валлийцев под началом Оуэйна Глендура. В битве при Шрусбери в июле 1403 года против дружин сэра Генри Перси Горячей Шпоры Генрих был ранен стрелой, угодившей в голову. По лицу будущего короля пролегли шрамы.

В день его коронации разыгрался не по-весеннему обильный снежный буран. Подданные сочли метель недоброй приметой. Но если это и было знамение свыше, то французского монарха Господь наказал куда сильнее — лишил того разума. Карл VI, как минимум с весны 1392 года обнаруживавший признаки душевного нездоровья, к тому времени чередовал месяцы правления с затяжными периодами сумасшествия.

К тому же во Франции, подобно торфяному пожару, тлела гражданская война между арманьяками и бургиньонами: сторонниками Орлеанской и Бургундской ветвей династии Валуа соответственно. Лидером первых был граф Бернар д’Арманьяк, вторые следовали за Жаном Бесстрашным, герцогом Бургундским. К 1413 году арманьяки одерживали верх в борьбе за влияние в тронном зале, Париже и королевстве в целом, тогда как Жан пребывал в Бургундии. Именно в это время новый английский король стал притязать как минимум на Аквитанию и Нормандию, как максимум — на французскую корону.

Сперва Генрих V уверился в том, что Жан Бесстрашный займёт нейтральную позицию, а затем, как пишет историк Андрей Курков, «обрушил на двор безвольного Карла VI целую волну политических и экономических претензий». Хрупкое перемирие оказалось под угрозой. Генрих заявил, что в его разрыве виновен Париж, лишивший законного короля того, что принадлежало ему по праву. Война была объявлена 6 июля 1415 года, а чуть более месяца спустя английский флот отчалил из Портсмута и взял курс на юг, к французским берегам. По подсчётам современных исследователей, в походе участвовало более 12 тысяч человек, три четверти из которых были лучниками. Для сравнения: тяжёлая латная конница Генриха V была представлена только двумя с небольшим тысячами сёдел. Вновь не обошлось без знаков, как скверных, так и воодушевляющих: сперва возгорание на одном из английских судов обернулось пожаром, уничтожившим три корабля, но затем флот «поприветствовали» лебеди, точно указавшие королю, куда ему следует держать путь.

Начало вторжения

13 августа английское войско высадилось в устье Сены и «и подступило с осадой к Арфлёру и всем прочим добрым городам, что по соседству». Этот основанный норманнами город на правом берегу эстуария Сены начиная с XI века был основным портом в Нормандии. Соответственно, завладев им, английский король получал и ключ, и замок от севера Франции. Правда, мощные стены Арфлёра со множеством башен и гарнизоном в тысячу человек могли серьёзно затруднить осаду. Так оно и вышло. Безусловно, французам было ещё сложнее. Они рассчитывали на помощь от Парижа, хотя так и не дождались её — притом, что между арманьяками и бургиньонами было достигнуто пусть непрочное, но перемирие. 16 сентября 1415 года Арфлёр пал. Генрих сам сообщил об этом в послании французскому дофину Людовику, старшему брату будущего короля Карла VII, предлагая решить исход войны в поединке.

Весть достигла Парижа 22 сентября, когда большинство англичан уже следовало в Кале, рассчитывая перезимовать там. Виднейшие французские военачальники, коннетабль Шарль д’Альбре и маршал Жан Бусико, естественно, сочли своим долгом наголову разгромить наглеца. Они принялись стягивать силы в Руан: туда направились воины из земель Артура, Нормандии, Орлеана, Пикардии и Шампани. Жан Бесстрашный собрался было лично прийти на выручку, но на деле его энтузиазм оказался не столь силён. Из лагеря бургиньонов соперников всецело поддержал его брат Антуан, герцог Брабантский. Он призвал на битву воинов из Антверпена, Брюсселя и Лёвена, но их сбор требовал времени.

Спеша в Кале, англичане преодолели Сомму, где пять веков спустя прольются реки крови. Они, как и французы, были сильно утомлены маршем, больных и раненых тоже хватало, но встреча с противником и рубка были неизбежны. Её местом стали окрестности деревушки Азенкур. 24 октября 1415 года, когда солнце закатывалось в туман и шёл промозглый ливень, обе армии остановились, чтобы немного отдохнуть и помолиться. Сражение должно было состояться назавтра.

Главным преимуществом д’Альбре и Бусико был численный перевес. Сведения в источниках на сей счёт разнятся, вплоть до былинных 60 тысяч французов против едва ли 6 тысяч англичан. Вероятнее всего, под французскими знамёнами на битву вышло примерно столько же человек, сколько Генрих привёл из-за Ла-Манша: 12 тысяч. Однако имелась принципиальная разница в составе войск: три четверти англичан были лучниками, а вот те же 9 тысяч воинов неприятеля составляли жандармы — тяжёлая латная кавалерия. Согласно французскому плану сражения, изрядная их часть должна была сражаться спешившись, образуя основной строй из трёх баталий, распростёрший пехотные «крылья» на флангах. Впереди них предполагалось разместить лучников и арбалетчиков. Конница, числом около 1 200 всадников, должна была врубиться в позиции английских стрелков на правом фланге Генриха и наряду с этим атаковать тылы и обоз. Затем французские латники и ополченцы под прикрытием собственных стрел завязали бы бой по фронту и раздавили бы дерзкого Ланкастера. «В таком случае у французов были все шансы на победу», — резюмирует историк М. В. Нечитайлов.

