Сражение на Курской дуге, а особенно происходившие в его ходе танковые бои, часто представляют похожим на кадры из известной киноэпопеи «Освобождение» Юрия Озерова: широкое поле, по которому сотни и тысячи стальных машин несутся навстречу друг другу. Отчасти это справедливо — под станцией Прохоровка произошло одно из самых масштабных танковых сражений войны. Так вышло, что этот бой поневоле заслонил собой многие другие, большие и малые, но ничуть не менее важные.
Особенно не повезло в этом смысле южному флангу Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина. Против него наступали не эсэсовские дивизии со звучными именами «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Рейх» или «Мёртвая голова», а обычные, со скучными номерами. Да и у советской стороны там не было прославленных в боях танковых соединений вроде 1-й танковой армии М.Е. Катукова или 5-й гвардейской танковой армии П.А. Ротмистрова. Вспомогательный удар армейской группы «Кемпф» так и остался в тени главного наступления — не в последнюю очередь потому, что своих целей так и не достиг.
Как известно, одной из главных составляющих успеха в будущей операции «Цитадель» немецкое командование полагало качественное превосходство новых машин панцерваффе. Однако танковому кулаку армейской группы «Кемпф» — 3-му танковому корпусу, состоявшему из 6-й, 7-й и 19-й танковых дивизий, — похвастаться было нечем. В отличие от коллег из СС или таких именитых дивизий как «Великая Германия», новых танков им в штат не добавили. Чтобы хоть как-то усилить потрёпанные в мартовских боях части, Вернер Кемпф передал корпусу 228-й дивизион штурмовых орудий на Stug III и 503-й тяжёлый танковый батальон. Именно трём десяткам «Тигров» 503-го батальона и предстояло стать тараном Кемпфа в предстоящем наступлении. Для этого тяжёлые танки были розданы в дивизии поротно.
К сожалению, летом 1943 года у советского командования не имелось козыря в виде полков на ИС-2, способных на равных вести дуэль с «Тиграми». Большую часть машин из приданных 7-й гвардейской армии генерал-лейтенанта М.С. Шумилова танковых частей составляли «тридцатьчетвёрки», меньшую — Т-60, Т-70, КВ и ленд-лизовские танки. Впрочем, командование Воронежского фронта вполне отчётливо понимало степень угрозы, исходящей от новой немецкой техники, поэтому в 7-ю гвардейскую был передан 1529-й тяжёлый самоходно-артиллерийский полк, имевший 12 установок СУ-152. В тот момент это был единственный такой полк в составе Воронежского фронта и всего лишь один из двух на всю действующую армию.
«Сушки» направили в 24-й стрелковый корпус. Если бы всё шло по плану, то им совместно с 201-й и 27-й гвардейской танковыми бригадами предстояло атаковать фланг немецкого клина. Если бы… Но сначала треснул по швам план немецкого наступления.
Когда до боя ещё надо доехать
Задача армейской группы «Кемпф» осложнялась тем, что на участке её наступления линия фронта почти на всём протяжении проходила вдоль реки Северский Донец. Единственный плацдарм в районе села Михайловка, который немцам после весенних боев удалось удержать на восточном берегу, по своим размерам не позволял развернуть значительные силы. К тому же, как предстояло вскоре убедиться экипажам 6-й танковой дивизии, которым не повезло наступать с плацдарма, советское командование тоже прекрасно понимало его значение.
Остальным частям армейской группы «Кемпф» требовалось сначала преодолеть реку с 200-метровой заболоченной поймой, захватить плацдарм, навести переправы, способные выдержать проход тяжёлой техники, перетащить на восточный берег основные силы и лишь затем наступать. Всё это предстояло делать под «дождиком» от советской артиллерии. Именно пушки, миномёты и «сталинские органы» 7-й гвардейской армии сделали первый ход, начав контрподготовку в ночь на 5 июля.
Эффект от удара по районам сосредоточения немецких войск и переправам в советской исторической литературе обычно именуется «ошеломляющим», и в данном случае этот термин вполне уместен. Так, в районе плацдарма у Михайловки контрподготовка «достала» одну из двух имевшихся там переправ. После провала первой атаки на советские позиции на плацдарм попытались перебросить штурмовые орудия и «Тигры», но под одной из самоходок рухнул пролёт моста, заблокировав переправу окончательно. Боевая группа 6-й танковой дивизии и приданные ей «Тигры» остались на западном берегу и в итоге отправились окружным путём — к переправе соседей из 19-й танковой дивизии, которым достался комплект для строительства 60-тонного моста:
«Мост для «Тигров» был наполовину готов. В это время русские начинают хорошо организованный обстрел артиллерией, миномётами и фланкирующими пулемётами по переправе. Несмотря на тёмное время суток, огонь был очень точный».
Впрочем, даже успешная достройка переправ ещё не гарантировала успех. В спешке, под обстрелом сапёрные группы не успевали даже толком расчистить от мин подходы к переправам. Так, в районе деревни Соломино шесть танков подорвались на минах сразу после съезда с моста, заблокировав и эту переправу. В итоге командир 7-й танковой дивизии генерал-майор Ганс фон Функ решил, что его «тигровую» роту быстрее и безопаснее окажется переправлять вброд. Впрочем, и тут «Тигры» уехали недалеко — до первого минного поля, где и остановились в ожидании, пока сапёры расчистят проход в минных полях.