Англичане расположились на пахотном поле шириной не более 700 метров, охваченном лесом. Их командование хорошо осознавало степень угрозы, исходившей от французской кавалерии. Перед позициями лучников по фронту и на флангах были вкопаны в землю остриями к противнику заготовленные колья из древесины. Будучи в меньшинстве, воины Генриха V превосходили набранное во французских провинциях ополчение выучкой и дисциплиной: король набирал для вторжения на континент только лучших.

«Этот дождик с сонмом стрел»

Англичане были готовы к бою с восходом солнца 25 октября. Сам король воззвал к ним с воодушевляющей речью: «Мои подданные, готовьте свои руки! За английское право стоит Бог». Французы же отнюдь не спешили атаковать. Причины этого промедления точно неизвестны по сей день. Дело было то ли в ожидании подтягивающихся подкреплений, то ли в разладе верхушки, усугублённом хаосом в самом войске. Критически важно здесь другое: воины Ланкастера воспользовались форой.

Английские лучники выдвинулись вперёд, на узкий участок поля боя, позволявший их стрелам достигать французского авангарда. Этот манёвр остался незамеченным Бусико и д’Альбре. Латная кавалерия, призванная начинать и выиграть, оказалась под обстрелом. Жандармы наконец поскакали в атаку, но их порядки смешались. Даже сама природа нарушила планы французов: врубиться в стрелков с фланга было невозможно, а раскисшая от ливня почва не давала всадникам разогнаться как следует. Кавалерийский наскок в целом провалился, увенчавшись относительным успехом лишь там, где грунт успел подсохнуть с вечера. Английские стрелы были неспособны пробить доспехи всадников, за вычетом мест сочленения лат, зато поражали скакунов. Французы ретировались, тесня пеших ополченцев, а те в свою очередь не давали вести стрельбу арбалетчикам, выстроенным, вопреки плану, позади пехоты.

Рассерженный происходящим д’Альбре лично повёл спешившихся латников в атаку. Рыцарям предстояло прошагать под обстрелом по вязкой земле порядка 270 метров, чтобы затем навязать англичанам ближний бой. С каждым шагом французы лишь упрощали собственный расстрел — и всё же самоотверженно шли вперёд. Когда от луков уже не было прока, стрелки Генриха встретили неприятельскую тяжёлую пехоту клинками и топорами, а затем их поддержали собственные рыцари. И те, и другие рубились до кровавого пота. Схватка продолжалась около трёх часов кряду. Воины были изнурены настолько, что, утратив равновесие, уже не могли подняться с земли. У англичан не оставалось резервов. В бой ринулся сам Генрих и едва не простился с жизнью. Численное превосходство французов постепенно сокращалось, да и на узком поле битвы его не выходило реализовать. Первая и вторая баталии д’Альбре были почти обескровлены, остальные воины обратились в бегство. Многие из рыцарей, что не пали в бою, сдавались в плен. Сбежать из круговерти боя умудрились лишь те, к кому успели добраться верхом оруженосцы.

Когда исход боя склонился в пользу Генриха, до Азенкура успели добраться воины Антуана Брабантского. Невзвидев света, они бросились в отчаянную атаку. Вдобавок ополчение местного владетеля Изембера д’Азенкура сумело прорваться к английскому лагерю и обозу. Герцог из бургиньонов почти сразу был зарублен, но это невольно подтолкнуло английского короля к страшному приказу об истреблении пленников.

Ланкастер не желал рисковать дорого доставшейся победой, а обилие сдавшихся на его милость французов он расценил как большой риск. Участник битвы Жан Лефевр, француз, находившийся при английском командовании с дипломатической миссией, вспоминал о казни так: «Король Английский приказал, чтобы каждый убил своего пленника; но те, кто владел ими, не захотели их убивать, поскольку надеялись на большой выкуп. Тогда английский король, видя, что никто не собирается убивать своих пленников, назначил одного дворянина с двумя сотнями лучников и приказал ему перебить всех пленников. Вышеупомянутый оруженосец исполнил это безжалостное распоряжение короля; французские дворяне были хладнокровно убиты, а их головы и лица размозжены; и не было более печального зрелища, чем это».

Потери обеих сторон оказались колоссальными. Точных данных о них в распоряжении историков нет, но в том, что французов пало минимум вшестеро больше, чем англичан, сомневаться не приходится. Коннетабль д’Альбре погиб, маршал Бусико выжил и оказался в плену. Такова была судьба подавляющего большинства французской знати при Азенкуре, в массе своей арманьяков. Жан Бесстрашный был разгневан убийством брата, но не преминул воспользоваться ситуацией: бургиньоны пошли на Париж.

Сам Генрих V вскоре возвратился в Лондон, чтобы возобновить военные действия в 1417 году. Достижение его главной цели — права на французский престол для наследника — будет закреплено в 1420 году договором в Труа. А ещё через девять лет к оставшемуся без трона дофину Карлу явится Жанна д’Арк.