Но сомнительная пальма первенства и звание главных неудачников дня всё же достались «Тиграм», приданным 19-й танковой дивизии, большая часть которых даже не добралась до восточного берега:
«1. Мы не имели в своём распоряжении карт с минными полями, которые были устроены немецкими войсками. Мы имели лишь два взаимоисключающих плана полей, которые, как выяснилось, оба были неверными. Два «Тигра» подорвались на немецких минах сразу после начала выдвижения. Спустя некоторое время подорвались ещё два «Тигра», которые двигались по местности, считавшейся очищенной от мин.
2. Проходы в минных полях были сделаны небрежно, поэтому ещё три танка вышли из строя из-за подрывов. Утром 5 июля два грузовика из 74-го гренадерского полка подорвались на минах, двигаясь по дороге, которая считалась разминированной. Всего было снято более 120 мин там, где их не должно было быть.
3. Восьмой «Тигр» подорвался на мине, установленной противником, несмотря на то, что сапёры обнаружили это минное поле и давали знаки механику-водителю».
Попытка продавить советскую оборону оставшимися тяжёлыми танками обошлась дорого — к ночи в роте остался всего один неповреждённый «Тигр». Разумеется, подрыв на мине не превращал тяжёлый танк в металлолом, но в тех условиях на счету была не только каждая единица бронетехники, но и каждая минута. Первый день сражения стал для армейской группы «Кемпф» откровенно провальным. За день немцам удалось создать на восточном берегу лишь несколько плацдармов, к вечеру даже не успевших соединиться в один большой. Но это было только начало.
Неудача 7-й танковой
1529-й тяжёлый самоходно-артиллерийский полк вступил в бой 7 июля, начав обстрел приближающегося противника с закрытых позиций. В этот день танковому кулаку армейской группы «Кемпф» почти удалось прорвать вторую линию обороны армии Шумилова. Три дня тяжелейших боёв дорого обошлись не только немцам, но и советским частям. Им нужно было продержаться, немцам — наконец соединиться с основной наступающей группировкой. Прикрытие фланга 4-й танковой армии генерала Гота являлось главной задачей группировки Кемпфа, и она так и не могла начать её выполнять — действовавшим на острие удара 6-й и 19-й танковым дивизиям уже не хватало сил. Поэтому на 8 июля немецкое командование запланировало дополнить их ещё и 7-й танковой, завязшей на правом фланге.
Однако в реальности всё вышло по-другому. Ещё ночью гвардейцы Шумилова сами начали контратаки, отбив у немцев совхоз «Батрацкая дача». Очень быстро немцы осознали, что пехота без помощи танков советские атаки не выдержит. Уже в первой половине дня командиру 7-й танковой дивизии пришлось забыть о планах, отправив в бой сначала танки собственной дивизии, а ближе к вечеру — и приданные «Тигры». Привычно возглавив боевую группу из танков и пехоты, их экипажи двинулись вперёд — ничуть не подозревая, что их уже внимательно рассматривают сквозь прицелы наводчики 3-й батареи «Сушек». Все самоходки 1529-го полка имели собственные имена, попавшие даже в документы — и так совпало, что в бой с «Тиграми» вступили машины с именами «Зубр» и «Зверобой».
Бой, как видно из представления наводчика «Зверобоя» старшего сержанта И.М. Михайлова к медали «За отвагу», был не очень долгим:
«08.07.1943 противник силами до 12 танков и батальона пехоты пытался занять выгодный рубеж (высота 191.2) в районе наших боевых порядков, впереди двигалось шесть немецких «Тигров». Тов. Михайлов, наводя своё орудие точно в цель, помог обратить в бегство танки противника, при этом было уничтожено три танка Т-6 и четыре лёгких танка повреждено».
Такую же награду получил и наводчик «Зубра» старшина Н.М. Дударев. Первое столкновение «Тигров» и советских «зверобоев» в масштабах гремевшей вокруг битвы казалось незначительным, но и оно, и тысячи других подобных боёв были теми самыми гвоздями, с помощью которых немецкое наступление захромало на все копыта. 8 июля 1943 года в боях за совхоз «Батрацкая дача» самоходчики, танкисты и пехотинцы Шумилова не дали немцам высвободить столь нужную им танковую дивизию. Без усиления на главном направлении группа «Кемпф» так и не смогла в тот день соединиться с основными силами Гота. В результате командующий наступавшей немецкой группировки вынужден был отвлекать на защиту флангов собственные танковые дивизии. Пока ещё продолжая наступать.
Литература и источники:
- Материалы сайта «Подвиг народа»
- Документы NARA (США) армейской группы «Кемпф» и 3-го танкового корпуса
- Замулин В.Н. Забытое сражение Огненной Дуги – М.: «Яуза-Эксмо», 2009
- Thomas L. Jentz. Germany's Tiger Tanks: Tiger I & II: Combat Tactics – Atglen: Schiffer Publishing, 1997
